Обними меня, милый

Глава 8. Елена

Домой я захожу в начале двенадцатого дня. И совсем не ожидаю того, что мама встретит прямо у двери. Губы у нее поджаты, руки сложена на груди, а в глазах самая настоящая ярость. Кажется, мне сейчас перепадет на орехи.

— Позволь спросить, где ты всю ночь шлялась? — тон матери не предвещает ничего хорошего.

Нет, бить она меня не станет, никогда не поднимала на собственную дочь руку, но мама способна причинить боль и другими способами. До сих пор помню, как она заставила меня переписывать весь учебник по физике, когда я принесла тройку за контрольную работу. Именно такими способами мать меня и воспитывала после смерти отца.

— Я жду ответа, — кажется, еще немного, и из глаз женщины посыплются искры. Ну или ударит меня парочкой молний, убив на месте.

— У Ниночки, мы занимались.

Хлесткая пощечина обжигает лицо. Раньше мать никогда не опускалась до такого, значит, в крайней степени злости.

— Я говорила с ней по телефону вчера вечером. Она и слыхом не слыхивала, что вы подружки.

Да уж, стоило озаботиться куда более правдоподобной легендой.

Щека горит огнем, словно к ней прикасается раскаленное железо. Слова застревают в горле, как комья глины. Я вижу, как мир вокруг меня начинает расплываться, словно акварель, размытая дождем. В голове пульсирует только одна мысль: "Предала...". Не Ниночка, конечно, а я сама себя.

Моя ложь – жалкая, хрупкая, как крылья бабочки, – рассыпалась в прах от одного лишь прикосновения материнской правды.

Ну и идиотка же я. Ноги раздвинуть ума хватило, а отбрехаться — нет.

В глазах мамы бушует ураган, в котором я вижу отражение собственной вины. Она – мой компас, моя путеводная звезда, а я сбилась с пути, нырнула в темный омут, где свет истины кажется лишь призрачным миражом.

— Я разочарована, – говорит она, и эти слова звучат как похоронный звон по моей честности.

Каждое слово матери – это кинжал, вонзающийся в самое сердце.

Я понимаю, что одной ложью не отделаюсь. Мне придется выложить все начистоту, как будто исповедуюсь перед самым строгим священником. Ведь молчание станет лишь подтверждением моей вины, а правда... Правда – это мой единственный шанс вырваться из этого кошмара.

— Мама, – шепчу я, и в этом слове вся моя боль, все мое раскаяние. — Я должна тебе все рассказать.