Дикость

Глава 7

Я вышла из душа и замоталась в полотенце. Подойдя к зеркалу, вытерла его полотенцем для лица и взглянула на себя. Щека и нижняя губа немного распухли, на лбу возле виска красовался пластырь. Я откинула влажные волосы назад и ещё раз умылась холодной водой. Глаза были красными от слёз.

Я снова вспомнила родителей и заплакала. Сил стоять на ногах не было, я отступила назад и прижалась спиной к двери, а потом соскользнула вниз и села на пол.

Пол был холодным как раз то, что нужно. Сердце уже надорвалось, но я продолжала плакать. Ненавижу этот день. Зачем, вообще, просила устроить мне день рождения? Я угробила своих родителей! Это моя вина.

- Лилиан, ты плачешь? – вдруг услышала голос Ронни за дверью.

- Я хочу побыть одна, - я шмыгнула носом.

- Эм, ну тебе можно и поплакать. Тебе сейчас, наверное, очень плохо? - парень с шумом уселся на пол.

Мы сидели спина к спине, между нами была лишь закрытая дверь. Я всхлипывала, а он подбирал слова, чтобы заговорить со мной.

- Откуда тебе знать? Ты же не чувствуешь сострадания! – я крикнула.

- Зато ты чувствуешь! Мне, кажется, тоже немного жаль твоих родителей. Короче, я не знаю, что мне сказать, чтобы как-то ободрить! Хочешь Колина позову?

- Не надо, мне поможет лишь новость о том, что вы нашли тех грабителей, - я встала с пола и ударила кулаком в дверь.

- А мы нашли, я за этим и пришёл. Выходи скорей, - Ронни довольно проговорил.

Я посмотрела на себя, а потом на своё грязное платье. Его больше не надену, а появляться перед неадекватным человеком лишь в одном полотенце не хватало смелости. Я не доверяю Ронни.

- Не могу, у меня одежды нет, - я выдохнула, вытирая глаза.

- Замотайся в полотенце и выходи!

- Нет! Отойди подальше от двери, - я начала вести переговоры.

- Терпеть не могу, когда мне указывают, но так как ты потеряла своих родителей, сделаю поблажку, - парень, ворча, поднялся с пола и отошёл от двери.

Я держалась одной рукой за полотенце, а свободной открыла дверь и выглянула. Ронни стоял возле стены напротив и оглядывал комнату.

- Тут терпимо, ночевал пару раз, но всё равно скудно как-то. Надо будет людей нанять пусть ремонт сделают, - он облокотился на стену и указал на цветочные обои.

- Где они? – я спросила.

- Внизу в подвале, Том сейчас забавляется с ними. Они не из Бруклина, искали деньги на дозу, - брюнет заговорил, сверля своим холодным взглядом стену.

Я поняла, что никак не волную его и вышла из ванной. Ронни частенько так пропадал из беседы. Вроде разговаривает с тобой, а мыслями где-то далеко. Сейчас ему интереснее была стена. Его слова меня разозлили. Мои родители погибли от рук больных наркоманов. Я сжала кулаки и хоть сейчас была готова спуститься и помочь Тому. Прежде, никогда не была такой злой и уж тем более не хотела никого убивать.

Я уже начала подходить к двери. Ярость и гнев овладели моим телом даже забыла, что на мне было одно полотенце. Ронни бормотал что-то себе под нос.

- Постой, - он остановил меня, когда я уже подошла к двери.

- Что? – я выгнула бровь и обернулась.

- Тебе понадобится что-то... Оружие есть? – Ронни, не переводя взгляда, спросил.

Он стоял ко мне боком и снова замолчал. Скорее всего, брюнет намекнул, чем же я попытаюсь у***ь грабителей. Я оглядела комнату и выдохнула.

- Нет, - я ответила и отошла от двери.

- Плохо, но у меня есть, могу одолжить, - парень всё так же безразлично говорил и достал пистолет.

Я стала подходить к нему, надеюсь, это не очередная шутка. Я была действительно зла, мне было не до шуток Ронни. Мне нужен был этот чертов пистолет и неважно, что не умела пользоваться им. Я подошла к Ронни и встала напротив него. Он протягивал мне пистолет, а сам бормотал об обоях в комнате.

