Дети богов. 2. Академия

9

// Ирвин.

- Не понимаю я его. Зачем так сразу и бесповоротно?

Мы с Фером остались одни. Остальные после церемонии сразу разошлись, не желая мёрзнуть лишний раз. Мелкий снег медленно падал на свежеразрытую чёрную землю.

- Испугался неподъёмных долгов после отчисления, - я пожал плечами. - Ты же знаешь, он в травах разбирается не намного лучше меня. Разбирался, - тихо поправил я себя. - Но чтобы совсем не сдать? И не надеяться за год выучить? Не верю. Он ведь даже не просил об оставлении на второй год.

- Лера подготовила ему задания на пересдачу, - как бы про себя произнёс Фер. - Я читал. Их даже вы смогли бы сделать, не в обиду будет сказано.

- В какую обиду? Меня же вообще никто не учил травам, их только ведьмы и колдуны знали. Магам только заклинания дают. Это только мы всему подряд учим. А он что, не смог?

Фер помолчал, глядя, как падает снег.

- Пересдача на сегодня была назначена, - как бы нехотя сообщил он. Я с удивлением посмотрел на Фера.

- Он что, даже пересдачи не дождался?

Фер кивнул.

- Очень на него не похоже. Я всего полгода его знаю, но он точно не мог так сразу сдаться! Не спорю, я к студентам не приглядывался, но по нему никак нельзя было сказать, что он так может. . .

- Я тоже считаю, что здесь что-то не так. Но у нас нет никаких доказательств! Пойдём уж, хватит тут мёрзнуть.

Мы покинули маленькой кладбище при Академии. К четырём могилам, моей, как погибшему в пожаре ректору, девушки, попавшейся зимним вечером стае голодных волков и двух старшекурсников, неудачно экспериментировавших с разрушительными заклинаниями, добавилась ещё одна. Сумир, студент четвёртого года обучения, был найден повесившимся в туалете. В предсмертной записке он просил никого не винить в своей смерти и сетовал на то, что потратил столько времени, чтобы понять, что он никчёмный маг и неудачник.

Зимние каникулы закончились, начались обычные учебные будни. Я чувствовал себя обманутым. Когда я был ректором, то завидовал простым преподавателям. А почему бы и не завидовать? Принял экзамены в конце триместра, принял пересдачу через половину десяты и свободен почти целый месяц. Можешь хоть домой уехать к родным, как многие студенты, хоть свой дом навестить, если уже успел им обзавестись. Можешь пропасть в библиотеке, как учитель Септим в последнее время. Кажется, он там и поселился. По крайней мере, последние несколько дней я его совсем не встречал. Даже в столовой в обеденное время не видел. Да можно хоть в запой уйти! Были уже прецеденты с алхимиком. Он всё омолаживающий эликсир изобретал, только почему-то всё время основанный на крепком алкоголе.

В мою бытность ректором постоянно приходилось крутиться. То договариваться с торговцами о поставках продовольствия, то разбирать жалобы из Бирента на разгулявшихся студентов, то, постоянно путаясь в бумагах, составлять учебные планы по почти всем предметам. Сейчас, как простой преподаватель и куратор группы, я оказался загружен не намного меньше. Прачечная не работает или в столовой подали отвратный обед - "учитель Ирвин, сделайте что-нибудь, пожалуйста!" Дарий с Левием опять попали на отработку на кухне - "Ирвин, проведите с ними воспитательную беседу, ваши же студенты!" Половина курса не усвоила материал и не сдала зачёт - опять "Ирвин, разберитесь, вы же их куратор!". Будто это куратор виноват, что старый маг вместо того, чтобы объяснять особенности создания заклинаний из сферы природной магии, вспоминал свою бурную молодость.

