Идеальная пара

Глава четвёртая

Перед походом на дискотеку, еще и первую, хотелось накраситься. У меня косметики вообще не было. У Светки тоже, кроме туши, коричневого карандаша и двух помад ужасного сиреневого цвета, ничего не было. Ирки, нашей третьей, не было уже два дня, вроде как заболела. И я пошла по этажу. Опять же, спонтанно. Просто поняла, что не хочу идти абы как.

Стучала в комнаты и спрашивала, кто чем может поделиться. В итоге, у одной тени выменяла на футболку с ДиКаприо, другая сама вызвалась мне брови выщипать, сказав, что я на Брежнева похожа, третья даже колготки дала но в обмен на обещание, что я за неё сочинение пишу. Пф-ф! Легко. Я за Серёгу дома "Войну и мир" читала, потом ему пересказывала для изложения. Правда, если пересказывать моими словами, то там была сплошная мелодрама и любовь. Страницы с описанием боевых сцен я просто перелистывала.

В общем, к дискотеке мы были готовы. Мне так понравился макияж, который сделала мне старшекурсница: бордовая помада и тёмно-коричневые тени. Это смотрелось так… По-взрослому, что ли.

Правда, за весь вечер я так и не решилась выйти в круг, простояла, подпирая стену и разглядывала студентов. В особенности, студенток. Девчонок которые были моей противоположностью - хохочущие, уверенные в себе. Мне так хотелось тоже оторваться от стенки, выйти в центр и непременно показать класс. Вот сейчас я как начну танцевать, и все офигеют от того, какая я классная.

Не смогла я тогда себя пересилить. Только переминалась с одной ноги на другую. Несколько раз возникало желание молча уйти. Но Светка не пускала. 

После, когда лежали в кроватях, я проклинала себя за эту слабость. Дело ведь не в танце. Я прекрасно видела, что там такие же, совершенно не умеющие двигаться. Но им было плевать на это, они отдыхали. А я стояла. Как полная дура.

Уснуть не могла долго, ворочалась, думала. Уснула уже под утро. 

* * * * * * * * * *

В холле главного учебного корпуса девчонки, с придыханием, как о военной тайне, сплетничали о том, как Витька Лангурт вчера на дискотеке трогал Машку "там". Хихикали, как дурочки. Некоторые даже вздыхали завистливо.

А я не понимала, что такого классного в этих троганьях. Ну, трогали меня когда-то давно. Ничего, кроме странных, неприятных ощущений и отвращения. А может, это потому, что я была ещё ребёнком? Мне тогда было лет одиннадцать, не больше. А может, потому, что трогал двоюродный дядька. Летом дело было, жарко. Я бегала по квартире в одних трусиках. Забежала в комнату, а он там лежал, отдыхал, видимо. Я извинилась и хотела выйти, но остановил. Сначала просто спрашивал, как дела, потом подозвал. У меня не было ни испуга, ни чего-то ещё. Ему всего лишь понравились цветочки на моих трусиках, попросил показать...

Из комнаты я убежала. Напугал меня дядя Серёжа. даже до детского мозга в какой-то момент дошло, что что-то тут не совсем нормально.

 Дома хотела пожаловаться бабушке, но она отмахнулась и даже поругала за глупые выдумки. Ещё и маме рассказала. Та вообще, обсмеяла. Разумеется, ни брату, ни сестре рассказывать уже желания не было.

Как и непонятного мне интереса к мальчишкам. Долго не понимала, как это - влюбиться. Что такого в этих мальчишках.  Я в этом плане поздняя оказалась. Да и вообще - поздняя. Даже менструация началась уже на первом курсе, в то время, как у некоторых одноклассниц класса с пятого она была.

Больше я никогда не жаловалась. Ни на что. Уж точно не матери.

Нет, ещё один раз наступлю на те же грабли в поисках поддержки мамы, но это будет гораздо позже. И тоже больно.

…А пока я сидела среди ровесниц, смачно обсуждающих интимные подробности произошедшего на студенческой дискотеке.

Первой парой был ужасно нудный предмет - геометрия. Ни простора для фантазии, ни возможности интерпретировать. Еще и препод - старик, которой очень монотонно говорил. Даже электричка по рельсам активнее стучит колёсами, чем он разговаривал. Действовало это усыпляюще. Как выяснилось.

Не знаю, как это вышло, но из дрёмы меня вывел голос препода. И разносился он прямо над ухом.

— Дёмина, совесть хоть чуть имей, не спи. Неслыханная наглость.

— Просите, - испуганно моргала я глазами и пыталась не зевать. - Я не сплю. Я слушаю.

— Конечно. И храпишь от сосредоточенности, - преподаватель отошёл от моей парты и я наконец, смогла зевнуть, прикрыв рот ладонью.

