Бывший (не) Твои малышки

Глава 5

Оля

Не думала, что доживу до того дня, когда всерьёз прислушиваешься к местным сплетням. Я бы рада их не слушать, только уши не заткнёшь. По отделению гуляют волны, и, если бы я не стала свидетелем разговора между Лёшей и Юлей, точно поверила бы в каждую подробность.

— Говорят, они полгода встречались, прикинь? Тайком, чтобы никто не знал. А теперь он от ребёнка отказывается…

— Слушай, ну, Алексей Николаевич не такой. Он ответственный.

— Кто? Лёлик? Да он мимо юбки если и проходит, то только когда глаза в другую сторону смотрят!

— Тем более! Как бы он с Юлей встречался? Да и Юля… А то ты не знаешь, какая она!

— Какая бы ни была, а остаться одной с ребёнком…

Неужели он всегда был таким бабником? Наверное, просто я не замечала. Тогда казалось, что, кроме меня, в твоей жизни нет никого. Правда, не состоявшаяся свекровь отлично дала понять, как сильно я ошибаюсь. И всё-таки, почему же ты на Людочке не женился?

— Привет, красивая, — слышу глубокий голос над ухом. Оборачиваюсь — Сергей.

— Снова на консультацию? — спрашиваю, невольно делая шаг назад — подошёл слишком близко. От его дыхания пахнет свежим кофе.

— Можно и так сказать. Как тебе Питер, успела рассмотреть?

— Я тут училась. Так что да, успела.

— Училась?! Неужели? Слушай, может, ты и про Лёшку слышала, он, говорят, лучшим на курсе был.

Морщусь про себя. Этого ещё не хватало. Вот надо ему в прошлом копаться?!

— Может, и слышала. Не помню, это давно было.

— Он любит похвастаться, так что не спрашивай про учёбу, а то не заткнёшь. — Сергей широко улыбается и вдруг склоняется к уху: — Так что насчёт свидания, м?

— Даже не спросишь, замужем ли я?

— Какая разница? Ты в командировке. — Он подмигивает. — На то и нужны командировки — заводить романы.

— Какие романы?

К нам подходит Лёша. Во рту перекатывается леденец на палочке, взгляд холодный. Пробегает от меня к Сергею и обратно. Впивается, не давая отвести глаз.

— Ольга Дмитриевна не прочь завести командировочную интрижку? А с виду такая неприступная.

— Ничего я не собираюсь заводить! — огрызаюсь и смотрю возмущённо. Не хватало ещё, чтобы подумал обо мне так… Как?.. А сам лучше? Да и пусть думает! — Если и собираюсь, это вас не касается, Алексей Николаевич. — Улыбаюсь сладко. У него дёргается щека, моя улыбка становится приторной.

— Сергей, так когда, вы говорите, мы можем попить кофе?

— Сегодняшний вечер вас устроит? — Он тут же становится в стойку. Фыркаю про себя. Днём записала девочек на экскурсию. Утром у них занятия на удалёнке — нечего расслабляться. А вечер… Вечер у нас свободен, хотелось бы погулять по вечернему городу. Но это же просто кофе, много времени не займёт.

— Полностью. — Широко улыбаюсь, замечаю, как мрачнеет Лёша. Что такое? Думал, буду в рот заглядывать? Пусть Юля заглядывает, или как её там.

— Лёшка выглядит так, будто очень хотел бы к нам присоединиться, — ехидно тянет Сергей.

— У меня дежурство сегодня, — бурчит он. — Ты вообще что тут забыл?

— Хороший вопрос. Пара вопросов появилась. Идём. Ольга, до вечера. Буду ждать в холле в семь. — Он одаривает многообещающим взглядом, а Лёша смотрит пристально, но позволяет увести. Дышать становится легче. Казалось, он буквально продавливает меня в пол.

В ординаторской те же слухи, от них хочется кричать в голос! Ординаторы обсуждают сплетни, правда, совсем с другой интонацией.