Дотронулась кончиками пальцев до холодного металла. Наверное, в тот момент у меня загорелись глаза, как у настоящего безумца. Хотела забрать его и представляла, как расправляюсь с теми парнями. Мне не было стыдно за свои мысли. Внутри с каждой секундой всё больше разгорался огонь. Мне было сорвала башню, если бы тогда Ронни всё-таки отдал мне пистолет. Он действительно всегда знал меня лучше, чем я сама.

- Мы - это не всегда наши мысли, - Ронни резко сжал пистолет и положил свою руку поверх моей, а потом перевёл взгляд на меня.

- Что? – я не поняла его.

- Фиолетовый сюда точно не пойдёт. В течение дня в головах людей пролетают сотни и сотни разных мыслей. Плохие и хорошие, абсурдные и забавные, но это никак не характеризует нас. Человек как губка впитывает всё, а в голове у него нет фильтра. Лишь те мысли считаются твоими, за которые ты цепляешься, планируешь сказать или выполнить, - чёрные глаза Ронни вновь испепеляли меня.

Я нахмурилась и пыталась его понять. Меня накачали успокоительными, но суть его слов всё же уловила. Пусть глаза парня пронизывали меня холодом, но руки его были тёплыми, а мои холодные как лёд. Мне снова холодно.

- Я действительно хочу у***ь их и могу это сделать, - я ответила, играя с Ронни в переглядки, интересно, кто моргнёт первым, конечно, я.

- Я знаю это, но не сейчас. Выйдешь сейчас из этой комнаты и тебя будет не вернуть. Потеряешь контроль, а контроль — это всё. Ты ещё не готова. Убивать людей просто, а вот перестать это делать сложнее, - брюнет проговорил и отпрянул от стены, теперь он был ещё выше.

- По собственному опыту судишь? – я ухмыльнулась и хотела выдернуть из рук чертов пистолет.

- Нет, я умею себя контролировать, - Ронни сжал мою руку.

- Но при этом убил уже многих людей.

- Верно, но никогда мщением не занимался, а ты только об этом и думаешь. Лучше отсидись сегодня, - он настаивал на своём.

Я с шумом выдохнула. Вновь представила, как убиваю тех людей, но у меня не получилось. Похоже, действительно думала об этом в порыве гнева, а в действительности, когда уже немного отпустило, не смогу этого сделать. Я больше не держала пистолет и ожидала, когда теперь Ронни отпустит мою руку.

- А что мне делать? – я спросила, уставившись в пол.

- Выспись хорошенько, отдохни, - парень пожал плечами и отпустил мою руку.

Он обошёл меня и спрятал пистолет. Я могла здраво мыслить и точно решила не спускаться вниз. Наконец, вспомнила, что стою в одном полотенце и мигом скрестила руки на груди. Ронни ни разу не взглянул меня, он смотрел только в мои глаза.

- А вы... - я протянула, наблюдая, как парень выходит из моей комнаты.

- Они пожалеют о том, что убили твоих родителей. Ты в гневе пошла бы и убила их быстро, а я человек с самоконтролем буду убивать их медленно вот тебе ещё один плюс! – Ронни обернулся и подмигнул.

Его взгляд стал весёлым, на лице появилась улыбка. Ронни вышел из комнаты. Когда я снова осталась в комнате одна, всё словно вернулось на свои места. Меня будто окунули в холодную воду. Не должна оставаться здесь! у******о – это перебор. Ронни прав, я не смогу у***ь человека и о чём только думала!

Горе затуманило мой рассудок, чуть было не совершила большую ошибку. Я уже была соучастницей убийства хозяина того клуба, теперь ещё и грабители. А что, если «Бруклинская троица» решат, что я слишком много знаю. Им ничего не стоит избавиться и от меня, после того как убьют тех парней внизу. Слишком много знаю о них, что делает меня потенциальной жертвой. Хотя Ронни знает, что я умею держать язык за зубами, надеюсь, мне это поможет. Слишком многое на себя взяла, это не похоже на меня. Я быстро оделась и убрала мокрые волосы в пучок. Мне нужно как-то выбраться из клуба, пока ещё жива.

В памяти о своих родителях, я не погрязну в бандитских делишках. Что если это наказание для меня? Я помогла у***ь человека, пусть даже и плохого. Зло породило зло, я получила урок от судьбы. За мой необдуманный поступок, понесла наказание и потеряла самое ценное, что у меня было. Сегодня я была на волоске от смерти, и это научило меня опасаться за свою жизнь.

