Красная нить

Глава 6

Алия

Прошло почти три недели с той ночи. Будни текли медленно, как густой мёд, липко прилипая к телу. Работа шла размеренно - отчёты, звонки, электронные письма. Настя иногда просила задержаться подольше, и я не отказывала. Чем позже я уходила домой - тем меньше оставалось времени на мысли. А они, как ни старалась я от них убежать, всё равно приходили по вечерам, когда снимала туфли, бросала сумку в угол и оставалась в своей однокомнатной квартире наедине с тишиной.

В выходные девочки не раз звали меня на шопинг. Алина сбрасывала голосовые с каким-то новым магазином, рассказывала, что там распродажа, скидки, новое бельё - «Лия, ты просто обязана выгулять свою первую зарплату, ты теперь взрослая женщина, ты обязана себя баловать». Я улыбалась, прослушивая её голос, но потом набирала: «Девочки, без меня. У меня дела, уборка, немного устала, выдохлась». И они, как всегда, писали: «Ну ладно . . . но ты скажи, если что-то не так, мы рядом». И я отвечала: «Всё в порядке».

На самом деле - ничего не было не так. Но и в порядке тоже. Я просто чувствовала себя . . . погруженной в себя. Уютно замкнутой. Не хотела смотреть на витрины, на примерочные, на чужие платья. Моё тело будто молчаливо требовало покоя.

Но было и нечто другое. По утрам я всё чаще просыпалась с тяжестью в груди. Будильник звонил, я вставала - и чувствовала, как мир вокруг наклоняется. Голова кружилась, желудок сжимался, и даже глоток воды казался слишком тяжелым. Сначала я списала это на усталость. Потом на кофе натощак. Потом на яблоки с рынка - они действительно были слишком зелёные, с кислинкой, от которой губы стягивало.

Но на третье утро, когда я, шатаясь, выбежала в ванную и стояла на коленях перед раковиной, с дрожащими руками, тяжело дыша, я почувствовала: это не просто отравление. Это не усталость. Это не кофе. Что-то происходит. С телом. Со мной.

Я стояла, держась за край раковины, не в силах поднять голову. Глубоко в животе пульсировало тепло. Легкое, еле уловимое. Тянущее. Не боль. Но . . . призыв. Словно что-то внутри меня просыпалось. Что-то очень важное. И страшное. И трогательное до слез.

Я подняла глаза на своё отражение. Глаза - потемневшие, губы сухие. Лицо - бледное. Я выглядела как будто старше. И одновременно - мягче. Словно что-то внутри уже изменило меня.

Я отпрянула от раковины, прошла в кухню и просто села за стол. Сидела, уставившись в одну точку, вцепившись пальцами в край стола. Мои мысли скакали. Нет, это глупо. Это невозможно. Это . . . было всего один раз. Но внутри всё сжималось. Всё подсказывало - я уже не одна.

Я не позволила себе разреветься. Я просто сидела. И слушала, как капает вода из крана. Одна. И, возможно, уже - нет.

Всю оставшуюся часть дня я чувствовала себя отстраненно. Как будто не шла по городу, а плыла сквозь туман. Воздух казался плотным, машины - слишком громкими, а лица прохожих будто вытягивались в размытые силуэты. Мои руки тряслись, когда я держалась за поручень в маршрутке, а ноги гудели тяжестью, которую я не могла объяснить. Где-то в глубине себя я уже знала, но всё ещё не позволяла этому знанию обрести чёткую форму. Пока - нет. Пока пусть это будет просто плохой день. Просто последствия стресса. Просто . . . зеленые яблоки.

Но где-то между остановкой и дверью моего дома я внезапно поняла: я не вернусь так домой. Я не могу просто лечь в кровать и притвориться, что ничего не происходит. Я свернула с дороги, пошла в сторону супермаркета, в котором знала - есть всё. И аптечный угол тоже.