Я уже начал жалеть о том, что узнав о своей "гибели" в пожаре три года назад, позволил Феру уговорить меня остаться. Жил бы сейчас, как лет двадцать назад, где-нибудь в лесу около глухой деревушки, плевал бы в потолок и не торопясь исследовал природу магии и Силы. Поручение Каана я, можно сказать, выполнил - Академия исправно выпускала в свет пятнадцать-двадцать молодых магов ежегодно. И, кажется, на этом не собиралась останавливаться. Всё больше желающих обучаться приходило после весеннего триместра. В планах уже стояла постройка отдельного общежития и переоборудования текущих жилых помещений в учебные. Хотя с прижимистым ректором Марком этим планам ещё долго не сбыться. Но, по слухам, в Империи уже появился конкурентная академия под руководством моего прежнего ордена. Так что механизм уже запущен, моё вмешательство больше не нужно.

Занятый себя-жалением, я чуть не сбил с ног Руфанию, стоящую слегка в стороне от остальной группы.

- Что вы здесь делаете?

Студенты перегородили весь проход по коридору, странно, что я их сразу не заметил. Хотя, не ожидал такого. По расписанию у них сейчас были занятия, но где и у кого, я точно не помнил. Не может же вся группа одновременно прогуливать?

- Мы учителя Септима ждём. Он уже на четверть часа опаздывает, - сказала Тайра, выйдя вперёд. - Я хотела пойти его поискать, вы не знаете, где он может быть?

- Не знаю. Я его сегодня не видел, - я пожал плечами. - Вы подождите здесь, я узнаю, что случилось.

"А так же я не видел его вчера и позавчера, - подумал я, уходя в сторону преподавательской. - Третьего дня вроде он до обеда был в библиотеке, а вечером Аверий смеялся, что Септим ходил в лес по грибы среди зимы. Чушь, конечно, да и три дня прошло. Заблудился?"

Я быстро прошёл в преподавательскую. Одиноко сидящий стихийник только развёл руками на вопрос о Септиме. Артефактора не было и в библиотеке. Так же мне сказали, что он, вопреки обыкновения, уже несколько дней не появлялся.

Безуспешно потоптавшись перед запертой дверью в комнаты Септима и так и не получив ответа на стук, я вернулся к студентам.

Молодые люди недоумённо загудели, не зная, чем занять внезапно появившиеся несколько свободных часов. На четвёртом году и позже, в день ставили максимум два занятия, по три-четыре часа каждое. Случись такое в конце триместра, студенты бы только радовались возможности лишний раз освежить знания или доделать хвосты, но сейчас триместр только-только начался.

Отпустив студентов, я вернулся к поискам Септима. Он ещё никогда не позволял себе опаздывать, и невозможность его обнаружения укрепляла мою уверенность, что что-то случилось. За час я обошёл все помещения в Академии, не исключая и жилые комнаты. Учителя Септима нигде не было, и, как показал опрос всех встречных, его не видели уже два-три дня.

Убедившись, что старый артефактор не забыл о времени за книгами в библиотеке, и что он не прячется в кладовой при кухне, откуда меня еле прогнали повара, не любящие покушений на свою вотчину, я отправился в кабинет к Феру. В конце-концов он отвечает за учебные процессы, должен же знать, что случилось с преподавателем!

- Ферниджин! Ты почему манкируешь своими обязанностями? - требовательно спросил я растрёпанную голову, склонившуюся над бумагами, во множестве разложенными на столе.

- А? Что? - Фер поднял голову. В глазах стояло непонимание, кто я, что я здесь делаю и что вообще мне тут надо, настолько сильно Фер погрузился в работу.

- Я спрашиваю, куда учителя Септима дел, охламон? - я продолжал наседать, не давая Феру времени опомниться.

- Септима? - переспросил он, всё ещё поглощённый делом, которого я его так грубо вырвал. - Сейчас, минуту.

Фер сдвинул стопку бумаги на край стола и вытащил почти из-под самого низа большой исписанный лист.

- Септим. . . Септим. . . - Фер водил пальцем по бумаге, ища нужное имя. Наконец, палец замер в одном из углов листа. - Вот! У него сейчас занятия с четвёртым годом в малом лекционном зале.

- Фер, дорогой мой, я расписание читать тоже умею. Оно, если ты ещё не знаешь, на первом этаже висит. И, как ты думаешь, спрашивал бы я тебя, если бы Септим был в зале и вёл занятие?

