Поход за миром 2

Глава 21

Его прикосновение на моём плече прожигало кожу, казалось, оставляло на ней невидимый, но ощутимый след. Тепло его ладони было настолько неожиданным, настолько отличным от той холодной отстранённости и властной жестокости, что я ожидала от Кая, Монарха Нидуса, что я замерла, не в силах пошевелиться. Мысль о побеге, о сопротивлении, о любых резких движениях, которые могли бы нарушить эту хрупкую, опасную близость, просто испарилась из моего разума, словно её никогда и не было. Я чувствовала его дыхание ухом, его голос - низкий, почти мурлыкающий, наполненный какой-то странной, невысказанной силой - заставлял мою кровь застывать в жилах, а затем снова стремительно нестись по венам. Он говорил о моих словах, о моей силе, о том, как мои записи влияют на мир, словно это было нечто очевидное, неоспоримое.

Впервые я ясно почувствовала, что для него я не просто пленница или инструмент. Я была чем-то гораздо большим. Чем-то, что он не мог понять до конца, но что его завораживало, притягивало, словно неведомая сила. Такое внимание было… опьяняющим и одновременно отталкивающим. Это был тонкий, опасный лёд, по которому я скользила, не зная, когда он треснет, и что за пропасть под ним откроется.

С тех пор подобные моменты стали повторяться. Кай продолжал приходить, наблюдать за мной, задавать вопросы, но его прикосновения становились всё более частыми, более… настойчивыми. Иногда это был мимолётный жест на руке, когда я писала, словно он хотел почувствовать ток моих мыслей. Иногда - взгляд, который задерживался на моём лице дольше, чем того требовала обычная беседа, исследуя каждую мою черточку, каждое изменение мимики. Он не переходил никаких прямых границ, не делал ничего прямолинейного или насильственного, но само его присутствие, его аура, его невысказанные желания создавали вокруг меня плотную, удушающую атмосферу, словно невидимая стена, при которой невозможно было дышать свободно.

Я чувствовала себя пойманной в паутину. И мои навыки письма, моя способность к наблюдению, мои знания о мире, которые так ценил Кай, были моими же оковами, моей клеткой. Я писала о Древе Страдания, его природе, его угасании, о его силе и опасностях, сокрытых в его корнях. Я писала о землях, которые лежали за пределами Аквита, о Забытых Дорогах, о древних руинах, о которых знала лишь из своих видений. Я описывала то, что когда-то было лишь плодом моего воображения, а теперь получало подтверждение из бесед с Каем и его шаманами, из их древних преданий. Они, казалось, воспринимали мои записи как карты, как пророчества, как истину в последней инстанции. И я чувствовала, как каждое моё слово, каждая моя строка придаёт их планам всё большую реальность, всё большую силу.

-Нам нужна твоя помощь в трактовке этих знаков. - говорил Кай, указывая на древние письмена, что были обнаружены в подвалах старых аквитских храмов, письмена, которые, казалось, были написаны до времен. - Ты говоришь, ты писала о них. Что они означают? Как их использовать?- Иногда я просто выдумывала, опираясь на свои же тексты, те логические выводы, которые я сама делала, когда создавала этот мир, основываясь на его внутренней логике. Иногда я просто пересказывала фрагменты из своих книг, придумывая им подходящие объяснения. И он верил. Беспрекословно. Абсолютно.

Мне становилось всё сложнее. Я чувствовала, как теряю себя. Где заканчивалась Алёна-писательница, способная объективно описывать мир, и начиналась Алёна-соучастница, активно меняющая его? Я была в ловушке своего же таланта, своей же силы. Я была нужна Каю. Я была ценным активом, ключом к его планам. И это было хуже, чем быть просто пленницей, ожидающей своей участи. Моя свобода была иллюзией, а моя ценность - тяжким бременем.

Маркус. Он продолжал наблюдать, его взгляд был как всегда невозмутимым, отстранённым, но в то же время проницательным. Он видел всё, понимал всё. Но не вмешивался напрямую, не давал советов. Только его голос в моей голове иногда прерывал мои метания, эти внутренние диалоги, которые я вела сама с собой.

-Ты сама об этом мечтала, Автор. О внимании. О причастности. Пользуйся моментом.

-Я мечтала о другом внимании! - мысленно огрызалась я, скрежеща зубами. - Я мечтала быть свободной. А я здесь в золотой клетке, где каждое моё слово - это новый прут!

-Свобода - это всегда выбор, Автор.- его голос был сух, лишен всякой интонации, словно голос древнего духа. - Иногда самый сложный. Особенно когда он касается не только вас.

