Особенный

6

Свои силы Джибейд переоценил, и первая остановка случилась, когда солнце начало клониться к закату. Устал. Смертельно, пиздецки, полностью выжат. Он буквально рухнул с байка, когда заглушил мотор, возле каких-то кустарников со скудными лужами чего-то черного.

Джибейд ощутил только руки омеги, который осторожно, ничего не говоря, приподнял его, заставляя опереться спиной о байк. Альфа прикрыл глаза.

Вода закончилась несколько часов назад, не говоря о том, что желудок сворачивало болезненными спазмами голода, а до Весты ещё так далеко.

Этому омеге тоже, наверное, не сладко, и Джибейд слишком устал, чтобы запрещать себе думать об этом. Сейчас у того появилась хорошая возможность сбежать. Так поступил бы любой.

Но этот омега «не любой». В какое-то мгновение Джибейд ощутил, как ему в рот засунули пережеванное растение, горьковато-сладкое и терпкое, от него немного вязало язык, но в принципе было съедобно. Ещё и смоченное слюной омеги, и если бы Джибейд хотел выплюнуть, то непременно бы это сделал, а так не мог. Запах у омеги действительно был чудесный. Вишневый. Здесь такого не водилось. Даже Джибейду доставляли эту ягоду издалека и слегка подпорченной, но запах оставался.

Странно, но запахи других омег он не различал, одни пахли сладко, какие-то горько, некоторые жуткой гадостью, но так, чтобы ассоциировать это с чем-нибудь, ну если только с гнилой рыбой.

Джибейд приоткрыл глаза. Омега сидел рядом на коленях, держа в руке горсть трав, немного ел сам, а другую часть слегка пережевывал и давал ему. На его лице не было никакого выражения, словно он делал механическую работу. Джибейд до этого ни разу его не рассматривал, оставался при первом впечатлении — урод.

На правом зрачке светлое пятно, значит, плохо видит, ресниц почти нет, уголок глаза опущен и веки срослись уродливым шрамом, а левый не изменён. И Джибейд поразился, насколько на самом деле длинные его ресницы, черные и густые, разрез глаз красивый, как у лисы, и цветом зелёные, словно самая сочная трава. Впечатленный этим открытием, он скользил взглядом дальше. Высокие скулы, точеный острый подбородок, а губы, сухие, обветренные, но очертания сердечком, маленькие и милые.

Джибейд всё же решил, что он не в своём уме. Мало ли какой там был яд.

Омега протянул руку, и он перехватил его. Запястье оказалось тонким, худым, сожми Джибейд крепче, сломает его.

— Я могу сам, — процедил он.

— Простите, — кивнул Адджо, демонстрируя отсутствие переднего зуба.

Джибейд отвёл взгляд. Трава придала какую-то насыщенность, но в то же время не избавила от усталости.

— Мы останемся здесь?

Это, наверное, первый раз, когда Адджо его о чем-то спросил. И слово «мы» покоробило изнутри.

Он не хотел отвечать. Тем более омеге. Неважно, что он для него делает, это вообще их обязанность.

Отчего омег больше альф в три раза, никто не знал. Возможно, последствия ядерного века, изменения климата и прочей ерунды, о чем Джибейд никогда не задумывался. У него были радикальные взгляды, как, собственно, и у всех членов его семьи, на сокращение численности омег. Альфы могли сделать больше. Но их мир был полон тараканов, плодящихся без остановки, приносящий на свет всё больше немощных, текущих и безропотных овечек.

У его отца был даже отряд, состоящий из омег. Воины они были неплохие — против бет или таких же омег, а вот против альф ничего сделать не могли. Говорили, в далёком прошлом существовали какие-то подавители для них, но формула утеряна, а всё, что производили на фабриках его отца, ничем, кроме как сладкими конфетами, назвать было нельзя.

А в целом до омег ему не было дела. Вот только с Хаджи попал впросак. Хотя тут уже спорно, возможно, не в Хаджи дело, а в этом омеге.

Джибейд снова глянул на Адджо, который ответа и не ждал, сидел рядом, пережевывая пучок травы, как овечка, в самом деле.

— Заночуем здесь, — ответил он. — Умеешь разводить костёр?

Омега кивнул и принялся быстро собирать сухие верблюжьи колючки.

