Последняя из рода Ла Флёр

Глава 1

Хьялмар

Мужчина средних лет подозрительно косился в их сторону. Конечно, только слепой не разглядит манеры благородной леди, даже если она одета как последняя оборванка. Глухое раздражение снова поселилось глубоко внутри него и опрокинув очередную кружку эля, Хьялмар угрожающе сверкнул глазами в сторону трактирщика. Тот мгновенно побледнев, отвёл взгляд в сторону. Тонкая ладошка легла поверх широкой и едва ощутимо сжала.

– Нам не стоит привлекать к себе внимание, – наёмник окинул насмешливым взглядом свою хозяйку, отвечая:

– О, милая, с этой задачей, ты прекрасно справляешься сама, – слова, полные насмешки и яда, заставили её щёки покрыться румянцем. Ари судорожно вздохнула и отдёрнула руку. Не желая спорить стремительно поднявшись, покинула зал.

Проводив взглядом её фигуру, мужчина посмотрел на стол. Леди де Ла Флёр едва ли притронулась к завтраку и раздражение усилилось. Опрокинув ещё одну кружку эля, наёмник задумался о том, что последние несколько месяцев чувствует одно лишь раздражение. Непозволительно для наёмника, что обязан сохранять хладнокровие. Но его "маленькая хозяйка" с каждым днём всё больше рушила в нём монолитную стену холодного равнодушия. Конечно, не обязательно было обвинять её в том, что люди слишком любопытны, а манеры леди привлекают внимание. Но прикосновение маленькой ладошки обожгло столь сильно, и единственное, что Хьялмар мог сделать, это заставить девушку уйти. Как это уже бывало, после его язвительных и жестоких слов. Он знал, леди де Ла Флёр не плачет, но на душе стало как-то пакостно. Неужели кровавый жнец всё-таки умеет чувствовать?

Признаваться в этом самому себе он не желал. Уверяя себя, будто это всё влияние новой, несвойственной для него должности телохранителя. И чтобы заглушить внутреннюю сумятицу, едва ли не каждую ночь в каком-нибудь постоялом дворе искал себе развлечение. Но и это с каждым разом приносило всё меньше облегчения, не могло стереть того непонятного волнения, возникающего в груди, стоило ему обратить взор на свою хозяйку. Любовь? Абсурдно. Привязанность? Вполне может быть. Она вызывала в памяти давно забытый образ чего-то родного и близкого. Утерянного навсегда. Человека, которого он не смог защитить и сберечь. Чья гибель спустя много лет осталась тяжелым камнем висеть на его шее.

Туманные чувства не определяли судьбу Ариадны де Ла Флёр, пусть она называлась его хозяйкой, всё ещё оставалась добычей. Но с точностью наёмник, один из сыновей клана Теней, мог сказать, девчонка которой он так опрометчиво согласился служить, волновала его.

Ариадна

Два месяца жизни с наёмником словно пытка. Каждый день полон страха, сомнений и унижения. Конечно, я предполагала что будет непросто, и мой статус хозяйки совсем не означал будто я стану его госпожой. Но Святые, это было невыносимо. Сначала месяц лечения. Унижения! Ежедневно оголять своё тело перед мужчиной казалось выше моих сил. Но безразличный взгляд и холодные, насмешливые слова приводили в чувство сильнее самых хлёстких пощёчин. Вынуждали брать над собой контроль, сжимать зубы и усилием воли позволять постороннему мужчине делать перевязки, прикасаться к себе.

Хвала Святым, рана оказалась не очень глубокой, но моё тело истощилось. Жизнь в бегах, полуголодная и почти бессонная, оставила свой отпечаток. Лекарей в этой части империи почти не водилось. Поэтому, процесс заживления был долгим и болезненным. К счастью, заражения не произошло и рана полностью затянулась за две недели. Но я была всё ещё слаба, незамедлительно выдвигаться в путь не имело смысла. Я бы непременно свалилась с лихорадкой или от усталости.

