Цепи и кольца

Глава 3

Было пасмурно, но тепло. Благодаря ветреной погоде за ночь почва почти просохла. Проблем у съемочной группы не возникло. Когда Павел привез Машу на место, она почувствовала волнение. Только сейчас поняла, что это все всерьез, ее действительно взяли на роль. Собранная, выспавшаяся, Александрова еще в машине спросила: «Вы и обратно меня отвезете?». «Да. Приеду к вечеру, позвоню вам», - ответил Крюков, и девушка покинула теплый салон.

На самом деле она могла добраться сама, о чем и предупредила вчера и режиссера, и менеджера, но раз уж те решили, что ее «любовник» распорядился возиться с ней, то пусть себе верят в это. В конце концов эти удобства можно расценивать как моральный ущерб за причиненный вред.

Напрасно Мария радовалась прекрасной погоде – во второй половине дня, когда все дружно перекусили под установленным навесом, налетел сильный порывистый ветер. Съемки проходили сложно, невозможно было нормально отснять запланированные сцены. Конопаткин кричал на всех подряд, словно это актеры виноваты в плохих погодных условиях, но стоило только дойти до эпизода с участием Александровой, мужчина насупился.

- Так! Стоп! – в какой-то момент проорал он, вскочил с раскладного стульчика, и ткнул в сторону Маши пальцем. – Ты! Сценарий хоть открывала? Чем ночью занималась, а?

Мельникова, что стояла неподалеку, тихо прыснула и, встретившись глазами с Машей, изобразила понимание и сочувствие. Искусственно вышло, но Мария отвернулась с равнодушным видом и вновь уставилась на режиссера.

- Я знаю эту сцену наизусть, Вячеслав Михайлович, - спокойно проговорила она, но Конопаткин завопил срывающимся голосом:

- Что? Что ты там бормочешь себе под нос? Я ни черта не слышу!

И только Маша собралась рявкнуть ему то, что говорила до этого, как вдруг актер, с которым у нее и была сцена, положил руку ей на плечо, чуть сжал и качнул головой, мол, не надо.

- Она знает все реплики, - выдал Миша бежавшему к ним Конопаткину. – Не злись, Михалыч, у тебя ж сердце, - последнее прозвучало с легкой издевкой, и Маша взглянула на приятного мужчину внимательнее. – К тому же ты нам не дал толком познакомиться, сразу взялся за сцены с поцелуями…

- Ты актер или кто? – уперев руки в бока, запыхтел седовласый лохматый режиссер. – Вы должны мгновенно переключаться.

- Да, но не интим же, ей-богу. Как женщина может поцеловать незнакомца? Был бы я ей хоть немного симпатичен, а так…

- Она? – Опять пальцем. – Не может поцеловаться с незнакомцем? – Маша почуяла неприятности. Сейчас она просто набьет рожу этому придурку, потому что он наверняка хочет сказать об отношениях с Романовым. Однако, удивительно, Конопаткин понизил голос и пробормотал: - Ты что, не знаешь, кто она?

Михаил Бойков моргнул, глядя на Вячеслава сверху вниз, пожал плечами и сказал:

- А мне какая разница? В первую очередь, Мария – моя коллега. Возлюбленная, если по сюжету. Поэтому предлагаю, Михалыч, успокоиться и отснять сегодня то, что планировалось. Нашей с Александровой работы здесь на месяц, а ты уже несешься впереди паровоза. Давай мы с ней познакомимся поближе, а уж там выдадим тебе искренний поцелуй. Да и реплики отработаем. Что думаешь?

Конопаткин потрепал свои космы, закивал, потом принялся щелкать пальцами, кого-то выискивая взглядом. В конце концов крикнул:

- Эй! Сигарету мне кто-нибудь дайте! – Александрова косилась на Мишу. Не знала, благодарить или что? Поцеловались они в самом деле смазано. – Хорошо, - добавил Конопаткин. – Дуйте отсюда. Только, Мишка, имей в виду, девку эту трогать нельзя.

Бойков хохотнул, будто ему сама эта мысль казалась нелепой, и пошел собираться домой. А Конопаткин ему в спину выпалил:

- В следующий раз на ночь здесь оставайся. Вагончики будут. Еще шарахаться туда-сюда не хватало.

