Предвидящая

Глава 4

Толстая ладонь Викулова обрушилась на лицо девочки. Худенькое тело рухнуло на пол вместе со стулом. Янтарная заколка с дельфинчиком упала с растрепанных волос.

— Зачем? — крикнул Михаил.

— Вали отсюда! — огрызнулся Викулов. — Посмотри, что она в магазине устроила.

— Она утверждает, что не виновата.

— Адвокаты мне не нужны. Сам разберусь.

— Но зачем было бить? Она еще девочка.

— Вижу, что не мальчик. — Викулов по-военному развернулся к надоедливому айтишнику. — Вот что, Давыдов. Я благодарен тебе за поимку поджигательницы. Но дальнейшая работа с ней — моя зона ответственности. Командир здесь я! Иди к своим компьютерам, а в мои дела не лезь!

— Надо действовать по закону.

— А я как, по-твоему, работаю? Дина получит то, что заслужила. По закону!

Девочка приподнялась, размазывая по щеке тыльной частью ладони кровь из разбитого носа. Хвостик на голове окончательно рассыпался, длинные черные волосы свесились на одну сторону, закрыв густой дугой правый глаз. Но достаточно было и одного зрачка под изогнутой смоляной бровью, чтобы понять невысказанный вопрос: «Ну что, я оказалась права?»

Давыдов смутился и повернулся к выходу. Он обязан доверять профессионалу. Каждый должен заниматься своим делом. Викулов — безопасностью, а он — проверкой информационной системы после пожара.

— Перевяжите руку, у вас кровь, — раздался из-за спины голос девочки.

«К кому она обращается? — не понял Михаил. — Кровь есть только у нее». Он скосил взгляд. Странная девочка в упор смотрела на него.

— Какую?

— Левую.

Михаил неловко двинулся к выходу. В тесном незнакомом помещении он не разглядел шнур под ногами и зацепился за него. Со стола съехал плоский монитор. Давыдов дернулся, чтобы поймать его, сумел подхватить, но задел плечом застекленный стеллаж. Из верхней части дверцы выпало большое толстое стекло и стало медленно опускаться. Правой рукой Михаил сжимал монитор. Он попытался удержать стекло свободной левой, но из этой затеи ничего не вышло. Стекло ударилось о край стола и разлетелось на куски. В сжатой ладони Давыдова оказался длинный кривой осколок. Он опустил его на стол, разомкнул пальцы и увидел глубокую поперечную рану на левой ладони.

Потрясенный разум блокировал чувство боли. В голове стучало: «Перевяжите руку, у вас кровь. — Какую? — Левую».

— Во-о-он! — рявкнул побагровевший Викулов.

Йод нещадно жег рану на перебинтованной руке, но мысли Михаила терзала другая хворь. Загадочная девочка опять угадала. Сначала она предсказала пожар, затем ловко ушла от бритоголового охранника, будто заранее знала, куда он побежит, потом предрекла удар Викулова, и вот теперь необъяснимое пророчество о порезанной руке. Один раз — случайность, два — совпадение, три и больше — закономерность.

«Как девчонка могла предвидеть эти события? Про какие двадцать секунд она твердит?»

Давыдов вернулся ко входу в офис службы безопасности. Он решил обсудить необычное поведение девчонки с Викуловым. Происходит нечто странное, в ее словах кроется загадка, нужно вместе расспросить удивительную девочку.

Михаил заглянул в маленькую приемную, куда выходили несколько комнат. Стол при входе до сих пор пустовал — сказывалась общая суматоха из-за пожара. Он робко коснулся двери в кабинет Викулова, но, услышав сквозь щель необычайно мягкий голос строгого начальника, остановился.

Валерий Васильевич разговаривал по телефону:

— Это она… Точно она. Вылитая Альбина… Нет, я предлагаю не мараться. Сейчас внизу работает полиция. Мы предъявим свидетелей, они подтвердят, что девочка совершила умышленный поджог. Всплывет старая история, и психушка ей снова обеспечена. Она опасна для общества… Да, я помню старый прокол. На этот раз я гарантирую, что она оттуда никогда не выберется.

Викулов выслушал инструкцию и подтвердил:

— Так и сделаю. Сейчас спущусь вниз, скажу, что девочку опознали, и все растолкую ментам. Считайте, что новое заключение о полной недееспособности Дины у вас уже на руках.