Ещё две недели потрачены зря, радовало лишь то, что дядя не располагал знанием, жива ли я. Хьялмар должен был принести мою голову для достоверности проделанной работы. К счастью де Монтинье все ещё ждал этого. Любая вещь, которая носит отпечаток моей мёртвой энергии, сможет снять магическую защиту с сокровищницы родового поместья де Ла Флёр. Даст возможность вступить в права наследования новому хозяину, который так жаждет заполучить деньги моей семьи.

Но до этого момента, ни наместник нашей провинции, ни император, что опираясь на лживые факты объявил нашу семью изменниками и приговорил родителей к казни, не смогут преодолеть магический барьер.

Так будет продолжаться пока я не умру или достигну совершеннолетия. Неизбежно, когда-нибудь выяснится правда, и мне удастся обелить честное имя моей семьи. Очистить от клейма предателей. Мои надежды были возложены на то, что это произойдёт скорее рано, чем поздно для меня. Но до этого момента мне предстоит пройти тяжелый путь. Мир в одночасье рухнул, доверие для меня превратилось в непозволительную роскошь. Ведь предательство единственного родственника, уничтожило в душе всякую веру в людей и их честь.

После казни отца и его второй жены, заменившей мне покойную матушку, убитый горем дядя Бертольд де Монтинье, с тяжелым сердцем принял малышку-племянницу в свой дом. Я жила в неведенье и всячески боготворила дядю, он остался единственным оплотом надежды и защиты в этом жестоком мире. Но благодаря случаю смогла открыть глаза и узнать истину. Прямолинейность моего отца, который не боялся говорить правду, что в итоге и подвело к краю существование нашего рода, сыграла злую шутку и со мной. Узнав кто на самом деле повинен в том, что родителей казнил императорский палач, я поспешила бросить эту правду в лицо человеку, чьи руки были запачканы кровью.

Разъяренная, пятнадцатилетняя девчонка, наивно полагала, что словесные угрозы устрашат мерзавца, но реалии жизни больно ударили слух издевательским смехом. Дядя смеялся долго, а отсмеявшись взглянул на меня и надменно произнёс:

– Ари, неужели ты думаешь, что тебе хоть кто-нибудь поверит? Дочери изменников?

Тогда я была уверена будто прижала к стенке старого змея. И с победной улыбкой достав кристалл, на который обычно записывают музыку, продемонстрировала доказательство – подслушанный мною разговор. В тот же миг лицо дяди приобрело гримасу ненависти и злости. Удар по щеке ошеломил, ведь отец не позволял себе даже повышать голос. За любую шалость он награждал меня суровым взглядом, чего вполне хватало чтобы юная леди осознала свою вину. Поэтому, тот удар был шоком. Хруст раздавленного ногой кристалла я слышала словно издалека. Руку прострелило болью, когда Бертольд де Монтинье потащил меня прочь из своего кабинета. Он ощутимо встряхивал меня, с презрением выплёвывая каждое слово:

– Маленькая, мерзкая змея! Я пощадил тебя, потому что ты дочь Стеллы. Решил что женюсь, едва тебе исполнится шестнадцать и получу свои деньги. Но ты всё испортила, маленькая дрянь. Шныряла кругом, вынюхивая. Ты такая же как и твой отец!

– Они не ваши, – прошептала я с обидой.

– Что ты там бормочешь? – рыкнул дядя.

– Деньги моей семьи, не ваши! – мой крик заглушил звук хлёсткой пощечины, что гулко разнесся по коридору поместья.

Тогда я не понимала, как нужно действовать, охваченный переживаниями разум не знал слова осторожность. Поэтому я недальновидно сыпала угрозами и обвинениями, за что меня заперли в одной из дальних комнат. Сбежать мне удалось только чудом, когда в знак протеста напрочь отказалась от еды.

