Сквозь тени прошлого

Глава 7

Следующие несколько дней Габриэлла встречалась с мистером Денвером исключительно за приемами пищи. Он был очень занят, и даже такое важное в их семье событие, как пятичасовое чаепитие, неизменно проводил в своём кабинете, на что постоянно сетовала миссис Крэмвелл. Она, как ярый приверженец добрых английских традиций, не могла взять в толк, почему любимый племянник столь вопиющим образом нарушает этикет, да и вообще редко одаривает их своим вниманием. На что Захария, не отрываясь от документов и телефона, лишь щелкал пальцами, приказывая таким образом вездесущему Оливеру подавать напитки непосредственно в кабинет. Элизабет же на такое пренебрежение к условностям неодобрительно поджимала губы, но когда возвращалась к собравшимся в гостиной домочадцам и гостье, одаривала всех улыбкой и разводила руками, извиняясь за чрезмерную занятость хозяина поместья.

Габриэлла же всё свободное время проводила в своей спальне: расшифровывала записи с диктофона, разбиралась в пометках, хаотично оставленных в блокноте, набрасывала черновой вариант будущей книги. Записи беседы с Самюэлем Митчеллом она решила оставить на потом. Утвердить версию для печати он не сможет, поэтому здесь была полная творческая свобода. Но могут появиться родственники и подать в суд за использование его имени в официальном издании без их одобрения. Так что для начала нужно будет вернуться в Чикаго, найти информацию о его семье, а после уже действовать по обстоятельствам.

Габриэлла громко вздохнула и подумала о Захарии Денвере. С частью книги, посвящённой ему, было непросто. Они, конечно, договорились, что в печать пойдет вся информация, которую она получит лично от него, но то, как Габриэлла преподнесёт её, обсуждалось более чем придирчиво. Она заверяла, что передаст образ, максимально приблизив его к оригиналу, но Захария не собирался полагаться исключительно на её слово и уведомил своего пресс-секретаря о предстоящей работе.

Габриэлла не успела и глазом моргнуть, а вернее, главу дописать, как ей позвонила некая мисс Берч. Она весьма корректно сообщила, что вариант для публикации будет ждать у себя на электронной почте, но между строк так и сквозило, что шутить с ней не следует и любая попытка протащить что-то компрометирующее или порочащее светлый образ её босса будет жестко пресекаться.

Её раздумья прервала звонкая телефонная трель, неожиданно громко прозвучавшая в тишине спальни. Отбросив изрядно искусанный карандаш, Габриэлла не стала обходить огромную кровать, а, упав сверху, сорвала трубку.

— Мисс Хилл, — послышалось на другом конце провода, — я прискорбно мало уделял вам внимания последние несколько дней. Не хотите прогуляться? — Голос глубокий, чуть с хрипотцой, будто он только проснулся. «Ох, уж этот голос!» — подумала Габриэлла.

— С удовольствием, мистер Денвер! — Она и сама собиралась пройтись по поместью. После фиаско с исследованием лабиринта прошло не так уж много времени, но Габриэлла успела благополучно позабыть все свои страхи. В уюте и безопасности предоставленной спальни лабиринт больше не казался опасным и запутанным, а особняк — ожившим чудовищем, готовым в любой момент проглотить её, как букашку.

— Через полчаса жду вас у входа, оденьтесь потеплее. — Захария повесил трубку, а Габриэлла ещё некоторое время слушала короткие гудки, раздумывая, куда они пойдут и нужно ли брать с собой диктофон?

В назначенное время она спустилась в холл, но, кроме дворецкого, там никого не было. Но тот, как оказалось, ждал именно её.

— Мисс Хилл, мистер Денвер ожидает вас во дворе.

— Спасибо, Оливер! — Габриэлла прошла мимо и распахнула тяжёлую парадную дверь.

На улице было свежо и достаточно сухо, а на небе, что удивительно, ярко светило солнце. Ещё с утра все вокруг было затянуто серой хмарью, и вот-вот должен был начаться дождь. Но хвала порывистому морскому ветру, разрезавшему плотные тучи и подарившему жителям Полперро недостающий солнечный свет.

Во дворе её ждал Захария. Он разговаривал с каким-то мужчиной, по виду напоминавшим охранника, небрежно облокотившись на кузов шикарного двухдверного Астон Мартина. Из представшей перед ней картины Габриэлла сделала два вывода: что гулять они явно будут не по поместью и что мистер Денвер неплохо выглядит в джинсах.

