Хроники Зирнеи

Великая Змея — или просто Зи1

Я опять уставилась в эту волшебную коробку. Мне откровенно было скучно. Виланд умотал покорять вершины подсознания Нэс, а я осталась в этой странной комнате с коробкой, которая показывала все то, что видит наша носительница.

Все-таки есть что-то в этом времяпрепровождении, засасывает. Смотреть на жизнь чужими глазами, пусть и через «телевизор». Как Хант ловко и умело проходит полосу препятствий.

Все равно я больше ничего не могу сделать.

Но вот, там внутри (или снаружи?) что-то произошло. Раздался истошный крик. Я услышала голос Нэс:

— Идем. Посмотрим, может нужна помощь.

И встрепенулась. У меня аж руки зачесались. Вдруг действительно нужна моя (наша) помощь. Но Нэс не сразу нашла того, кто так истошно орал и скулил. Девушка обежала кругом несколько замысловатых механических препятствий, прежде чем смогла добраться источника шума.

Нэс быстро выяснила, что мужчина получил по заслугам. Он хотел подставить своего соперника по прохождению препятствий и в итоге получил. Вилма постаралась и зачаровала свой тренировочный трек, на такой вот случай.

Нэс предложила свою помощь, а мужчинка отказался. И это несмотря на то, что перелом был виден даже невооруженным глазом. Удивительно даже, как кость не пробила мышцы и кожу.

Еще бы это ведь был арзенец. Я фыркнула, но все же почувствовала, как злость подступает к горлу. Усмирив свой приступ ненависти, я постаралась успокоиться.

Мужчина что-то неразборчиво прохрипел сквозь зубы, сплевывая проклятия, словно яд. Судя по всему, боль терзала его адски.

Я кипела от злости, бесилась, но в то же время – парадоксально! – искренне жалела бедолагу, словно мать непутевого сына. И вдруг, словно по волшебству, я стала самой Нэс, слилась с ней воедино и произнесла:

— Как хочешь, пусть зарастает криво. Раз тебе не нужна помощь верховной жрицы Зименеи. Арзенцы вы никогда не отличались особым умом, — добавила зачем-то я в конце.

На Зирнее все знали про мою «нелюбовь» к арзенцам. Особенно арзенцы.

Слова словно плетью хлестнули мужчину, и он затих, бросив на меня (на нас) испуганный взгляд, будто кролик, увидевший удава.

— Я посмотрю? — уже ласково переспросила Нэс.

Я снова была в комнатушке с волшебной коробкой. И снова стала смотреть за действиями Нэс, руководить ею. С головой (и сердцем) вовлекаясь в лечебный процесс.

Анастасия дотронулась до распухшей ноги пострадавшего. Он вздрогнул и хотел было уже снова заорать, но Нэс заговорила на шенге, передав мой приказ:

— Тише, тише… — мужчина опять притих, сидел, не шелохнувшись, завороженный.

Девушка, словно искусный скульптор, медленно водила рукой по его ноге, икрам. Лечила… колдовала. И вот, я снова на миг получаю полный контроль над ее сознанием, словно захватываю штурвал корабля, и сама становлюсь целительницей, исцеляющей арзенца.

— Тише, замри… — делаю резкое движение руки, вправляя кость.

Мужчина застыл с онемевшим криком от резкой боли.

— Ш-ш-ш-ш-ш… — шиплю и шепчу я ему даже как-то неожиданно ласково.

Я чувствую, ощущаю, как боль в его ноге отступает, словно прилив, уходящий в море. Все тише шепчу заклинания, словно убаюкиваю эту боль, вкладывая в нее свою лечебную магию, передаю жизненную силу. Когда я смолкла и вновь вернулась в подсознание Нэс, боль исчезла, словно ее и не было.

— Теперь сможешь дойти даже до своего дома. Надо же, как тебя занесло сюда? — спросила Нэс по моей просьбе притихшего мужчину.

— Да я скитался по свету, все ища себя — как-то удрученно ответил мужчина, постепенно выходя из транса.

Я задумалась. На полигоне явно не хватало лекаря.

— И часто у вас бывают такие «покалечки»? Вам бы сюда лекаря какого, — обратилась Нэс к Киту, невольно озвучивая мои мысли.

— Точно! — крикнула я от такого предложения, добавив, — Асту нужно сюда, девочке нужна практика, пока она не встретит свою 16 весну. Да Силва забудется в хлопотах о парнях. Передай эту идею Вильме, да скажи ей дословно — «Ты же помнишь, как славно было, когда юная девчонка лечила и помогала им. Лекарь вам нужен и точка».

***

Да, славное время было… Детство. Я забывала свою боль, лечила их «покалечки», играла с Вилмой и Дереком, просто живя и развивая свой дар вместе с детьми военного города, возглавляемого Энгером Ваарсавским (отцом Вилмы).

Но все равно, я не могу забыть эти боль и страх причиненные арзенцами, и то, как я, избитая и изнасилованная, пряталась в горящем доме, в купальне.

Дом сгорел практически дотла, словно сброшенная змеиная кожа. Стены рухнули, сложились в купальне спасительным "шалашом", словно руки матери, оберегающие дитя. Я, ведомая лишь инстинктом самосохранения, спряталась от своих мучителей там, закрылась, словно раковина захлопнулась, укрывая жемчужину.

И по странному стечению обстоятельств только в купальне образовалось пространство, которое скрыло меня от всепоглощающего пламени.

Я глотала дым, словно отраву, теряла сознание, погружалась в воду и тут же приходила в себя, выныривала, откашливалась, лечила себя, как могла. Вода пропиталась гарью и моей магией, превратившись в отвар боли и надежды.

Я снова глотала дым, отгоняла от себя ужас, пыталась отрешиться от устрашающих звуков рушащихся стен, предсмертных криков, словно затыкала уши, чтобы не слышать похоронный звон.

Снова – провал в беспамятство. И опять – вспышка! Я все еще жива. Лечу, дышу. Вода, словно мамины объятия, нежно обволакивает меня, как пелена, и лечит, в тот момент, когда мои силы практически исчерпали себя, словно свеча, догоревшая до основания.

Кошмар закончился. Наступила темнота и тишина, словно после бури. Вместе с ощущением полнейшей безнадеги, словно после кораблекрушения. Я заплакала.

Мои рыдания услышали люди Энгера Ваарсавского. Они и вытащили меня из-под завалов. Я была обессилена, но жива. Сопротивляться не могла. Это потом уже, когда я приду в сознание, я стану шугаться своих спасителей. Отряд состоял из мужчин. Воинов. И я откровенно их боялась.

Быть может где-то на окраине сознания я понимала, что это друзья, которые, к сожалению, слишком поздно подоспели на защиту поселения лекарей, растерзанных озлобленными арзенцами. Но страх застилал все вокруг.

И я словно запуганный зверек, каждый раз испуганно вжималась в обоз, когда мне приносили еду, питье, одежду… Меня не трогали. Но мне было страшно. Меня никто не удерживал, но страх сковал мои ноги, я просто боялась бежать. Обо мне заботились, с опаской и тревогой поглядывали на меня, но я просто до жути боялась…

Только через несколько дней страх отступил. Я уже не пугалась каждого мужского движения, могла спокойно ехать со всеми. Когда воины вернулись домой, я уже спокойно ехала вместе с шамалом Энгером.

И вот я увидела ее, мою будущую названную сестру — Вилму. Она была такой… Живой, открытой, светящейся внутренним светом и с горящими глазами. И с искренней, шаловливой, но такой заразительной улыбкой. Она стала тем спасительным лучиком в пожирающей темноте моего страха. И я потянулась за этим светом.