20. Барсов
1141 Слова
Я стоял на кухне, уставившись в холодильник, будто там было написано решение всех моих проблем. Вместо этого полупустая банка солёных огурцов, пачка сливочного масла и вчерашняя пицца.
Отличный ужин для богатой девочки на «Гелике».
– Эм... – я повернулся к Лере, которая устроилась на табуретке, поджав ноги. – Пицца устраивает? Или я могу сварить пельмени.
– Пицца норм, – она улыбнулась, и в этом простом ответе было столько детского облегчения, что мне вдруг стало стыдно за свою первоначальную жестокость. Почему я сразу не предложил ей остаться?
Я швырнул пиццу в микроволновку, поставил чайник. Лера тем временем осматривала мою кухню. Точнее, ту разруху, которую я называл кухней. Груда грязной посуды в раковине, крошки на столе, пустые банки из-под энергетиков.
– У тебя тут... уютно, – соврала она, и я фыркнул.
– Я знаю, что я неряха. А откуда у тебя "Гелик"? Витя подарил?
– А? Нет, – рассмеялась она. – Папа. У меня прав, правда, нет...
– В смысле? Ты ездишь без водительского удостоверения?
– Ну да. Меня же никто не останавливает. Сразу видно, что это я еду.
Охуеть, – подумал я. Но вслух сказал:
– Ясно.
Микроволновка пискнула. Я вытащил пиццу, разломил её пополам, протянул Лере её часть, налил ей чая.
– И что, какие планы на будущее? – спросил я у Леры, чтобы понять, что творится в её милой белобрысой головке.
– Если ты про личные, то собираюсь выиграть чемпионат России по кикбоксингу, а если про Гошу... Я дала ему последний шанс.
– Это как?
– Я написала письмо президенту, чтобы он разобрался с прекращением расследования убийства папы. Дело возобновят и найдут преступника. Тогда Гошу посадят.
Ничего наивнее я в жизни не слышал, клянусь. Валерия думает, что можно написать президенту, и он решит её проблемы, как Дед Мороз? М-да...
– А если нет?
– Тогда я Гошу сама убью.
– Так, тебя тогда посадят. Решила пойти по стопам отца?
– Я скажу, что Гоша меня у***ь хотел, или изнасиловать, а я оборонялась. Тогда мне много не дадут. Я уже всё узнала.
Хорошо, что я начал этот разговор. Теперь я хотя бы имел представление о том, что за план вынашивает эта мелкая мстительница. Меня услышанное нисколько не обрадовало, только грузануло ещё сильнее.
И так геморра до жопы, а теперь ещё и Валерия – одна большая проблема.
– А чё до сих пор не убила? Что тебя останавливает?
– Мне нужны доказательства виновности Гоши. Одного мотива маловато. Не хочу в тюрьме сидеть просто так. Вдруг это не он вообще?
– Ну, логично, – подтвердил я.
– Если ментов взгреют, то и расследование смерти твоей бывшей возобновят. Разве это не здорово?
– Даже так? – я сделал вид, что удивился, хотя не верил в помощь президента ни на секунду.
– Ты сильно любил её?
– Любил... А ты с Витей помирилась? – огрызнулся я, потому что Валерия сунула нос в слишком личное.
– Сделала вид, что помирилась. Я его боюсь, Костя. Как и Гошу... Я даже свою маму боюсь. Они все плохие люди.
– Тебе надо уехать отсюда, Валерия. Уехать и начать новую жизнь. Без Вити, без Гоши и без перспективы сесть в тюрьму.
– И без тебя? – она это так сказала, как будто мы давние друзья или правда родственники. – Это ты мне как старший брат советуешь? – криво усмехнулась она.
– Именно!
– А какой твой план, Костя?
– Просто жить... – пожал плечами я.
– А с базой что? Отдашь Гоше?
Валерия была честна со мной, поэтому я должен был ответить ей искренностью. Это было бы честно.
– Нет, не отдам. Не для этого мне её Илья Андреевич подарил, чтобы я перед Драконом расшаркивался.