Местность была открытая, кто угодно мог их увидеть, если воспользуются этой дорогой. Но Джибейд точно знал, что здесь не пройдут.

На пути в Весту было две дороги, одна — позволяющая добраться в течение суток, и вторая, которая прибавит ему ещё дня три или четыре. И вот этой короткой мало кто пользовался. Слухи ходили разные, одна сомнительнее другой: и про призраков, и про гигантских подземных червей и ещё про что-то, о чем Джибейд предпочел забыть. Ничего из этого он не боялся, а все остальное было смертно. И что бы здесь ни было, оно не помешает ему добраться до Весты.

Там будет еда, отдых и…

Адджо уже развёл небольшой костёр, грея грязные руки.

Джибейд понял, что даже мысль о том, чтобы оставить его здесь, болезненно стягивала ему грудь.

В который раз он задавался вопросом, что в действительности происходит. Нигде, никогда, никто не говорил, что у альфы может быть такая зависимость. Во время течки — да, сшибает крышу на х**н, но сейчас-то что?

Один раз проявил некое подобие жалости и уже не может избавиться от этого балласта. Умом понимал, что милосерднее будет у***ь его, а не тащить до Весты, где и в бордель не сдашь и даже в помощники кому-нибудь. Только для мяса на рынок.

Адджо вдруг посмотрел на него, немного испуганно и… смущённо. Грязными руками он вытер лицо, запачкав ещё и его. Джибейд мысленно застонал. Дело дрянь.

— Иди сюда, — позвал он устало.

Адджо подошел, опускаясь на колени, и Джибейд вдруг завалился на него, чувствуя приятный запах вишни. Зачем он это сделал, так и не понял, просто захотел ощутить его близость. Знал, что если поставит омегу на четвереньки и отымеет, тот даже кричать не будет. Досадно.

Но так тоже оказалось хорошо.

Джибейд прикрыл глаза. Нужно отдохнуть, иначе и за сутки не успеет.

Он ощутил нерешительные поглаживания на своих волосах и тихий хриплый скулеж, в котором угадывалась песня. Отчего-то знакомая и, дремля, Джибейд понял, что может напеть мелодию сам.

***

Адджо ожидал от генерала каких-нибудь решительных действий. Он же омега, в конце концов. Но видать, не так хорош, раз даже повернуть его спиной не хочется. Собственно, это не расстраивало, ему достаточно было находиться рядом. Но с другой стороны, Адджо тоже хотел ощутить эту близость, что досталась тому красавчику, о ком генерал наверняка вспоминает. Непривычно думать об этом, не говоря уже о том, чтобы хотеть. За годы своей жизни Адджо понял, что его желания никогда не учитывались, поэтому в принципе он никогда ничего не хотел. А сейчас… даже не удержался, когда ощутил, что генерал уснул, коснулся губами горячего виска и ощутил, как по телу прошлась волна дрожи.

Это уже не было любопытством, это была какая-то невообразимая тяга. Коснувшись кончиком носа его кожи, Адджо сделал глубокий вдох ртом, иногда получалось что-то ощутить, иногда нет. И сейчас не вышло.

Омега невольно улыбнулся и тоже прикрыл глаза, мечтая о…

Разбудил его грубый тык в плечо.

— Собирайся. Пора.

Адджо так и не вспомнил, о чем думал, но явно это было что-то хорошее и призраки в этот раз не мучили.

***

Ехали почти без остановок, задерживались, только когда нужно было свериться с картой.

Омега позади то и дело засыпал. Джибейд ощущал это по тяжести на своей спине и слабости захвата. Каждый раз, почти теряя его руки, он успевал ухватить их, не позволяя Адджо упасть.

Это было на него не похоже. После яда его как будто подменили, хотя, кого он обманывал, это случилось в тот момент, когда не смог у***ь этого омегу своими руками. И точно не сможет сделать это потом.

Идеальный вариант продать в Весте. Найти хозяина получше…

Своим мыслям Джибейд удивился. С ним происходила какая-то чертовщина. Получше?

Он не встречал никогда никого, кто бы заботился об омегах. И от слова "забота" неприятно саднило в груди. Омеги лишь продукт, которого стало непозволительно много. Адджо тому подтверждение. В Весте он никого не найдёт, кто мог хотя бы не распускать руки в отношении этого омеги. Такие, как Адджо, там сразу отправляются на рынок мяса.

