Людоедка Каринэ

3

 ...

  Нелишнее сделать еще одно маленькое замечаньице, и по - моему, довольно настоятельное.

  Будучи в Москве мне с трудом удалось разыскать Елену Саакянц, дальнюю родственницу Каринэ.

  Перед нами сидела старая армянка лет 82 - х, вязала, из под очков оглядывала нас, потом хрипло, с трудом выговаривала слова. На русском говорила весьма неправильно.

  - Знаю, вас всех интересует Каринэ. Вы все будто с ума посходили, все Каринэ, Каринэ... Она несчастная девочка, что вам от нее нужно?

  То говорили, что она наркоманка, то людоедка, то шизофреник, то не знаю что...

  Да, в нее возможно вселилось нечто плохое, и дальнейшие события убеждают в этом нас все больше. Но надо знать, с чего все это начиналось.

  Ну хорошо, хорошо, я вам скажу про нее еще кое что, вы это наверняка не знаете.

  Только учтите, я вам ничего не говорила, слышите?

  Вот значит так. Каринэ когда было 9 лет, у нее скончалась мать, потом ее отец привел домой молодую женщину, он заново женился. Мачеха невзлюбила Каринэ. Они еще тогда жили в Сисиане, несколько раз я навещала их там. И Каринэ видала дома, маленькая такая чернушка была, бегала с мальчиками, гоняла мяч с ними.

  Ее отец Сергей часто выпивал, сам гнал чачу у себя во дворе, сам ее и пил, приглашая гостей, соседей. Будь он проклят! Ну а потом, когда Каринке исполнилось 13 лет, она уже была вся в себе, вся из себя, такая шикарная кокетка, и вот, когда ее гадкий отец вновь напился, он изнасиловал Каринэ. Об этом знал узкий круг людей, Сергей спал со своей дочкой почти пол года, а может и больше. И новая жена его об этом догадывалась, но ничего уже изменить никто не мог.

  Каринэ после этого выглядела уставшей и замкнутой, порой потерянной, видно, что она дошла до порога.

  А через некоторое время мы услышали, как в актовом зале школы. Каринку за что - то отчитали, она училась тогда в 8 - м классе. Честно, не помню за что, но ее прилюдно опозорили и под свист и шиканья, под крики всех учеников школы 'Вон! Вон отсюда!' - выгнали из зала. Мне рассказали, что она была почти оплевана, обескуражена, обозлена, но покидала зал стойко и гордо. Все в этот миг издевались над ней.

  А еще через недельку маленькая Каринэ убежала в Ереван. Мы все поняли, что она просто сбежала от своего безумного отца. А может, там были и другие причины.

  Я обрадовалась этому известию, я ее три или четыре раза видела в Ереване, она училась в 10 классе. Длинная коса, черные брови, красивые ресницы, фигурка точеная, в общем, красотка.

  А потом вы все знаете, как эта проклятая война началась, мы ее потеряли, потеряли и все.

  ...

  1993 год, месяц март. Город Степанакерт, клуб воинской части. Там проходило 'представление', театр одного актера, актером была Каринэ.

  В зале клуба расселись армянские военные: солдаты, прапорщики, офицеры, впереди сидел генерал Петросян.

  После армянских народных танцев, все ждали выхода на сцену Каринэ.

  И вот под шквал аплодисментов высокая стильная Каринэ в длинном плаще выходит на сцену, она была не одна, вела под руку 8 летнего мальчика азербайджанца.

  В помещении заиграла мелодия из балета Арама Хачатуряна 'Спартак', танец с саблями.

  Каринэ пустилась в пляс, держа под руку малыша. Зрители завораженно замерли, из задних рядов послышались слабые хлопки, скоро и они утихли. Каринэ танцевала виртуозно, грациозно, генерал Петросян окаменел, у него нижняя челюсть отвисла. Потом он скажет: 'это был не просто танец, это был танец сатаны'.

  Но Каринэ продолжала кружиться на сцене, тем самым вертела подле себя азербайджанского пацана, который хлопал глазами, и покорно выполнял нашептывание взрослой танцовщицы.

  И вдруг под самый конец танца, в тот момент, когда танец подходит к концу, происходит самое страшное. Каринэ прямо перед всеми, на глазах у всей публики поджала под себя мальца, и задушила его в течении нескольких секунд. Она удавила его, мощно прижав его горло с обеих сторон руками.