- То есть, его в малом лекционном нет?

Я согласно кивнул.

- А в библиотеке? Он мог зачитаться, и всё позабыть.

- Нет его там. Проверял.

- Может, у себя?

- Стучал. Тишина.

- А где же он тогда? - теперь в голосе Фера звучало растерянное удивление. То, что занимало его голову, когда я пришёл, наконец ушло, позволив думать о другом. Раньше я за ним такой увлечённости работой не замечал. Скорее, он меня постоянно охолаживал.

- Молодец! - язвительно похвалил я своего бывшего ученика. - Я, если ты не заметил, с этим вопросом и пришёл к тебе. Кто из нас должен знать, почему преподаватели не приходят на занятия?

Забавная, наверно, картина была со стороны. Недавно принятый преподаватель, всего триместр отработавший, распекает ректора по учебной части, а тот только стоит, потупившись, даже не пытаясь оправдываться. И внешне я сейчас выглядел не намного старше его, спасибо кристаллу принятия, до сих пор почти не старею, чтоб этих богов о стенку кинуло с переворотом!

Фер смутился и стал неловко запихивать расписание обратно под остальные бумаги. Стопка на краю стола не выдержала и неравномерной дорожкой рассыпалась по полу. Фер кинулся собирать бумаги, пока они окончательно не перепутались.

- Что это? - он удивлённо поднял письмо, явно отличающееся от остальных бумаг, среди которых и было зарыто. - Кажется, от Септима. . .

- Ну-ка, - я бесцеремонно выхватил письмо. - Так. . . Глубокоуважаемый. . . ты что ли? Ну, ладно, простим. Нижайше прошу простить меня. . . бла-бла-бла, это неинтересно. . . Ага, вот! - я дочитал почти до конца. - В связи с этим я вынужден покинуть Академию, чтобы успеть добраться туда в указанные сроки. Надеюсь, вы меня сможете заменить, найдя другого достойного преподавателя артефакторики, так как я взад не вернусь. С любовью, целую, ваш Септим.

- Что, так и написал? - ошарашенно спросил Фер, когда я закончил читать.

- Ну, в общем, да.

- Вот так прямо "с любовью" и "взад не вернусь"?

- А, ты про это. . . Ты ещё "целую" забыл. Я немного сократил и своими словами передал. Там строк десять извинений и церемонных обязательных фраз. Сам знаешь, как я не люблю всё это.

- Дайте, пожалуйста, - Фер протянул руку за письмом.

- Не доверяешь? - сделав обиженное лицо спросил я, но письмо не отдал.

- Доверяю. Хочу сам посмотреть и дату узнать.

- Ах да, дата. . - я нашёл последнюю строчку перед подписью. - Шестой день третьей десяты Снеговея. Четыре дня назад, - я протянул письмо Феру. - Как раз тогда Септима и видели в последний раз.

- Да, точно. Сообщает об отъезде, - пробормотал Фер, быстро пробежав глазами по бумаге. - Придётся пока кого-нибудь на замену поставить, а мне в Роску или даже в Империю ехать, нового артефактора искать. Здесь, в округе нет таких, чтобы согласились и знали достаточно.

- Интересно, когда и как оно у тебя оказалось? И почему ты раньше его не заметил? - я покрутил письмо в руках. Обычная бумага, но от неё слегка отдавало магией, скорее всего из-за чернил в подписи. Сам такими пользовался.

- Времени не было всё это разбирать, - смущённо ответил Фер, подбирая с пола оставшиеся документы. - А принесли его, скорее всего, накануне. Оно среди этих бумаг лежало, а я их как раз тогда на угол переложил. А почему вы спрашиваете? Есть же дата.

- Дату можно какую угодно написать.

Я провёл рукой над подписью. Чернила на мгновение вспыхнули багряным и поменяли свой цвет, будто подписывали золотой краской. Да, именно от чернил чувствовался отголосок магии на бумаге. И больше ничего.

