Лагунов уже как минут пять покинул террасу, а все, кто на ней был, хранили молчание. Первым его нарушила Мазуревичуте.
- Было видно, что нашему журналисту пришлось не просто, - улыбнулась она. – Он явно не привык к подобным откровениям. Я наблюдала за его лицом, периодически на нем появлялось несчастное выражение.
- Это нормально, - сказал Каманин, - многие любые, даже незначительные проблески истины воспринимают, как несчастье. Им слишком трудно отказываться от предубеждений, которыми захламлен их мозг. Вот поэтому я всегда выступал за то, чтобы детские умы охраняли от закачки в них всяких привычных идей и представлений. Их потом очень сложно оттуда удалять. Для огромного числа людей это становится невыполнимой задачей. Впрочем, Рута, как ты говоришь, наш журналист еще не самый замшел
