Сердце Берсерка

Глава 3

Уже дома Юра обнаружил, что не взял ничего с собой из текущих дел.

Обычно тащил какие-то папки, чтобы изучить перед сном. Или вместо сна. А тут забыл. Это всё Лисецкий, будь он неладен. Заболтал его. Не лиса, а змеюка. Прямо как Юрина бывшая одна.

Десять лет прошло, а Берсенева периодически передёргивало при воспоминании о ней. Не к ночи помянута будет. Юре с женщинами в принципе не везло. И нет, не все были ведьмами и грымзами. Некоторые просто оставались недолюбленными и забытыми. Всему виной, конечно, была работа Берсенева, ей он был предан всей душой. Да и в двадцать пять, будучи совсем зелёным спецом ещё, мотался по всей Москве, чтобы заработать себе репутацию. Ну и радел за общее дело, что уж там.

Но, наверное, проблема крылась ещё и в том, что женщины Юру, мягко говоря, не привлекали. В том, что у него в принципе были какие-то отношения, заслугой являлась лишь его внешность. Берсенев отдавал себе отчёт в собственной привлекательности, но никогда не пользовался этим ни в личной жизни, ни на работе. Как-то оно само происходило. Женщины оказывали ему знаки внимания, а он, чтобы не разочаровать родителей, не отказывался и пытался что-то с ними построить.

Правда, рано или поздно, все попытки терпели крах. Мама расстраивалась, вздыхала, а отец хлопал по плечу и говорил, что все бабы – стервы. Мама расстраивалась ещё больше, но потом ставила чай, они ели пирог, и всё налаживалось.

Ни мать, ни отец вслух этого не говорили, но оба, наверняка, про себя думали, пусть внуков и нет пока, зато хотя бы не гей. Как Илья.

То, что Юре нравятся парни, он понял ещё в пубертатный период. Но он рос в такое время, когда заикнуться об этом было стыдно. Засмеют, побьют, не поймут. Так и запихивал подобные мысли поглубже. Пытался с девушками, выходило криво. Но и с парнями какой-то бешеной страсти не случалось. Или, может, Берсенев просто научился так хорошо контролировать свою сущность. Особенно, когда младший брат признался родителям в том же самом. И его выгнали из дома.

Юра всегда был молчуном по натуре, но тот случай заставил его ещё больше замкнуться в себе. Он хотел поддержать Илью, но не особо умел. Да, они общались, но как-то коряво. И вот только в этом году, когда Илья попал в аварию, всё поменялось.

Кардинально так. Его брат и любимого человека встретил, и с родителями наконец впервые за долгие годы поговорил. Конечно, те не до конца приняли его ориентацию, но стали куда терпимее, да и чувствовали глубокую вину за то, что когда-то сделали. В общем, общение налаживалось.

Но Юра понимал, что второго сына-гея они, вряд ли, переживут.

Допив бутылку безалкогольного пива, Берсенев поставил её на край стола и взял из коробки кусок уже остывшей пиццы. Почему его пропёрло на подобные мысли именно сегодня?

Неужели всё-таки тому виной стал Влад Лисецкий? Да, Юра сколько угодно мог отрицать свою ориентацию, но Влад вызывал в нём эмоции. За годы работы в полиции Берсенев настолько очерствел, что люди давно не вызывали в нём особых эмоций. Тем более, в сексуальном плане.

А тут… Да, сначала Юра разозлился просто из-за того, что ему подсунули какого-то приблатнённого консультантика. Но сейчас мог уже признаться хотя бы самому себе. Лисецкий волновал его как мужчина.

Вот только делать ничего с этим Юра не собирался. Он был уверен, что в ближайшие дни Влад исчезнет из его жизни.

***

Утром Берсенева разбудил звонок телефона.

Он резко сел в кровати и потёр лицо. Потом бросил взгляд на настенные часы. Семь двадцать. Кто там в такую рань решил, что он бессмертный?

Номер был незнакомым, и Юра со вздохом ответил.

- Доброе утро, капитан! – бодрый голос Лисецкого выбесил до невозможности. Сразу представилось, что он встал с рассветом, как диснеевская принцесса впустил в дом свежий воздух и птичек, потом сделал несколько асан из йоги и выпил сельдереевый смузи. Только после всего этого, никак иначе, можно было быть таким раздражающе бодрым.

- Какого чёрта? – выругался Берсенев. – Кто дал тебе мой телефон?

- Узнал в дежурной части, - Влад улыбался, если судить по голосу. Потешался – будет точнее. – У меня к вам предложение, капитан.

- У тебя есть десять секунд, - процедил Юра. – И они истекли за минуту до твоего звонка.