- Хотя подпись подлинная, - разочарованно произнёс я, глядя, как золото в чернилах постепенно исчезает.

- А вы сомневались?

- Конечно. Когда маг оставляет не пыльное денежное место с такой поспешностью, что никто об этом не успевает узнать до его отъезда, сложно не заподозрить неладное. Ты сходи в казну, проверь деньги на всякий случай. Или запасники для алхимиков. Хотя, лучше по музею пробегись. Там много интересного и привлекательного лежит. А я сбегаю, заначку пересчитаю. Сосед, всё-таки.

Оставив Фера недоумевать, серьёзно я ему советовал проверить ценности или же, по своему обыкновению, издевался, я направился в жилое крыло. Заначки у меня не было, здесь я Феру соврал, но кое-что сделать надо было побыстрее. И пусть я сам считал, что три дня безвозвратно потеряны, я надеялся, что мне повезёт. Ну почему Фер, вопреки обыкновению, не разобрал почту сразу же? Тем более, что письмо не было почтовым, его принесли и положили к остальным документам уже в самом кабинете.

Я остановился перед дверью в комнаты Септима. Длинный полутёмный коридор как обычно был пуст. Слева комнаты Аверия, он редко возвращался к себе среди дня. Справа - мои и студенток. У девушек сейчас нет занятий, сам отпустил, не найдя артефактора. Не думаю, что они у себя, скорее, опять к парням в гости убежали. Да если и увидят меня, то вряд ли обратят внимание. Но свидетелей мне иметь не хотелось. Убедившись, что коридор пуст, я склонился перед замком. Двери в Академии все были крепкими и массивными. Быстро не выбьешь, только шум поднимешь. Замки стояли им под стать - тяжёлые, из хорошего металла. Перепилить язычок, даже если удастся просунуть пилу в тонкую щель между дверью и косяком, заняло бы не один час. Казалось, что проникнуть внутрь без ключа или желания хозяина комнаты невозможно, однако, замки имели один серьёзный изъян. Их можно было открыть банальнейшим гвоздём. Я сам это обнаружил совершенно случайно в самом начале работы Академии, когда утопил в помойной яме связку ключей.

Ещё раз оглядевшись, я поковырял в замке позаимствованным со стола у Фера шилом. Тонкий штырь, предназначенный делать дырки в стопке бумаги для переплёта, справился и с замком. Громким щелчком дверь сообщила, что она открыта и впустит начинающего домушника в охраняемые ею покои. Я приоткрыл дверь и быстро проскользнул в щель.

Сердце возбуждённо колотилось - в чужое жильё я впервые заходил без приглашения и в отсутствие хозяев. Хорошо, солнце уже взошло, и не было нужды зажигать лампу. Мягкий, рассеянный зимними облаками свет заливал жильё - зеркальное отражение моего. Большая гостиная. Налево, сразу от входа, дверь в гардеробную. Чуть дальше - в спальню. Между дверьми примерно посередине стены - камин. Перед ним два кресла. Вдоль стен книжные шкафы и стеллажи, небольшой столик у окна. Всё пустое - книги, вещи, безделушки, наверно, собраны в дорожный сундук и саквояж, оставленные напротив входа. Ждут, когда за ними придут носильщики. Септим упоминал об этом в письме. Мол, пришлёт людей за вещами, что не смог сразу забрать. Я прошёл в спальню и там тоже увидел только следы сборов. Ничего личного Септим не оставил. И вправду, надолго уезжать собрался, не рассчитывая скоро вернуться.

Осторожно я открыл саквояж и сундук и оглядел содержимое. Ещё слегка удивился, почему преподаватель артефакторики не повесил защитных заклинаний или не создал особый замок, чтобы вещи не разошлись по рукам носильщиков. Потом вспомнил, что и сам долгое время не запирал свою башню и не защищал вещи при переездах. Принадлежность магу охраняла их от случайных рук надёжней замков.

С лёгким разочарованием я вышел из комнаты Септима. Не знаю, что я хотел найти и зачем вообще пошёл на взлом, ведь если Септим что и украл, то вряд ли оставил это в открытом сундуке. Уж я бы точно увёз бы с собой.