Дядя обеспокоился тем фактом, сможет ли племянница дожить до брачного возраста. Законно заключить брачный союз было возможно только если девушке исполнилось шестнадцать. Естественно, моего согласия не требовалось, достаточно согласия ближайшего родственника, коим и являлся де Монтинье. А после заключения брака магическая защита, запечатавшая в родовое поместье и капиталы рода де Ла Флёр - спадёт. И дядя получит желаемое.

Или же де Монтинье мог подождать когда я перейду рубеж совершеннолетия и смогу вступить в права наследования , а затем избавиться от меня. Раньше делать это бессмысленно, ведь в случае моей смерти на тот момент всё состояние рода Ла Флёр отошло бы в пользу империи. Оттого мой бунт был очень некстати, добавив ещё одну головную боль горячо ненавидимому родственнику. До моего совершеннолетия оставалось ещё три долгих года, а вот жениться дядя мог уже спустя год.

Мерзавцы всегда связанны с другими мерзавцами, которые их покрывают. Но моя смерть в стенах поместья Монтинье, не сошла бы с рук Бертольду. Не смотря на то, что сам наместник провинции благоволит этому подлецу. Поэтому, скорое прибытие лекаря не вызвало у меня удивления, наоборот, я была очень рада такому повороту событий. Особенно меня воодушевило появление помощницы лекаря, милой Матеи. В прошлом она была хорошо знакома с моей, давно усопшей, матушкой. Мама спасла рано осиротевшую девушку вырвав из лап подлецов, отправила в дом врачевания как младшую помощницу. Едва не сломанная человеческой жестокостью судьба девушки, была спасена. И благодарная Матея смогла помочь уберечь и мою судьбу.

Едва ли мы остались наедине, девушка пояснила, что лекарь мне не поможет и не оповестит магистрат об обстоятельствах моего пребывания в доме дяди. Ведь многие в нашем мире говорят только на языке денег, коих у моего дорогого родственника имелось приличное количество.

Но Матея не позволила мне впасть в пучину отчаянья, клятвенно обещая помочь. За время последующих нескольких визитов врачевателя, она отыскала давних друзей отца, согласившихся содействовать в побеге и попытке скрыться от дяди. В один из последних визитов, после осмотра лекаря, Матея обменялась со мной одеждами, сообщив о союзниках ждущих у дверей дома врачевателей. Наёмная карета увезёт меня подальше от несостоявшегося супруга. Падре Лоун проникся моей историей моих бед, и согласился укрыть юную деву в стенах монастыря, конечно, не без обещания щедрого пожертвования храму.

Чтобы моё бегство выглядело более правдоподобным, я оглушила Матею, в попытке отвести от неё подозрения и предотвратить приём к императорскому дознавателю. Со старым лекарем дела обстояли куда лучше, он не был осведомлён, поэтому и не мог выдать мою тайну. К счастью, этот старик не видел ничего дальше своего крючковатого носа, ибо был настолько стар, что время от времени забывал где находится.

Что ж, оглушив Матею и облачившись в её серые одежды, благо мы были почти одинакового роста. Нахлобучив на голову безобразный чепец, надежно скрывающий моё лицо - покинула поместье дяди Бертольда. С надеждой никогда не возвращаться в это место. Но перед этим прихватила с собой внушительный кошель денег и драгоценностей. Хотя важнее всего были ценные бумаги, переписки, договора, доказывающие причастность дяди к лживым обвинениям моего отца.

Если бы только я без промедления смогла добраться в столицу и попросить аудиенции у главы тайной канцелярии. Определенно смогла бы уничтожить своего врага, раз и навсегда, лишь предъявив эти документы. Тогда окрылённая своими надеждами, наивно полагала, что смогу беспрепятственно осуществить задуманное, лишь отсидевшись в монастыре пару месяцев.

Бумаги, коими я располагала, попав в нужные руки были способны отправить ко дну не только моего ненавистного дядю, но и многих власть имущих персон. Как и нескольких очень влиятельных церковников. Естественно по моему следу пустили ищеек. Целый год я удачно смогла скрываться в монастыре, пообещав внушительное пожертвование.

