Никогда не полюблю

2.

Дверь тихо закрылась за моей спиной, и мир будто замер. Я стояла босая в тусклом коридоре, прижимая к груди клочок ткани — остатки своего платья. Воздух был спертым, тяжелым, как перед грозой. Пахло вином, сигаретами и чем-то чужим. Чужим настолько, что хотелось вырвать из себя этот запах вместе с кожей.

Я шла, почти не чувствуя пола под ногами. Каждый шаг отдавался в теле тупой болью, но в голове была только одна мысль: уйти отсюда. Немедленно.

По пути на кухню я натянула на себя первое, что попалось — тонкий халат, оставленный кем-то из персонала. Руки дрожали. Вода из крана ударила слишком холодно, но я все равно умылась, смывая с лица слёзы, пот, всё. Хоть что-то смыть.

В зеркале — не я.

Глаза покрасневшие, губы искусаны, на щеке и теле следы чужой руки. Смотрела и не понимала, как вернуть себе дыхание.

«Позвони в полицию», — прошептал внутренний голос.

Но тут же вторая мысль — страшная, обжигающая: кто поверит?

Он — богатый, влиятельный. А я... просто работница в этом доме, пришедшая менять постель.

Со стороны спальни послышался мужской голос. Он что проснулся?

Мир снова сузился до одной мысли: спрятаться. Я юркнула в кладовку, где прятался разный хозяйственный инвентарь и, прижавшись к стене, слушала, как он идёт по коридору. Шаги замедлились. Секунда — две — три.

Потом он пробормотал что-то, ругнулся и хрипло рассмеялся и направился к лестнице.

Только тогда я позволила себе вдохнуть. И этот вдох был первый живой за последние часы.

На часах было пять утра. Дом погружён в полумрак — только редкие отблески фонарей с улицы пробивались сквозь широкие окна холла, играя на полированном паркете. Воздух стоял тяжёлый, будто пропитанный остатками вчерашнего вечера — вином, духами и чем-то ещё, неуловимым, тревожным.

Стоило мне осторожно выйти из кладовки, прижимая к груди халат, как сердце болезненно ухнуло вниз — прямо передо мной стояла Валерия Сергеевна. На ней было дорогое вечернее платье, чуть смятое после долгой ночи, на плечах меховая накидка, в руках — бокал с остатками шампанского. Её глаза, холодные и внимательные, скользнули по мне с головы до ног.

Позади неё, в дверном проёме, появился Виталий Юрьевич — высокий, сухоплечий, с тяжёлым взглядом, усталым лицом человека, которому поздно ложиться и рано вставать уже давно стало нормой. Он нахмурился, глядя на меня, и в его взгляде было скорее недоумение, чем раздражение.

— Олеся, — произнесла Валерия Сергеевна ровным голосом, чуть приподняв бровь. — Что ты здесь делаешь... и в такое время?

— Я... Я... — слова застряли в горле. Мысли метались, пытаясь найти хоть какое-то объяснение, хоть тень правдоподобия. Сердце стучало в ушах, пальцы вцепились в ткань халата так сильно, что побелели костяшки.

И в этот момент за нашими спинами послышался глухой звук открывающейся двери. Из гостевой комнаты, освещённой мягким светом ночника, вышел он — крупный красивый мужчина в одном полотенце, с голым торсом, на котором переливались мышцы под светом ламп. Волосы растрёпаны, взгляд немного затуманен, но при этом острый, цепкий.

Он остановился, прищурился, переводя взгляд с Валерии Сергеевны на меня, потом на её мужа. Молчание повисло в воздухе, тягучее, почти осязаемое. Секунды тянулись бесконечно.

Его глаза задержались на мне чуть дольше, чем нужно, — и от этого по спине пробежал холодок.

Валерия Сергеевна медленно повернула голову в его сторону.

— Михаил... — произнесла она с лёгкой улыбкой, в которой больше чувствовалось радость, чем удивление. — Ты приехал...

— Да, моя дорогая сестренка... А ты умеешь встречать...- произнес он, обнимая свою сестру, но не сводя с меня какого-то странного взгляда. Мне ничего не остается, как опустить голову в пол и молчать.

Этот Михаил будто изучал, оценивая каждое мое движение, каждую реакцию, но я чувствовала, как лицо горит от смущения и напряжения.

— Я не знала, что ты прилетишь так рано... — тихо пробормотала Валерия Сергеевна, слегка смущённо поправляя волосы.

— Ну привет, зятек, —обратился он к Виталию Юрьевичу, хозяину дома, с лёгкой усмешкой на лице. Он же покосился на Михаила и подошел поздороваться.

— Олеся, что ты застыла тут, как не живая, — произнесла Валерия Сергеевна, наконец, вспомнив меня. Ее голос был ровным. — Иди к себе. Рабочий день у вас начинается с семи утра.

Я кивнула, ещё больше склонив голову, чувствуя, как сердце бешено колотится. Проходя мимо, я старалась не встречаться взглядом с этим мужчиной, ощущая странное давление от того, что он всё ещё следит за мной, словно пытаясь прочесть каждую мою мысль. Полумрак коридора казался почти спасением — здесь меня никто не мог тронуть, здесь я могла хоть немного прийти в себя.

Я почти бежала к себе в комнату, не смея оглянуться. Сердце стучало так, что казалось, его слышат все стены дома. Закрыв дверь за собой, я оперлась спиной о холодное дерево и тяжело выдохнула, пытаясь заглушить дрожь. Халат был мокрый от пота, руки дрожали, а дыхание приходилось выравнивать, чтобы не разрыдаться.

Сняв халат, я включила душ. Поток горячей воды сначала ошпаривал, потом расслаблял, смывая остатки страха, напряжения и чужого запаха с кожи. Голова гудела, тело дрожало, но горячая вода будто возвращала меня в реальный мир, помогала понять, что я всё ещё могу контролировать хотя бы часть себя.

Когда вода закончилась, я выключила душ и на секунду остановилась у зеркала. Волосы мокрые, кожа красная от контраста горячей воды и прохлады комнаты, но это было лучше, чем то, что я видела раньше — я снова чувствовала себя человеком.

Я быстро обернулась полотенцем, вытираясь, когда услышала тихий скрип двери. Сердце ёкнуло. Я обернулась — и застыла.

Михаил стоял в комнате, уже одетый. Сидел в кресле, прислонившись спиной к подлокотнику, взгляд его был холодный и острый, будто пытался читать мои мысли. На нем была простая рубашка, застёгнутая только наполовину, волосы тоже влажные.

— Ты хорошо освежилась, Олеся, — сказал он спокойно, почти шепотом, но голос звучал угрожающе близко. Его глаза не отрывались от меня.

Я инстинктивно сделала шаг назад, сжимая полотенце вокруг себя, будто оно могло защитить меня. Холодный пот проступил на лбу.

— Что вы здесь делайте? — выдохнула я, пытаясь придать голосу уверенность, хотя внутри все дрожало.

Он не спешил отвечать. Михаил продолжал наблюдать, будто оценивая каждое движение, каждую эмоцию, не делая резких шагов, но при этом создавая чувство, что выхода нет.

Девочки, спасибо большое, что уже некоторые из вас ознакомились с моей новинкой. Сюжет я думаю многим понравится. Выкладываю сразу две главы. В выходные новых глав не обещаю.