Мужчина удалялся от меня и продолжал ворчать, уже не обращаясь к кому-то конкретно:

— Что за поколение у вас такое? Ничего вам не интересно ? Одни пьянки гулянки на уме ? - он сел за стол и обвёл присутствующих взглядом. - Что же с вами лет через пять будет ?

— Главное, что здесь нас уже не будет, не переживайте, - выдала Динка Ортис, одна из фавориток нашей мастачки, а потому такая дерзкая. Ну или потому, что её отцом был местный "шишка" - какой-то очень важный дядька из районной администрации.

— Да с тобой-то всё понятно, - пренебрежение в его тоне мне даже понравилось. - Родители заранее обо всём договорились.

— Вообще-то я сама решила учиться на воспитателя, - вспыхнула одногруппница. - А не пошла на юриста, как родители хотели.

Я посмотрела в её сторону. Только сейчас поняла, что под этими рыжими кудрями, похоже не только смазливое лицо. Но и характер боевой. Действительно, с её возможностями, и пойти на пед? Да ещё и в селе? Пусть и районном центре. Но наверняка же папенька мечтал о столичных ВУЗах.

И мне, неожиданно для себя, захотелось заступиться за девчонку, с которой до этого ни разу не общалась.

— Да нормально с нами всё будет. Это бзик каждого поколения - обосрать подрастающее и вздыхать "вот в наше время".

— Во-первых, никто вас не обсирал. А во-вторых, вы действительно, растёте, как бурьян. Ни к чему не приспособлены.

— "Печально я гляжу на наше поколенье!

Его грядущее — иль пусто, иль темно,

Меж тем, под бременем познанья и сомненья,

В бездействии состарится оно", - процитировала я одного из своих самых любимых поэтов. — Знаете, в каком веке написано? Ещё тогда Лермонтова волновало, что молодежь не та. А уж сколько поколений сменилось? И ничего, - развела я руками, - не совсем деградировали, вроде.

— Я рад, Дёмина, - стукнул учебником по столу преподаватель, - что вы так хорошо знакомы с творчеством классиков. А так хорошо ваши познания в моём предмете?

— Ну всё, - хихикнул кто-то, только я не видела, кто, - вот и бремя познанья настигло.

К сожалению, в геометрии я была гораздо слабее, чем в гуманитарных науках. Значение этих познаний практически равнялось нулю. И я поникла.

* * * * * *

Потекли довольно унылые студенческие будни. Хотя, нет. Студенчество было очень даже насыщенным.

Не знаю, как, но мне удалось себя переломить. И не абы как. Я не просто начала общаться, а даже проявлять инициативу. Вступила в профком, участвовала в выпуске стенгазеты колледжа. 

И поняла для себя одну маленькую хитрость, которой пользовалась впоследствии всегда:

Всем плевать, как ты себя чувствуешь. Ты можешь комплексовать из-за большого носа или маленькой груди. Но люди видят лишь то, что ты сама им показываешь. Подчеркнула косметикой то, что посчитала нужным, надела лифчик с пушапом, хвост пистолетом и вперёд - уверенной походкой. Та же схема и с внутренним состоянием. Тебе может быть паршиво, так, что хочется в окно выйти. Но это никому не интересно. А если ты жизнерадостный вечный двигатель - вокруг тебя собирается толпа обожателей. В горе мало кому интересно тебя поддерживать. А вот в радости - это да. Каждый хочет прикоснуться к твоей успешности. 

К счастью, самостоятельная жизнь быстро учит прописным истинам. Я перестала стесняться того, что писала стихи. Даже показала руководитель музыкальной студии. Каково же было моё изумление, когда по одному из них он предложил написать песню к следующему Дню открытых дверей. Для меня это звучало, как приглашение на “Евровидение”. Конечно, я была согласна. 

Но не всё так было радужно. 

Ирку, как выяснилось, выгнали. Поймали в комнате мальчишек, раздетую. Нам, конечно, подробности никто из воспитателей (смешно, но такая должность была в нашем общежитии) и коменд рассказывать не собирался. За них это сделали сами пацаны. Подло. Мне было мерзко слышать шушуканья и смех, как все обсуждали, что Колька лишил Ирку девственности. И этот урод ходил по общаге, грудь колесом, а девчонку с позором выгнали. А учитывая, что она приехала из небольшого села, участь её ждала незавидная. Мне так крепко засел в мозг тот случай, что я дала себе зарок, если и начну встречаться с кем, то точно не из нашей общаги. Чтобы ни одна сволочь не могла ходить и тыкать в меня пальцем: “Я с ней спал”.

Это стало одним из пунктиков.

. * * * * *

Немного от автора:

А вы помните свое студенчество? Какие предметы любили?