Людоедка Каринэ

10

- Тебе не кажется, что ты народу голову морочишь? Хотя если народу врут, значит, он кому-то нужен.

- А что, всем можно, мне нельзя? Я лыком шит или как? Кто воюет, а кто пишет (это все), а кто попусту пиздит. Давным-давно у русских отняли деревянных богов и дали им Христа. Затем отняли Христа и дали Маркса. Теперь отняли Маркса без видимой замены. То есть перестраивая этот гребаный мир, мы приводим его в соответствие с путаницей наших мыслей. Нет такой так называемой железной книги с золочеными буквами, где любой абзац радостен. Нет формулы удачи, надо все то самому почувствовать, узреть, и знать.

- И верить?

- Нет и нет! Верить есть признак слабости, надо знать!

- Я не знаю пока за что, но судить тебя будут обязательно...

- Это за что же? За светлые глубокие мысли? За что судить то меня?

- Вот и я не знаю, но чувствую. Скорее всего ты будешь бит канарейками и карликами, уж во всяком случае не гигантами. Посему пока не поздно, где увидишь канареек, стреляй в них, а карликов топи в болоте.

- Согласен, гигант мои мысли оценит как надо. Это не насмешка, надо увеличить производство клавиатур, иначе увеличится число суицидов. Мозги людей мало оборудованы, кругом черепа с больными мыслями со своими собственными человечьими нотами, то богохулят, то дрожат пред НИМ. Точнее пред его выдуманным образом. Легко богохульствовать, зная, что Бога нет.

Все запрутся в своих конурах, друг другу руки моют, в рупор трубя о чести и совести. Такие люди всегда в авангарде. Даже если у них паралич - и то он прогрессивный. Среди них все же встречаются великие люди, но они слишком мелкие.

Люди никак не поймут одно: кто признается, что он плохой человек? Кто?! Было ли такое в истории людей, когда двуликий мерзопакостный человек признался бы (даже самому себе наедине), что он некачественен и низок. Все они считают себя коронами на царской башке.

Одно дело пиррова победа, другое заблуждение и фиаско, а тут ни то - ни другое. Короче говоря, пошли все на фиг.

- И они пошли, пошли, все идут и идут!))) А что ты посоветуешь молодым?

- Не женитесь ребятки, это самый важный совет. Истинная жизнь та, когда на всей земле мужчины спариваются с женщинами, кто с кем попало, и двигаются дальше. Женщины налево, мужики направо. Пошли искать новых одноразовых (или двухразовых) партнеров.

Семьи нет, но дети есть, и повсюду так, это как бы новая модель вселенной. Разве это не само счастье?!

Но сами дети не знают, чьих они будут. Дети в наличии, а родители номинальные. Тогда и не будет никакого патриотизма, стало быть, не будет и войн. Патриотизм, семьи, войны, жертвы, слезы жен и матерей, интервенция, агрессия, фашизм, нацизм, национализм, террор, гимн страны, флаг, Армия, гонка вооружений - все это синонимы. Все это одна и та же хрень!

То есть не женитесь детки, не женитесь!

- Тем более трудно найти искреннюю женщину. Если для женщин все мужики одинаковы, то почему они еще выбирают?! По большому счету супружеский долг можно и вручную исполнить ...

- Ответь мне только честно! Ты стал философом после того, как стал террористом?

- Да, надо было копнуть вглубь, отнять чужую жизнь, чтобы понять ее. Необходимо было у***ь, стрелять в кого-то, взорвать автобус, метро и пр. После этого я поставил перед собою цель: увидеть и познать не Бога, а встретить ТОГО самого человека, который видел и понял Бога, ТОГО, кто был свидетелем Чуда, настоящего Чуда, а не мелких вспышек.

- То есть повстречать пророка?

- Да, они (пророки) есть и поныне, таково производство Всевышнего. Таков промысел и механизм. Таков стандарт. Если нет пророков, значит нет и самого Бога. Люди по своей способности не все одинаковы пред высшими системами. Есть те, кто уже рожден быть пророком независимо от нации, расы и географии. Его всевышний ведет к цели, защищает его, такие люди имеют мощную защиту. Таким людям Бог подает знаки, символы, намеки.

А есть те, кто эти знаки и намеки от НЕГО должен заслужить и отработать своим трудом и качественной жизнью. Своим упорством и усилием воли. Своей безупречностью и интуицией.

