Идеальная пара

Глава десятая

Сама удивлялась своим метаморфозам. Всего за несколько месяцев общения с Вовкой я настолько вылезла из скорлупы комплексов. Вовка всего на полгода старше меня, но ощущение, что лет на пять. Он так умеет рассуждать, разложить всё по полочкам. Насколько я витаю в облаках, настолько он твёрдо стоит на земле. Он - логик.

Домой, кстати, я почти перестала ездить. Так, ради бабули пару раз заезжала. С матерью стала огрызаться в ответ на её придирки. Тем более, что она вновь счастлива в личной жизни. И опять это “счастье” живёт почему-то у нас. А не маму к себе забирает. Я бабушке Нине честно сказала, что не хочу сюда лишний раз ездить.

Она провожала меня в тот вечер до самого вокзала. Мы стояли на перроне. Она утирала слёзы, понимающе кивала.

- Дай бог, чтоб парень твой нормальным оказался. Может и не придётся после учёбы возвращаться сюда. Замуж тебе надо. Но и не абы за кого. Мужик должен быть с руками и головой. И чтоб не пьяница, как ваш с Серёгой папаша. Да и Машкин не далеко ушёл. Но тот хоть руки не распускал.

- Не хочу я замуж.

- Ох, деточка. Тут она тебе житья не даст.

- Это мы ещё посмотрим. Не переживай, бабуль. Об меня она зубы сломает.

- Ты кофточку-то потеплее надела бы, - морщинистыми, с выпирающими венами руками, она пыталась поднять мне повыше воротник свитера.

- Ба-а, ну прекрати, - немного раздражённо я убрала её холодные руки. - Ты меня ещё заставь шапку надеть.

- И заставила бы. Посмотри, холодина какая. Простудишь мозги. Кому дурой нужна будешь ?

- Всё, отстань. Я сама разберусь.

Подъехала электричка, я обняла её и запрыгнула в вагон. Из окна махала, пока её, чуть сгорбленная фигура не стала невзрачной точкой.

Откуда же я могла тогда знать, что были наши последние объятия ? И последний разговор. Я так много не успела ей рассказать. Сказать, как люблю её.

Вскоре, Машка позвонила и сказала , что бабушки больше нет.

Умерла так, знаешь, по-книжному. Не по-киношному, где все кричат, машут руками и всё вокруг взрывается. Нет. Именно по-книжному. Тихо, в своей постели. Только вот дать наставления было некому. Нас, внуков, никого не оказалось рядом.

Я запомнила её той, стоящей на перроне городского вокзала, сгорбленную, печальную. Она всегда переживала за нас больше, чем мама. За всех троих. В чём-то я была с ней не согласна и спорила. Как например, её уверенность, что для девушки самое главное - удачно выйти замуж и всю жизнь жить с одним. Нет, я тоже хотела бы найти такого, с которым можно и “золотую” свадьбу отметить. Но как Машка, чуть ли не за первого встречного, я точно не пойду. Нет уж.

Я мечтала не о принце, а скорее, о ковбое. Или Зорро. Таком, чтобы в любой ситуации находил выход и сшибал все проблемы одной левой. Но с умом Джеймса Бонда и красотой... Ну ладно, внешне и мой Вовка хорош. Чертовски хорош, если честно.

Но замуж я пока не планировала. Ни за него, ни за Джеймса Бонда. Впереди последний курс колледжа и первая трудовая книжка. Тогда я жила в предвкушении, ожидании чего-то великого. Вот получу диплом и всё!

Поеду поступать в институт. Мне так понравилось работать на телевидении, что захотелось поступить на Журфак. И я потихоньку узнавала, где в нашей области есть институты факультетом журналистики, что нужно для поступления и какие требования. Узнав, что придётся сдавать английский, я немного приуныла, но вскоре начала дополнительно заниматься с преподавателем.

Вовка смеялся, видя, как я, сидя на подоконнике, укрывалась в одеяло, забирала с собой банку варенья. И зубрила. Зубрила, повторяла вслух, и ложкой, из банки ела густой клубничный джем.

— Ещё немного, и моя девушка станет Карлсоном. Только тебя никакой пропеллер уже не поднимет.

— Отстань, - облизывала я ложку. - Лучше спроси что-нибудь на английском ?

— How much can I eat ?

— Чё ? - я офигела от того, что он знал язык.

Но в ответ он лишь рассмеялся и отобрав банку, убрал в неё ложку и подхватив меня на руки, понёс к старенькому дивану.

И мне уже не хотелось ни отвоёвывать варенье, ни учить английский. Только тонуть в этих глазах и прижиматься всем телом к нему, единственному.

Иногда, когда мы лежали в постели, он сам просил меня почитать стихи. Я читала по памяти, конечно, про любовь. Порой, даже сочиняла на ходу:

" Давай погасим свечи.

Нальем в бокал вина.

И в этот зимний вечер

Давай, сойдем с ума.

Забудем о разлуках,

Что всюду стерегут.

А вспомним о минутах,

Что бешено бегут.

Согрей меня губами

И расстели нам шаль.

Пусть свечи догорают,

Ведь их судить не нам.

Я- женщина земная.

И ночи мне не жаль.

Огонь в камине тише,

Чем шёпот наших тел.

И мы взлетаем выше!

Как сладок этот плен!

Опять завоет ветер,

Но нам не до него.

Ведь в этот зимний вечер,

Мы допили вино. "

Но чаще, конечно, классиков или современных авторов.

Мне очень тогда нравилось стихотворение Рубальской:

"Я как-то отдыхала

В объятиях нахала.

Он мне словами голову кружил.

Балдела я от счастья,

Душа рвалась на части,

А он шептал:

«Ну что ты так дрожишь ?»

И были так желанны

Горячих глаз каштаны.

Я жизнь свою поставила на кон.

Но был недолгим праздник,

Цветы завяли в вазе,

И оборвался мой недолгий сон.

Оборванным сюжетом,

Куплетом недопетым

Досталась мне на память эта ночь.

Я отравилась ядом

Каштанового взгляда,

И никаким лекарством не помочь.

Но я не стала злее

И вовсе не жалею,

Что жизнь свою сломала об него.

А то, что я вздыхала

В объятиях нахала — Так то любовь.

И больше ничего."

Вовка смеялся. Я ему про любовь, серьёзно, а он смотрел на меня и смеялся. Говорил, что у меня такая смешная мимика и руками так активно показываю, что хочу рассказать. Я обижалась. А он хватал меня в охапку, подминал под себя и не отпускал, пока я не переставала дуться. И я переставала. Когда тебя обнимает такой парень, смотрит на тебя глазами, в которых прыгают чёртики, забываешь про всё на свете. Не могла я на него долго обижаться. И он знал это. Корчил рожицы, щекотал, целовал так, что по телу шли мурашки...