Затаившись в сыром, каменном мешке, ждала когда буря утихнет, но этого не случилось. А когда угроза замаячила совсем рядом с удалённой крепостью серых стен оплота веры людской – сбежала. Еще год в бегах благодаря союзникам отца, но едва узнав, что по моему следу шёл кровавый жнец поняла – надежды нет.

Вот только я всё ещё жива, хотя будучи названой его хозяйкой, не была уверенна как скоро наёмник захочет завершить свою службу, и у***ь меня заодно. Смею надеяться, не раньше чем получит денежное вознаграждение, что будет возможно только после моего совершеннолетия. А до этого рокового дня оставался ещё год. И за столь короткий период времени я намеревалась встретиться лишь с одним человеком, с тем кто сможет мне помочь. С тем, кого я отчаянно ненавижу, но в ком нуждаюсь ещё более отчаянно. Врагом моей семьи, лордом Бернардом Плантагенетом. Союзники моей семьи не в силах меня защитить, но враги вполне вероятно.

Бернард Плантагенет второй, герцог Анжуйский, являлся потомком рода королевской династии анжуйского происхождения, владения которых сейчас составляло лишь небольшое герцогство Анжу. Но изначально, род Плантагенетов правил королевством Гатине-Анжу. Которое пять веков назад впоследствии кровопролитных столкновений было порабощено, меньшей по размеру, но обладающей большей военной мощью, страной Лаур. Земли королевства Лаур значительно расширились и статус королевства сменился, как и название, став империей Лауртанией.

В результате Плантагенеты оказались раздавлены, почти уничтожены. История повествует о том, что первая императрица Лауртании, обладая великим и благородным сердцем, пожелала оставить существовать столь древний род. Она упросила жестокого правителя. И он оставил лишь жалкий клочок неплодородной земли, от некогда великого государства, вдове павшего короля и её крохотному сыну. Благословив их на долгое существование.

Действительно было ли это милосердием, или тонкой насмешкой над поверженной королевой, в кровавой войне потерявшей не только мужа и власть, но и старших сыновей, я не знала. Но предполагаю, благодаря столь сильным и трудным испытаниям род Плантагенетов сейчас славился сильными и суровыми воинами. Не зря один из последних представителей занимал должность главнокомандующего армии, а весь род верой и честью служил семье императора, по сути захватчикам их страны. О верности, чести и смелости Плантагенетов слагали легенды, но мой отец не верил в эту преданность императорской семье, не верила и я.

Поэтому, не видела ничего удивительного в недоверии и вражде отца с Плантагенетами. Род де Ла Флёр брал своё начало из королевства Лаур, был равен им по древности и положению. Правда, наши несметные богатства с течением временем истощались, но всё ещё были привлекательными настолько, что дядя возжелав их, смог уничтожить нас.

Но речь не о том, камнем преткновения в конфликте между семьями де Ла Флёр и Плантагенет, была земля. Небольшая территория у русла реки располагалась на границе наших владений, не раз являлась объектом жарких споров отца и старого герцога.

Тогда я была совсем несмышлёным ребенком, и не могла понять отчего отец бывает столь зол в редкие визиты седовласого герцога-великана. Особенно меня напугал день, когда молодой наследник рода соседей ворвался на земли рода Ла Флёр и стал угрожать отцу. Молодой лорд Бернард Плантагенет сыпал обвинениями и угрозами. Обвинял отца в смерти герцога, которого нашли убитым близ границ наших земель. В старом земельном конфликте, он видел мотив для расправы, и даже обнажил меч находясь в нашем доме.