Я незаметно спустилась вниз и попыталась затеряться в толпе. Боялась попасться на глаза кому-нибудь из охранников, они доложат Ронни или остальным. Приметив, что компания молодых людей собиралась уходить, поторопилась за ними. Мне удалось затеряться в толпе и выйти из клуба незамеченной. На улице снова продрогла до костей. Мне повезло, что рядом жила подруга, я побежала к ней, зная, что меня впустят.

Той ночью меня приютили родители школьной подруги, они уже знали о моих родителях. Я проплакала всю ночь и боялась, что за мной вот-вот придут. Даже репетировала речь, в свою защиту. Вновь не расскажу полицейским о «Бруклинской троице», лишь бы они оставили меня в покое.

Думала, как же мне теперь жить дальше? Мне хотелось обрести покой, но успокоительные больше не действовали. Хотела услышать добрые и милые моему сердцу голоса родителей. Ужасные мысли бередили мою душу. Я не представляла, как мне жить без моих родителей. У меня болело всё тело, но сильнее всего изнывала от боли моя душа. Я осталась сиротой всего за одну ночь. Почему грабители не убили меня? Они уготовили мне ужасную участь. Тот покой и умиротворение, что дарили мне мои милые родители, больше никогда не находила. Я занималась поисками долгие годы, но так и не обрела того, что искала.

Наутро стало только ещё хуже, все меня жалели и снова возвращали боль от чувства утраты. Соседи, знакомые, друзья и их родители. Я боялась возвращаться в пустой дом, но мне пришлось. Всё в доме детства напоминало мне о родителях. Я любила свой дом, но сейчас опасалась его. Теперь, когда я была дома, меня одолевали тоска и отчаяние. Чувствовала себя бестолковой, а чувство вины снова и снова мучило меня.

В полицейском участке рассказала всё, что происходило в кафе в ночь убийства. Они интересовались, где я пропадала несколько часов прежде, чем появится в доме подруги. Я сказала, что мне было страшно и не помню, как оказалась в парке, где и просидела несколько часов. Мне поверили и посочувствовали, убийц не нашли. Знаю, что они мертвы, даже знаю, кто их убил. Более того, их убили по моей просьбе, но из-за понятных соображений рассказывать об этом никому не стала.

Каждый день ждала, когда парни из «Бруклинской троицы» придут за мной. Они выполнили мою просьбу, но ничего не получили взамен. В доме подпрыгивала от каждого шороха, всё казалось, что это они крадутся за мной. Странно, шли недели, но никто за мной не пришёл. Решила, что они решили оставить меня в покое. Я помогла им, они помогли мне, на этом наши пути разошлись.

Кроме них у меня появилась новая головная боль – кафе. Не знала, как мне вести дела, прибыли никакой не было, а счета приходили каждую неделю. Так как мне уже исполнилось восемнадцать могла жить одна, но мне было тяжело справляться одной со всеми делами. Я написала письмо родственникам, они были на похоронах родителей, и обещали мне помочь. Но ответа от них я так и не дождалась. Хорошо, что у моих родителей были верные работники, они-то мне и помогали еле-еле справляться с кафе. Посетителей стало меньше, так как в паре метрах от нас открылось ещё одно новое кафе. В школе оценки ухудшались, я отдалилась от друзей.

После того как не стало моих родителей вся моя жизнь покатилась вниз прямиком на самое дно. Я жалела лишь о том, что меня не убили те грабители. Я плакала каждую ночь, разговаривала с родителями, хотя знала, что они мне никогда уже не ответят. Мне кажется, я просто сходила с ума. Уже не была похожа на прежнюю себя, часто от усталости засыпала на уроках. Учителя поначалу жалели меня сиротку, но на носу уже были экзамены.

С приходом весны все мои одноклассники оживились, они были олицетворением настоящего молодёжного духа, но не я. Город приходил в себя от зимнего сна и преображался с каждым днём. Как ни странно, но и «Бруклинская троица» с приходом весны всё чаще и чаще заявляла о себе. Люди судачили о том, что они вот-вот захватят весь Манхэттен. В Бруклине они практически больше не бывали. Я радовалась их долгому отсутствию, но они снова вспомнили обо мне с приходом весны.