— И порчу сняли? И сглаз? Все поснимали? Ничего не оставили? — не унималась мама.
— Мам, потом... Я устала, — проканючила Маша, прекрасно зная, какую реакцию вызовет у родительницы этот аргумент.
И не ошиблась.
— И с чего это ты так устала?! — в мгновение ока взорвалась та. — Вот поработала бы, как отец, знала бы. Думаешь, учиться — это работа? Вон у Татьяны Петровны дочь уже всю семью содержит: и мать, и отца, и бабку, и сына родила, не то что ты... Устала она, видите ли! — Раздражение всегда перехлестывало в ней любопытство, и, взорвавшись, мама сразу забывала, что еще три секунды назад собиралась быть вежливой и терпеливой.
Женщина возмущенно зашаркала прочь.
Маша с облегчением выдохнула воздух — при других обстоятельствах она ни за что бы не стала вызывать этот огонь на себя, но с