И в конце есть те, на которых Бог вообще не обращает никакого внимания, они гарнир, это гречка, вермишель, макароны, перловка, а не мясо, не котлеты, и даже не сарделька. Они живут на авось, как катер едет по воле волн, не имея четкого предназначения и элементарного компаса. Таких людей подавляющее большинство, так и должно быть, их не может быть мало, их много.

Если бы большинство всегда было право, то земля по сию пору оставалась бы плоской. Таких людей мне жаль, в любую минуту с ними происходит нелепость и несчастье, они погибают на ровном месте, случайно, средь бела дня, ибо они не имеют никакой миссии. А если и есть (или была) какая-то миссия, то она слишком мелкая. Таких людей есть кем заменить, причем очень быстро заменить. Шило - мыло, мыло - шило. Шырли - мырли, мырли - шырли, и так далее, и пр.

Стало быть и защиты нет у них.

- Да, заумно и мудро, товарищ! Сразу видно, бывший террорист! Как говорится, не в свою лужу не садись. Я если честно боюсь бросить тень на твою эрудицию. Ведь у каждого есть свое место, своя спина и свой ангел хранитель! Нужен именно свой, чужой ангел как злая мачеха. Иначе жить еще будет возможно, но уже противно.

Ведь правду говорят, что не жалко сжигать за собой мосты, которые сам не строил. Так что дела мои все еще не так плохи, чтобы рассчитывать на улучшение. Проще простого узнать будущее. Надо только подождать. Я не убийца как ты.

- Убивать - это было моим хлебом, тем и дышал. Стрелять и брать! Если факт не сдается, его уничтожают. Жизнь моя была слегка омраченной постоянным ожиданием выстрела в спину. А так, нормальная была жизнь.

Человеческая душа - глина. Она сохраняет след прошедшего по ней сапога.

Каждое поколение считает себя умнее предыдущего и порядочнее последующего. Похоже, что так оно и есть.

- Как ты думаешь, тебя запомнят будущие поколения?

- Не знаю. Откуда мне знать?! Многие люди, даже философы и полководцы считались несправедливо забытыми. Их вспомнили и вновь забыли, теперь уже справедливо.

Мы не самые глупые люди на планете. Но это лишь гипотеза, т.к. прямых доказательств нет.

- Да уж...К пенсии ума не прибавляется, но его и требуется меньше. Невостребованный ум называется мудростью.

- Интересно, ты сам с собой разговаривал или со мной?

- Нет, с тобой, пока я в сознании, я в себе. Жить в сознании, это ЖИТЬ и БЫТЬ. Собака (самое умное животное) не понимает, что она в тюрьме, или ее снимают в фильме, в клипе, она пес, а псу по фене что творится кругом. Лишь бы была пища, лишь бы был хозяин и приказ. Лишь бы выть, залаять гав - гав - гав! И где это будет происходить - в тюрьме, в псарне, в горах, в избе, в клипе - не дано собаке знать. Ей это и не нужно.

Развитый сверх человек тем и отличен (должен быть отличен) от пса, что обязан очень хорошо понять следующее: теряя нити (контакты) с высшими системами, прекращая ментальный диалог со своей будущей физической кончиной, мы напоминаем этого пса, и нам - недоразвитым существам - уже все равно, живем мы или НЕ живем. Все проходит мимо, нам надо причесать и выбрить глаза.

Ты должен вечно беседовать со смертью, советоваться с ней, внушать себе, что через час ты умрешь, тебя не будет в мире, только так ты можешь разбудить свое сонное сознание.

...

Вечерним сумраком окутались дома,

Глядят на улицу пустым, потухшим взглядом.

На небо выплыла кровавая луна,

Калитки скрип и чья-то тень за садом.

Опять же автор неизвестен, да и зачем он? Главное, не КТО сказал, а ЧТО сказано!!! -)))

…

Мыльный пузырь армянской идеологии.

Сегодня в карабахском вопросе наблюдается перемирие, но ведется война иными путями. Идет идеологическая война, и это совершенно конкретно. Все этим интересуются, да как и не интересоваться.

Азербайджану необходимо дискредитировать культурные центры армян, расшатать их драгоценный облик святости. Это определенный шанс.

Армяне создали надуманный образ ущемленной нации, образ «геноцида», они на все звуки мастера. Это откровенный артистизм.

Кругом слышишь одно и тоже: Азербайджан, дескать, держит Армению в блокаде.

Неужели надо быть настолько глупым, чтоб говорить такое. Надо знать предмет, о котором толкуешь.

Что такое блокада? Объясняю. Термин блокады применим в ситуации, когда страна с четырех сторон – ибо пятой не бывает – находится заблокированной своими соседями. Север – Юг – Запад – Восток.

