Зал суда напоминал театр абсурда. Мраморные колонны, позолоченные светильники в форме факелов, тяжёлые бархатные шторы — всё здесь дышало роскошью, оплаченной деньгами Морозовых. Ольга сидела за деревянной перегородкой, её пальцы сжимали край скамьи, оставляя следы от ногтей на полированной поверхности. Вера спала на коленях у социального работника, куклу-медвежонка с камерой в глазу давно конфисковали как вещдок.
Прокурор в очках с толстой оправой зачитывал обвинение, периодически поглядывая на часы. Его голос звучал монотонно, будто он перечислял пункты меню: «Умышленный поджог… угроза жизни… уничтожение имущества…». Ольга ловила отдельные слова, вспоминая, как Кирилл учил её не показывать эмоций на публике. «Слёзы — оружие слабых», — говорил он, вытирая кровь с её разбитой губы после п