Прошла десята. Фер уехал несколько дней назад, не желая тратить время на поиск нового преподавателя. Артефакторику пришлось заменять мне - все остальные маги были слишком заняты своими предметами, да и то, что вёл Фер, тоже пришлось распределять. В Академии ничего не изменилось - студенты учились, маги вели занятия, мороз лютовал. Молодёжь, раньше творившая рискованные эксперименты на дальнем дворе и на пустыре у забора, от холодов была вынуждена перенести забавы внутрь здания, приводя преподавателей в ярость. В общем, всё, как всегда.

На исходе одиннадцатого дня из Бирента приехали люди забрать вещи Септима. Почтовая карета специально сделала крюк до Академии, обычно она не отъезжала далеко от городской таверны. Кучер неторопливо ходил вокруг кареты, пока два мужичка переносили груз. Я наблюдал за ними из окна учебного класса на третьем этаже. Одетый в тяжёлую шубу кучер казался медведем, случайно вышедшим из зимнего леса. Сходство добавляло и то, что он будто совсем не чувствовал холода. Он даже не "подтанцовывал" в отличие от носильщиков, обутых в старые валенки.

Я злорадно усмехнулся. Фер уехал в самые морозы тоже в валенках, а не в более тёплых унтах. Ничего, магией согреется, не маленький. Я проводил взглядом уехавшую карету. Мохнатая лошадка, выдыхая клубы пара, бодро переставляла ноги.

Я представил, как носильщики, они же и охранники почтовой кареты, сидят внутри и пытаются согреться, не подозревая, что в сундуке Септима лежит очень тёплая зимняя накидка, а сам сундук не то, что не заперт, но и не имеет охранных заклинаний. И ничего не мешает им достать накидку и ехать в большем комфорте. Почтовые служащие частенько грешили засовыванием своих любопытных рук в чужие посылки. Но в маговы вещи они точно не сунутся, Септим получит все свои панталоны в полной сохранности. Мужики скорее околеют от холода, чем рискнут ворошить вещи мага или взять что без спросу.

Что-то было не правильно. Я чувствовал это, но не мог понять, что именно. Раздражённо я забарабанил пальцами по оконной раме, у которой стоял, глядя во двор. Студенты, как по команде, зашевелились, испуганно пряча шпаргалки и конспекты. Вот ещё, больно надо мне их отбирать. Самостоятельную работу я им устроил только чтобы определить, что успел дать им Септим до того, как так стремительно уехал. Уехал в морозы, оставив тёплые вещи. . . Что лежало в сундуке, когда я в него залез? Носки, книги, бельё. Нет, не то. Что-то ещё, кроме накидки. Точно! Сапоги из меха северных лисиц. Выглядят не очень, но на самом деле теплее них только магически утеплённая обувь. Не мог Септим оставить их и уехать в обычных сапогах. Догнать бы карету, да тщательно переворошить все вещи артефактора, но, к сожалению, это невозможно. Не брошу же я студентов и не побегу следом с требованием предоставить доступ к чужим вещам. В лучшем случае дело ограничится жалобой в ближайшую стражу, в худшем - решат, что я разбойник и придётся драться. Троих, даже вооружённых, я смогу победить, с артефактами и заклинаниями на самой карете справлюсь, но следы затереть вряд ли получится. Да и что я там могу найти? Кто-то, кто собрал вещи Септима, чтобы думали, что он уехал, уже раз ошибся. Может, есть ещё ошибки? Надо снова осмотреть комнату, тщательней. И изучить письмо. Хоть подпись и подтвердила истинность написавшего, но обмануть чернила всё-таки можно.