Я начала замечать детали, которые пугали ещё сильнее. Кай, этот Монарх Нидуса, который, казалось, никого не боялся, теперь боялся меня. Он не боялся моих пророчеств, не боялся моей силы, моего вмешательства. Он боялся… моей правды. Он боялся, что я могу раскрыть его секреты, его слабости, его внутренние демоны, которые я так тщательно прописала. Он пытался контролировать меня, изучить меня, расположить к себе, чтобы я никуда не делась. Он хотел, чтобы я была на его стороне, не просто его пленницей, а союзницей. И его методы были… убедительными, соблазнительными.

Он стал приносить мне странные подарки. Не драгоценности, не украшения, не то, что обычно дарят пленницам. А свитки с древними текстами Нидуса, манускрипты, до которых не допускались рядовые маги и даже его ближайшие советники. Я понимала, что это его способ поделиться со мной своей историей, своей болью, своим миром, раскрыть свою душу. Он раскрывался передо мной так, как ни перед кем другим, словно я была единственным, кто способен его понять. И это было опасно. Потому что я чувствовала, как я сама начинаю привязываться к нему. К его силе, к его целеустремленности, даже к его боли, к этой глубинной травме, которую я сама в него заложила. Он был сложный.

Однажды, когда я писала о древних ритуалах Нидуса, о том, как они связаны с Древом Страдания, Кай снова подошёл ко мне. Он не клал руку на плечо. Он просто стоял близко. Слишком близко, я чувствовала его тепло. Я чувствовала тепло его тела, запах кожи и какого-то терпкого, мужского аромата.

-Чего ты боишься, Алёна? - его голос был тихим, почти нежным, словно он говорил с хрупким, дорогим созданием. - Ты написала так много о смелости. О самопожертвовании. О принятии судьбы. А теперь… ты прячешься за словами.

Я вздрогнула. Он знал. Он видел меня насквозь. Видел мои сомнения, мою нерешительность.

-Я не прячусь. - ответила я, голос мой слегка дрогнул, выдавая мои истинные чувства. - Я… я просто не знаю, что будет дальше. А я не привыкла писать в таком… формате, где каждая буква - это уже не просто сюжет, а жизнь.- Он слегка улыбнулся. Это была не та ехидная усмешка, что я видела на площади. Это была какая-то… грустная улыбка, полная понимания и печали.

-Будущее не написано, Алёна. Оно создаётся. Каждое мгновение. И у тебя есть силы формировать его. Ты - свидетель и участник. Мой свидетель. Мой участник. И мой путь теперь - он зависит от твоих слов, твоих мыслей. -Он протянул руку и ласково, но властно, обхватил мои пальцы, лежащие на пергаменте, переплетая их со своими. Его прикосновение было мягким, но в нём чувствовалась вся его сила, вся его воля, вся его неизменная решимость. Я ощутила, как по мне пробежал разряд. И это был не ужас. Это был… отклик. Глубокий, инстинктивный.

В этот момент я поняла. Моя история. Моя книга. Моя судьба. Они переплелись, их нити образовали сложный, неразрывный узел. А моё тело, мой разум - они привыкли к этому миру. Они стали частью его, впитав его в себя. И я была не просто сторонним наблюдателем, затерявшимся среди страниц. Я была втянута. Глубоко, безвозвратно. И мне это, в какой-то мере, нравилось. Как наркотик, который медленно, но верно подчинял себе.

Началась подготовка к экспедиции. Мой статус изменился. Я была не просто летописцем, пишущим мемуары для Кая, а его советником. Моя комната теперь была кабинетом, где проходили тайные совещания, где решались судьбы народов. Воины Нидуса, прежде мрачные и безмолвные, теперь смотрели на меня с уважением, а иногда - и с каким-то странным почтением, словно я была не простым человеком, а жрицей или пророчицей. Кай всё больше доверял мне, всё больше полагался на мои «пророчества» и «трактовки древних текстов». Он считал, что моя сила - это дар богов или древних духов. Я знала, что это дар моего разума, моей фантазии.

Но одна деталь не давала мне покоя. Никто не видел Маркуса кроме меня и Кая. Или же видели. Но не обращали внимания. Могли ли они слышать его, как мы? Или он существовал только для нас, оставаясь невидимым для всех?

-Ты не понимаешь, Автор.- прозвучал его голос, когда я однажды задала ему этот вопрос, сидя на кровати, а он, как всегда, лежал на полу, наблюдая за мной. - Не всё, что существует, должно быть видимо для остальных. Не всё, что влияет, должно быть осязаемым. А моё место - всегда рядом с тобой. И с ним. Мне нужно, чтобы история продолжалась. В нужную сторону, как ты сама хотела.

Я посмотрела на него. На его пушистую, невозмутимую морду, на его зелёные глаза, что светились в полумраке комнаты. И поняла, что его игра была гораздо более сложной, чем игра Кая. И я была в ней не просто пешкой, а центральной фигурой.