Одна и в чужой стране
1028 Слова
Утром рабочий телефон отца тоже не отвечал. И это уже показалось Майе странным: секретарша отца отличалась пунктуальностью и ответственностью. Не могло случится такого, чтобы их обоих не было на месте!
Майя набрала номер домашнего телефона. Один гудок...Второй...Третий…
- Капитан Синица...Слушаю вас!
- Ка..ка..какой капитан? Какая синица?
- Ну, если есть генерал Лебедь, то почему бы и не быть капитану Синице? - буркнул мужской голос. Видимо, частенько доставалось ему из-за птичьей фамилии. - Представьтесь, пожалуйста!
- Майя Николаевна Алпатова.
- По какому вопросу звоните?
Тут уже Майя взорвалась:
- Вообще-то я родителям звоню, а вот что вы там делаете, очень интересно было бы узнать!
Мужчина помолчал, потом вздохнул:
- Боюсь, то что я вам скажу, вас не обрадует. Вы дочь Николая Борисовича?
- Ну да…
- Ваших родителей вчера убили. А бабушка пропала.
Майя побледнела и, хотя держала трубку у уха, дар речи она потеряла.
- Алло! Алло, вы слышите меня?
- Да...слышу…
- Вы сможете сейчас приехать?
- Боюсь, что нет...Отец велел мне ехать в Финляндию. Просил перезвонить ему. И вот…
- То есть, вы сейчас в Финляндии находитесь?
- В Хельсинки. У Ристо Ахонена, это наш знакомый. Но я сейчас же поеду в аэропорт и вылечу домой!
- Нет, Майя Николаевна, не стоит торопиться. Продиктуйте мне, пожалуйста, ваш адрес и номер телефона, с которого вы звоните. Я свяжусь со своим начальством, объясню ситуацию, а потом вам перезвонят и скажут, что делать дальше. Существует опасность, что если вы появитесь в России, вас тоже убьют.
- Хорошо...я буду ждать звонка…
Дрожащей рукой Майя опустила трубку на аппарат. Хотела подняться с пуфа, стоящего рядом с телефонным столиком — и не смогла. Не хватило сил. Из кухни выглянула Катя Ахонен.
- Дозвонилась, Майечка? Господи, девочка, что случилось?
Бросив полотенце на стол, мать Виктора подбежала к Майе, опустилась перед ней на колени:
- Что? Что произошло? Ты бледная, как мел…
«Хорошо, что Катя не сказала, «как смерть»...» - безучастно подумала Майя. Она сидела, тихонько раскачиваясь и глядя в одну точку:
- Их нет...Моих родителей больше нет...Какой-то капитан Синица сказал, что их убили...Папу...маму...Бабушка пропала…
Катя снова метнулась на кухню, налила в стакан воды. Побежала в ванную комнату, нашла в шкафчике успокоительные таблетки, выписанные ей после того, как она осталась без работы и чуть не ухнула в депрессию. Вытряхнув белый кругляш на ладонь, она вернулась к Майе и заставила всё это выпить.
- Пей. Станет легче...Давай отведу тебя в гостиную...Приляг на диван...Вот так...Укрою тебя пледом и посижу с тобой, если хочешь…
Майя ничего не отвечала. Она свернулась под заботливой теплотой пледа, под которым так замечательно выспалась в первую ночь, и прикрыла глаза.
Майя чувствовала, как Катя встала и тихонько вышла из комнаты. Но таблетка начала действовать: её сковало безразличие, навалилась дремота, а за ней и тяжёлый сон — чёрная пустота и бетонная тяжесть…
Второй раз Майя проснулась от того, что её легонько потрясли за плечо. Над диваном склонился Виктор.
- Майя, за тобой приехали из российского посольства. Тебе нужно поехать с ними. Если хочешь, я поеду с тобой.
- Спасибо, Виктор. Не надо. Наверняка я освобожусь не скоро.
- Это не важно. У меня на сегодня больше нет никаких дел. И я должен знать, что происходит.
- Хорошо...Как скажешь…
В посольстве Майю провели в небольшой зал, где состоялся телемост со следователем, которому поручили вести дело Алпатовых.
- Майя Николаевна, вы работали в тесном контакте с отцом, поддерживали постоянную связь. Он в последнее время не упоминал о каких-нибудь проблемах? О странных визитах?
- Нет. Ничего подобного не было. Работали в штатном режиме. Финансовых трудностей тоже не было. Кредитование отец признавал только официальное, но проплаты банку осуществлялись вовремя.
- Были ли у него враги?
- Если и были, я о них не знаю. Завистников хватало, особенно в Среднегорске. И то в основном поначалу. Потом люди успокоились, так как благодаря отцу многие работу получили. И оплачивалась их работа стабильно и прилично.
- У нас есть сведения, что вашему отцу пару дней тому назад угрожали. Кто и почему — пока можем лишь предполагать. Поэтому я и задаю вам такие вопросы. Даже если они кажутся вам странными — постарайтесь подумать и вспомнить всё необычное, что происходило в последнее время…
Майя опустила голову и сразу же вспомнила последний разговор с отцом.
- Странным был лишь его звонок мне… Как раз два дня тому назад, вечером, он вдруг позвонил мне и велел вылетать в Финляндию. Ничего не объяснил толком, велел позвонить ему, когда доберусь до Ахоненов. Мне кажется...Да, теперь я уверена в этом — он хотел, чтобы я покинула страну именно из-за того, что ему кто-то угрожал. Поймите, мой отец — не из пугливых. Его на колени поставить не так-то просто. Но безопасность семьи для него важнее всего. Если бы у него требовали деньги, угрожая у***ь маму, бабушку или меня — скорей всего, он заплатил бы. Видимо, речь шла не только о деньгах…
- Не только...Но большего я вам пока сказать не могу...Скажите, как так получилось, что у вас на руках оказались все необходимые документы для поездки за границу?
- Можете не верить, но, наверное, это провидение. Месяц назад отец вспоминал о том, что мы обещали Ристо Ахонену приехать в гости. Он сказал, что отдал их с мамой паспорта для оформления визы и попросил меня сделать то же самое. Я и сделала, в тот же день, чтобы не забыть. А финансы…
- Можете не говорить. Мы в курсе, где вы обменяли деньги на валюту...Спасибо, Майя Николаевна! Для вашей безопасности вам лучше пока находится в Финляндии. Мы будем держать вас в курсе дела!
Отказавшись от посольской машины, Майя вышла из ворот и прислонилась к литой решётке, окружающей комплекс зданий российского посольства. Виктор, прогуливавшийся по тротуару напротив посольства, бросился к ней:
- Ты в порядке?
- Да...Наверное...Я не знаю, можно ли сказать, что я в порядке, если я вообще не представляю, что мне делать…
Виктор осторожно прижал к себе Майю, погладил её по спине, по волосам. И она не выдержала, заплакала:
- Никого нет...Ни папы... Ни мамы...Надеюсь, бабушка найдётся, но переживёт ли она их смерть? У неё сердце слабое… Всё было так ясно и просто...Ещё вчера...А сегодня...Что мне делать, Виктор?
Майя подняла к нему лицо. Щёки исчертили дорожки слёз. Глаза, омытые слезами, блеснули зеленью. Виктор поцеловал солёные щёки Майи: одну...другую… И, глядя в эти глаза, полные отчаянья, произнёс:
- Выйти за меня замуж.
- Писатель
