Столовая наполнилась густым запахом жареной картошки и укропа — мама старалась, как всегда, приготовить мой любимый ужин. Но аппетит исчез ещё неделю назад, растворившись в постоянной дрожи рук и горьком привкусе лжи на языке. Я ковыряла вилкой в еде, наблюдая, как масло застывает желтоватыми пятнами на тарелке. Отец шуршал газетой, изредка бросая на меня взгляды поверх очков. Мама нервно переставляла салатницу, словно пыталась расставить по полочкам и нашу тишину.
—Лулу, ты почти не ешь, — наконец не выдержала она, протягивая руку, чтобы поправить мои волосы. Я резко отклонилась, и её пальцы замерли в воздухе. — Что с тобой происходит? Ты… ты стала другой.
—Ничего, — буркнула я, впиваясь взглядом в узор на скатерти. Там, между цветочками, мерещились его глаза — холодные, насмешливые, бу