— Черт, — шипел Джибейд, так и не придя к согласию в своих мыслях.

Погода портилась, как и его настроение.

Солнце клонилось к горизонту, из палящего знойно-желтого превращалось в холодно-красное. Ощутимо поднялся ветер, пробирая до костей. Нависали свинцовые облака ночи, несущие с собой грозу.

Нужно было двигаться быстрее, байк наверняка увязнет в грязи, а проделать большую часть пути просто необходимо.

Первый раскат ударил как будто в уши. Джибейд ощутил, как Адджо вздрогнул, крепче обнимая его. Это вызвало невольную улыбку. Они не говорили, хотя впервые Джибейду захотелось о чем-то спросить омегу.

Но так и не сказал ни слова, потому что впереди он увидел блеск играющего на ветру огонька.

Это было точно не к добру. И повернуть Джибейд не мог, это займёт время, обогнуть или переждать не было возможности. Местность открытая, впереди небольшие тёмные горы, где есть дорога, а там Веста.

Но этот свет…

Вот тебе и духи, и черви, и ещё какая-то дичь.

Дождь обрушился крупными каплями. Джибейд выжимал из байка всё, что можно. По мере приближения всё отчетливей становилось понятно, что впереди какие-то постройки, низкие, как будто там жили карлики. Огонёк сильнее раскачивался от ветра, как зазывной маяк.

Джибейд не хотел останавливаться. Проскочат, дорога вроде есть. Он ощутил, как Адджо напрягся, с любопытством всматриваясь в непонятные строения. Было и одно высокое. Старый, ржавый барак, где стояли такие же старые машины. А значит, место далеко не необитаемое, а призракам и червям машины точно не нужны.

Наверное, именно это помогло Джибейду остановиться. Он затормозил на одной из улиц, чувствуя неладное. Слишком тихо. Хотя понятно, местные никогда не жаловали незваных гостей, пришедших вместе с бурей. Но для некоторых это способ заработать — обокрасть их или у***ь.

И не прогадал, впереди оказались весьма разнообразные и ловкие ловушки, в которые можно попасть, если будешь гнать на сумасшедшей скорости.

— Генерал? — тихо спросил Адджо, слезая вместе с ним с байка.

— Ловушки, — он указал в сторону, где располагались острые шипы, вкопанные в землю, на поблескивающую леску, как паутина опутавшую несколько низин.

— Идём пешком.

Эта затея Джибейду не нравилась, но выбора не было.

Байк тащили вместе, из-за начавшегося дождя дорогу быстро размыло.

Джибейд приказал Адджо идти впереди и держать руль, не хотелось оставлять омегу позади. Странное желание, но Джибейд расценил это как необходимость, в конце концов, ему проще толкать, чем тащить.

В темноте ему то ли показалось, то ли правда мелькнули тени. Чертовы низкие постройки, они как-будто что-то прикрывали, да и леска, острая, как бритва, заставляла нагибаться, не давая в полной мере защитить себя.

И Джибейд не успел, вернее, не осознал вначале, когда ощутил что-то прохладное, кольнувшее его в шею. Тронул ладонью, а там нечто острое и маленькое, впившееся прямо в вену.

Он зашипел, ощутив головокружение и услышав тихий вскрик Адджо, который кинулся к нему, теряя управление над байком, и все они завалились в грязь. Джибейд успел лишь ухватить омегу за руку, почувствовав, как сознание накрывает тьма.

***

— Генерал! — позвал Адджо, крепко сжимая плечи альфы, когда вдруг ощутил нечто жесткое у своего затылка.

— Медленно повернись! — последовал приказ, отданный мягким, мелодичным голосом.

Адджо сглотнул и, не отпуская альфу, выполнил приказ.

За спиной стоял невысокий в черном дождевике омега, за ним какие-то вооруженные фигуры, и явно не альфы и беты, потому что они бы никогда не подчинялись низшему.

— Я же говорил, с ним омега, — послышалось сквозь дождь.

— Ведите в бункер, — приказал всё тот же, кто держал Адджо на прицеле.

