Планета Странников

Подозрительный незнакомец

Мне удалось прийти в себя и отдышаться лишь на пересечении улицы Лермонтова и переулка Серова. Я сел на забрызганную скамейку возле автобусной остановки, сцепил пальцы замком и усилием воли отключил все мысли. Этому несложному трюку меня обучили в самом начале работы в «Пасифик», иначе было не выдержать бешеного темпа разгонки психики во время записи игр. Сейчас все, что требовалось — понять события последних трех часов. Именно столько времени прошло с того момента, как я отключился в кабинете Евгении и попал в другую реальность, так мало мне знакомую — сон. Всего лишь второй за всю жизнь, и он сыграл со мной злую шутку.

Почему такое случилось? Даже в бессознательном состоянии, чтобы совершить какой-то поступок, нужен внутренний толчок. Неужели я, даже повзрослев и забыв свои наивные подростковые фантазии, сам того не осознавая, желал близости с Евгенией? Неужели и она желала меня, если позволила случиться такому? Это могло бы сойти за объяснение, если бы не одно «но». Почему я всё забыл? Что за дурацкие сны мне вдруг начали сниться?

А если всё происходящее — ложь, и на мне просто кто-то пытается защитить диссертацию? Опыты над моим разумом могла оплатить «Пасифик» или компания-конкурент. За право поковыряться в мозгах виртуал-программиста дорого заплатила бы почти каждая корпорация, тем более подпольная.

Если Евгения получила деньги за незаконный эксперимент надо мной, она никогда в этом не признается, а уж особенно своему подопытному кролику. Одним словом, пока не разберусь, правильна ли моя версия событий, к Евгении лучше не соваться. О доверии между нами теперь не может идти и речи. Я её подозреваю, а она явно чего-то недоговаривает.

Как разобраться? Пойти к другому специалисту? Это было бы наверное разумно, но где гарантия, что за мной сейчас не следит заказчик эксперимента, и следующий психолог не окажется такой же подсадной уткой?

Я поднял глаза. Прямо передо мной на фонарном столбе трепетал обрывок газетной бумаги, прикрывая собой часть отпечатанного на лазерном принтере объявления. Два текста накладывались один на другой.

«ТЁМНЫЕ МАГИ РЯДОМ!

…а с Перу…

…с предупреждае…»

От неожиданности я вскочил на ноги, продолжая пялиться на это произведение абсурда.

«… офисы под КЛЮЧ» гласило ещё одно объявление, приклеенное чуть ниже на столбе. Рядом с остановкой притормозил городской автобус, его номерной знак аккурат вписался в пейзаж между столбом и скамейкой.

Если сложить всё вместе, то получался следующий текст: «Тёмные маги рядом. Асперус предупреждает. Ключ №2».

— У меня просто расшатались нервы. Я сам придумываю текст из кусочков. Да, мозг может так шутить с человеком: подставлять выдуманный смысл туда, где ничего нет, просто набор случайных букв и цифр.

Не успел я успокоить себя подобным образом, как автобус закрыл двери и медленно отъехал от остановки, открыв обзор стены кирпичного дома, на котором белым мелом было аккуратно выведено: «Тинка-кретинка». Кто-то розовым мелом крест-накрест зачеркнул две буквы в имени и последний слог «ка», а сверху подписал другие буквы. В итоге вышло: «Димка-кретин».

— Весьма оригинально, — невольно процедил я сквозь зубы и направился по улице дальше, решив больше не обращать внимания на своё не в меру разыгравшееся воображение.

— Парень, закурить не найдётся? — из переулка между домами неожиданно вырулил мужчина лет тридцати со взлохмаченными чёрными волосами. В его правом ухе болталась золотая серьга-колечко. Мужик зябко кутался в серый плащ и притопывал ногами, словно на улице было неимоверно холодно, хотя на самом деле стояла двадцатисемиградусная жара. Что любопытно, он уже вовсю дымил какой-то дешёвой папиросой, выпуская изо рта густые клубы дыма. Пронзительные изумрудно-зелёные глаза, лениво побродив по пейзажу окрестностей, остановились на мне. — Ну так что, родной? Есть чего-нибудь покурить?

Я отметил про себя, что взгляд зеленоглазого типа абсолютно не гармонирует с поведением, поведение — с одеждой, а одежда — с папиросой. После чего мой внутренний анализ незнакомца закончился гениальным выводом: пора делать ноги.

— Между прочим, вы уже курите, — вежливо отметил я, примеряясь, в какую сторону бежать.