Миша не отреагировал, и режиссер вылупился на рядом стоящую Марию.

- Проваливай. Своему позвони, отвезет.

- Экономите деньги Романова? – улыбнулась Маша, глядя в серые глаза Конопаткина, который сурово нахмурился, укрывая сигарету от ветра второй ладонью. – Если бюджет хороший, то могли бы актерам достойное проживание организовать. Даже вагончики не установили. Зачем тогда приперлись сюда сегодня?

Режиссер сощурился, двинулся к Маше и неприятно выдал ей в лицо:

- Ты помни, где твое место, Машенька. Рот твой не для разговоров, судя по всему.

Мария поморщилась, едко усмехаясь.

- Осторожно, Вячеслав Михайлович, как бы кто не донес на вас, - сказала девушка, метнув взгляд на Мельникову Настасью, которая стояла неподалеку.

Маша и не думала использовать ситуацию с этим Романовым в свою выгоду, но прикинула, какой чепухи напоет ему эта «роковая женщина» - сразу отошла от режиссера и, махнув рукой, медленно двинулась в сторону навеса.

Она позвонила отцу, но тот был на совещании в городе, такси вызывать и потом еще ждать, пока то приедет из Санкт-Петербурга – нет уж. Да и зачем ей такси, когда Крюков обещал отвезти?

Несмотря на то, что позвонить должен был он, Маша набрала его сама.

- Понял вас, буду минут через тридцать, я в Репино, - сказал Крюков, и Маша, заметив Михаила, двинулась к нему.

Мужчина как раз из термоса наливал кофе, увидел, что к нему идет Александрова, поставил свой стаканчик на деревянный стол, за которым сегодня обедали, и наполнил второй. Девушка молча кивнула, перенимая стаканчик из его рук, и Бойков, взглянув на Конопаткина, что все еще раздраженно гонял статистов, спросил:

- Давно его знаете?

- Много до этого о нем слышала, но познакомились мы недавно… - Александрова выпила немного кофе, чуточку обжигаясь, но на таком ветру напиток быстро остывал. – А вы?

- Давно, очень давно. Славик нервный, конечно, но человек он неплохой.

«Ну да», - иронично подумала Маша.

- Правда есть у него пристрастие… - Миша посмотрел на Марию. – Вас он тоже домогался?

Александрова не доверялась каждому встречному, поэтому отвернулась, игнорируя вопрос, но Бойков, к счастью, оказался понимающим. Он вздохнул и перешел на другую, более приятную тему.

- Давайте на «ты», если вы не против. Нам ведь возлюбленных играть.

- Согласна, можно на «ты». – Вздохнула. - Я знаю, что Вячеслав Михайлович нарочно это устроил. Так не делают с новыми актерами, нам притереться нужно. – Маша перевела взгляд на Конопаткина, но заметила, как Настасья сфотографировала ее, беседующую с Михаилом. Вот дура. – Неужто он не боится так непрактично обращаться с бюджетом?

- Боится, еще как боится. Романов его растерзает, если что-то пойдет не так. Уверяю, провались эта картина в прокате, господин Романов будет тут как тут.

- А что, до этого Конопаткин с ним не сотрудничал?

Бойков покосился на Машу как-то странно. Недоверчиво сощурился.

- Ты в самом деле не знаешь, кто твой любовник?

Марию передернуло. Мурашки поползли по коже.

- Мы не любовники, - отрезала она, почему-то решив именно Бойкову сказать правду, и посмотрела ему в глаза. – Есть здесь одна яркая особа, которая любит распускать слухи. Так что я не при чем.

Михаил кивнул.

- А я тебе верю. В любом случае, совсем не такой мне представляется женщина Виктора Романова. – «Даже неинтересно, какой тогда». – Он жесткий человек, значит, его дама будет какой-то… светской львицей, что ли. – Пожал Миша плечами. – В любом случае ей и повезет, и не повезет, мне так кажется.