Армения граничит с четырьмя странами: С Азербайджаном, Турцией, Грузией и Ираном. С последними двумя странами Армения более чем в хороших отношениях, особенно с Ираном. О какой блокаде идет речь?

Кричать о блокаде и этим пытаться разжалобить народы вызывает кривую усмешку.

Блокаду пережил Ленинград в 1941-43 годах, он был отрезан от внешнего мира, от центра и Москвы. По Невскому проспекту ходили нумерные людоеды, увидев одинокого ребенка, нападали на него, и ели заживо его.

Это и есть блокада. В Армении пока такого нет.

Структурный генотип армян таков: находясь на службе у кого – то (не важно у кого), они считают себя выше, и в результате их опускают, показывая им очень длинный теннис. И это они называют геноцидом.

В России функционируют несколько институтов стратегических исследований, которые пропагандируют общественное мнение, чтоб легче управлять обществом.

Эти институты создают сильно раздутое мнение, посему принимают серьезные шаги, дабы грамотно выработать решения.

Поэтому неудивительно, когда нейтральный вроде русский человек в карабахском вопросе ужасно серьезно наклонен в пользу армян, он искренно считает, что Карабах принадлежит армянам.

Недавно пробежал глазами книгу «Хроника человека», это русское издание, перевод с бельгийского. Там написано, что Низами Гянджеви персидский поэт, он мол, переводил арабские сказки, и только. И это пишут в солидной на вид книге. Оказывается, великий Низами был перс и занимался только переводами.

Я поднял архивы, докопался, добрел, и нашел, что редактор этой книги некий Ерицян. No comments.

Привожу отрывок из поэмы «Тазит» Александра Сергеевича Пушкина.

«Иди ты прочь,

Ты мне не сын,

Ты не чеченец,

Ты старуха,

Ты трус, ты раб, ты армянин,

Будь проклят мной….»

Библиотека Всемирной Литературы, серия 2, том 3, стр. 599, Поэма «Тазит». Это ГОСТ, это серьезная ссылка.

Заметьте, это мнение Пушкина, русского дворянина, кумира всего русскоязычного мира. Устами Пушкина говорит русское дворянство.

Но и здесь армяне пытаются найти оправдание, оговорки, мол, оказывается, Пушкин словами «ты раб, ты трус» сделал армянам комплимент, он, дескать, ни это имел ввиду. Редчайшее уродство. Что он имел ввиду, армяне замалчивают.

Если Пушкин сказал бы такое про азербайджанцев, представьте себе, какой в руках у армян был бы козырь. Они взяли б этот флаг в руки, везде трубили, шумели бы о нем. Пошли бы свистки и шиканья. Слова Пушкина написали бы на плакате при въезде в Ереван.

Искони армяне создают образ жалкого оборванца, который нуждается в помощи. Это делается осознанно, с целью получить за это страховку и репарации, и этим жить, кормить семью.

Это их роль в обществе, роль раба, старухи и убожества.

Тем самым армяне умело подогревают великорусские чувства, подчеркивая значимость россиян. Русский народ всегда был большим, и он хочет кому – то помогать, кого- то опекать, чтоб подчеркнуть свою «крутость» и силу, ведь, как известно, малые народы нужны большим в качестве подшефного.

Русскому надо о ком – то заботиться, подбросить ему рубль, чтоб создать собственное мнение. Короче говоря, армяне нужны русским, чтоб им подшакаливать.

Большие народы нуждаются в малых, как дерево нуждается в ветвях, океаны в реках, горы в холмах.

Из этого следует, что армяне низшая раса. Это объективно ущербный народ, который вечно вымаливает и клянчит контрибуции и помощь за свою ущемленность.

Если так, то мы готовы армянам дать бесплатный обед, мы их угостим едой, и пусть они за обедом скажут, кто их обидел на сей раз.

Грузия официально заявляет, что выходит из СНГ. Одно это означает, что грузины – белые люди, армяне на такое не способны никогда.

Необходимо вести идеологическую работу, это вознаградится непременно.

В этом плане армяне опережают нас, часто укалывая своими «архивными доводами».

Многие азербайджанцы наивно думают, что мол, вор – он и есть вор, дескать, об этом знают все. Что мол, тут еще доказывать? Все и так ясно и все об этом знают.

Но многие из нас не понимают, что для США, Франции, Англии или Японии абсолютно безразлично, кому принадлежит Карабах: Армении или Азербайджану.

Если тебе денно и нощно шепчут на ухо одно и то же, пусть даже глупость, и если этот процесс продолжается очень и очень долго, причем продолжается торжественно, то рано иль поздно ты в это поверишь.