  Пацан пару раз дернулся, неестественно подрыгал, и Каринэ его швырнула под ноги. Даже послышался дряблый стук головы пацана об пол сцены.

  Зал замер, помрачнел, остолбенел, с минуту все стихло. За окнами было слышно пение птиц. Сами армяне не поняли этот номер, они подразумевали все, но ни это.

  Каринэ как будто ожидала такой расклад дел, быстренько ретировалась за кулисы.

  Бездыханное тело малыша лежало на коричневой сцене.

  И только через минуту военные стали молча, подчеркнуто молча, покидать клуб.

  После этого 'номера' Каринэ в эту часть больше не приходила.

  ...

  Согласно оперативной информации армянских спецслужб, в марте 1994 года в больнице города Степанакерт маленькой армянской девочке Светлане, ей было 13 лет, нужна была кровь первой положительной группы.

  Точно такая же группа была у Каринэ, ей об этом сообщили, когда она находилась в этом городе.

  Она поспешила в больницу, шаркая высокими каблуками.

  Все как положено, совершенно добровольная сдача крови, Каринэ сдала почти пол литра, навестив маленькую и больную Светку, спокойно покинула клинику.

  Светлане влили ее кровь, и под вечер врачи забежали в ее палату. Огромная группа людей в белых халатах с ужасом лицезрели, как Светлана забилась в угол палаты, кричит в конвульсиях, надрывает горло, зовет Бога.

  - Очень трудно и больно было смотреть на это, - говорит врач Ерицян. - Такое ощущение, будто перед нашими глазами резали ее мясо. И мы ничем помочь не можем. Мы не понимали, что происходит? Что самое поразительное, Светлане не помог обезболивающий укол, она так и скончалась, зовя о помощи, призывая на помощь Бога. Да, совершенно верно, ее припадки начались после донорства Каринэ Арутюнян. До этого Светлана лежала смирно и спокойно, ей всего лишь была нужна кровь, и только.

  Мы можем строить версии и догадки, но тут факт: неужели кровь Каринэ так на нее повлияла? Не знаю...

  ...

  И все же мне кажется, одним из главных компонентов всей этой истории о Каринэ является рассказ Юлии Золотаревой. Она коренная москвичка, в конце 80 годов прошлого столетия некоторое время общалась с Каринэ.

  У Юлии был пес, сибирская овчарка, часто выгуливала ее, иногда навещала Каринэ, которая оставалась на квартире в районе Каширки. Каринэ оставалась в квартире с подругой Олей Ликург, студенткой Народно - Хозяйственного Института имени Плеханова.

  В тот самый день Юлия Золотарева пошла навещать Каринэ вместе с собакой, так уж получилось. 'Так карта легла', из слов Юлии. Послушаем и ее.

  - Мы поднялись с Мартином - так зовут моего пса - к Каринэ. Дверь открыла Оля, Каринэ дома не было. Мы вошли, упали в кресло, Мартин стал кружится в комнате, как вдруг он стал дико лаять на портрет Каринэ. Портрет висел над пианино, ее доброе личико глядело в комнату, так вот Мартин стал страшно лаять, грызть ковер. Оля испугалась, я тоже, никогда прежде не видела Мартина в таком состоянии. Оля быстренько развернула портрет лицом к стене, пес успокоился.

  Неужели это все случайное совпадение? Пес, картина, зоопарк... Читатель замечает, вероятно, не без сожаления, что изложение фактов осложняется критическими замечаниями по адресу источников.

  Автор хорошо понимает неудобство такого метода, но у него нет выбора.

  Документов, современных событий, почти нет или они скрыты. Воспоминания позднейших лет тенденциозны, если не лживы. Представлять читателю готовые выводы, расходящиеся с официальной версией, значило бы возбуждать подозрение в пристрастии. Не остается ничего другого, как производить показ источников на глазах читателя.

  ...

  Махмудов Рафик рассказывает.

  - Эта страшная картина происходила в Шуше, рядом с тюрьмой.

  Мне было тогда 12 лет, нас всех вывели на улицу, было темно, почти 10 часов вечера. Внизу у родника стоял каменный сарай, внутри пылал костер. Меня и нескольких детей поставили перед сараем, мы смотрели на огонь. Чуть сбоку от нас стояла Каринэ, с накидкой на голове. Ее все там знали как чудовище. И вдруг я увидел своего отца, он в числе остальных арестованных - их было человек 10 - подошли к горящему сараю. Такие исхудавшие, слабые.

