Протяни руку

Глава 5

Загорелые матросы бегали по трапу вверх-вниз, таская тюки с поклажей. Через несколько минут «Бурерожденный» отправится в плаванье.

Хищный, длинный драккар стоял у пирса. Дракон на носу скалил зубы в предвкушении добычи. На развешанных на борту щитах разместилась его свита — нарисованные кроваво-алой краской чудовища.

Дартагцы отправлялись на охоту.

Линнар, облокотившись о борт, наблюдал за последними приготовлениями. Среди суетящихся на берегу людей мелькнула фигура Нитта. Он остановился, обернулся и в который раз помахал господину. Линнар помахал в ответ и кивнул, как бы говоря «Давай, иди, со мной все будет в порядке». Верный слуга очень переживал, что ему не позволили сопровождать принца в пути, и пришел сегодня в порт, чтобы хотя бы проводить Линнара. Нитт долго суетился вокруг господина, осыпая его советами и причитаниями. Наконец, Линнару, ощущающему себя неловко под насмешливыми взглядами матросов, удалось уговорить слугу вернуться в замок. Теперь, когда Линнар смотрел на уходящего Нитта, чувство острого одиночества пронзило сердце. А затем пришел холодок страха. Линнар вспомнил, что ему придется делать в походе. Сражаться. Убивать людей. Последние дни он старательно гнал от себя мысли о битве или пытался придумать успокоительные сказки.

«Может быть, мы не встретим другие корабли. Может быть, Бардис забудет про меня и во время боя я смогу где-нибудь отсидеться. Может быть…»

Но он понимал, что все «может быть» лишь иллюзия. Когда дело дойдет до сражения, ему придется выбрать между своими принципами и необходимостью заслужить уважение дартагцев.

— Уже скучаешь по берегу? — раздался над ухом полный сарказма голос Бардис.

Линнар обернулся к ней, удивляясь, что не услышал ее шагов.

— Нет, просто раздумываю кое-над чем.

Бардис вопросительно приподняла бровь.

— Ты ведь единственная наследница Нъёдис, так? — начал Линнар. — Значит, если с тобой что-то случиться…

— Мои кузины и тетушки перегрызут друг другу глотки за лабрис, — произнесла Бардис с оттенком гордости, а вовсе не грусти, как можно было ожидать.

Линнар вспомнил кузину Кадис и живо представил насколько ужасной будет дартагская гражданская война.

— Тогда почему ты учувствуешь в пиратских набегах? — задал он тот вопрос, который мучил его уже несколько дней. — Если ты погибнешь, после смерти Нъёдис страну охватит хаос. Тебе нельзя рисковать с собой. Любая шальная стрела, удар меча — и Дартаг потонет в крови.

— Хочешь сказать, что я должна сидеть дома у камина в окружении охраны? — едко осведомилась Бардис. — О, Ис, как это по-хоралитски!

Ее голос дрожал от сдерживаемого гнева, глаза метали молнии.

— Прости, я никоим образом не хотел задеть твою честь, — поспешил исправиться Линнар. — Просто мне непонятно. Мой брат тоже воин, но он не участвует в пограничных рейдах в Оттарию, для этого есть простые солдаты. Роад бьется только в больших сражениях, и его честь от этого нисколько не страдает.

По лицу Бардис ясно было видно, что она думает о воинской чести хоралитов вообще и наследного принца Роада в частности. Линнар мысленно прикинул, что в бою она вполне могла бы справиться с его блистательным братом, и ощутил мстительное удовлетворение.

«Как бы тебе понравилось, если бы тебя победила женщина, которых ты и за людей то не считаешь, брат?», — подумал он, но почувствовал укол стыда и сосредоточился на том, что говорит Бардис.

— Королева — первый воин Дартага. Она должна сражаться, — наставительно произнесла она и добавила, с ухмылкой. — Именно сражаться, а не руководить боем с укрепленного холма. Дартагцы никогда не будут подчиняться королеве, которая отсиживается в замке. А принцесса, пока не заняла трон, должна показать свою доблесть в битвах. Неужели непонятно? Если бы ты не был моим мужем и глупым хоралитом, я бы давно вызвала тебя на поединок за оскорбление. Надо же, предположить, что я могу трусливо спасать свою задницу, оправдываясь тем, что у матери больше нет дочерей.

— Но гражданская война… — попытался возразить Линнар.

— Если я погибну — значит, такова воля Иса, — отрубила Бардис.

Линнар проглотил вертевшиеся на языке слова, ему объяснения жены показались недостаточными, но спорить с ней не стоило. Линнар не мог понять, как можно ради чести воина рисковать судьбой страны. Или речь опять шла о репутации?

«Дартагцы не будут повиноваться королеве, которая не сражается… Но они должны понимать, что Бардис нельзя иди в битву. Ради них самих. Какая чушь. Неужели честь воина настолько важна?»

— Если ты закончил с тупыми вопросами, то пошли, покажу тебе нашу каюту, — бросила Бардис.

«Нашу?»

Линнара передернуло.