Шла быстро, почти не дыша. Пальцы в кармане сжимали мелочь, ключи звенели, и каждый шаг отдавался в животе глухим эхом. Я не смотрела по сторонам, старалась не встречаться взглядом ни с кем. Мне казалось, что все могут видеть. Что каждый встречный уже догадался, что я иду за . . . этим. Что я - та самая девчонка, которая однажды позволила себе почувствовать, позволила себе забыться.

Когда я вошла в аптеку, прохладный воздух ударил по лицу. Продавец был молодой, с серьёзным выражением лица. Я прошла мимо него, стараясь не смотреть, и остановилась у витрины, на которой стояли коробочки. Белые. Синие. Маленькие. Одинаковые.

Я стояла слишком долго. Не могла выбрать. Не могла решиться. Чувствовала, как глаза начинают стекленеть, а в горле встает ком. Я сделала шаг назад. Потом снова вперёд. И, наконец, выбрала первую попавшуюся коробку. Взяла две. Оплатила молча. Пакет не понадобился. Я просто сунула их в сумку, словно прятала преступление. Вышла. И только тогда вдохнула по-настоящему.

Уже дома, я сидела на краю кровати. Тест лежал на столе, нераспакованный, как миниатюрная бомба. Я смотрела на него, как на врага. Или как на дверь, за которой всё изменится. Прошло, наверное, десять минут, прежде чем я решилась.

В ванной было тихо. Звенящая тишина. Я разорвала упаковку, дрожащими руками сняла крышечку, сделала всё по инструкции. Потом поставила тест на край раковины и села на пол. Обняла колени. И замерла.

Ожидание было долгим. Или мне так казалось. Время потекло по-другому. Я не считала секунды. Я просто сидела и слушала, как бьётся моё сердце. И будто с каждым ударом - всё яснее.

Когда я встала и подошла к тесту, мне не нужно было приглядываться. Там было две полоски. Чёткие. Без сомнений. Две.

Я не закричала. Не упала. Не разрыдалась. Я просто стояла. Смотрела. И дышала. Глубоко. Медленно. Словно всё вокруг замерло. Весь мой мир сжался в этих двух тонких линиях. И где-то внутри . . . было не только страшно. Было и что-то другое. Что-то . . . необъяснимое. Тёплое. Чужое. Моё. Живое.

Я сидела в своей постели, завернувшись в плед, как в кокон, и не могла заставить себя выйти из комнаты. Даже просто подойти к окну - казалось чем-то невозможным. Воздух был неподвижным, а в груди всё сжималось так, словно я уже знала: больше - ничего не будет по-старому. И хоть я не плакала, внутри всё кричало. Беззвучно, туго, глубоко.

Телефон лежал рядом, экран гас, и мне нужно было - всего лишь - написать. Несколько слов. Простых. Ничего страшного. Я взяла его в руки, но пальцы дрожали. Не от страха - от того, что я впервые за всю жизнь собиралась попросить помощи. Пусть небольшой. Пусть временной. Но всё же.

Я открыла общий чат: «Девочки, привет. Сорри, что так поздно, но я сегодня совсем плохо себя чувствую . . . Похоже, подцепила какую-то заразу. Температуры нет, но состояние жуткое. Можно, вы подстрахуете меня завтра ? И, может быть, еще день-два, если не отойду сразу . . . Очень прошу»

Я перечитала сообщение раз пять. Потом нажала "отправить". И тут же выключила звук, перевернула телефон экраном вниз.

Меня затопило чувство вины. Будто я сделала что-то ужасное. Подвела. Отдалилась. Но я знала - я не могу сейчас пойти на работу. Просто не смогу.

Медленно я опустила руку на живот. Сквозь тонкую ткань футболки он был плоским, ещё не менялся, ещё никак не выдавал того, что внутри начинается новая жизнь. Я не чувствовала ничего, кроме теплого пульса под пальцами. Но мне хватало. Я гладила этот едва ощутимый округлый центр своего тела, будто пытаясь передать ему свою дрожь, свое замешательство, свою . . . веру ?