– Он убьёт тебя, если мы не убьём его первыми.
– Лер, давай ты мне сейчас кое-что пообещаешь? – не выдержал я.
– Что?
– Пообещай, что перестанешь совать нос в бандитские разборки. Ты даже не представляешь, что такое – у***ь человека!
– Но ты-то представляешь? Ты убивал? Ты же на войне был?
– Плохое сравнение. Мы не на войне. Нельзя убивать всех подряд. Поверь, я знаю, о чём говорю. Займись своими соревнованиями... Не знаю... Хобби себе какое-нибудь найди. Отвлекись.
Валерия ничего не ответила. Уткнулась в кружку, шумно отхлебнув чай. Как будто я со стенкой разговаривал.
Ладно, пока что я для неё никто, чтобы она беспрекословно слушалась меня.
– Мы спать будем вместе? – спросила Валерия, пока я искал в шкафу футболку для неё, чтобы переодеться.
Ага, размечталась! Не терпится девственности лишиться?
– У меня есть матрас, – сообщил я Валерии.
Она тяжело вздохнула, как будто огорчилась, взяла мою футболку, чистое полотенце и ушла в ванную.
Я достал свёрнутый в трубочку матрас, бросил его на пол, потом заправил диван и матрас свежим бельём и тактично ушёл на кухню.
Вода в душе шумела уже минут двадцать. Я сидел на подоконнике, курил и прислушивался к каждому звуку из ванной. Каждый шорох, каждый стук капель о кафель отзывался где-то в паху тупым, навязчивым желанием.
"Мы спать будем вместе?"
Её слова крутились в голове, как заезженная пластинка. То ли шутка, то ли намёк, то ли просто глупый вопрос растерянной девчонки.
Я затушил сигарету, с силой раздавив окурок в переполненной пепельнице.
Нужно взять себя в руки. Она не в себе. Она в шоке после смерти отца, после тёрок с матерью и отчимом. Последнее, что ей сейчас нужно – это я со своими похотливыми мыслями.
Дверь ванной приоткрылась.
– Костя? – голос Валерии прозвучал неуверенно. – У тебя есть зубная щётка?
– В шкафчике посмотри. Были новые.
– Спасибо.
Через пять минут она вышла.
Моя футболка на ней выглядела как платье. Свисала почти до колен, но всё равно оставляла слишком много голых, загорелых ног. Волосы она собрала в мокрый хвост, лицо без макияжа казалось совсем детским, уязвимым. Её соски так явно проступали через тонкую ткань...
Тишина повисла между нами, густая, неловкая.
– Ладно, – я резко встал. – Иди ложись. Я постелил. Там...
Я провёл в душе вечность. Как будто надеялся, что пока я тут прячусь, Валерия уедет домой или уснёт хотя бы.
Когда я вышел, в комнате свет уже не горел. Так даже лучше. Я прошёл на ощупь, сел на свой матрас и снял протез.
– Костя... – раздался шёпот Леры в темноте.
– Что?
– Ничего. Спокойной ночи.
– Приятных снов.
Я плюхнулся на свой матрас, спиной к ней, и закрыл глаза.
Спи. Просто спи.
Но тело не слушалось. Каждая клеточка была натянута, как струна, каждый вдох Леры за моей спиной отзывался мучительным напряжением.
– Ты спишь? – её шёпот прозвучал через полчаса.
Я притворился, что сплю.
Она вздохнула, перевернулась на другой бок на скрипучем диване.
А я лежал и смотрел в темноту, чувствуя, как моё сердце бешено колотится.
Чёрт возьми, Барсов, соберись. Она доверяет тебе. Не будь тем самым мудаком.
Но когда её дыхание стало ровным и глубоким, я тихо повернулся и долго разглядывал её силуэт в полутьме.
Какого хрена ты вообще здесь делаешь, Валерия?
И главное – почему мне так хреново от мысли, что утром она уйдёт?
- Писатель