Услышав прозвучавшее имя, Михаил невольно вздрогнул. Он вспомнил, что Викулов при первой встрече уверенно назвал девочку по имени, даже не спрашивая ее. Начальник службы безопасности узнал Дину! Говорит, что она похожа на Альбину. Кто это? И что за старую историю он упоминает? Почему несовершеннолетнюю девочку надо срочно упечь в психушку, да еще навсегда?

Вопросы терзали душу, от них веяло неприятным душком.

«А если Дина говорит правду? Допустим, она каким-то образом предчувствовала появление огня и убежала от страха. Тогда она не виновна в пожаре. Растерянная девочка упорно пыталась доказать свою способность к предвидению. Она точно предсказала и поведение Викулова, и мою собственную порезанную руку. Разве эти факты не подтверждают ее необычные способности? По крайней мере, заставляют задуматься. А я сам поймал нескладную школьницу и отдал на откуп безжалостному служаке. Нет, так не пойдет. Прежде чем отправлять человека в психушку, надо во всем разобраться. К черту солдафона Викулова!»

Михаил не стал ломиться к начальнику, а направился к двери, за которой томилась Дина. За порогом его встретил бритоголовый охранник с выпученными глазами, тот самый, который упустил подростка на улице. Квадратная фигура в синей форме перегородила проход.

— Куда? — набычился охранник.

— Мне надо расспросить Дину.

— Не велено! — Сотрудник, допустивший оплошность при поимке девочки, на сей раз был настроен решительно.

Давыдов заглянул в комнату через плечо невысокого охранника. Неприбранные осколки разбитого стекла, монитор, лежащий на столе, а вот девочки на прежнем месте не было.

— Где она? Где Дина?

— Я здесь, — раздался звонкий голос из-за перегородки. — Меня к стулу привязали.

— Пусти! — потребовал Давыдов. — Я только переговорю с ней.

— Нельзя! — стоял на своем охранник.

— Дай пройти. Я думаю, она не поджигала пиротехнику.

Давыдов дерзко оттеснил охранника внутрь. Тот вскипел:

— Да пошел ты! — и с силой оттолкнул настырного айтишника.

Давыдов устоял на ногах и пасовать перед грубой силой не собирался. Два вежливых сотрудника уважаемой компании, в миг превратившиеся в угрюмых противников, насупившись, смотрели друг на друга.

— Осторожно! Сзади! — выкрикнула Дина. Она сумела выкатиться на роликовом кресле из-за перегородки.

Михаил мельком обернулся. Никого. Бритый тем временем оттолкнул кресло с девочкой вглубь помещения.

— Не трогай ее! — предупредил Давыдов.

— Иди отсюда!

Завязалась борьба. Подтянутый тридцатитрехлетний директор по информационным технологиям был отнюдь не слабее молодого качка. Но порезанная ладонь то и дело напоминала о себе острой болью. Двое не на шутку сцепившихся мужиков толкались в узкой комнате, задевали столы, опрокидывали стулья. Под ногами хрустели осколки стекол и канцелярских принадлежностей. Охранник теснил непрошенного гостя, но Михаил изловчился, сделал подсечку и придавил рухнувшего противника к столу. Тот хрипел, яростно таращился по сторонам выпученными глазами, пытаясь зацепить рукой что-нибудь тяжелое.

Михаил заметил на столе кривой саблеобразный осколок, о который поранил руку. Пальцы охранника уже нащупали его и тянули к себе. Желая отодвинуть опасное оружие, Михаил освободил левую руку и ослабил хватку. Он уже дотронулся до осколка, собираясь столкнуть его на пол, как вдруг почувствовал сзади чье-то присутствие. Повернуться он не успел. Некая сила сдавила в двух точках окаменевшую шею. Разом перехватило дыхание, взгляд затуманился, а подбородок безвольно клюнул в грудь вздыбившегося охранника...

Очнулся Давыдов, лежа на груди поверженного противника. Ему показалось, что он потерял контроль над собой всего на секунду. Но странное дело — охранник уже не сопротивлялся.

Михаил разлепил тяжелые веки. Он покоился на безвольном теле бритоголового. Шея слегка саднила. Михаил приподнялся, мутным взором заметил длинный разрез на горле охранника. Алая кровь расплывалась на белой бумаге. Он в страхе отшатнулся, с трудом сдерживая рвотный позыв. Из его перебинтованной руки вывалился кривой окровавленный осколок, похожий на изогнутый нож. Стекло грохнулось об пол и разлетелось на несколько крупных кусков. На одном из них четко пропечатались пальцы Михаила.

Страшная догадка пронзила сердце директора по информационным технологиям: «Я зарезал человека!»

Ноги подкосились. Давыдов малодушно осел на пол.