— Да бред это! Будто я его не знаю! — горячится Миша. — Он мне с двенадцати лет про презервативы задвигал! Чтобы так лохануться…

— Всякое бывает, — пожимает Юра плечами. — Но я тоже считаю, что это всё фигня.

— Именно. Осечки у всех случаются, — говорит парень, имени которого пока не знаю.

Осечки… Горько хмыкаю и иду к свободному столу. У нас эта осечка случилась так удачно, что подарила сразу двойню. Как сейчас ту ночь помню, потому что она единственная была, когда настолько потеряли контроль, что обо всём забыли. В тот день подали заявление и поехали на дачу к его родне, спасибо, что там родителей не было… Все пили, а нам дополнительный допинг не нужен был, и так от эйфории летать хотелось. Глаз друг с друга не спускали, постоянно касались, хихикали по-детски, светились… Стоп. Смотрю на Мишу. Это же его племянник, как сразу не узнала! А он меня узнал? Чёрт, теперь надо быть ещё осторожнее.

Чувствую, что краснею. Прикрываю глаза ладонью, хотя в мою сторону никто не смотрит. Невольно вспоминаю, как мы тогда себя вели… Подростки и те больше о приличиях думают. Тело вспыхивает, когда вспоминаю, как Лёша толкнул меня к стене, как его губы обжигали шею, а дыхание оглушало. Как, услышав чужие голоса, он хмыкнул и с озорной улыбкой потянул по лестнице наверх. Как мы искали спальню, спотыкаясь и останавливаясь на каждом шагу… Нашла о чём думать!

Он входит в кабинет, и места сразу становится мало. Даже воздух густеет. Видно, что настроение отвратительное, и интерны разом затихают. Смотрят в ожидании. Лёша морщится, щиплет переносицу и громко вздыхает.

— Спрашивайте. Один раз разрешаю, но если потом услышу, что вы этот бред повторяете…

— Это правда? — выпаливает Миша.

— Не девяносто девять процентов нет. И не смей говорить об этом моим родителям! — Лёша угрожающе тычет в него пальцем.

— Но один процент всё же есть, — хитро улыбается Юра.

— И это ничего не значит, — отрезает Лёша и ловит мой взгляд. Добавляет твёрдо: — Ничего.

Пожимаю плечами. Мне нет до этого дела. Совсем никакого. Смешно, ведь твоих детей я уже получила. Идеальный генофонд.

***

Лёша

Раздражение не проходит, весь день на взводе. Юля по всему отделению разнесла, как будто это что-то поменяет. Пусть хоть в рупор с крыши прокричит, плевать. Пока не докажет, что мой, и пальцем не пошевелю. А если правда мой? Ледяной озноб проходит по телу, стоит представить мамину реакцию. Она достала уже внуков требовать, только Юля — не тот вариант. «Не наш круг», — так она любит повторять. Так говорила, когда Оля сбежала.

— Вот видишь, сразу было ясно, что она не сможет тебе соответствовать. Девочка просто вовремя это поняла.

Я никогда не считал, что Оля меня ниже. Да, вырос в семье, где сильны традиции и преемственность, но жениться на какой-нибудь профессорской дочке в планы не входило. Мама столько лет свести с ними пыталась и до Оли, и после. А мне, кроме неё… Смешно. Да.

Серёга откровенно насмехается, даже Рита подкалывает. Вызывает к себе и с насмешкой говорит:

— Что, Лёлик, попал?

— Ты же не веришь, что это правда. — Морщусь.

— Нет, конечно. Только Юля, кажется, очень хочет в это верить.

— Пусть во что хочет верит. Говорят, во время беременности у женщин мозг размягчается.

Отделение поделилось на два лагеря, и я посредине. Это было бы даже смешно, если бы другого касалось. Бесит. Ещё и Оля вечером на свидание собралась. Не шутила — понимаю, когда вижу, как выходит из больницы с Серым. В груди скребётся какая-то детская обида.