- Вы всегда такой напряжённый или только утрам? – фыркнул Лисецкий. – Вам бы в СПА сходить, массаж сделать…

- Лисецкий, - с угрозой в голосе перебил его Юра. Он уже поднялся, понимая, что больше не уснёт, и сейчас искал второй носок.

- Понял не дурак, дурак был бы не понял бы, - скороговоркой ответил Влад. На что Берсенев закатил глаза. Сейчас Лисецкий его не видел, так что можно было. – Как вы знаете, я пока без колёс. Предлагаю честный обмен, вы подберёте меня у дома, а я куплю вам кофе. Идёт?

- Нет, - без раздумий ответил Юра.

- Мне кажется, у вас явные проблемы с коммуникацией, - фыркнул Влад. – Это отличное предложение, вы всё равно едете в ту же сторону. Или боитесь, что своим кислым лицом испортите мне настроение на весь день? Так на работе я бы его так и так увидел.

- Сдаётся мне, товарищ психолог, проблемы с коммуникацией тут у вас, - парировал Берсенев. Он наконец нашёл носок и присел на край кровати, чтобы надеть оба. – Кто так реагирует на отказы? Двенадцатилетка?

- Я всего лишь сказал вам правду.

- Чёрт с тобой, - сдался Юра. Ему просто надоело спорить. Этого болтливого гада всё равно переспорить нереально. Ты ему слово, он тебе десять. – Чтобы в восемь тридцать был у подъезда. Я ждать не буду. И кофе мне чёрный.

- Ага, понял, как ваша душа.

Он захихикал и успел положить трубку до того, как Юра сообразил, что ответить. Сучонок такой.

***

В участке царила привычная утренняя суета.

Пропустив вперёд Лисецкого, который сразу пошёл к автомату со снеками, Юра задержался у окошка дежурной части. Сегодня снова дежурил Паша Короткий, как и вчера. Подманив его пальцем, Берсенев кивнул в сторону Влада.

- Чтобы этому досужему гражданину больше никакой информации обо мне не давал, понял?

- Так он же вам по делу помогает, товарищ капитан, - Павел занервничал.

- Он гражданский, - отчеканил Юра. – И я ему не доверяю.

- Капитан, а вы всех, кому не доверяете, на машине подвозите? – голос Риты Рогозиной Берсенев узнал бы из тысячи. Одна из тех самых сплетниц-сводниц, которые всё пытались наладить или, скорее, расстроить его личную жизнь.

- Ну тебя ведь я подвозил, - ответил Юра с каменным выражением лица. – Так что делай выводы.

Рогозина недовольно фыркнула, а Паша неумело замаскировал смех кашлем. Берсенев не стал дожидаться продолжения концерта и направился в свой кабинет. С Риткой, конечно, собачиться себе дороже. Злопамятная баба. Вот вроде бы всё при ней. Ноги, сиськи, личико милое. Но характер такой, что всех мужиков отпугивает на раз. Потому и два развода уже за плечами. Пару лет назад она приметила Юру на «развод №3», но он не дался. Тогда, видимо, и затаила обиду. При каждом удобном случае пыталась поддеть или зацепить. Стоило рядом с Берсеневым оказаться любой особи женского пола, как у Рогозиной случался приступ желчевыделения. Хуже Ритки была только её подружка из кадров, Виталина Афанасьева. Имечко для семидесятилетней матроны. Но Вита была умна, свежа и молода. И невероятно стервозна. Порой Юре казалось, что баб в ментовку отбирали только с определёнными чертами характера.

Какое счастье, что консультанта ему выделили мужского пола. Иначе разборок с этими двумя мегерами было бы не избежать.

Впрочем, тогда самому Берсеневу было бы проще. Он с нечитаемым выражением лица глянул на задницу Лисецкого, которой, наклонившись, выскребал сдачу из автомата, и пошёл дальше по коридору.

***

В десять Степаныч вызвал Юру на ковёр.

Берсенев бросил взгляд на Влада, который старательно корпел над блокнотом. Стоило отдать ему должное, кажется, ночью он не шатался по клубам, а действительно работал. Потому что сегодня уже не тратил время на чтение, а составлял тот самый пресловутый портрет.

Решив не тащить консультанта с собой, Берсенев отправился на летучку один. Впрочем, в кабинете и помимо него были люди. Юра кивнул коллегам, собравшимся за длинным столом в кабинете Старостина, и занял своё место. Он постарался слиться с колонной, но вряд ли получилось бы. Слишком серьёзное дело Берсенев вёл.

Степаныч привычно вправлял им мозги. Это было монотонно, скучно и совершенно бесполезно. Юра даже украдкой достал телефон и перечитал список покупок на вечер. Отметил, что надо бы купить молоко и гречку. Да и не он один занимался своими делами.