Александрова задумчиво взглянула в сторону лесной дороги, размышляя, а не пойти ли ей пешком, но, если честно, было немного страшновато. Там было темно, деревья обступали дорогу плотно с обеих сторон, и от этого все выглядело еще более жутко. Да и ветер так раскачивал верхушки, что то и дело сверху осыпались ветки с листвой. Как шарахнет по голове чем потяжелее, и все – бесславная смерть в кустах.

Лениво зевая, девушка прикрыла рот рукой, но все же спросила:

- Он такой неоднозначный? Или что ты имеешь в виду?

- Я мало о нем знаю. Просто судил по тому, что слышал: Романов богат, Романов – бандит. А слухи это или правда, уже не мне судить. Но ты поосторожнее с такими вымышленными отношениями, а то взбрыкнет и выгонит.

Что ж, сам назначил, сам и выгонит. Вполне справедливо. Маша не ответила, потому что увидела, как свет фар разрезал мрак леса.

- Это за мной, - сказала она, выбрасывая стаканчик в мусорный пакет, оставленный под столом и набитый почти до краев всякими отходами. – Подвезти?

- Не нужно, спасибо, Маш. Увидимся.

- Ага, до скорого, - ответила девушка и пошла к машине, но была перехвачена Настасьей.

- Машунь, а я думала, ты верная, правильная. Трешься возле Мишки. Тебя что, Романов не устраивает? Ох и расстроится же он, когда узнает…

Судя по тому как горели глаза Мельниковой, она уже постаралась. Мария вырвала свою руку из хватки девушки, загадочно ей улыбнулась и, уже открывая заднюю дверь машины, сказала:

- А ты куда об этом написала, Насть? В общий чат какой-то или Виктору лично?

Мельникова вспыхнула. Видимо, ожидала, что ее намеки пролетят мимо, и Маша ничего не поймет. А может, хотела, чтобы Александрова скандал закатила? Кто ее знает, но на мгновение Мельникова в самом деле растерялась. Но потом ухмыльнулась и ответила:

- Думаю, скоро все узнаешь от него лично.

- Ладненько. Непременно сообщу ему о том, какая ты бдительная, Мельникова.

Маша села в машину, не обращая внимания на девушку, которая запыхтела и забормотала что-то вроде: “Ну зачем же называть ему мою фамилию? Дела таким, как он, до меня нет...”, и поздоровалась с Павлом:

- Вечер добрый.

- И вам того же, - буркнул Крюков, явно недовольный тем, что ему приходится нянчиться с актриской, но все равно поинтересовался: - Достает вас?

- Нет, вовсе нет. Она милашка, - улыбнулась Мария, уставилась в окно и задумалась, как бы ей донести до Романова, что эти сплетни - сущая глупость. Казалось, если не решить это недоразумение, станет только хуже. - Павел, скажите, вы хорошо знаете спонсора? Как с ним вообще можно увидеться? Только в агентстве?

Крюков пристально следил за дорогой, ехать было опасно в такие погодные условия, но он перевел взгляд в зеркало заднего вида, чтобы посмотреть на Марию.

- Я уже догадался, что между вами и Романовым ничего нет. Также понимаю, по какой причине вы не опровергаете слухи. Думаете, Конопаткин из-за этого не станет давить на вас? Напрасно.

- Пусть себе давит, - пожала плечами Маша, хотя на самом деле ей было некомфортно работать с этим режиссером. - Так он только показывает, насколько не профессионален. Выживает актрису, которая ему отказала, надо же.

Крюков на это не ответил, зато поведал о Викторе.

- Что касается Романова... - сказал он, осторожно подбирая слова. - Не уверен, может ли актриса просто приехать в агентство и потребовать встречи с ним. Во-первых, показывается он там, только если сам решит проверить работу тех, в кого вложился. Во-вторых, компания Романова находится в бизнес-центре “Плаза”. Слышали о таком? - Снова взгляд в зеркало, и Маша кивнула. — Вот. Ну, а третье, вы действительно хотите с ним встретиться? Вам есть что обсудить? Мне кажется, вы не из тех, кто будет жаловаться на режиссера спонсору его картины.

Александрова, отметив, что комплимент несет в себе вовсе не лесть, а даже больше скрытую иронию, вновь кивнула, после чего призналась прямо:

- Верно, жаловаться не собираюсь. А вот опередить Мельникову, которая, чувствую, добавит мне проблем, хотелось бы. Но, соглашусь, вы правы — это недостаточно веская причина для встречи. Поищу обходные пути.