Он не мог вымолвить и слова. Генерала подняли несколько человек и поволокли по земле. Он был жив, об этом явно свидетельствовало поднимающаяся в такт дыхания грудная клетка, только без сознания. Их байк тут же обыскали, забрав сумки, все оружие и канистры. Адджо вели, подталкивая в спину.

Под покосившимся насестом скрывался путь под землю, закрытый тяжелой толстой крышкой.

Всё здесь было старым и железным, какие-то древние надписи, что не разобрать, стёрлись со временем. Небольшая лестница вела в огромную комнату с несколькими кроватями, столами и стульями. Мерно что-то жужжало, подавая яркий свет.

Комната оказалась не единственной, была ещё пара дверей, откуда появились несколько омег разных возрастов.

И Адджо понял, что они здесь живут — под землёй. Это как улей.

— Подумать только, кто бы знал, что сегодня так повезёт.

Скрывшись от дождя, Адджо мог слышать их радостное чириканье.

— Кто вы? —просипел он.

Тот, кто держал его на мушке, снял капюшон.

Омега обладал весьма миловидной внешностью, немного блёклый, светлые волосы, и такие же брови, полноватый, но это его не портило.

— Мы? — он усмехнулся. — Кто мы, ребята?

— Чертовы омеги, — хором ответили те.

Раздался смех, понятный только им.

Генерала затащили на большую кровать с подранным матрацем, сразу обездвижили руки и ноги звонкими железными цепями. С Адджо обошлись проще, крепко связали и усадили на стул.

— Мы не причиним вам зла… — он попытался с ними поговорить, — нам нужно ехать…

Адджо подумал, что их, возможно, испугались.

— Вы уже приехали, — усмехнулся один из омег, только-только вошедший в возраст зачатия.

Наглый и бесстрашный, с целыми зубами и беременный.

— У нас есть деньги.

— Я знаю, — полноватый омега извлёк из сумки генерала мешочек. Раскрыв его, он присвистнул: — Сегодня просто на редкость замечательный вечер.

— Отпустите нас, — попросил Адджо, — мы просто уйдем, и на этом всё, никто вас не тронет и не узнает о случившемся.

— Эй, мальчики, — гоготнул один из омег, раздирающий на генерале одежду, — нас никто не тронет, — он попытался скопировать голос Адджо, — а мы, может, хотим этого.

Адджо сглотнул. Эти омеги явно были не из тех, кто забит.

Перед ним присел тот самый полноватый омега.

— Ты, видать, не соображаешь, куда попал? — добродушно спросил он, рассматривая его лицо. — Меня зовут Хэйт, остальных тебе знать необязательно, и мы «богомолы», слышал о таких?

Адджо отрицательно качнул головой, а Хэйт как-то досадно причмокнул.

— В общем, сам всё увидишь, — махнул он рукой. — Кто тебе этот альфа?

Он указал на генерала и Адджо замялся. Назвать его "мой" не поворачивался язык, но так хотелось сказать именно это.

— Мы едем вместе.

Хэйт резко засмеялся, оттолкнул оголтелых омег, которые вовсю рассматривали обнажённое тело генерала, бесстыдно лапая и приводя Адджо в некое замешательство от испытываемого чувства ревности и злости.

— Вместе? Где ты подцепил такой экземпляр? Он чертовски хорош собой, — Хэйт провёл пальцами по сильным рукам, осмотрел зубы, а затем потрогал мошонку и со знанием дела помял вялый член. — Такие, как этот, на вес золота, явно не простой альфа, а такие, как ты… кхэм, уж прости, но даже для нас ты слишком потасканно выглядишь.

Адджо не обратил внимания на его слова. Он знал, как выглядит, и иллюзий не питал.

— Если вы что-то с ним сделаете, придут его люди, — надо признать, угрожал Адджо плохо.

И это быстро поняли. Омеги рассмеялись, а в огромном помещении их было не меньше десяти. Казалась, это свора гиен, окруживших добычу. Адджо не знал, что ему делать.

— Если его люди такие же, как он, то пусть приходят.

— Но судя по всему, что компанию ему составляешь ты один, значит, — Хэйт подмигнул ему, — о вас никто не знает.

Адджо сглотнул, дёрнул верёвки, чувствуя, что может освободиться, но в это мгновение ему приставили к горлу нож.