Я еле дождался часового звона, отметившего окончание занятий, не глядя собрал стопку листов самостоятельной работы, вымученной студентами за два часа, и, сдерживая себя, чтобы не перейти на бег, отправился в комнаты Септима с твёрдым намерением тщательно осмотреть там всё вдоль и поперёк. Вскрытие замка прошло быстрее, чем в первый раз. Волнения так же оказалось немного меньше. Два часа, целых два часа я разве что не обнюхивал стены и пол комнат. Я тщательно осмотрел все опустевшие шкафы, разворошил пепел в камине, после чего долго чихал на балдахин кровати. Ничего подозрительного, ничего, что могло бы указать, что Септим не сам собирался и не сам уехал.

Неловким движением во время очередного чиха я сорвал часть ткани с карниза. Больное место у этих конструкций, всё время то заедают, что не сдвинуть, то обрываются. Я-то у себя их давно оборвал, а тут они аккуратно собраны красивыми складками. Пришлось встать на кровать и, ухватившись одной рукой за карниз, прицеплять ткань на место. Когда я уже заканчивал расправлять ткань, рука наткнулась на что-то необычное. Еле подцепив это кончиками пальцев, я вытащил небольшой пухлый блокнот. Слегка желтые листы из грубой бумаги оказались заполнены написанным мелким почерком текстом вперемешку с иллюстрациями. Надо признать, рисовать владелец записной книжки умел. В текст я почти не смотрел, любуясь картинками. Сначала шли изображения магических животных и схематические наброски артефактов, создаваемых с их использованием. Потом были карты разных районов. В одном из рисунков я узнал Город духов - небольшое плато с развалинами древних захоронений. Любимое место историков и искателей необычного. Исхожена вдоль и поперёк, но то и дело там находят ранее не замеченные могилы и артефакты.

Я перевернул страницу с изображением шкатулки с характерным геометрическим орнаментом Прежних и почти без удивления увидел план Академии. Большинство комнат на плане аккуратно перечёркнуты, на некоторых стоял знак вопроса. Два знака, похожих то ли на решётку, то ли на паука, один в лесу, другой в моём старом ректорском кабинете, до сих пор не восстановленном от давнего пожара, привлекли мой интерес.

Я быстро представил окружающий Академию лес вместе с известными мне тропинками и полянками. Получалось, что отмеченное место приходилось недалеко от недавно обнаруженного трупа волка, возможно, шагах в ста. Точно определить я не смог - всё-таки рисунок хоть и выполнен старательно, но подробности не могли уместиться на листе в две ладони. Может, в тексте найду описание, что означают эти знаки.

Часовой звон отвлёк меня от блокнота, напомнив, что свободное время почти закончилось и, если я не хочу привлекать к себе внимание ещё и пропуском занятий, лучше оставить изучение записей на потом. Быстро осмотрев комнату Септима ещё раз, только теперь уделяя внимание на места, могущие служить тайниками, и больше ничего не обнаружив, я решил потратить оставшийся до занятий час поисками ответов в другом месте.

Другими словами, я пошёл в кабинет Фера. Ключ у меня есть, о том, что мы с ним хорошо знакомы все и так знают, так что вопросов, что я забыл в кабинете заведующего учебной части, не будет.

Как же удобно искать нужный документ, когда всё аккуратно разложено по папкам, а сами папки подписаны. Я так не могу, у меня всегда все вещи и бумаги будто самостоятельно расползались как им самим удобно. Письмо Септима об уходе я нашёл быстро. Перечитал. Ничего подозрительного. Изучил подпись. Самые обычные магические чернила для удостоверения личности подписавшего. Как и положено, временно становятся золотыми при вливании в них силы, показывая, что подпись поставил Септим или тот, кто абсолютно уверен, что он - Септим. Разумеется, можно внушить человеку что угодно, но ментальная магия очень редка, в отличие от остальных веток, для неё нужны особые способности.

Я нашёл ещё несколько писем от Септима и тщательно, с увеличительным стеклом, сравнил почерк. С моей точки зрения, разницы никакой. Что в первом письме, что в докладных записках, что в записной книжке почерк казался одинаковым. Но если это действительно писал Септим, то почему оставил тёплые вещи перед долгой зимней поездкой? И уж тем более, не забыл бы в тайнике свою записную книжку. Ничего не понимаю.