«Если мы будем жить в одной каюте, то…»

После свадебного пира у них не было положенной брачной ночи. Бардис, пошатываясь, ушла в свои покои, даже не взглянув на Линнара, и тот был только рад. Мысль то том, чтобы разделить с Бардис ложе, вселяла в него ужас. Учитывая его маленький и печальный опыт общения с женщинами, не сложно было предсказать, как все сложится с Бардис: Линнар будет неумело пытаться что-нибудь сделать, а она — высмеивать каждый его промах. Или просто прижмет его к кровати и сделает все сама. Мерзость и стыд.

Снедаемый предчувствием грядущего позора, Линнар вошел следом за женой в небольшую каюту, хотя назвать такое каютой могли только дартагцы. На деле место отдыха принцессы представляло собой кое-как сколоченную сарайку на корме. В узкой комнатушке с одним окном была очень простая обстановка, будто бы здесь жили не венценосные особы. Посреди каюты стоял грубой стол, заваленный картами, рядом с ним — три табуретки. Чуть дальше висели два гамака. Никаких ковров и украшений.

— Выбирай любой. — Бардис кивнула на гамаки.

У Линнара отлегло от сердца, когда он увидел, что нет общей кровати. Он положил свой мешок с вещами, заботливо собранный Ниттом, на табурет и прошелся по каюте, осматриваясь. Бардис закрыла дверь и села за стол, наблюдая за ним.

Линнар набрал в грудь побольше воздуха: нужно было обсудить тревожащий его вопрос прямо сейчас. Бегать от щекотливой темы — не лучший выход.

— Бардис, я хочу поговорить о супружеском долге. — Он смог произнести это совершенно безразличным тоном. — Нет ли в Дартаге каких-либо особых обычаев, связанных с первой брачной ночью? Мы теперь будем жить в одной каюте…

— Мы живем в одной каюте, потому что на всем драккаре только одна каюта, а оставлять тебя ночевать на палубе с матросами — уже перебор, — перебила Бардис. — У нас политический брак, зачем нам вместе спать?

У Линнара от облегчения подкосились ноги, и он поспешил сесть на табурет, чтобы не выдать свою слабость. Но радость была недолгой, на ум пришла новая проблема.

— А как же дети? — спросил он. — При теперешней опасной ситуации с престолонаследием тебе как никогда нужны дочери.

Бардис пожала плечами.

— Они у меня будут. Для этого ты мне не нужен.

Только сейчас Линнар понял, почему она так спокойна. Опять непривычные дартагские обычаи. Престол наследовали дочери королевы и не важно, кто был их отцом, у детей от законного супруга не было никаких особых прав.

«То есть мне придется терпеть толпу любовников Бардис. Но с другой стороны это по-своему честно. У отца было много наложниц, при дворе все делали вид, будто они честные женщины, но в то же время раболепствовали перед очередной фавориткой. А матушка молча сносила все. Кто знает, где теперь мои незаконнорожденные братья и сестры? В какой-нибудь далекой провинции или их убили, чтобы они не стали орудием очередного дворцового переворота?»

Мысленно Линнар хмыкнул.

«По крайней мере, дартагская королева знает, что все дети действительно ее. А король пойди догадайся, где его дети, а где — плод неверности любовницы… Ох, что за мысли. Похоже, я одобряю их дикие порядки! Но наши-то ничем не лучше».

Бардис как-то странно взглянула на Линнара, видимо, обеспокоенная тем, что он надолго замолчал.

— Ты ведь ни на что не надеялся?

«Ого, она что думает, я имел на нее виды? Да ни за что!»

— Нет, конечно, — сухо произнес Линнар. — Я счастлив, что мы прояснили этот вопрос.

И подумав, мягче добавил:

— Я буду любить твоих детей как своих собственных.

— Этого от тебя не требуется.

Бардис встала.

— Если ты устроился, то пошли. Мы отчаливаем, и тебе пора приниматься за работу.

— Работу? — удивился Линнар.

Жена злорадно осклабилась.

— Ты же не думал, что все время в море будешь дрыхнуть в каюте и нежиться на солнышке на палубе? На моем корабле нет принцев и дворян. Здесь все матросы. Вставай, отрок Линнар!

Последнюю фразу она гаркнула так, что Линнар помимо воли вскочил и вытянулся по струнке.

«Отрок? Вроде бы так называют юношей, которые учатся на корабле, чтобы стать матросами. Мне придется работать вместе со всеми?»

Дартаг в очередной раз выбил у Линнара почву из-под ног. Он обреченно поплелся за Бардис.

— Хигги, Хигги, тащи сюда свой зад! — закричала она, выйдя на палубу.

К ней тут же подлетел рыжий веснушчатый паренек.

— Да, капитан?

— Получай напарника. — Бардис кивнула через плечо на Линнара. — Покажи ему тут все и объясни.

Затем она повернулась к принцу.

— Теперь ты в подчинении у старпома Гарнса. Запомни главное правило на моем драккаре: приказы не обсуждаются, а исполняются быстро и четко.