  Вновь говорю, горел не сарай, он каменный, горело внутри его. И вот всех узников, и моего отца тоже загнали в этот горящий ад, железная дверь за ними с шумом захлопнулась.

  Я чуть с ума не сошел. Трудно забыть такой кошмар! Рядом со мной стояли также дети тех арестованных, мы кричали и плакали, но ничего не могли поделать. Мы держались друг за друга, а наших родителей загнали в этот огонь, за ними заперли железную дверь двое армянских солдат, они были вооружены.

  Прямо перед нашими глазами наших родителей сожгли заживо, они кричали и тут же их голоса прекратились, огонь всех зажарил заживо.

  Армянские солдаты не выдержав, отошли в сторону, эта женщина Каринэ поочередно подходила к нам, гладила по нашим головам, и тихо говорила:

  - Все хорошо, дети, забудьте своих отцов. Все хорошо...

  Мы молча ее слушали, боялись, что и нас ждет этот огневой ад. Один из наших мальчиков стал смеяться, он рехнулся прямо там, глядя на этот ужас.

  Потом нас отогнали в бараки. Назавтра мы услышали, что Каринэ съела останки наших родичей, она любила жаренное человеческое мясо. Я уже думал, что перестал быть нормальным человеком. Уже не мог нормально жить и есть.

  Через два месяца нас обменяли, мы вернулись в Баку, я и мои сверстники лечились в психиатрической больнице. Меня выписали, но мои друзья до сих пор еще там.

  ...

  Все дело в том, что Каринэ очень часто посещала в Москве церкви, она охотно ходила послушать церковные службы и обряды.

  И что странно, дьяконы и монахи ее встречали лучше всех, даже лучше остальных людей, безусловно, более набожных и намоленных.

  Один из таких сильно верующих людей, Борис Остаповский, сосед Каринэ по московской квартире вспоминает.

  - Каринэ была весьма общительной девушкой. Мы часто ходили на 'уикэнды', выезжали загород, устраивали пикник, веселились, танцевали, пили, кушали.

  В один из таких посиделок в Долгопрудном на нас напали дикие бешеные собаки. Наши девочки раскричались, разбежались в стороны, забежали в машины, одна Каринэ не двинулась, осталась на месте.

  Мы стали гнать псов палками, но они не отставали. Один из псов, черный злой, напал на Каринэ и укусил ее за лодыжку.

  Мы все видели, как это должно было быть больно, но ей хоть бы хны. Она только сжала зубы, и все. Мощный страшный пес заскулив, ушел прочь, странно озираясь на Каринэ.

  Прошло еще немного времени, подоспела помощь, псы убежали, некоторых забили. Тишина восстановилась, потрясения улеглись.

  Но я запомнил сцену с Каринэ, у нее была от укуса лишь царапина, и очень быстро зажила. Буквально через день.

  ...

  Предлагаем вниманию читателю уникальное интервью самой Каринэ русскому журналисту Юрию Вересневу в июле 1998 года:

  - Азербайджанцы слабый народ. В войне за Карабах погибли лучшие сыны этой нации. Они бросали себя в огонь и пламя. Оставшиеся в живых, были страшно ранены или контужены, но им стыдно жить в Азербайджане, поэтому они или уехали в Россию, может в другую страну, а оставшиеся у себя на 'исторической' Родине, внутренне изломаны.

  Это натуральный процесс, когда сначала идут лучшие из лучших, далее устанавливается стагнация, и крупное тело переходит в состояние покоя. Сегодня политика Азербайджана мне нравится, Баку к войне не готов, и все это знают. Гейдар Алиев прекрасно понимает, что его народ не воин, он просто не вояка. Вояк было мизер, под микроскопом их найти, и они как я сказала выше, уже погибли в боях, или же в тюрьме.

  Алиев это понимает, и вся его политика ведется в сторону мира, иначе очередная война уничтожит Азербайджан полностью, так как некем будет защищаться от армян. Некем!

  Все лучшее уничтожилось при первом же ветре.

  Азербайджанский народ олицетворяет собою казахстанскую землю. Вспомните Целину, первые посевы 50 годов времен Хрущева, когда был собран великий урожай пшеницы.

  Уже при втором посеве урожая не было вообще, все ахнули и развели руками.

  Я это к тому, что первый урожай азербайджанского народа погиб, он уже собран Богом, второго не будет, для этого нужно время, где - то минимум лет 50.