- Хм, - вдруг усмехнулся Павел, - могу дать наводку, Мария. - Дождался очередного кивка. - Ресторан “Felicita” знаете?

- Да, знаю.

Маша правда хорошо знала этот итальянский ресторан. Отец возил ее туда на ужин в особые дни. Да и сам говорил не раз, что там любят проводить встречи и посиделки после совещаний его коллеги.

— Вот и загляните туда как-нибудь.

Доехали до Солнечного за беседой незаметно. Маша огляделась по сторонам, отметив, как еще больше помрачнело на улице, открыла дверь и сказала:

- Благодарю за информацию, Павел. Держите меня в курсе по поводу расписания.

- Разумеется. Хорошего вечера, Мария. - И только хотела Александрова выйти, как мужчина спохватился и добавил, что-то выискивая во внутреннем кармане своего пиджака. - Одну секунду, пожалуйста. Вот, возьмите, Михаил просил передать вам еще утром. Наверное, забыл об этом.

Мария приняла визитку, отвечая:

- Я как раз говорила с ним. Видимо, забыл. Спасибо.

Крюков бросил короткое прощание и отъехал от ворот сразу же, как только девушка захлопнула дверцу машины. Красивая серебристая Ауди плавно покатила по гладкой асфальтированной дорожке.

***

На самом деле Маша была рада тому, что в этот вечер папа пригласил ее в ресторан.

- Отметим-ка твою роль по-человечески, - сказал он, когда едва успел ввалиться в холл дома. Действительно ввалился, потому что ветер усилился. Громко хлопнула дверь, и Владимир Иванович недовольно забубнил себе под нос: - Что за чертова погодка? С ума сойти.. Маш! - позвал, заметив дочь, которая проигнорировала его слова насчет ресторана и прошла в гостиную. Туда мужчина и направился, переобувшись в мягкие тапочки. - Дочурка, случилось чего или как? Что такая молчаливая? Ах... вон оно в чем дело! - расхохотался тут же, как оказался на пороге гостиной.

Мария сидела на диване, скрестив ноги по-турецки, столовой ложкой зачерпывала из пиалы густой йогурт и таращила глаза в экран. По телевизору шел фильм с Киану Ривзом в главной роли - “Адвокат дьявола”. Жуткая картина, но... классика, можно сказать.

- Маша, а как насчет твоей любимой пасты? М? А сицилийское шардоне? Неужто откажешься?

Мария нехотя оторвала взгляд от экрана, на самом деле пересматривая этот фильм уже бог знает в какой раз, и заулыбалась, потому что вдруг подумала о возможной встрече с Романовым. Это все-таки было в приоритете. Не то чтоб уж совсем важно, но хотелось столкнуться с ним, чтобы как минимум проверить, в порядке ли ее положение в данный момент. Может, они встретятся, и спонсор вдруг вспомнит, что хотел ее уволить? Всякое бывает. Но на самом деле Мария не могла отрицать - ей было любопытно, почему все говорят о Романове, как он ком-то серьезном и опасном. Подобные вещи ее смешили. Это как в кино каком-то, ей-богу, все таятся и трясутся перед кем-то посильнее.

- В наш итальянский поедем? – Владимир Иванович кивнул, расплываясь в улыбке. - Отлично. Иду собираться.

- Давай, но поторопись, - бросил ей в спину отец, - потому что, если повезет, я смогу перехватить одного человека. Мне с ним нужно кое-что обсудить. Уж прости, моя хорошая, что я смешиваю развлечение с делами.

Маша отмахнулась. Когда было по-другому? Она давно не обижалась на отца из-за этого. Так что просто пошла к себе. Быстро отыскала приличный наряд - блузка и юбка - собрала волосы в пучок на затылке, подкрасилась и выскочила за дверь. Длина юбки скрывала царапины и синяки, оставленные мерзким Конопаткиным, но не была слишком длинной, да и черные колготки - лучшее, что может быть в гардеробе женщины (так она считала) - прятали все следы насилия.