Мне кажется, армяне по своему типажу делятся на три категории:

1. Ярые дашнаки и террористы, оголтелые фашисты, ополченцы и кровожадные душегубы с жаждой крови, которые с молоком матери гипнотизированы своею «арменоидной» расой и вечной местью. Они страшно злопамятны, их руки обагрены кровью и они готовы на любые диверсии и погромы, это их конек.

2. Это более лояльные армяне, они в меру либеральны и нейтральны. У них нацизм несколько выветрен. Среди них есть те, которые проживают за рубежом, занимаются бизнесом и торговлей, но как только они приедут в Армению, в логово фашистов, то просыпаются там иными. Тут же заражаются «армянством», вирус «арменоидной расы» проникает им в мозг, поражая всю их суть. После этого они должны заново уехать из Армении, искупаться, принять горячий душ, начать все с белого листа, посмотреть на Природу новыми глазами.

3. И третья категория, это те армяне, которые, не вмешиваются ни в какие войны и конфликты. Как правило, это армяне – полукровки, у них в крови много помеси с иными народами. Они громя кулаком и с пеной у рта прилюдно ругают своих же армян, обвиняя их во всех преступлениях. Но это иллюзия. При определенных ситуациях они вносят свою лепту в развитие армянского образа, армянской модели «геноцида», платят взносы, участвуют в собраниях, сочувствуют жертвам «геноцида», прольют слезу, соплю, и прочее и прочее.

…

Как видим, армяне – это наш тяжелый крест, нам его нести еще долго. Все слышали фразу: хороший армянин – мертвый армянин. Своеобразный конечно взгляд, и может быть очень скоро это начнет сбываться. Но это слишком жестоко, среди армян есть старики, женщины и дети.

Гораздо лучше будет, если представим, что армяне – это прообраз баскетбольного мяча, этот мяч постоянно надо подбивать, дубасить сверху вниз, иначе он выскочит из под контроля, попадет чертям в лапы и не воротится оттуда.

…

В Ереване

Я вынужден был полететь в Ереван, хотя это было очень опасно. Кровь из носу, но это был мой долг.

Из Баку в Ереван рейсов нет, вот я через Москву полетел в столицу Армении.

Это было прошлой весной, по паспорту я типа лезгин, из Махачкалы. Подделать это дело пустяк.

И вот я спускаюсь по трапу в Ереванском аэропорту «Звартноц». Я волновался, давно не дышал армянским воздухом, на меня пахнул горный ветерок.

Да….как это было давно.

Риск риском, но что – то в этом городе есть. Что – то есть.

Дома из красного камня туф, сам город находится между гор, видна заснеженная макушка горы Арарат, хотя эта гора в Турции, но с Еревана она видна.

Тут же лезет в голову Ноев ковчег… Впрочем…

И вот я гуляю по оживленным улицам Еревана, машины пулями свистят мимо, в парках народ гуляет, молоденькие мамаши гуляют с детьми.

Э-эх!….а как было тут хорошо, а?!

Жаль, весьма и очень жаль.

Я прошелся по улице Кривой, она так и называется, Кривая, ведет к старому стадиону.

Новый стадион Раздан находится загородом.

Пару раз прохожие окатили меня пристальным взглядом, я даже испугался, неужели меня сейчас вычислят? Но нет, пронесло.

Я боялся, в натуре боялся. Если меня тут схватят, передадут в органы, КГБ, МГБ и прочая ахинея. Потом иди, доказывай им, что я н6е террорист. Да я и не смогу быть террористом. Неужели это не видно по мне?

Я так гулял по Еревану часа четыре, а может больше.

Все – таки странный город этот Ереван. Я привык к Баку, в Баку все по другому.

В Ереване странно то, что тут парни красивее девушек. Это в натуре так!

Глядишь, проходит молодая пара, парень с девушкой: парень красавчик, типа Омар Шериф или Ричард Гир, а рядом с ним страхолюдина. Какое то уйо!

И так постоянно. Как на такую вообще встанет член? Не понятно…

Бакинские красотки не походили на ереванских.

В общем, не важно.

И вот тут это и произошло. Я прохожу значит по проспекту Абовяна, гляжу, навстречу мне идет Ирина, Ира Абрамян.

Мама мия, это она! Я задрожал от восторга, ноги застыли, коленки затряслись, я глотнул слюну, стал подставляться ей, чтоб она именно наткнулась на меня.

И вот она идет прямо на меня, и наши глаза встретились…

Она бедная остановилась, ее большие глаза раскрылись резко как двери лифта.