  Я знаю и уверена, что в Баку сегодня мнимый национализм, повсюду анти - армянские возгласы, настроения, парни с повязками на головах громя кулаком кричат 'Азербайджан!', 'Азербайджан!' Есть и более культурные азеры, которые за чашкой кофе возмущаются, кричат о патриотизме.

  И что же? Что дальше то?!

  На этом все заканчивается, дальше не идет.

  Стоит нашему армянину выстрелить около них, или просто они услышат запах пороха, или как учуют опасность, тут же скроются с глаз долой.

  Вывод таков: все лучшие вояки Азербайджана положили свои головы на полях сражения.

  Это наша победа, это великая победа!

  ...

  Инна Серебрянникова, соседка Каринэ по московской квартире, рассказала нам, что Каринэ любила одного армянина, его звали Варужан Сафян.

  - Я видела его, это был высокий красивый парень, типичный французский актер, артистичная внешность, учился в аспирантуре. Он захаживал к ней домой, Каринэ была безумно в него влюблена. У них были интересные отношения, очень интересные!

  Варужан с Каринэ вели переписку, находясь в одной квартире, но в разных комнатах. Каринэ писала любовную записку, велела через меня передать ее Варужану, который в этот момент сидел на кухне, курил, или чай пил.

  Потом уже Варужан писал ей записку. Они вот так в течении дня и будучи в одном доме говорили письмами. Много было интересного, очень много.

  Как - то ночью мы с Каринэ сидели на кухне пили чай, она была очень взволнована, в порыве обняла меня, сообщила впопыхах, что 'я ради Варужана пойду на все! Я смогу это сделать, смогу! Но только ради него!'

  Я не знала, о чем это она. Каринэ часто говорила об ораторстве, об ораторском искусстве, она хотела быль общественным горланом, но голос у нее был низкий, альтовый. Не подходил для ораторства.

  Она держала меня за руки, почти кричала:

  - Инна! Инна! Я хочу громко говорить, громить кулаком вверх, чтоб на демонстрациях люди меня слушали, только громкое слово может пробить уличного зрителя! Только слово может привести толпу в восторг! Только оратор может это сделать! Оратор! Оратор! Оратор! Оратор!

  Когда во время забастовок и митингов я стою вверху на кафедре, то смотрю на публику, она стоит внизу, я словно хочу овладеть всей аудиторией, всеми людьми, которые меня слушают.

  И каждое мое слово, которое я им говорю, это мое мясо, кусочек моего сердца.

  Я поняла: ораторство, это мое призвание.

  Инна не догадывалась, что Каринэ лишь повторяла проповедь Гитлера.

  Кстати, Инна Серебрянникова сообщила нам еще много интересного, в том и числе и этот факт.

  - Я была беременная от мужа, он работал моряком, часто находился в плавании. Я боялась одна дома, иногда мама оставалась у меня, потом уезжала в Калугу.

  И вот в мае 1991 года мы сидели у меня на квартире: я и Каринэ. У меня живот на четвертом месяце, сижу вся неуклюжая, Каринэ расположилась напротив, смакует чай, хлопает красивыми глазами. Потом произошло самое неожиданное. Она подсела ко мне рядом на диван и стала очень страстно, но нежно приставать ко мне. До этого я только слышала о лесбиянках, приходилось их видеть лишь на страницах иностранных журналов.

  А теперь вот сама стала объектом нетрадиционного секса, причем в момент беременности. Но что самое поразительное, я была ошарашена, в тоже время мне это понравилось.

  Каринэ уложила меня на спину, стала раздевать, оголила мой пухлый живот, стала осыпать меня поцелуями. Я чуть с ума не сошла, ребенок двигался во мне еще интенсивнее. Мне очень трудно об этом рассказывать, неприятно.

  Да, кстати, я не знаю, это вам пригодится или нет. У нас по соседству, этажом ниже жила Марина Огонькова, ее оперировали, кисту вырезали. Она была в больнице, а дома у нее был красивый такой сиамский кот, и она перед уходом дала его Каринэ, чтоб коту не скучно было.

  Я видела кота у Каринэ, он остался у нее почти две недели.

  При входе к ней домой, прямо у порога была лавочка, я не знаю, чему она служила. Может для особых гостей, которые хотят присесть перед дорогой.

  И вот кот очень часто пристраивался там, он любил эту лавочку. Каринэ для него играла на гитаре, он, усевшись на диване, слушал ее музыку. Как ребенок, ей Богу.