– Мы справимся, - прошептала я, даже не подумав. Голос был хриплым, тихим. – Обещаю.

Мои пальцы двигались по коже, почти неслышно.

– Ты же сильный, да ? Или . . . сильная. Какая разница.

На губах появилась блеклая улыбка. А в голове тут же, как нож - "Справимся ? А как ? С чем ? Ты и сама-то еле держишься на плаву. Платишь коммуналку в последний момент. Ешь гречку с яйцом. Одежду не покупаешь уже год. Стипендию тратила на проезд. А теперь - ребёнок ?!"

Мысли рвали меня изнутри. Я сжала губы, вцепилась пальцами в край пледа и закрыла глаза. Боже. Я не готова. Я реально не готова. Я ведь сама ребёнок. У меня ни поддержки. Ни родителей. Ни мужчины рядом. Он даже не знает, что я беременна. И, наверное, никогда не узнает. А если узнает - что он скажет ? Улыбнется и уйдет ? Пошлёт ? Предложит деньги ? Я же даже имени его не знала тогда . . . И всё же - я его впустила. Пустила в себя. Пустила в судьбу.

Тишина снова вернулась. Медленно. Неуверенно. Как будто даже она не знала, что делать со мной.

Я улеглась на бок, прижала ладонь к животу и прошептала:

– Только не оставляй меня. Пожалуйста.

Я не знала, кому это говорю. Себе ? Ребёнку ? Или Богу, в которого никогда толком не верила ? Но я знала одно точно - я не могу сейчас быть сильной. Но и сломаться - тоже не могу. Потому что теперь . . . Я больше не одна.

Я проснулась от слабого вибрационного гудка - телефон где-то под подушкой загудел, и на мгновение мне показалось, что всё это было сном. Вся вчерашняя паника. Покупка теста. Две полоски. Эти слова, сказанные в темноту. Но стоило мне перевернуться на спину и положить ладонь себе на живот - и я тут же вспомнила. Нет, не сон. Жизнь. Моя новая. Уже другая. Необратимая.

Телефон снова завибрировал. Я достала его, не глядя, и увидела сообщения в чате.

Алина первой написала: «Алияяяя, ну ты чего, зай ? Отлежись ! Конечно, мы всё прикроем ! Не переживай, я Насте сразу сказала!»

Следом прилетело от Насти: «Алия, если надо - бери хоть всю неделю. Главное - выздоравливай. Мы справимся. Ты не переживай, я тебя прикрою !»

И от Лёньки, конечно, в его стиле: «Без тебя будет скучно. Кто будет смеяться над моими тупыми шутками ? Но давай там, не умирай, а то у нас и так Гриша в отпуск собирается, а я один не вывезу эту контору.»

Я улыбнулась. Такая теплая, простая, человеческая забота. Я не ожидала. Не просила много. Но эти короткие, дружеские сообщения согрели сильнее, чем горячий чай или плед.

Я набрала: «Спасибо, мои хорошие. Я правда просто приболела. Немного слабость и тошнота по утрам, может, яблоками траванулась. Но уже получше. Обнимаю вас всех. Очень благодарна !»

Они тут же начали ставить сердечки, стикеры, Алина скинула мемчик с котом в одеяле и надписью «Когда приболел, но работа всё равно зовет», и я даже хмыкнула. Губы сами собой улыбнулись.

Но радость была как будто через стекло. Я всё равно ощущала под этой лёгкой повседневной пенкой - тяжёлый, вязкий страх. Что дальше ? Что делать ? Я не могла думать о работе. О бумагах. О будущем даже. Я могла только гладить живот, сквозь майку, и молча шептать:

– Мы справимся . . . правда же ?

Внутри всё ещё было тихо. Слишком рано, чтобы что-то почувствовать. Но я уже… разговаривала. Привыкала. Пыталась соединиться с тем, кого не видела. Не знала. Но уже - чувствовала.

И тут снова голос в голове: «Ты еле сводишь концы с концами. У тебя одна подушка. Один набор кастрюль. Ты экономишь на маршрутке. Как ты будешь тянуть ребёнка ?»