– Ты?….- она сделала от меня шаг в сторону. – Невероятно, не понимаю, – она сильно зажмурилась, открыла глаза, думая что, видит сон.

– Да я это, я, – силясь, улыбнулся ей в ответ.

Ира обернулась по сторонам.

– Ты один? – тихо спросила меня. Она была в глубоком удивлении, смотрит на меня во все глаза.

– Да, один. Я прилетел с Москвы…

– …Это уже не важно, – перебила она меня. Она похолодела от испуга.

Нужно было идти. Ира взяла меня под руку, и мы поспешно пошли в кафе, что находится у центральной библиотеки. Шли молча, говорили глазами, сердцем, но не словами.

Я не хорошо знаю Ереван, вела меня она. Семенили мелкими шажками, подошли к кафе.

И вот мы уселись за столик у окна. Заказали Шампанское, пирожные.

– Ира, вспоминаешь Баку? – смотрю ей в глаза.

– Нет, ведь Баку уже другой. Разве нет? – она смотрит в сторону.

– Это да….Но все же это твоя Родина, разве нет? – верчусь на стуле, не унимаюсь.

– …Давай не будем, не надо – она поморщилась так, будто ничего ужаснее она не слышала.

…

………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………….

– Зачем ты мне это говоришь? – она побледнела, не подымая головы.

– Ира, не начинай как в Баку. Прошу тебя, – я хотел придать важности своим словам.

– Прекрати, прекрати и все! Нет и нет. Я ухожу – она это сказала с неподдельным сомнением.

– Не ожидал я от тебя такого обращения – произнес я расслабленным голосом.

Все, Ира ушла огорченной, я видел ее спину, длинные волосы, водопадом рассыпанные на плечи.

Она, шаркнув шпильками, уходила, отдалялась от меня. Ну вот и все, поговорили. В очередной раз мы расстались, и кажется навсегда.

Но это еще было не все.

Меня ждал впереди еще один сюрприз.

Через час – это примерно – я встретил Сурена Багдасаряна, своего сокурсника. Мы вместе учились в Баку, в одной группе.

Он выходил из магазина, мы столкнулись носом к носу.

Сурен посмотрел на меня, отвернул глаза, остановился, и опять очень медленно повернулся в мою сторону.

– Не понял, это что, сон? – он робко сделал ко мне шаг.

– Нет Сурен, это не сон, это я, в Ереване, так…прогуляться хотел….- я ему мигнул плутовски, хотя слово Ереван я сказал тихо, так как рядом снами остановилась пожилая женщина, и почему стала смотреть на меня.

Мы хотели бросится друг другу на шею, но прижались ногами к асфальту. Отошли в сторону, вошли в зеленый парк. Сидим на лавочке, курим, болтаем. Он еще в шоке от моего странного и рискованного визита, не понимает пока ничего.

Нам есть что сказать, но он пока молчит.

– И не боишься ты тут в Ереване? Каким ветром тебя сюда занесло? – впился в меня глазами Сурен.

– Удачным, удачным ветром, Сурен, – отшучиваюсь я новой нервической улыбкой.

Он сомнительно покачал головой, волновался чрезвычайно.

…

………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………….

– Да пошел ты на х*р! Урод, ты нумерной урод! Нумерной! – закричав благим матом, его губы дрожали. Сурен вскочил со скамейки, даже не попрощавшись, ушел прочь.

Да в принципе я знал, что беседа наша этим и закончится. Он как будто ждал этого.

Ну все, я пошел туда, к речке. В Ереване течет река Хачари, мы ее так называли.

Она течет по самому городу. И я пошел туда, к окраине города, к устью реки, спустился к косогору, подошел к его низу, гляжу на тот самый тополь. Сжалось мое сердце. Сильно сжалось.

Я гляжу в мутную даль, в небе кровавый пурпур заката, он догорал в темно синем небосклоне.

Вечер ложился над Ереваном. Я оглянулся.

Все как тогда, в 1982 году. Именно тут все и произошло, вот у этого самого тополя.

Я достаю с кулька савок, сажусь на корточки, и начинаю копать. Я стал выкапывать свою руку. Да, руку.

Я ее потерял тут, у этого тополя, у этой речки.

Была жуткая драка, и меня топором сеганули по самую локоть, отрубили руку, и закопали ее вот под этим деревом.

Она была в крови, ее завернули в газету и зарыли вон тута. Тут!

Я скучал по тебе, моя рука! Это ты меня звала сюда, в Ебеван, тьфу, в Ереван.