— Мисс Хилл, я в который раз удивляюсь вашей образцовой пунктуальности. — Захария кивнул мужчине и распахнул дверь автомобиля. Габриэлла спустилась по ступенькам и, остановившись возле него, не смогла удержаться от комментария.

— Вы — патриот, мистер Денвер, любите все английское?!

— Кое-что я люблю американское.

— Что, например? — присаживаясь на сиденье, поинтересовалась она.

— Кино, — ответил Захария и захлопнул дверь.

Чуть больше двух часов по узким дорогам Корнуолла, и Габриэлла оказалась в самой южной части острова — на мысе Лизард. В пути они пару раз перекинулись ничего незначащими фразами. Захария по большей части молча смотрел на дорогу, а она, решив не докучать вопросами, просто любовалась открывавшимися в окно видами. Место, куда они направлялись, ни о чём Габриэлле не говорило, но мистер Денвер настолько туманно, загадочно и невероятно интригующе его описал, что она замерла в ожидании ещё одного корнуоллского чуда.

Если вы, мисс Хилл, действительно очарованы мягкой спокойной красотой Корнуолла, то я не могу не показать вам, что этот край не так уж спокоен, а его мягкость крайне обманчива.

И в этом Габриэлла убедилась на собственном опыте. Шквалистый ледяной ветер, буквально сбивавший с ног, обрушился на них, стоило выйти из машины. Он сбрасывал подбитый мехом капюшон, продувал насквозь и оседал навязчивыми мурашками на коже, но вид, открывавшийся на бескрайний бушующий пролив, того стоил.

Здесь не было ни магазинов, ни ресторанов, ни даже рыбацких лодок, только острые голые скалы и невероятная мощь стихии. Могучие пенистые волны с оглушительным ревом набрасывались на каменистый берег, а соленые брызги взлетали высоко вверх. Захария рассказывал, что для моряков мыс Лизард в свое время был очень опасным местом. Множество кораблей налетали на его берега и разбивались о скалы. Местные жители, промышлявшие пиратством, выходили на берег и собирали грузы с потонувших кораблей, а иногда при помощи фонариков и вовсе заманивали суда на смерть.

Суровая первозданная красота — именно эти слова наиболее точно характеризовали самую южную точку Британии в это время года. Зато летом эти крутые берега сплошь покрывал ковёр из яркого вереска, а солнце ослепительными бликами играло на голубой толще воды. Тогда эти места становились притягательно-романтичными и навевали мысли о сказочной любви.

— Мисс Хилл, ветер усиливается, пора уезжать, — заметив дрожащие пальцы Габриэллы, сказал Захария. — Давайте заедем в Руан-Майнор, я угощу вас кофе, и мы немного поговорим.

Руан-Майнор, находившийся совсем рядом с мысом Лизард, был таким же очаровательным и дружелюбным, как и все маленькие прибрежные городки Корнуолла. Светлые каменные домики, небольшие частные гостиницы, аутентичные магазины и традиционные пабы.

Летняя веранда уютного рыбного ресторанчика, в который они зашли, хоть и была застеклена, но теплом не сильно баловала, заставляя Габриэллу вздрагивать от одной мысли обосноваться здесь. Но шум волн и живописный вид на маяк, вкупе с мягкими шерстяными пледами и ароматом свежей выпечки, сломили сопротивление, и она позволила усадить себя в уютное плетенное кресло.

Габриэлла, закутавшись в плед, обхватила пальцами дымящуюся чашку с кофе и с каждым новым глотком ощущала, как по телу расползается легкое тёплое покалывание. Только сейчас, вливая в себя горячую жидкость, она поняла, как в действительности замёрзла. За время, проведенное в Эйджвотер-Холле, Габриэлла либо успела позабыть, каким свирепым и холодным может быть ветер в ноябре, либо совершенно размякла от размеренной и спокойной жизни в Корнуолле вообще и в поместье Денверов в частности.

Габриэлла пила капучино и смотрела в огромное окно на темнеющие воды пролива, иногда бросая взгляды на Захарию, сидевшего напротив. Голода она не испытывала, поэтому никакого интереса к выбору блюд не проявляла, зато выдержка её сегодняшнего спутника поражала и отвлекала от созерцания морских красот. Она бросила взгляд на обслуживающую их девушку, представившуюся Кендис, и отметила, что обёртка у этой конфетки слегка вскрыта. Две крошечные верхние пуговицы на белой блузке бессовестным, но наверняка совершенно случайным образом были расстёгнуты, и даже она, Габриэлла, несколько раз неосознанно останавливала взгляд на весьма аппетитных формах, а вот Захария ни разу не опустил глаз ниже её лица. Когда официантка отошла от их столика выполнять заказ, Габриэлла проводила её глазами и, повернувшись обратно, столкнулась с насмешливым взглядом Захарии.

