поход за миром 3. И все таки любовь...

Глава 17

Переход сквозь тоннель между мирами был не похож ни на что, что я испытывал раньше, ни на один из тех магических переходов, что мне когда-либо доводилось совершать. Не было ни хаотичной боли, ни дезориентации, как при провале первого ритуала, когда моё тело и разум сотрясались в водовороте неведомой энергии, угрожая разорвать меня на части. Было лишь невероятное, всепоглощающее давление, словно меня проталкивали через бесконечно узкую, тугую трубу, сотканную из самой сути мироздания. Каждая клеточка моего тела растягивалась до предела, а потом сжималась до одной точки, готовая разорваться, превратиться в ничто. Вокруг царила оглушительная тишина, нарушаемая только шёпотом моего собственного сознания, казавшимся далёким и чужим, будто доносящимся из глубины веков, из другого мира, из другой жизни. Затем, внезапно, наступила темнота. И небытие - абсолютное, поглощающее, лишённое всяких ощущений, всякого смысла, всякой реальности.

Я не знаю, сколько времени провёл в этом состоянии. Вечность? Мгновение? Оно было вне времени, вне пространства, словно я был заточён в бездонном колодце забвения, где не существовало ни прошлого, ни будущего, ни даже настоящего. Я был словно искорка сознания, подвешенная в бездонной пустоте, где не было ни верха, ни низа, ни света, ни звука, лишь бесконечное ничто, поглощающее всё сущее. Вся моя сущность, весь мой опыт, вся мощь моей магии, вся моя боль и любовь - всё это сжалось в крошечную, едва уловимую точку, не способную ни к чему, абсолютно беспомощную.

Очнулся я не так, как ожидал. Не на траве, не под деревьями, не под незнакомым небом, освещённым чужими звёздами, как я предполагал, строя планы в своём кабинете. Пробуждение было медленным, мучительным, словно я возвращался из глубокого, кошмарного сна, который не хотел отпускать меня, цепляясь за мою душу. Первым, что я ощутил, был давящий, гнетущий холод, исходящий от самого воздуха, проникающий под кожу, в каждую косточку, замораживающий кровь в жилах. Мир, лишённый магии. Как там Алёна говорила? Мир без энергии, без жизни, без света, без дыхания. Только сейчас, ощутив это на собственном опыте, я понял, что это значит. Это было словно лишение самого жизненного сока, который давал мне силы, словно я был вырван из питательной среды, из самого сердца своего мира, из самой сути своего существа. Моё тело, моё сознание, казалось, кричали от этой непривычной пустоты, ощущая её как физическую боль, как грызущую тоску, как неизбывное горе. Оно ощущалось чужим, неправильным, словно его натянули на неподходящий скелет, слишком маленький, слишком слабый, не его собственный. Каждый вдох был болезненным, каждый удар сердца - отзвуком незнакомого ритма, не принадлежащего мне, а скорее какому-то другому существу, совершенно чужому.

Я попытался пошевелиться. И тут меня накрыла волна шока, затем - чистого ужаса, холодного и пронизывающего, как ледяное лезвие, вонзающееся в грудь. Моё тело… оно было маленьким. Неимоверно маленьким, крошечным, беспомощным, ничтожным. Я попытался поднять руки, чтобы осмотреть их. И увидел их. Крошечные, розовые, беспомощные, жалкие, словно только что появившиеся на свет. Казалось, они принадлежали младенцу. Не моим рукам. Не моим могучим конечностям воина, способным сокрушать врагов, ломать стены замков. Мои пальцы, некогда сжимавшие меч, были теперь не в состоянии даже пошевелиться по моей воле. Они были просто жалкими, бесформенными комочками плоти.

Кольцо. Мой взгляд метнулся к пальцу, его единственной надежде, его связи с миром, который он оставил, его последней ниточке. Оно было там. Кольцо Алёны. Оно не сияло, не пульсировало, не источало тепла, как это было в моём мире. Оно было тусклым, обычным куском металла, лишённым всякой магии, всякой жизни. И оно было слишком велико для этого крошечного, чужого пальчика. Оно болталось на нём, словно гротескная погремушка, насмехаясь над его бессилием, над его провалом, над его ничтожностью.

В этот момент меня окутало нечто большее, чем просто шок - это был чистый, первородный ужас, пришедший из глубин моего существа, свернувшийся клубком в моей душе, готовый разорвать меня изнутри. Что произошло? Что я сделал? Где я? Я попытался осмотреться вокруг. Мой взгляд был нечётким, размытым, словно пелена застилала глаза, мешая видеть реальность. Но я видел. Прозрачные стены. Гладкие, непонятные. Словно я был заперт в каком-то стеклянном ящике, в ловушке, из которой не было выхода, из которой я никогда не выберусь. Множество тоненьких, прозрачных трубочек тянулись к этому чужому телу, прикреплённые к нему, словно пиявки, высасывающие из него остатки жизни. Вокруг слышалось странное, монотонное пищание. Словно десяток невидимых сверчков, но не естественных, а повторяющихся, механических, бездушных, раздражающих до глубины души, проникающих прямо в мозг.

