Она захлопала глазами. Охнула. Мотнула головой в одну сторону, затем в другую. Затем – явно, чтобы выиграть время! – спросила меня о моих настоящих родителях. Разумеется, я ничем не мог ей помочь, поскольку они жили так давно, что я даже имена их успел… Увидев все яснее проступающее у нее на лице нетерпеливое: «Ну… Ну…», я просто и безоговорочно потерял дар речи. Нет, это просто немыслимо. Это не лезет ни в какие ворота. Это уже давно перешло все границы. Она лишила меня той профессии, которую мне хотелось иметь; она лишила меня происхождения, которое мне нравилось; она лишила меня спокойного, безмятежного детства…, а теперь еще и семью мою на тот свет отправила! И что самое ужасное – придраться не к чему. Она ни единым звуком не погрешила против истины. Они ведь действительно давно уже та