Я зажмурилась.

– Не сейчас . . . пожалуйста, не сейчас . . .

Я просто хотела один день. Один день - не принимать решений. Не думать, как будет. А просто быть. Просто дышать. Просто побыть с собой.

Я приготовила себе овсянку на воде, добавила чайную ложку варенья. Села на край кровати. Поела, не чувствуя вкуса, глядя в окно. Потом убралась на кухне. Помыла кружки. Вытерла пыль на полке. Всё - механически. Мозг не был здесь. Он был где-то между вчерашним и завтрашним.

Когда вечер опустился на город, я снова легла в кровать. Сложила руки на животе. Почти по-матерински. И смотрела в потолок. Не ждала чуда. Не надеялась. Просто . . . смотрела и дышала. Жила.

И впервые за все эти дни я не чувствовала, что умираю от страха. Просто боялась - по-человечески. Но в этом - было что-то живое.

Я долго не решалась. Пару дней сидела дома, мучительно глядя на номер частной клиники, что нашла через интернет, прокручивала в голове сценарии - как скажу, что просто хочу проверить себя, что чувствую слабость, может, гормональный сбой, авитаминоз, всё что угодно, только не правду.

Но в итоге я просто взяла и позвонила. Женский голос на том конце был мягким, уверенным.

– УЗИ ? Конечно. Завтра в 11:30 подойдёт ?

– Подойдёт. - ответила я, и только когда повесила трубку, поняла, что у меня дрожат пальцы.

Я не спала почти всю ночь перед этим утром. Просыпалась каждые полчаса, смотрела в потолок, меняла позу, вставала попить воды, снова ложилась. Казалось, время застыло - я в подвешенном состоянии, между прошлой собой и новой, еще не до конца оформившейся. Но утром я всё равно встала, умылась, собрала волосы в хвост, надела простое платье, которое не обтягивало живот - на всякий случай. Он всё ещё был плоским, но . . . мне хотелось его спрятать. Как будто кто-то мог прочитать меня с одного взгляда.

В клинике пахло антисептиком, новой плиткой и чем-то тревожным. Люди в очереди смотрели в телефоны, кто-то что-то шептал на ухо, кто-то нервно ходил по коридору. Я сидела с талончиком в руках и всё никак не могла перестать мять его пальцами. "11:30 - кабинет №4". Я пришла за двадцать минут до времени. И всё равно чувствовала, будто опоздала - не по часам, а по жизни.

Когда вышла женщина из кабинета, медсестра назвала мое имя, и я зашла. Молодая врач в белом халате с добрым, но уставшим лицом улыбнулась мне:

– Алия ? Присаживайтесь. Первый раз ?

– Да . . . - голос был хриплым.

– Не волнуйтесь, - она указала на кушетку. – Сейчас посмотрим, как у вас дела.

Я улеглась. Подняла платье, обнажив живот, натянула чуть майку. Она нанесла холодный гель - я вздрогнула, но не от холода, а от напряжения. Врач водила датчиком, вглядываясь в экран. Пальцы сжались сами собой. Я не могла дышать.

– Вот он, - вдруг мягко проговорила она. – Смотрите . . .

Я повернула голову - и всё замерло. На экране, в туманном, чёрно-белом хаосе, проявлялась маленькая жизнь. Нечеткая форма, крошечное сердцебиение, как огонёк. Я не видела лица. Ручек. Но видела. Это был он. Или она. Мой ребёнок.

– Срок примерно 3-4 недели, по ощущениям, - сказала врач, вытирая датчик. – Но по размеру малыш тянет на 8, может даже 9 недель. Очень крупненький . . . Наверное в папу.

Я округлила глаза.

– Это . . . плохо ?

– Нет, нет. Не плохо. Просто… - она взглянула на мой худощавый силуэт. – С вашим телосложением будет непросто. Но всё возможно. Главное - наблюдаться, следить за собой. Не паниковать. Может, дальше рост пойдет плавнее. Бывает. Но сейчас - малыш активный, сильный, уже видно, что будет давать жару.