— Дёрнешься, и руки отрежем, — угрожающе предупредили.

— Зачем? — Адджо не понимал. — Просто отпустите нас.

Хэйт вздохнул.

— Это нытьё утомляет, заткните ему пасть и выведите наружу, может, буря унесет его с собой.

В следующее мгновение тугая верёвка больно сдавила рот и затылок.

Генерал завозился и что-то промычал. В помещении стало вдруг тихо, все как будто ждали, когда он очнётся. У Адджо пульс стучал в висках, было безумно страшно от мысли, что хотели сделать эти сволочи, и помочь он снова ничем не мог.

Генерал открыл глаза, дёрнулся и цепи загремели о железные прутья.

— Какого черта? — прорычал он, оглядываясь.

Адджо поймал его взгляд, обеспокоенный и яростный.

— Спящий красавец, — вкрадчиво промурлыкал Хэйт и, наклонившись, провёл языком по его груди, укусив за сосок, так, что альфа сдавленно рыкнул.

Хэйт стянул с себя одежду, показывая упругое, как тесто, сбитое тело.

— Сегодня я первый, мальчики, жуть как хочется.

Омега с жадным и голодным блеском в глазах буквально накинулся на член генерала.

— Хочешь трахаться, развяжи, и я покажу тебе, что такое настоящий трах, — процедил альфа.

— О, покажешь, красавчик, но всё наоборот, — Хэйт развёл его ноги, — вначале я трахну тебя.

Адджо начал сопротивляться, мычал, но острое лезвие ножа вдруг пронзило его бок. Он замер на секунду, чувствуя, как боль растекается по телу, а тёплая кровь пропитывает одежду.

В этот момент начался хаос. Адджо попытался сохранить равновесие, но рухнул на пол. Его не держали, о нём вообще забыли, все омеги накинулись на генерала. Как будто пытались удержать дикого зверя. Железные прутья кровати гнулись от его рывков, кольца цепей расходились. На мощную шею пытались накинуть верёвку.

— Генерал… — шепнул Адджо.

И рука альфы оказалась свободной. Цепь задела тех, кто пытался задушить его, а мощной хваткой он сдавил вмиг застывшего Хэйта. Все омеги как подкошенные попадали вниз на колени. Генерал шумно дышал, как будто рычал. Он взглянул на лежащего на полу Адджо и горло Хэйта хрустнуло под его пальцами.

Омеги не шевелились, лежали как придавленные, кто-то пытался взять в руки оружие, но руки ходили ходуном.

— Твари, — рявкнул генерал.

Адджо сглотнул и слабо улыбнулся. Хорошо, что тот выжил, а ему, похоже, из этого бункера не уйти. Генерал так и сделал — ушёл. Не было ни обидно, ни горько, в конце концов, он уже не жилец. А омеги лежали, постанывая, никто не мог и слова сказать. Адджо понятия не имел, что с ними происходит, у них как будто одновременно началась течка.

Генерал неожиданно вернулся, разлил на пол жидкость и облил лежащих омег. Те пищали, но ничего не делали в ответ, только тянулись к его ногам.

— На меня смотри, — грубый голос альфы раздался в нескольких сантиметрах от его лица.

Голубые глаза смотрели прямо на него, такие близкие, такие небесные. У Адджо дрожали губы.

— Уходите.

Но нужно ли ему его разрешение? Только Адджо ничего не мог больше сказать. «Не уходите» или «не оставляйте меня» было бы слишком жалко, а об него и так хоть ноги вытирай.

Генерал тоже ничего не сказал, поднял его на руки и понёс наверх, где бушевала буря.

Адджо шептал, что не нужно этого делать, пока не увидел, как генерал бросил в подвал горящую тряпку и в какую-то долю секунды подвал озарило ярким пламенем. Послышались жуткие крики и гудение огня.

Генерал ногой захлопнул люк, оставляя всё это глухим и невидимым.

По крыше навеса тарабанили капли, ветер долетал отголосками, свежий и отчего-то тёплый.

Генерал посадил его у стены, быстро развязав или, точнее, разорвав тонкие ремни, обнажая место ранения.

Адджо вскрикнул, когда тот грубо надавил на рану и чертыхнулся.

