Влад Белов

Часть 6. Влад.

Молодость и старость

Молодость и старость, встретились однажды,

Долго ждали встречи, может неспроста,

Молодость сказала: «Ты совсем седая,

И уже не в форме, я же молода»

Старость улыбнулась и сказала тихо:

«Не спеши хвалиться, девочка моя,

Годы пролетают быстрой вереницей,

Глазом не моргнёшь, молодость прошла.»

Молодость сказала: «Всё же я красива,

Блеск в глазах сияет, а в душе весна;

Ты же словно, осень, мрачна и уныла,

Словно листик, сохнешь на закате дня»

Старость посмотрела ей в глаза игриво,

И была спокойной, впрочем, как всегда,

«Внешность, дорогая, может быть строптива,

Будь Душой красива, сердцем молода,

Тело же недолго может быть красивым,

Эта оболочка, где живёт Душа,

Если в ней собралось много негатива,

То душа болеет, гаснет не спеша,

Молодость с усмешкой: «Как же это скучно,

слушать чушь, которую несешь ты без конца…

Мне бы страсти, плясок или shoping с мужем,

Вот в чём счастье, слышишь, старая карга!!!»

Старость отвернулась и ушла достойно:

«Не могу я спорить, мудрость мне дана,

Будь немного скромной или благородной,

Молодость уходит, старость ждёт Тебя!»

© Жанна Бабаханова

 Развернулась и просто вышла из комнаты, блядская девочка! Красивая, надо заметить. Высокая, худая. Еще и в этом чертовом платье, которое сам ей выбрал, а теперь глотаю ее образ, обливаясь слюнями. Не на кого не похожая. Ни Ева, нет. Ева женственная, вся состоящая из мягких линий. А здесь одна кожа да кости. Такое ощущение, что только руку протянешь, уже надломится.

Но я знаю эту девочку, знаю как никто в ее жизни, не сломается. Даже скола не сделать, цельная, как будто мраморная. Не понимаю, почему думаю о ней, но думаю о ней постоянно. Она словно живет у меня под кожей, пожирает мясо все глубже, разносится с током крови. Она проела мой мозг! Глубоко! Слишком глубоко внутри. Я привык жить в отзвуках ее голоса.

Она рассказывала мне обо всем, зачем? Не могу себе ответить на этот вопрос, наверное за тем, что безумно одинока. У меня был… у меня есть брат. У меня была Ева. Их любовь. Я и сам любил их. А Тоня, не любит никого. Слишком полон ее мозг гребаных забот, чьих — то неиссякаемых бед.

Держит все внутри и никогда не улыбается.

Маленькая девочка, слишком недолюбленная всеми.

А как она вылетела из комнаты, как пробка. Словно смутилась. А почему? Да, черт меня дергает за язык, говорить неправду о том, что она уродина.

Вздохнул.

Тяжело на душе и в голове стало. Скучаю по ней, постоянно скучаю по ней. Это крышесносная привычка. Она приучила меня к себе, как пса!

Ведьмовское отродье! Надо пойти развеется, да кто она такая чтобы что-то мне запрещать!

Встал, прошелся по комнате из угла в угол. Сел, смотрю невидящим взглядом на тумбочку у кровати. И почему в якобы моей комнате стоит ее фотография в рамке. На фото ей лет шестнадцать, наверное в этом возрасте меня ей и навязали. Еще меньше, еще худее, если это вообще возможно. В чем только душа теплится. И взгляд такой затравленный, что хочется разбить рамку и порвать фото, а битым стеклом вспороть себе вены.

Моя девочка, даже мне никогда не рассказала, кто же так тебя запугал.

И вся комната пахнет ею, какие-то странные у нее всегда были духи, что-то едкое, цитрусовое. Совсем не сочетающееся с ее мальчишеским образом. Но именно такой я ее и узнавал. Легкий шорох за дверью, тихо поворачивает дверную ручку, будто боится меня разбудить. Медленные шаги к нашей кровати. Присаживается на край, ее запах, ее прерывистое дыхание. Берет меня за руку и успокаивается. Проводит пальчиками по моей отросшей челке. Еву никогда не заботило, как я выгляжу, а эта сама меня стригла, брила. Даже помогала меня купать. Странная девочка. Чувствую себя в ее компании как ребенок к которому проявляют буквально родительскую заботу. Не знаю этих мест, о чем с ней говорить, как с ней говорить? Потому что такое ощущение, что она пугается моего голоса. Вздрагивает, до отвратительности нелепо.

- Черти, - вцепляюсь себе в волосы на висках и резко рву в стороны! Да, вот так! До боли! Чтобы в ушах зазвенело и удалось хоть на секунду выгнать ее образ из-под опущенных век!