Уже в машине Мария думала, что с радостью досмотрела бы фильм и легла спать, ведь завтра ей нужно показаться в офисе. Опять на нее взвалят все отчеты, и хотя она ни сном ни духом о том, что там происходило за эту неделю, придется изучать свежие новости, вникать и бегать как собачка. Но в конце концов в этот вечер Маша могла поближе взглянуть на Романова, поэтому стойко переносила накатившую усталость и упорно игнорировала неприятное предчувствие, томившееся в груди.

Любезный хостес сразу же проводил Марию с отцом к их излюбленному месту. Столик стоял не у самой стены, но близко к ней, и отсюда открывался обзор на весь зал, плюс видно было большое окно. Прекрасный темный интерьер, что очень нравилось Маше, дополняли декоративные пальмы в центре, скрывая несколько столиков от посторонних глаз. Именно там, за “кустами” и сидели трое мужчин, мирно беседовавших о каких-то своих делах. Пока Мария изучала меню, один из них заметил Владимира Ивановича, который, предупредив дочь, направился в уборную. Мужчина встал и пошел за ним.

Папы долго не было, Маша заволновалась. Подозвав официанта, она сама заказала пасту, вино к ней и, отложив салфетку, отправилась в сторону коридора. Голоса доносились из-за двери мужского туалета. Понимая, что выглядит это неприлично, Маша лишь убедилась, что один из говоривших - ее папа, и судя по всему он был в прекрасном настроении, и быстро вернулась в зал. Вскоре в ресторан вошли двое - ее отец и Романов. Первый, раскрасневшись, улыбался и что-то лепетал, второй же кивал в ответ. Но если Владимир Иванович был искренним, то этот человек казался безразличным абсолютно. Маша, подперев рукой подбородок, пялилась на него, изучая сейчас нормальным непредвзятым взглядом. В прошлые оба раза Виктор выглядел как-то... агрессивно. Впрочем, его равнодушное лицо нервировало. Папа так надрывался, а этот...

Она вздрогнула. Не ожидала, что, скользнув по залу взглядом, мужчина наткнется на нее. На секунду сощурившись, словно припоминал, где ее видел, Романов вдруг слегка улыбнулся. Только это улыбка не была мягкой, радушной, как если бы он встретил кого-то для него приятного. Романов улыбался с насмешкой.

- Прошу извинить, Владимир Иванович, - проговорил он, все еще наблюдая за девушкой, которая отвернулась, - мне нужно кое с кем поздороваться, - и двинулся в ее сторону.

Однако немыслимо удивился, когда за ним просеменил Александров, и, встав рядом, не дал даже рта раскрыть - выпалил:

- О! Вы знакомы с моей дочерью? - улыбка Владимира Ивановича стала напряженной, растерянной, и уставился он на Машу так, будто хотел немедленно получить объяснения. - Мария, ты знаешь господина Романова?

Не так себе представляла Маша встречу с этим человеком. Поскольку тот молча на нее глядел, пришлось кивнуть и, включая все свое обаяние, дабы усыпить бдительность папы, девушка ответила:

- Рада встрече, господин Романов. - И уже отцу: - Он - спонсор картины, куда меня приняли на роль.

Мария боялась, и это мягко сказано, думала, а не выдаст ли этот Романов какую-нибудь глупость при отце, однако тот поддержал ее, отвечая с готовностью:

- Верно. Я имел честь познакомиться со всем кастом. Достойные актеры у достойного режиссера. Пока что я всем доволен.

- Надо же, - пробормотал Александров недоверчиво. - Не ожидал, что вы помните каждого актера в лицо, даже поздороваться решили...

- Разумеется, помню, - как будто бы искренне удивился мужчина, - как я могу не помнить тех, в кого вкладываю свой капитал? Разве я не должен уважать людей, преумножающих мое состояние, Владимир Иванович?

Отчего-то ладони Маши вспотели. Она поймала себя на том, что сидит натянутая словно струна. Романов поглядывал на нее с той же улыбкой, и на его лице можно было отчетливо прочитать: “Я многое о тебе знаю”. Только вот что ему это давало, было непонятно. Видимо, развлекался.