Мой мозг, привыкший к магии, к интуитивному пониманию окружающего мира, к способности влиять на него, к контролю над всем, пытался обработать эту информацию. Но она не укладывалась ни в какие рамки его привычного мировоззрения. Стекло? Механические звуки? Трубочки? Что это за ад? Куда я попал? Это было хуже любой пытки Хранителей, хуже самого страшного кошмара.

Внезапно одна из прозрачных стенок приоткрылась, нарушая нестерпимую тишину. Передо мной всплыло огромное, размытое лицо. Затем второе. Человеческие. В белых одеяниях. Халаты. Они были неестественно большими, их движение было громоздким, неуклюжим, пугающим. Их голоса были приглушены, но я чувствовал панику, скрытую за профессиональными интонациями, за показным спокойствием, которое они пытались сохранить.

-Боже мой! - раздался один голос, пробивший пелену моего смятения. - Он жив! Он жив!

-Датчики… они показали смерть! - другой голос, полный изумления, недоверия, граничащего с шоком, звучал почти истерично. -Показали смерть! Но посмотрите! Глаза! Он смотрит! Он дышит!

Я увидел женщину. Её глаза, полные слез, но в то же время невероятно выразительные. И рядом с ней - мужчина. Он обнимал её, его тело было сильным, но в его лице читалась скорбь, отчаяние, почти безумие, словно он пережил страшную потерю. Он гладил её по волосам, шепча что-то успокаивающее, но его слова были бессильны перед её горем. Женщина. Она плакала. Не просто плакала - рыдала, безудержно, сотрясаясь от каждого всхлипа, ломаясь на моих глазах. Слёзы текли по её лицу, оставляя влажные дорожки. Её крик был полон боли, отчаяния, невыносимой потери. Но теперь, глядя на меня, он сменялся на шок. Чистый, абсолютный, сбивающий с толку шок.

-Мой… мой ребёнок… - прошептала она, и это было первое, что я понял ясно, словно молния пронзила моё сознание, открыв жестокую правду.

Ребенок. Я был ребёнком. Ужас, который я испытывал, теперь соединился с яростью. Яростью такой силы, что она могла бы поглотить целый мир, разрушить его до основания. Но куда делась моя сила? Где моя магия? Где мой голос? Я не мог даже кричать. Моё горло сжалось, я издал лишь слабый, писклявый звук, который вовсе не походил на голос Монарха. Я, Монарх Нидуса, великий Кай, оказался в теле беспомощного, жалкого младенца, крошечного, беззащитного существа.

-Это… чудо! - произнёс один из людей в белых халатах, и его слова были подобны ударам камня по голове, причиняя физическую боль. - Он умер. Мы видели. А теперь… он жив! Он смотрит на нас!

Ярость. Она жгла меня изнутри, угрожая разорвать это ничтожное тело на куски. Я не до конца понимал, что произошло, но одно знал точно: это была чудовищная ошибка. Неправильный путь. Неправильный Мир. Неправильное Тело. Я, Кай, Монарх, оказался в этом адском месте, запертый в этом ничтожном, крохотном теле. Тело. Чужое. Беспомощное. Чувство полной уязвимости было невыносимо. Я мог только смотреть. Мой разум был заточен в этой клетке из плоти. Мой взгляд скользнул по плачущей женщине, которую обнимал мужчина. И я понял. ЭТО её мир. Алёна пришла отсюда. От этих беспомощных, нелепых существ. От этого кошмара. И если моя магия привела меня сюда, в этот безжизненный, лишённый силы мир, в это жалкое подобие жизни… Значит, Маркус лгал. Или я не до конца понял. Снова.

В моих маленьких, неразвитых ручках задрожали крошечные пальчики. Кольцо Алёны болталось на них, насмехаясь над ним, словно говоря: «Вот твой триумф, Монарх!». Она была где-то здесь. В этом мире. Но как я должен был её найти? Кто я теперь? И что это всё значило? Сознание Монарха Нидуса, воина Завесы, оказалось запертым в теле крошечного, кричащего младенца. Ярость. Бессилие. И абсолютное, всепоглощающее разочарование. Мой путь не был окончен. Он только начинался. Внутри этого кошмара. Какой ценой я обрёл эту новую жизнь? Какой ценой я должен был платить за то, чтобы найти её? Моё единственное утешение - она жива. Комната заволоклась туманом. Или это были мои слёзы? Я не мог понять. Это чужое тело, оно плакало. Самостоятельно. И это было лишь начало моего нового ада.