  Но вот что интересно. Когда Марина выписалась из больницы, вернулась домой, кот отказался вернуться к ней, отказался от своей прежней хозяйки! Вы можете себе это представить? Марина была взбешена, кричала на кота, а он просился к Каринэ. А Каринэ потом и вовсе след простыл, а кот все тосковал, крутился у ее дверей на лестничной площадке.

  Ну а потом мы все услышали ужасную новость: Марина от злости зарезала кота.

  ...

  Так бывает всегда: преступника рано иль поздно тянет на место преступления. Вспомним Родиона Раскольникова, персонажа Достоевского из 'Преступление и наказание', как помнит читатель, он вернулся на квартиру, где зарубил топором двух женщин.

  Вот и Каринэ не смогла удержаться, ее тянуло в Баку. Это был апрель 1996 года, на карабахском фронте уже два года прекращение огня, временное перемирие.

  Каринэ стала обращаться к Елене Будзинской, педагогу Ереванской средней школы, она с ней была в хороших отношениях, сдружились давно, еще в конце 80 годов. Были примерно одного возраста.

  Елена пару раз была в Баку, гостила у своей золовки, приезжала разумеется через Тбилиси.

  Елена восприняла с опаской просьбу Каринэ, знала, что армянке нечего делать в Баку, да и понимала суть этой необыкновенной женщины, предвкушала, что Каринэ затеяла в Баку нехорошее.

  - Да я просто так хочу поехать, ты что боишься, Лена!? - вымаливала ее Каринэ.

  Наконец Елена сдалась при условии, если Каринэ пробудет в Баку лишь один день.

  И вот две молодые женщины, прибыв в Тбилиси, стали оформлять документы для вояжа в Баку. Елена Будзинская разумеется под своим подлинным именем, Каринэ же предстала перед таможней как Екатерина Металлиди, гречанка по национальности.

  Елену ничуть не удивило ее перевоплощение из армянки в гречанку, и вот они уже в Баку.

  Они на поезде приехали в столицу Азербайджана, город предстал во всей своей красе. 13 апреля, тепло, все цветет, движется, птички кричат на деревьях, пахнет морем, почвой, весной. Красота!

  По словам Елены, Каринэ озиралась по сторонам, но вела себя спокойно, даже надменно.

  Она была одета иначе, чем на линии фронта.

  На ней был желтый костюм, в руках белая сумочка, красные туфли, на глазах черные очки. И прическу она поменяла, постриглась под 'Карэ'.

  Каринэ почти не отходила от Елены, та уже стала волноваться за нее. Они прошлись по бульвару, по проспекту Нефтяников, раза четыре зашли в магазины, по настоянию Каринэ они долго не задерживались, тут же выходили оттуда.

  Елена Будзинская рассказывает:

  - Мы еще немного побродили по шумным улочкам Баку, Каринэ прижалась ко мне, иногда я ощущала ее легкую дрожь. Я тут же смотрела на нее, не могла увидеть ее глаз из под очков.

  Она смущенно улыбалась, мы продолжали свою прогулку. Я не знала, чем она занималась до этого, думала, что она всего лишь армянка, но я также знала, что в Баку сегодня живет много женщин - армянок, и все нормально, тут нет ничего такого.

  Если бы мне было известно, что Каринэ убивала многих пленных азербайджанцев, я бы в жизни никогда не согласилась бы ее сопровождать. А так, подумала, что человек соскучился по Баку.

  И вот мы уже гуляли два часа, я хотела зайти к своей золовке, Каринэ наотрез отказалась идти, но и одна боялась прогуливаться по вражескому городу.

  Прошло еще некоторое время, я зашла все же к своей золовке, Каринэ мотнула головой в знак отказа, ждала меня в беседке во дворе. Это в районе 8 микрорайона.

  Меня радостно приветствовали мои родственники, мы уселись за стол, но мое сердце было внизу, у Каринэ. Она же все - таки армянка, это факт.

  Я 'отпросилась' у золовки на время, вышла на улицу, вижу, сидит Каринэ в беседке, держит в ладони песок, очень внимательно рассматривает песок, нюхает его.

  Увидев меня, она устало улыбнулась. В этот момент у нее было лицо старухи. Мы пошли гулять, поехали в центр города. Покушали мороженое, погрызли семечки.

  И вот тут случилось непонятное, я до сих пор не понимаю, что произошло.