— Да? — он вытащил изо рта папиросу, изумленно посмотрел на неё, будто впервые видел, затем бросил окурок на землю, затоптал и очаровательно улыбнулся. — Больше не курю. Я вообще не за этим тебя остановил. Слушай, у меня мало времени, а планов куча. Давай познакомимся. Меня зовут Борис Фатеев. Вообще-то я должен быть Хатеев, но одна идиотка всё перепутала к чертям, несмотря на мой гипноз, и вот, пожалуйста, — он горько вздохнул, а я испуганно дёрнулся в сторону.

Борис Фатеев моментально засёк моё движение и отчаянно завопил:

— Только не убегай! Ты — моя последняя надежда. Я лишь хотел объяснить, что дама, заполнявшая с моих слов заявление на выдачу паспорта, ошиблась, но это к лучшему, так как фамилия, произошедшая от слова «Hate», ни у кого не вызовет симпатии, ибо на английском это означает «ненавидеть», а на японском «конец», поэтому пусть я буду Фатеев. И потом, чуть позже я подумал: фатум — это ведь судьба, а судьба — это тот, кого встречаешь внезапно. Всё сходится. Надеюсь, ты согласен со мной?

— Вполне, — примирительно изрёк я. — Согласен со всем сказанным вами. Пусть вы будете Фатеев, а я Терехов. А теперь я пойду.

— Вы — Дмитрий Терехов, программист «Пасифик Миракл»! Я так рад, что нашёл вас! — незнакомец от радости затанцевал на месте.

«Псих, — догадался я. — Хуже того, откуда-то меня знает. Убегать бесполезно. Догонит и прибьёт, а если он псих, что для меня теперь совершенно очевидно, его даже в тюрьму за моё у******о не посадят».

Пока я размышлял, как поступить в сложившейся опасной ситуации, с моим собеседником произошла разительная перемена. Я сразу не заметил: то ли он скинул свой безобразный плащ и куда-то его мгновенно убрал, то ли всего за секунду вышеозначенный предмет гардероба неожиданно превратился в дорогой серый костюм.

Пришлось проморгаться, но легче от этого мне не стало. Передо мной стоял красивый, чисто выбритый мужчина, благоухающий дорогим парфюмом, с той же золотой серьгой в ухе, но уже без папиросы в зубах и без наглых манер. Он был корректен и вежлив.

— Не мог бы я воспользоваться услугами вашего уникального мозга? За хорошую плату, разумеется, — не прекращая дарить мне сияющие улыбки, спросил он.

Наверное, мне следовало наотрез отказаться, но словно почувствовав мои колебания, незнакомец заявил:

— «Пасифик» использует многих талантливых людей в своих целях, однако вы никогда не сумеете добиться результатов, которых достигла моя компания.

— Впервые слышу о другой фирме, занимающейся разработкой игр разума, — с сомнением заметил я.

— Ну вообще-то, — смущённо откашлялся Борис, — дело не в играх. Смотрите.

Он оглянулся по сторонам, убедился, что вокруг нас нет случайных прохожих, а затем разжал ладонь, и я увидел у него в руке прозрачный кристалл, слегка отливающий бледно-фиолетовым и бледно-зелёным оттенками, состоящий из двух восьмигранных пирамид, сращённых друг с другом основаниями. Ни одна грань кристалла не повторяла другую, они все имели разную ширину и толщину сгибов. Кроме того, одна из пирамид была короче другой примерно на треть. Пока я рассматривал кристалл, тот внезапно запульсировал, и два его конца быстро повернулись один относительно другого, после чего несовпадающие грани вдруг изменили свою ширину и срослись снова.

— Что это? — удивился я. — Никогда не видел ничего подобного.

— И не увидите. Данный прибор выращен не на Земле.

— А где?

Моё любопытство заставило поддаться на его провокацию, а я отлично понимал, что Борис нарочно старался сильнее заинтриговать меня. До сих пор я был начеку, но тут не выдержал и сдался, начав задавать вопросы.

— Хотите знать секреты фирмы? — хитро прищурился мой собеседник, пряча кристалл в кулаке. — Я готов к диалогу, но только если вы в свою очередь выслушаете меня. Выбирайте: говорить будем в офисе нашей организации, либо у вас в квартире.

Идти в кабинет к столь странному типу я побоялся. Неизвестно, сколько сидит там таких же сумасшедших, как он сам. А у нас в подъезде, пусть и плохонькая, но милицейская охрана, нанятая жильцами в целях безопасности, днюет и ночует. И я выбрал вести беседу дома.

Мы расположились в гостиной. От предложенных напитков Борис отказался, и стоило ему очутиться в гостиной и нахально плюхнуться в моё любимое кресло перед плазменной панелью, как его одежда снова кардинально изменилась. Внезапно он оказался переодет в малиновый банный халат, а волосы его почему-то стали слегка влажными, будто он только что вышел из душа.

— Как вы это делаете? — не выдержал я. — Вы дважды изменились прямо на моих глазах буквально за мгновение.