Идеальная пара

Глава седьмая

Что я чувствовала, сидя в дребезжащей машине, рядом с женатым мужиком, которому явно было не меньше сорока лет? Не знаю. Я пыталась сама разобраться в себе, но не могла. Ощущения менялись, как настроение беременной женщины: то мне было стыдно и противно, то становилась довольна собой, вспоминая, что теперь я тоже женщина, и тот, кто лишил меня девственности, точно не побежит хвастаться всему колледжу.

В принципе, всё нормально. Ну не понравилось. Это тоже нормально. Во всяком случае, я себя так успокаивала. И как же хотелось похвастаться Светке! Единственное, я понимала, что хвастать нужно осторожно, без имён.

Возле подъезда я вежливо попрощалась, он хотел поцеловать в щёку

- Увидят, - испуганно отшатнулась я и открыла дверцу.

Давно я так не радовалась приезду домой.

По ступенькам бежала, перепрыгивая через одну. На третьем пролёте глянула в окошко, находившееся на лестничной площадке. Жигулёнка уже не было .

Фух ! Я поднялась выше. Своим ключом открыла дверь. Даже когда только проворачивала ключ, услышала, как орала мать. В принципе, дело привычное. Я не раздумывая, открыла дверь.

Мать стояла в коридоре и кричала на Серёжку, материла его, на чём свет стоит.

- Привет, семья, - без задней мысли поставила сумку и только облокотилась на стену, хотела расстегнуть босоножки. Но тут поток гнева переключился на меня. Мама резко развернулась и начала, не сбавляя тона:

- Вот ! И эта ещё припёрлась, дармоедка ! Тоже ни черта, кроме гулек, на уме ! Чего вытаращилась ? Такая же дрянь, как твой братец ! Все в папашу ! Что тот мне жизнь искалечил, что эти !

Меня накрыло волной ультразвука от её ора. И собственного гнева. Моментально радость от возвращения домой улетучилась. Я бросила недоумённый взгляд на брата, схватила сумку и выбежала прочь. Ор матери было слышно ещё долго. Казалось, он меня преследовал даже когда я ехала на автобусе в сторону жд вокзала.

На улице уже было темно. Моё собственное отражение злобно смотрело на меня через заляпанное стекло автобуса. Свет фонарей и моргающие светофоры, всё это злило.

На вокзал я ехала в полном неведении, что делать дальше. Ведь не факт, что в в сторону Курелёво сегодня ещё что-то поедет. Но готова была ночевать и на вокзале. Лучше вонючий бомж по соседству, чем орущая мать.

Не знаю, что опять натворил Серёга, хотя, нашей маме много поводов не нужно было. Она последние годы совсем бешеная стала. Любой разговор заходил в тупик. Даже если начинали, как говорила бабуля: “За здравие”, в итоге всё сводилось к одному: она несчастная, мы неблагодарные. И точка. Атмосфера была всё невыносимее. Раньше я искренне её жалела и тоже считала, что наш отец, Машкин, вообще все мужики - козлы неблагодарные, ведь мама у нас такая трудолюбивая. Но с возрастом стала понимать, что к чёрту её пирожки, если она за них потом мозг неделю выносит.

Она успела переругаться со всеми, с кем возможно. Со своей роднёй, родственниками нашего отца, с собственными подругами. Одно время она каждый вечер звонила кому-нибудь с, казалось бы, таким банальным вопросом: “Как дела ?”

Человек ей так же стандартно отвечал:

“Нормально. У тебя как ?”

Вот это была роковая ошибка. Потому что мать было уже не остановить. Она выливала человеку в уши всё, что могла. Как ей тяжело, как цены выросли, что ей никто не помогает.

Человек на том конце провода мог уже раза три попрощаться, но она успевала вспомнить ещё что-нибудь. В итоге, что закономерно, многие от неё абстрагировались. На улице знакомые, увидев её, старались сделать вид, что не замечают или коротко кивнув в ответ на приветствие, убежать на другую сторону улицы.

Выливать ушаты с накопившимся стало некуда. И её единственной отдушиной стали мы. Как и заложниками маминых смен настроения.

Но несмотря на всё это, я любила её, правда. И жалела. Понимала, что эта озлобленность от недолюбленности. Мужчинами, нами. Окружением. Но сил выносить её нрав, уже не было.

Впереди показалось освещённое фонарями здание вокзала. Насыпав в ладонь водителя мелочи, буркнула “Спасибо и вышла. Автобус за спиной громко, со скрипом, хлопнул дверями, зарычал и уехал. А я осталась стоять. Было слышно, как громкоговоритель объявляли прибывающие и отходящие поезда, просили пассажиров пройти на ту или иную платформу. А я всё стояла и не понимала, надо ли мне туда. Хотя, вариантов у меня не оставалось. Подняла с земли сумку и пошла навстречу громкоговорителю.

Наш вокзал, на самом деле, не сильно отличался от того, который в Курелёво. Мне кажется, все провинциальные вокзалы сделаны под одну копирку. Только вывески разные. Одинаковая бордово-бежевая плитка, давно требующая замены, парочка еле живых деревьев и в окошке с надписью "касса", недовольная верхняя часть лица. Нахмуренные брови и взгляд, лучше всяких слов говорящий о том, насколько человеку не интересно всё происходящее.

– Здравствуйте, - я сделала максимально дружелюбное лицо, подойдя к окошку кассы. — Подскажите, через Курелёво сегодня что-то ещё идёт ?

— Минутку, - а звучало, как "отвали".

Кассирша с тонюсенькими нарисованными бровями и тоненькой полоской губ, выглядела довольно комично.

Я терпеливо ждала, прислушиваясь к отзвуку клавиш старенького компьютера. Огляделась. В зале ожидания было почти пусто. Каждый голос отдавался большим эхом, отбиваясь от стен и нёсся дальше. Только что вошедшая семья цыган внесла в тихие разговоры свои, громкие и экспрессивные звуки. Напряглись сразу все. Дежурные милиционеры, кажется, даже плечи расправили, ожидая команды "фас". Редкие пассажиры подвинули дорожные сумки ближе, а женщины прижали к груди свои саквояжи.

— Московский экспресс, но в Курелёво будет почти в полночь, - женщина подняла на меня глаза, явно ожидая, что я откажусь ехать чёрти куда в ночь.

Но вопреки её ожиданиям, я протянула паспорт и купюру, продолжая улыбаться.

* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *

В Курелёво поезд прибыл точно по расписанию. Ни на минуту раньше. Хотя я в тайне на это надеялась.

Не скажу, что было страшно переться через полсела в двенадцатом часу ночи, с полупустой, но огромной дорожной сумкой. Ещё и по практически неосвещённой улице. Страшнее было перелезать под вагонами. Да, за эти годы я уже привыкла к этим никуда не идущим составам, под которыми пролезали все, так мост находился ну очень далеко от перрона.