Затем достал откуда-то тряпки, туго перебинтовал его.

— Не надо, генерал, — Адджо коснулся его горячей ладони, — не тратьте на меня время…

— Я сам решаю, на что мне тратить время, — процедил альфа, а закончив с бинтами, взял его лицо за подбородок, чуть надавив, — ничего не чувствуешь?

Адджо сглотнул.

— Уверен, сейчас здесь пахнет гарью, — зачем-то ответил он.

— Сюда не пройдёт, бункер железный, — альфа не отпускал его, всё смотрел и смотрел.

Внизу люди горели, а он был совершенно спокоен, а вот Адджо трясло то ли от поднимающейся лихорадки, то ли от боли и страха, что он тоже должен быть с ними.

Генерал вздохнул, отходя от него. Из одежды на нём остались лишь штаны. Его кожа была идеальной, ни единого шрама, или уродливых пятен.

— Надо отсюда убираться, — сказал он вслух, — этих тварей здесь полно ещё. Затаились, ждут.

— Со мной далеко не уйдёте.

Адджо это понимал. Ему было плохо. Очень плохо. Слабость, болезнь, истощение, ранение. Всё навалилось разом, и его путь явно закончен.

— Это верно, — согласился генерал.

За крышей ничего не было видно, только стена темноты и дождя. И Адджо радовался, что хотя бы ещё мгновение мог находиться рядом. Затем генерал вновь обернулся к нему, отчего-то в его взгляде скользило беспокойство или же жалость, а Адджо так хотелось верить в обратное.

Альфа вздохнул, подошёл к нему и резко поднял. Адджо даже не хотел спорить или возражать, хотя и было очень больно.

Генерал сам тащил его на себе, он чувствовал, как одежда промокает насквозь.

На какие-то доли секунды или минуты Адджо заснул, или ему это показалось. Он снова видел, как тянулся рукой к длинным волосам, отливающим на солнце красной медью, а затем эти же волосы, но втоптанные в грязь из лужи крови.

— Эй, очнись!

Аджжо ощутил удар по щеке. Генерал тряс его, пока не убедился, что он пришёл в себя. Странные сны, из когда-то хорошего сделали нечто ужасное.

Они сидели в низкой железной машине. Генерал судорожно дышал, а его руки тряслись, когда он держал руль. Мотор их нового средства передвижения натужно загремел, а потом зарычал. Сработали фары, и прямо в дверях Адджо увидел фигуру. Худосочный омега скалил заострённые зубы, лысый, с диким, злым взглядом. Генерал что-то промычал себе под нос и нажал на газ. Омега отпрыгнул в сторону, а они выехали под град дождя, тарабанивший по брезентовой крыше.

Машина скользила, увязала, но генерал упорно гнал вперёд. Адджо ощутил, что снова погружается в небытие. С ускользающим сознанием уходила и боль.

— Что вы сделали, генерал? — слабо спросил он, вспоминая почти обездвиженных и стонущих омег.

— О чем ты? — голос хрипел.

— Омеги…

Генерал нахмурился.

— Феромоны, — ответил он после некоторой паузы, — именно поэтому омеги ничего не могут сделать альфе, они просто теряют самообладание, превращаются в скулящих сук, жаждущих, чтобы им засадили, стоит лишь усилить свой запах.

Адджо попытался вздохнуть, но боль нахлынула с такой силой, что он застонал.

— Вот оно что, — тихо протянул омега, — я не знал.

Адджо не хотелось признаваться, что хотел бы ощутить это — феромоны генерала.

Альфа прищурился.

— Что ты вообще знаешь об альфах?

— Вы первый, кого я увидел так близко.

Желваки под кожей на его скулах напряглись, а Адджо улыбнулся, радуясь, что перед смертью может видеть его лицо. И можно даже представить себя в другом времени, в другом месте, где этот альфа действительно "его" альфа, а за окном не промозглый дождь и почти выжженная пустыня, где нет людей — только звери, а сочный, яркий живой мир без опасностей.

— Меня зовут Джибейд.

Адджо улыбнулся ему, попытавшись тронуть рукой его локоть, но передумал.

— Красивое имя, — шепнул он ему и закрыл глаза.

Наконец-то Адджо не чувствовал боли.