- Это так, - согласился Владимир Иванович, заметив, как Маша старательно разглаживает руками салфетку на своих коленях, и понял - нервничает. Ему это совершенно не понравилось. Вот уж с кем ей не следует водиться, так это с Виктором Романовым. - Эм.. Кхм... - прокашлялся мужчина, - не желаете поужинать с нами?

- Благодарю, но нет. Меня ждут друзья, - отказался Виктор, еще раз мазнул взглядом по Маше и, кивнув ей, вернулся на свое место.

Сейчас же она вздохнула с облегчением, потому что отсюда столик, куда уселся Романов, виден не был.

- Мария? - строго позвал отец, но девушка подняла руки, прерывая его и как бы отгораживаясь от возможных обвинений.

- Ничего не знаю и знать не хочу. Я с ним знакома поверхностно. Да и ты не представил меня, пап, если что. Неловко вышло.

- А... и то правда... - стушевался мужчина.

Маша тут же переключилась на поданные им блюда, оценила с отцом вино, увлекла его болтовней. Непонятно было, сработало или нет, но в итоге, утомившись от того, как много говорила, да и от вина слегка развезло, Маша спустя примерно час встала из-за стола, сказав:

- Пойду освежусь. Здесь немного душно.

Владимиру Ивановичу в этот момент позвонили, поэтому он неопределенно махнул рукой, и девушка спокойно вышла из зала. Сходив в уборную, она набросила плащ и выглянула на террасу, где было место для курения. Темный силуэт заметила сразу же и нарочно отошла вправо, подальше от мужчины. Здесь было красиво, поэтому она любила это место. Спустившись по невысокому крыльцу, девушка, скрестив руки на груди, медленно пошла по брусчатке между низеньких молодых туй. Дальше был пруд и несколько беседок. Уже отсюда потянуло сыростью, как бывало у водоемов, и слегка запахло тиной. Все равно Мария обожала эти запахи, потому дышала глубоко, и с наслаждением ощущала, как ее тело расслабляется еще больше, но при этом наполняется силой. Она встала у самого края пруда, огляделась по сторонам, заметила чуть дальше пару, болтавшую о чем-то своем, и услышала шаги за спиной. Сразу подумала, Романов. Он явно хотел ей что-то сказать, она еще там, в ресторане, это поняла. Именно поэтому Маша совсем не испугалась, разве что напряглась, но, видимо, в присутствие этого человека у всех так.

— Значит, Александрова Мария. - Встав рядом, мужчина стряхнул пепел с сигареты. - Интересно.

Маша взглянула на него.

- Что интересно? - спросила она, хотя ей, признаться, было плевать, о чем он там думает.

Оказалось, этот человек довольно высок, она и не ожидала. Как-то внимания не обратила. Разве что в тот день, когда он помотал Конопаткина, отметила это мимолетом, но не особо акцентировала.

- Интересно, что моему секретарю скидывают фото с неизвестной какой-то Александровой, которая якобы является моей любовницей. Представляешь? - Романов повернулся к ней, вперился в глаза и принялся премило осыпать неприятными колкостями. - Хорошо придумала, Маша. А казалась такой невинной жертвой. А я сегодня только и понял, что это тебя назначил на роль. Вы мне все... - потер уголок глаза, со смешком добавляя, - ...на одно лицо. – Маша подумала, как паршиво у него с памятью, только вчера виделись. Но, глядя на девушку холодно, пронзительно, враждебно, мужчина заключил: - Только попробуй искать со мной встречи, я тебя мигом... уберу. Уяснила?

Александрова и не знала, что ее лицо сейчас выражает высшую степень презрения. Она кривила губы, что выходило непроизвольно, и немного качала головой, мол, ты кретин или кто. Судя по недоброму огоньку, блеснувшему в глазах Романова, ему этот ее вид совершенно не нравился.

- Странно, - вымолвила она тихо, разглядывая мужчину со злым любопытством. - Так странно, что взрослый мужчина, не проверив информацию, вдруг взял и сходу поверил в сплетни. Поразительно.