Наконец, Старостин закончил и начал опрашивать всех о текущем состоянии дел. Это заняло ещё минут сорок, пока очередь не дошла до Юры.

- Как продвигается расследование, Юра?

- Веду опрос свидетелей, - начал отчитываться Берсенев. – Сегодня запланированы повторные следственные мероприятия на местах первых двух убийств. Я подал заявку на группу и эксперта.

- Хорошо, - похвалил Старостин. Юра знал, что между их и другими участками царила негласная конкуренция, и Степаныч не доверял результатам расследования так называемых коллег. Берсенев не то чтобы ставил под сомнение, нормальными следаками были те ребята, просто рассматривали всё не с позиции серии. Поэтому и проверять нужно было заново.

В первый раз они мало что нашли. Но искать надо было снова и снова.

- Так вы же ездили уже, - подал голос Гришка Хворостян. Тоже капитан, занимал соседний с Юрой кабинет. Приятелями они не были, врагами тоже. Но Гришка воспринимал Берсенева как второго петуха в своём курятнике, хоть тот никогда и не покушался на местных куриц.

- А ты, капитан, всегда живёшь по принципе, не удалось сразу и ладно? – Юра посмотрел на Хворостяна тяжёлым взглядом. Он спокойно относился к комментариям и замечаниям Степаныча, но терпеть не мог, когда в его работу лезли посторонние. – Может мне и дело сдать в архив, я ведь попробовал, убийцу не нашёл. Что повторно головой биться.

Гришка побагровел, все вокруг захихикали, даже Степаныч что-то там хрюкнул. Но потом всё же стукнул кулаком по столу и повысил голос.

- Соберитесь! – рявкнул он и продолжил спокойнее: - Юра, поедите, возьми с собой Владислава.

- Он портретом занимается, - попытался отмазаться Берсенев. Тащить с собой Лицеского совсем не хотелось. Мало того что гражданский, так ведь отвлекать будет постоянно. Ещё влипнет куда-нибудь.

- Подождёт портрет, - Степаныч махнул рукой. – А вот на месте ему побывать не мешало бы. Вполне может помочь его восприятию и видению ситуации.

Юра едва не закатил глаза. Старостин едва ли не соловьём пел о Лисецком. Кто он, чёрт возьми, вообще такой? Надо будет навести справки.

- Так точно, - буркнул Берсенев, принимая неизбежное, и случайно столкнулся глазами с Хворостяном. Тот ухмылялся. Ну ещё бы, не каждый день Юру ставили на место.

***

Лисецкий никуда из кабинета не делся.

А жаль. Сидел на диване, снова по-турецки, грыз орешки и всё строчил в блокноте. Лев Толстой нашёлся.

У Юры после летучки хорошего настроения не прибавилось, так ещё и этот бесил самим фактом своего существования.

- Потрет готов? – из вредности спросил Берсенев. Он и сам прекрасно понимал, что нереально было что-то успеть за такой срок. Но не подначить Влада просто не мог.

Сам себе был противен. Будто мальчишка, который дёргает за косички понравившуюся девочку. Дьявол, надо держать себя в руках и не трогать лишний раз этого пацана.

- Почти, - ответил Лисецкий. Он даже головы не поднял. – Ещё минут тридцать и всё будет.

Юра удивлённо приподнял брови, но стоило Владу глянуть на него, сразу нацепил на лицо маску безразличия. Если Лисецкий хотел реакции, он её не получил. То-то же. Знай наших.

- Принято, - кивнул Берсенев. – Через два часа поедем на повторный осмотр мест преступлений. Беру тебя с собой.

- О, круто! – Влад воодушевился. Он стал выглядеть лет на пять, а то и больше моложе. Совсем зелёным. Хотя, конечно, это было обманчиво. Может и был каким-то там гением, но явно давно совершеннолетним. Нет, всё же нужно было узнать о нём побольше и побыстрее. Только аккуратно, если за парнем стояли какие-то высокие покровители, им могло не понравиться такое внимание к его персоне. – Тогда я закончу после поездки. Думаю, это поможет мне сформировать более полную картину…

Он трещал ещё что-то, но Юра его уже не слушал. Он включил рабочий компьютер и полез в интернет. Начать стоило с общедоступной информации.

Вбив имя своей жертвы в поисковую строку, Берсенев едва не поперхнулся от первого же заголовка.

«Влад Лисецкий – открытый гей и яркий представитель ЛГБТ-сообщества вернулся после месяца гордости в Европе и поделился с нами самыми свежими…»

Юра бросил короткий взгляд на Лисецкого, который снова сосредоточился на своём блокноте, а потом решительно ткнул на ссылку, собираясь лично выяснить, чем там поделился яркий представитель со всем миром.