Я невольно улыбнулась, глядя на экран. Сильный. Активный. Крупный. Мой малыш.

– На скрининг приходите к 12-й неделе, хорошо ? - продолжила она. – Тогда уже, возможно, узнаем пол. Ну и всё основное проверим. Я вас запишу.

Я кивнула. Не могла вымолвить ни слова. Она всё объяснила, отдала снимок, распечатку, что-то еще говорила - но я почти не слышала. Я просто . . . смотрела. На снимок. Где была маленькая точка - моё всё. Моя сила. Мой страх. Мой выбор.

Когда я вышла из кабинета, солнце било в глаза. Я прикрыла лоб ладонью и на секунду остановилась посреди двора клиники. На губах - дрожащая улыбка. В груди - клубок. В животе - тепло. Я стану мамой.

Может, одна. Может, рано. Может, не идеально. Но точно - с любовью. Потому что в этот момент . . . Я не чувствовала больше одиночества.

Я шла домой медленно, будто кто-то приглушил мне мир вокруг. Люди шли навстречу, машины проезжали мимо, кто-то разговаривал по телефону, смеялся - а я просто . . . двигалась. Снимок с УЗИ был в моей сумке, но я чувствовала, будто он прижат прямо к сердцу. Он и правда был - уже во мне. Этот маленький человечек. Мой. И Джихана.

Имя всплыло само. Джихан. Я шептала его про себя уже не первый день, но только сегодня оно кололо особенно сильно. Я ведь видела его лицо. В ту ночь, когда он повернулся ко мне в мягком свете люстры, когда его тень легла на меня, а я не могла отвести взгляда. Крепкие скулы, смуглая кожа, чуть сдвинутые брови, сильный подбородок. И глаза - такие темные, будто тянули к себе без остатка. Он был . . . взрослый. Лет за тридцать. Молчаливый. Напористый. Словно знал, чего хочет, и просто пришёл взять это. И я - тогда - позволила.

Я вспомнила, как он сказал своё имя. Низко, почти в ухо. «Джихан». Словно знал, что я его не забуду.

И вот теперь я шла домой . . . с его ребёнком. Даже не знаю, кем он был. Где он. Жив ли он в этом же городе. Ждёт ли он кого-то ещё в своих объятиях.

Я поднялась по лестнице, открыла дверь в квартиру, прошла внутрь. Разулась, не включая свет, просто на ощупь добралась до кухни и налила себе воды. Села за стол. Смотрела в одну точку. Пыталась осознать.

Я беременна. Не просто набором клеток, не просто статистикой. Во мне живёт ребёнок. Его - и мой.

Тревога разлилась под кожей, как горячий чай, расплескавшийся по столу. Как быть ? Что делать ? Сказать ему ? Как найти ? Или не искать вовсе ? Он бы узнал, если бы хотел. Он бы нашёл. Написал. Спросил. Но он не появился. А значит . . . всё на мне.

Я подняла футболку, посмотрела на плоский живот. Провела по нему ладонью.

– Ты - от него, - прошептала я. – Но ты уже и часть меня. Может, самая важная.

Слёзы подступили, но не вырвались наружу. Я была не готова плакать. Слишком много всего внутри. И страшно. И светло. И одиноко. И почему-то . . . спокойно.

Я провела остаток дня в полутишине. Ни с кем не говорила. Не заходила в соцсети. Просто ходила по квартире, пила теплый чай, смотрела в окно и прислушивалась к себе. Каждой клеткой. Каждой мыслью.

И только поздно вечером, лёжа под одеялом, я впервые сказала вслух:

– Джихан… если бы ты знал . . . - пауза. Тишина. – У нас будет ребенок.

Он не слышал. Конечно. Но я чувствовала, что эти слова нужны были мне самой. Чтобы окончательно поверить. Чтобы принять. Чтобы стать не просто женщиной, а . . . мамой.