— Мисс Хилл, даже не знаю, смогу ли я теперь чем-нибудь привлечь ваше внимание?

— Простите, я, когда думаю, всегда цепляюсь взглядом за что-нибудь выдающееся.

— Хорошая привычка, — кивнул он. — Вам не холодно? Не прощу себе, если прогулки со мной доведут вас до больницы.

— Уже нет. Я живу в Чикаго, мистер Денвер, а его непросто так назвали городом ветров.

— Отлично. — Улыбнувшись одними уголками губ, Захария взял в руки крошечную чашечку с эспрессо и заговорил: — Боюсь сегодняшний вечер нам с вами снова не удастся провести вместе. — Габриэлла удивлённо вскинула брови. Это звучало так, будто у них не деловая беседа, а свидание. — Ко мне приезжают гости на все выходные, так, ничего особенного, несколько друзей. Я надеюсь, вы не против компании?

— Я вся ваша, мистер Денвер! — в тон ему, так же двусмысленно ответила она.

— Мечты имеют свойство сбываться, мисс Хилл, — тихо, без тени былой иронии произнес Захария. Подошедшая официантка с большим блюдом разнообразных морепродуктов в одной руке и ароматным хрустящим хлебом в другой избавила Габриэллу от необходимости как-то комментировать его реплику.

— Мисс Хилл, — после непродолжительного молчания начал Захария, — у нас с вами есть ещё время, и я предлагаю побеседовать прямо здесь, в неформальной обстановке. Уберите диктофон, — махнул он в сторону звякнувшего о стол черного устройства. — Я уверен, у вас прекрасная память.

— Мистер Денвер, расскажите, каким должен быть тот или иной экспонат, чтобы попасть в вашу коллекцию? Ведь на земле много дорогих и редких вещей, но вряд ли вы стремитесь обладать всеми. Что вас привлекает? И можно ли коллекционирование назвать делом вкуса?

— Моя коллекция весьма разнообразна и сочетает в себе различные редкие экземпляры, как произведения искусства и историко-культурные ценности, так и знаковые достижения технического прогресса и даже объекты природы. Но я действительно не ставлю перед собой столь амбициозной задачи — обладать всем. Уникальность, красота и история — вот что меня привлекает. Редкий экземпляр того или иного рода, не несущий в себе бремя прошлого, всего лишь вещь, пусть очень дорогая и красивая, но абсолютно не интересная для меня. Вспомните Ван Гога: отторжение публикой, последующее безумие, лечение в психиатрической клинике, в которой за год он написал более ста пятидесяти полотен, прославивших его на века. Согласитесь, невероятная жизнь этого великого художника, добавила его картинам поразительный эмоциональный окрас, наполнила уникальной историей и одарила изюминкой.

Он прервался на секунду и, сделав глоток, улыбнулся.

— А что на счёт вкусов, мисс Хилл, то здесь я могу говорить только за себя. Для меня коллекционирование — это страсть, глубокое увлечение. Поэтому я могу назвать это делом вкуса. К примеру, в живописи я не приемлю для себя поп-арт и сюрреализм, я могу оценить, полюбоваться картиной, но не полюбить.

— «Мартис» проводит по всему миру ежегодно около тысячи аукционов с оборотом около двух миллиардов долларов. Как вам удается обеспечивать количественную наполненность аукциона, не теряя в статусе и эксклюзивности представленных лотов? Ваши сотрудники постоянно путешествуют по миру в поисках редких экспонатов, или люди сами приносят вам достояние своего рода, чтобы вы превратили его в условные единицы?

Захария засмеялся и покачал головой.

— Сколько предположений. А вы утверждали, что мало обо мне знаете! Вы так любопытны, мисс Хилл и, как я успел заметить, интересуетесь не только моим увлечением предметами старины и искусства, но и работой. Но теперь моя очередь задавать вопросы. Сколько времени у вас не было любовника?

Габриэлла настолько опешила от такого личного и абсолютно выбивающегося из контекста вопроса, что только огромным усилием воли смогла проглотить застрявший в горле кофе, не выплюнув его прямо на стол.

— Это не ваше дело, — холодно отчеканила она.