В тот день я с ужасом наблюдала из укрытия как яростно незнакомец сражается на мечах с графом де Ла Флёр. Конечно, я не должна была этого видеть, но в тот день мы с няней играли в прятки. Огорчённая тем, что Эна слишком быстро находила меня, без разрешения пробралась в кабинет отца. Спрятавшись под столом не смела обнаружить себя, когда в комнату стремительно вошли мужчины. Сначала они говорили мирно, но разговор неизбежно перешёл на повышенный тон и спор, в итоге несдержанность молодого лорда заставила мужчин взяться за мечи.

Будучи малышкой отчаянно тряслась от страха, мне едва ли исполнилось пять, и тот день отпечатался в моей памяти так, словно его выжгли огнём. Даже десятилетие спустя, закрывая глаза также ясно видела перед собой перекошенное злобой лицо Бернарда Плантагенета. Долгие годы с уверенностью могла сказать, он был моим самым большим ночным кошмаром и страхом. Негласно объявив его своим врагом, врагом нашей семьи, отчаянно ненавидела мужчину. Он посмел посягнуть на жизнь дорогого мне человека. Конечно, со временем у меня появились и другие враги, которые заслуживали ещё большей ненависти, чем лорд Плантагенет. Но не смотря ни на что, вспоминая этого человека, всегда чувствовала острую неприязнь.

Дверь в пыльную комнату постоялого двора противно скрипнула, пропуская внутрь одну из подавальщиц. Она воровато огляделась прежде чем войти, и лишь убедившись, что её никто не заметил, юркнула в комнату.

– Миледи…

– Тебе не стоит страшиться входить ко мне. Для моего спутника всегда найдётся правдивое объяснение твоего присутствия. Бетина, смело пользуйся своим статусом прислуги, – я скупо улыбнулась девушке, она помогала мне уже несколько дней.

Доверять ей я не могла, но вынуждена была временно приблизить к себе, чтобы иметь возможность передавать послания. Романтичная душа мечтательницы Бетины, сама подсказала объяснение моим секретным письмам. Служанка не умела ни читать, ни писать, благодаря чему я смело вела тайную переписку, за спиной Хьялмара. Но предварительно прозрачно намекнув девушке на её любовное происхождение. Хотя, всё было куда прозаичнее, уже в который раз я просила о встрече с герцогом Плантагенетом. Конечно, я и не смела надеяться, будто всё будет слишком просто. Вот только получить несколько отказов для гордости леди весьма болезненно. Но не смотря на моё раненое самолюбие, отступать было некуда. Если кто и сможет меня защитить от дяди, вырвать из лап наёмника, что ведет свою непонятную игру, то это сделает лишь Бернард Плантагенет.

Слегка подрагивающими пальцами торопливо развернула послание отданное Бетине человеком герцога, и от бессилия опустилась в потертое кресло. Он снова отказал мне. Вселенская усталость навалилась сверху непомерной тяжестью, не позволяя дышать. В глазах защипало, хотелось завыть от отчаянья. Любопытная девушка, всё ещё оставалась рядом, переминаясь с ноги на ногу. У меня не было настроения ни разыгрывать перед ней влюблённую, ни изображать доброжелательность, поэтому, не поворачивая головы выудила из кармана монету, и перебросив её ничего не понимающей девушке, приказала:

– Ступай. Никому ни слова.

Бетина поспешно поклонилась и вышла за дверь. Монета, которую я дала служанке, надежно закроет ей рот на долгое время, а когда она отважится кому-нибудь рассказать о странной переписке не менее странной леди, меня уже здесь не будет.

Дрожащими руками зажгла свечу и безжалостно сожгла записку. Похоже, единственный выход увидеться с лордом Плантагенетом, это встретится с его человеком самой, лично изложив суть своей проблемы. Вероятно, коротким запискам с просьбами о помощи суровый воин верил мало.

В порыве отчаянья махнув рукой стряхнула остатки пепла и зажжённую свечу. Она погасла и с тихим стуком свалилась со стола, покатившись по полу. Проследив за ней взглядом наткнулась на потёртый ботинок, который наступив на свечу, остановил её движение.