  Мы проходили по садику Ахундова, Каринэ неожиданно задрожала, сильно притянула меня к себе, нагнулась, и тихо шепнула на ухо мне: 'давай быстро ловим такси и на вокзал. Быстро!'

  Я не поняла, взглянула на нее, она от страха вспотела. Я поймала желтое такси, приехали на вокзал. Выяснилось, что поезд в Тбилиси едет лишь завтра, я узнала, что частные водители возят в Грузию клиентов с площади 'Азнефть'.

  Договаривалась с шоферами только я, Каринэ не вмешивалась в беседу, стояла в сторонке, прикрывая платком лицо.

  Мы быстренько спустились на эту площадь, там стояло много машин и водил, снова я подошла к мужикам, стала наводить справки, поговорила с бородатым шофером средних лет, он водил белую 'шестерку'. Я его недолго уговаривала, с ценой проблем не было, он согласился отвезти Каринэ до Марнеули, это в Грузии.

  И все, мы расстались с Каринэ, она поцеловала меня, юркнула в машину, такси отъехало. Больше я ее никогда не видела.

  Так что же испугало нашу героиню в Баку? Кого она увидела у Ахундовского садика? Может, одного из оставшихся в живых пленников, иль, пленниц? May be...

  ...

  В мае и сентябре 1996 года Каринэ видели в Калуге, она периодически посещала консервный завод, встречалась с дирекцией завода, особенно запомнилась она заместителю директора Петру Алябьеву. Послушаем и его.

  - Мне позвонили из Еревана очень влиятельные люди, попросили принять одну особу. Разумеется, я не отказался. Это наша работа, наш бизнес, мы встречаемся со многими людьми.

  Я помню Каринэ, высокая девушка, ей было тогда немногим больше 30 лет, яркий аппетитный ротик, красивая прическа, стильно одетая молодая женщина.

  Она владела интендантской компанией, они экспортировали консервы мяса во многие страны СНГ. В основном говядина и баранина.

  Но ее предложение меня немного удивило, разумеется, я не пошел на это. Что это за предложение? Она хотела, чтоб мы выдали ей, точнее даже ни ей, а ее фирме разрешение на ввоз ее консервов именно в Азербайджан.

  Я понимал, что армяне с азербайджанцами воюют, хотя на тот момент войны уже не было, но все же я проявил, как потом стало известно, удивительную прозорливость.

  Не захотел связываться с этим делом. Мне стало любопытно, что хотела экспортировать в Азербайджан армянка, причем с нашей подачки. Короче говоря, мы ей отказали, она уехала. Уже потом, три года спустя, я встретился с моим старым компаньоном Сашей Григоряном, сели в ресторане, поболтали, вспомнили то, да се.

  Разговор зашел о Карине, Саша огляделся по сторонам, тихо прошептал.

  - Петя, Петь, ты молодчик, что отказался от ее предложения. Ты знаешь, какое мясо она хотела импортировать в Азербайджан? Нет, не говядина, и не баранина, это покруче. Но уже можно говорить, ее нет в живых. Да, она умерла, кстати, заживо съеденная. Она старалась импортировать в Баку азербайджанскую человечину.

  Я чуть не выблевал, меня затошнило. Мне принесли лимон. Саша умолял меня, что я молчал и никому ничего не рассказывал, он рассказал, что Каринэ после установления прекращения огня на карабахском фронте, пыталась вот таким методом насолить Азербайджану. Она заморозила азербайджанские трупы, сама их разделывала, сама перчила, обрабатывала.

  Каринэ хотела ввозить в эту страну консервы из человечины, чтоб сами же азербайджанцы ели самих себя, как в маринованном, тушеном виде, так в томате и в масле.

  И что самое страшное, никто не знает, удалось ли ей это или нет? Пронесла ли она в Баку это 'мясо', поели ли мы это или нет? Вот так.

  Приходится думать и гадать, а может, пронесло.

  ...

  Есть еще один момент. Зима 1997 года, январь месяц. Именно в этот период Каринэ несколько раз была в Париже и Амстердаме. Пыталась сотрудничать с парфюмерными компаниями этих стран, в частности, с парижской фирмой 'Каро' и голландской 'Крэллз'.

  Представители этих компаний были приглашены в Ереван, и Каринэ им показала пробные материалы своей 'продукции': длинные женские волосы, из них она планировала изготовить дамские парики.

  После этого она планировала получить лицензию и от имени иностранных парфюмерных фирм экспортировать эти парики в Азербайджан. Читатель уже догадался, кому принадлежали длинные волосы.