Захария оторвал кусочек хлеба и, покрутив в руке, ответил:

— Тогда, мисс Хилл, наша беседа с вами окончена.

Габриэлла откинулась на спинку кресла и какое-то время просто молчала, взвешивая свой ответ. Значит ли для неё этот вопрос так много? Готова ли она бросить задуманное из-за обычной цифры?

— Год или около того, точно не помню. — Она бросила взгляд на большое блюдо с морскими гадами, которому изначально удалось пробудить в ней гастрономический интерес, но тон беседы, заданный мистером Денвером, надолго лишил её аппетита.

— У меня в компании работают квалифицированные люди, задача которых находить, оценивать и продавать. Наш каталог на один аукцион обычно состоит из крупных стрингов, объединённых схожими характеристиками, однородных лотов и уникальных товаров, представленных как самостоятельная единица купли-продажи.

— Вы, мистер Денвер, мастерски умеете уходить от прямых ответов. Подлинность определяется только вашими экспертами или также регулируется аукционной комиссией из вне?

— Мы не выставляем на торги подделки, если вы об этом, — небрежно бросил Захария. — Мисс Хилл, каковы причины вашего сексуального одиночества?

— Что-то не сезон был! — не сдержавшись, язвительно ответила Габриэлла.

— Ответьте, мисс Хилл, а я отвечу на ваш вопрос предельно откровенно.

— Неудачный любовный опыт и последующее полное погружение в работу, такой ответ вас устраивает? Извините, но если вы думаете, что я буду перед вами душу изливать, то наша беседа действительно закончена.

— Хорошо, задавайте свой вопрос, — перестав играть в гляделки, бросил Захария.

— Я уже задала.

— Нет, задайте тот, который мучает вас с нашего расставания в Чикаго.

— Почему вы пригласили меня к себе? И не говорите, что вас интересует тема моей книги.

— Может быть, вы мне понравились, или мне просто скучно, — лениво протянул он. Габриэлла закусила губу, показывая тем самым, что не верит ни единому слову и по-прежнему ждет откровенного ответа. — Хотел узнать, что рассказывал вам Митчелл и что вы знаете о Ибелине.

— Хотели? Сейчас уже не хотите?

— Сейчас я знаю, что вы ничего не знаете, и просто наслаждаюсь общением с вами.

— У вас своеобразный способ получать наслаждение от общения. Вы всем задаёте подобного рода вопросы?

— Извините за бестактность, но мы так плохо знаем друг друга, а эта поездка вообще и некоторые вопросы в частности дали мне некоторое представление о вашей личности.

— Можно узнать какое?

— Вы язвительны, умны и крайне недоверчивы. Ради своей цели готовы поступиться многим, но не всем. А вы, мисс Хилл, сделали какие-нибудь выводы?

— Сделала. — Его губы изогнулись в легкой улыбке, поощряя Габриэллу к продолжению. — Вы настойчивый, самоуверенный, высокомерный, но в меру. Готовы выслушать чужое мнение, но единственно правильным считаете только своё.

— Вы забыли упомянуть о моей мужской привлекательности, — очень серьезно добавил он.

Габриэлла скептически посмотрела на него, обдумывая очередной едкий ответ, но звонок мобильного телефона остановил поток слов, готовых сорваться с губ. Захария извинился перед ней и поднял трубку. А она в очередной раз подивилась, как он умудряется сочетать в себе качества истинного джентльмена и вопиющую бесцеремонность.

— Мисс Хилл, к сожалению, нам придется прервать нашу занимательную беседу. Начинают собираться гости, боюсь, нам пора возвращаться. — Он сделал знак официантке принести счет, а Габриэлла тем временем достала кредитку и бросила на стол. На деловых обедах она принципиально платила за себя сама и этот не собиралась делать исключением.

— Уберите деньги, мисс Хилл. Вы моя гостья и этим, — Захария одним пальцем подтолкнул к ней карту, — оскорбляете мое мужское самолюбие.

— Мистер Денвер, я никоим образом не желаю вас оскорбить, но это, — она таким же маневром вернула кредитку на место, — моя официальная позиция. Я гостья в вашем доме, но сейчас мы в ресторане, и у нас не свидание, чтобы вы брали ответственность за мой кофе.

— Я по-другому воспитан, и если вам будет легче от этого, считайте, что у нас свидание. — Чтобы прекратить споры, он не стал дожидаться счета, а просто бросил на стол наличные и подал Габриэлле руку.