Линнар понял, что это очередное испытание. Попытка сломать изнеженного хоралитского принца, как думает Бардис. Что ж, она будет разочарована.

— Да, капитан, — четко произнес он.

Жена ушла, оставив его на попечение Хигги. Рыжий отрок уставился на Линнара с нескрываемым любопытством, открыл рот, собираясь что-то спросить, но затем передумал. Линнар доброжелательно улыбнулся, надеясь, что если не удалось подружиться со взрослыми дартагцами, то с подростком будет проще.

— Я совсем ничего не понимаю в морском деле, подскажешь мне, если что, Хигги?

— Ага. — Тот вытер нос рукавом шерстяной рубахи. — Дело-то не хитрое. Главное — уметь быстро бегать и драить полы.

— Хигги, ленивое отродье лягушки, вот ты где! — прогремело у них над головами.

Над ними возвышался Гарнс.

— Марш к парусу!

Он покосился на Линнара, в глазах вроде бы прежнее спокойствие, но вот голос прозвучал совсем не спокойно.

— И ты тоже, двигай!

Не успел Линнар ответить, как Хигги схватил его за руку и потащил к единственной мачте драккара, у который суетились матросы, натягивая парус.

— Не стой столбом, — зашипел он. — Старпома лучше не злить, вздует сразу. Один раз он мне так заехал сапогом по заду, что я два дня сидеть не мог.

Линнар понял, что показавшийся ему дружелюбным и вежливым хортуг Гарнс, в море превращается в жуткого старпома Гарнса. И не ошибся.

Весь день он гонял их с Хигги, сопровождая приказы потоком отборной брани. Линнар порадовался, что еще не настолько хорошо знает дартагский, чтобы понять некоторые особо цветистые фразы.

Линнар даже не успел заметить, как они отчалили, он был слишком занят, бегая с разными поручениями. Затем на пару с Хигги до блеска начищал доски палубы. Драккар раньше казался совсем небольшим, но когда пришлось мыть его, то корабль увеличился в размерах в десятки раз.

К вечеру у Линнара болела спина, рубашка пропиталась потом. Но больше всего досталось рукам: жесткие канаты оставили на ладонях алые следы, они зудели и кровоточили.

Когда драккар погрузился в сон, Линнар, едва ковыляя, вошел в их с Бардис каюту. Тело, казалось вот-вот развалиться на части, настолько он устал.

Бардис лежала в гамаке и безмятежно похрапывала.

Линнар упал на табурет, с минуту смотрел на нее, затем перевел взгляд на свои ладони. Он чувствовал себя так, будто попал в какой-то странный сон, настолько происходящее было нереальным и неправильным.

«О нет, это реальность. Теперь это твоя реальность до конца дней», — мрачно сообщил себе Линнар и принялся лечить руки.

Целителю гораздо проще лечить других, чем себя, но при доле практики можно наловчиться направлять магию и на свои раны. Линнар потянулся к силе, и руки замерцали знакомым золотистым светом. Боль в ладонях сразу же исчезла. Свет медленно потек вверх, добрался до локтей и переместился на плечи. Линнар прикрыл глаза и расслабился, отдаваясь на волю теплой реке, которая несла его прочь.

— Так это и есть твое целительство? — Голос Бардис вернул его в тесную каюту.

Линнар неохотно открыл глаза, золотое свечение уже погасло, он чувствовал себя лучше, но на смену боли в мышцах пришла усталость от использования магии. Так всегда — за все надо платить.

Бардис сидела в гамаке, с интересом разглядывая его.

— Да, — коротко ответил Линнар, не желая вдаваться в подробности.

Бардис соскочила с гамака, подошла к нему плавной походкой хищника.

— А это что такое?

Она подхватила веревку, на которой висел амулет, и подняла подарок Нотефеля. Камень едва заметно светился.

— Защитный амулет. — Линнар поспешил забрать у нее свою драгоценность.

Бардис иронично улыбнулась.

— И от чего же он защищает?

Линнар успел сообразить, что было бы неверно заявить: «от твоей магии».

— Просто защищает, — неопределенно произнес он. — От опасности. Мне его подарил мой учитель.

Бардис подозрительно посмотрела на амулет, нахмурилась, но затем морщинка на ее лбу разгладилась.

— Похоже, просто безделушка, — пробормотала она.

Линнар недоуменно взглянул на нее. Он чувствовал в амулете силу, но совсем чуть-чуть, так что удивлялся, что могло встревожить Бардис. Видимо, она просто не доверяет хоралитской магии.

— Ложись спать, — посоветовала Бардис. — Ночью лучше как следует отдохнуть.

— Чтобы набраться сил для дня, — едва слышно закончил за нее Линнар.

Бардис снова улеглась в гамак и отвернулась к стене.

Линнар коротко помолился Единому Богу и тоже залез в свою постель. Получилось не с первой попытки. Он едва не перевернулся вместе с гамаком и только чудом не плюхнулся на пол. Но, в конце концов, Линнар устроился. Он ожидал, что не сможет уснуть на непривычном месте, но оказался не прав: он так устал, что сразу же провалился в липкую черноту.