Шагнув к девушке, Виктор встал к ней вплотную. Молчал. Только в упор смотрел. Если честно, было до жути не по себе, и Маше показалось, он сейчас швырнет ее в пруд. Захотелось отойти подальше. Удивительно, что она не шелохнулась. Скорее даже оцепенела. Припомнила еще и то, с каким лицом он сжимал волосы Конопаткина - каждый день так делал, будто бы.

- Убеди меня, что это не твоя задумка, - произнес с прежним равнодушием. Казалось, он может раздавить ее как клопа, и ни один мускул на лице не дрогнет.

- Господин Романов, вас ввели в заблуждение, и я действительно сегодня искала встречи с вами, - заговорила Александрова, и очень ей хотелось верить, что голос звучит нормально. От того, как приходилось держать осанку, чтобы не сжаться под этим взглядом, у нее затекла шея. - Как раз хотела все уладить. Одна леди придумала эту историю, но началось не с нее. Как думаете, кто решил, что вы мой любовник? На чьих глазах вы назначили меня на роль?

Мария склонила голову набок, видя, что в лице Романов не изменился ни на йоту, словно и не верил ей, но кивнул, затянулся, и теперь она лицезрела его профиль. Отойти все еще не могла, выглядела бы трусихой, да и он стоял на месте. Обдумывал, видимо.

- Хм, а ты права, - заявил Романов, опять взглянув на нее, и тогда Маша наконец отшагнула в сторонку, пряча руки в карманах плаща. - Совсем из головы вылетело, какой Конопаткин тупой. Хорошо, Маша, - внезапно обаятельно улыбнулся Виктор. - Если узнаю, что солгала...

- Да хватит вам, - устало попросила девушка, разворачиваясь, и пошла обратно, но остановилась, чтобы сказать ему кое-что еще: - А вы не думали, что ваши деньги прогорят, как только режиссер узнает, что это все пустые слухи? - Романов молчал. - Выгонит меня, а потом опять начет устраивать кастинги.

- То есть только что ты говорила о том, какой я странный, а теперь хочешь оставаться моей “любовницей”? Грязно играешь, девочка. А своими силами добиться успеха не пробовала? Или так хочется поскорее прыгнуть в койку к спонсору?

- Забавно, что я ни разу об этом не обмолвилась. И да, конечно, я хочу эту роль.

- Плюсик за честность, но не удивила, - отмахнулся Романов и встал к ней спиной, но девушка взяла на себя наглость кое-что ему предложить.

- Могу я дать вам совет, господин Романов?

Тот не обернулся, но и не ответил отказом.

- Если хотите понять, как работает Конопаткин, просто разок-другой загляните на площадку. Сами все поймете.

Мужчина все-таки повернулся.

- А ты сучка еще та, - хмыкнул он. - Повторяю, только рискни втереться ко мне в доверие, ты не просто из киноиндустрии исчезнешь, тебя вообще не будет.

Маша улыбнулась, хотя колени дрожали и словно отекли.

- Тогда приезжайте на съемки и сами объявите всем, что я к вам не имею никакого отношения. Проблема решится, разве нет?

И опять он не ответил. Поднес сигарету к губам и, следя за Марией глазами, медленно затянулся. Девушка пошла по дорожке, чувствуя на себе его тяжелый взгляд. Он чертовски странный. Почему так взбесился всего-то из-за сплетен? Мало их вокруг него плетут? Но то, как он указывал Маше на ее место, вызвало в ней волну негодования и злости. Отвратительно. Казалось, даже тело чесаться начало. Ему омерзительна сама мысль, что кто-то пытается пробиться за счет знакомства с ним? Совсем придурок. Конечно же, найдутся и такие. О чем он вообще? Но Маша тихо ликовала, что подтвердила эту его догадку, подчеркнула - взаимная выгода им на руку. Разумеется, Романов и без этого справился бы. Ну выгнали бы Марию, ну нашли бы другую. Однако то, как мужчина в конце разговора призадумался, подкинуло Маше мысль: вероятно, сроки поджимали. Конопаткин злоупотребил кастингами и развлечениями, вот почему так рванул снимать сцены одну за другой. Значит, Романову в самом деле неплохо бы заглянуть на съемки. Вот тогда режиссер и пальцем Машу не тронет, а ей так нужна хорошая роль в кино.