Незнакомец хмыкнул и аккуратно прикрыл за собою дверь. Безликий, вот как я могла бы описать этого человека.

– Полагаю, вы и есть та самая леди, что так отчаянно взывает о помощи моего господина, – цепкий взгляд прошелся по моей заношенной одежде, такую не носят дочери благородных семей. Мне стало стыдно за свой вид, но я быстро взяла себя в руки, сейчас не время малодушничать. – Леди де Ла Флёр?

– Так и есть. А вы..?

– Неважно. Моё имя не стоит вашего внимания, – он на секунду замолчал. – Похоже, в спасении вы и правда нуждаетесь. «Кровавый жнец» не оставляет своих жертв в живых.

В груди у меня похолодело, если Хьялмар узнает о том, что я промышляю у него за спиной, он убьет меня незамедлительно.

– Вас видели?.. Вам нужно уходить, прошу вас, если…

– Полно, леди! Если я смог проследить за вашим посланником и проникнуть незамеченным, значит вам не стоит сомневаться, наш разговор останется в тайне, – легкая усмешка в голосе и расслабленная поза не успокоили меня. То что человек Плантагенета так говорит, ещё не значит, что так оно и есть. Наёмники клана Теней создали свою репутацию не на пустом месте. – Ещё несколько минут и драчунов отвлекающих на себя внимание внизу, разнимут, вот тогда и придет время для волнений.

Сказать мне было нечего, я получила что хотела - внимание со стороны старого врага семьи. Сейчас был его ход.

– Куда вы направляетесь? – сиплый голос снова стал серьёзным.

– Я не знаю, еще не определилась с конечной целью. Пока что, мне необходимо время и укрытие от преследователей.

– Как я понимаю, сейчас ваша главная угроза это наёмник? Интересно, как вам удалось его одурачить переманив на свою сторону? – незнакомец сделал шаг вперед и внимательно вгляделся в моё лицо.

– На языке денег можно договориться с кем угодно, даже с самим нечистым! – парировала я, мне были неприятны полунамёки этого наглеца, пускай от него и зависело моё спасение.

– Что ж, приятно слышать, что столь юное создание не лишено ума и деловой хватки, – вероятно, мой выпад понравился этому человеку, ведь кротость не всегда благо. – Если так обстоят дела, вам необходимо ненавязчиво направить путь в сторону Ведхельма. В городе есть храм, после мессы отправляйтесь к падре Франциску. Назовите ему имя моего господина, от него в свою очередь вы получите инструкцию, что делать дальше. Думаю, трёх дней пути достаточно.

Мужчина отступил к двери.

– Постойте! Разве, вы не можете увезти меня сейчас?! – отчаянье в моём голосе было слышно слишком отчетливо, за что я мысленно отругала себя. Но получив лучик надежды уже не желала позволить ему ускользнуть из моих рук.

– Ранее мне показалось, что вы не лишены здравого смысла, леди. Если я увезу вас сейчас, «кровавый жнец» настигнет нас в два счёта. Время вышло, – он шагнул за дверь. – Ведхельм, леди, через три дня.

Я растерянно смотрела на закрытую дверь. Казалось, словно этой странной встречи и не было вовсе, только свеча размякшая в моих руках была доказательством. В коридоре послышались шаги, шум внизу, что до этого действительно имел место быть, стих. И оглушающая тишина показалась мне предвестником беды. Метнувшись к своим вещам, капнула несколько капель лавандового масла на ладошку. Вытерев маслянистую жидкость взмахнула руками, разгоняя затхлый воздух с едва уловимым запахом дыма. Приятный аромат наполнил комнату, остатки масла я усердно растёрла по коже. Едва успев к моменту когда дверь с оглушительным грохотом распахнулась. Мой телохранитель подозрительно оглядев комнату, вперил внимательный взгляд в моё лицо.

Сколько бы не принюхивался наёмник, кроме запаха лаванды ему ничего учуять не удастся. С трудом остановила расползающуюся на лице улыбку, нельзя расслабляться, иначе всё пойдёт прахом.

– Полагаю, весьма неприлично вламываться в комнату леди не утруждая себя стуком при этом, – укор в моём голосе должен был устыдить наглеца, но мужчина насмешливо фыркнул в ответ.

– Как прикажете, хозяйка. В следующий раз, когда я буду подозревать что к вам пробрался убийца или н*******к, не стану вламываться, просто подожду пока вы соизволите открыть эту чёртову дверь сами, – издёвка в его голосе заставила вздрогнуть.

А ведь и правда, как я могла спокойно разговаривать наедине с незнакомцем. Откуда такая уверенность, что это был человек Плантагенета, ведь это мог быть ещё один убийца подосланный дядей. Я так уверовала в огромное чувство самоуверенности де Монтинье. Уверовала что он ждет мою голову, снятую клинком «кровавого жнеца», и как последняя идиотка потеряла бдительность. Темные мысли закружились в голове, являя моему внутреннему взору картину, ужасней другой. Но я нашла в себе силы парировать его выпад.

– Как я могу быть уверенной в том, что в следующий раз вы сами не выступите в столь гнусной роли?

– Вы сомневаетесь в моём обещании? – раздражение и злость ясно отразилось на холодном лице мужчины. Его рука сжалась на моём плече причиняя боль, страх холодным пламенем жег душу. И я на секунду опустила веки, набираясь решимости как перед прыжком в бездну, отвечая ему:

– Я больше ни в чем не могу быть уверена, – ожидание ответа оказалось мучительным, но болезненный захват резко исчез.

В воцарившейся тишине звук захлопывающейся двери стал подобен пушечному выстрелу. Давящая тишина обрушилась на меня многотонной тяжестью, под которой подогнулись колени. И опустившись на пол я, наконец, дала волю чувствам и горячим слезам. Горько оплакивая свою жизнь, которая уже долгое время висит на тонкой нити. И когда эта нить оборвётся, я не знаю.

Хьялмар

Ярость и раздражение подобно волнам накатывали омывая его нутро. Он злился на эту мелкую пигалицу, что предала его слова сомнению. Злился от того, что согласился с этим дурацким договором, злился на себя за то, что его волновали её слова. За это необъяснимое желание получить её полное доверие и расположение.

Оставшись в одиночестве Хьялмар, планировал хорошенько надраться в честь наступления новой жизни. И драка завязавшаяся за другим столом, его никак не взволновала. Ленивые мысли перетекали одна к другой, но в конечном счете возвращались к юной Ариадне, которая была чем-то ужасно похожа на его сестру.

Внезапно громкий, испуганный крик подавальщицы, подобно крику чайки над морем, заставил его сердце пропустить удар. Ариадна. Драчунов растащили в момент, наёмник стремительно ринулся в сторону комнат. В его голове всплывали мысли одна ужасней другой. Ведь Хьялмар с раннего возраста лично был знаком со всеми ужасами жизни, которые не могла и представить беззащитная леди де Ла Флёр.

Стремительно ворвавшись в её комнату, вдохнув тонкий запах лаванды и услышав пару колкостей, наконец, успокоился. Но и это спокойствие не длилось долго, девушка имела прирождённый талант нарушать его душевное равновесие. После нескольких острых фраз, Хьялмар выскочил прочь пылая яростным пламенем.

Вернувшись в свою комнату наемник услышал сдавленные рыдания, как ни странно они принесли некоторое чувство удовлетворения. Мужчина прекрасно знал, слёзы помогут смыть горести и отчасти был рад тому, что Ариадна разрешила себе эту слабость. За всё время прожитое с ним бок о бок, девушка не проронила ни слезинки. Успокоившись, Хьялмар вернулся к размышлениям. Так и не понимая, как все-таки он смог ввязаться во всё это. Скука? О ней он забыл, словно никогда и не испытывал этого чувства.