Ночью я долго не мог заснуть, обдумывая всё происходящее в Академии. И чем больше я думал, тем сильнее уверялся в том, что события не случайны и как-то связаны между собой. Рассматриваемые по одиночке происшествия казались обычными случайностями, но при попытке взглянуть на них одновременно, получалась странная и немного пугающая картина.

На данный момент имеем повесившегося студента и пропавшего преподавателя. Оба занимались поисками артефакта на территории Академии. Возможно, они нашли или узнали что-то, что не предполагалось быть найденным. Студента убили, благо повод с заваленными экзаменами был вполне подходящий, про назначенную пересдачу кроме Леры, Фера и меня, никто не знал. Артефактора заставили написать письмо об отъезде, чтобы подпись была настоящей, и, скорее всего, тоже убили. Что же такого они могли узнать? Тут хорошо подходят трупы собаки и волка. Кто-то в Академии развлекается некромантией. Да. . . за сохранение этой тайны можно и у***ь.

А начаться это могло ещё три года назад в часовой башне, в ныне так и не восстановленном кабинете ректора. Грабитель что-то искал, и не ожидал меня там увидеть, и уж тем более, не рассчитывал на столь трагический результат. Я бы и не связал то событие с нынешними, если б не отметка Септима в блокноте. Жаль, что он не записывал свои поиски, ограничившись только планом Академии, заметками, что искомый источник находится где-то в её пределах и краткой историей постройки здания. Оказывается, его и строили в тех же целях - обучение магов и изучении природы магии. Но далеко продвинуться не успели, началось гонение на некромантов, когда уничтожали без разбору всё, что имело хоть какое-то к ним отношение. Тогда будущая Академия и была покинута всеми своими обитателями. А я-то гадал, откуда Каан взял такой удобный бесхозный замок, а он только развеял наложенную иллюзию и заклинание отвода глаз. Неудивительно, что легендарный источник силы "поселили" именно тут - это сколько же сотен лет заклинания исправно работали?

С мыслями о том, что надо осторожно, не привлекая к себе внимания, исследовать лес и выгоревшую комнату, я заснул.

На следующее утро я наметил план действий. Он состоял из двух пунктов: тщательно исследовать свой старый ректорский кабинет и дождаться хотя бы небольшого потепления, чтобы проверить лес. Более подробно ничего планировать не стал - всё равно дальнейшие действия будут зависеть от обнаруженного. К тому же по опыту известно, что чем сложнее план и чем больше намечено на будущее, тем больше вероятность невыполнения этого плана. Что-нибудь обязательно да помешает.

По второму пункту я особо не волновался - примерно через десяту должен начаться древолом. Время потепления посередине зимы, когда деревья, не в силах стряхнуть с себя мокрый липкий снег, ломались под его тяжестью. После древолома с сильными ветрами возвращались морозы, добивая повреждённые деревья, щедро обеспечивая деревни дровами и валежником.

Лестница в часовой башне встретила меня тишиной и запахом пыли вперемешку с запахом старых углей. Узкая протоптанная в пыли дорожка жалась к краю лестницы, поближе к стене. Студенты "поселили" призрак старого ректора в выгоревшем кабинете и щекотали себе нервы, поднимаясь к нему на порог, чтобы при малейшем шорохе с криками и колотящимся сердцем сбежать обратно, в спасительный шум жизни. Легенду о призраке поддерживало нежелание нынешнего ректора Марка отремонтировать и восстановить кабинет. Студенты шептались, что Марк боится призрака, будто если тот лишиться дома, то со злости разнесёт всю Академию. Сам Марк объяснял это заботой о финансах. Зачем тратить деньги, если помещений и так хватает с лихвой?

Сгоревшая комната так же была покрыта неровным слоем пыли. Большинство следов любопытствующих оставалось за порогом. Видимо, не многие осмеливались войти в пугающее помещение. Некоторые следы доходили почти до середины комнаты. Где-то там и было найдено обгоревшее тело ночного грабителя, похороненного вместо меня.

На первый взгляд комната ничем не отличалась от остальных заброшенных после пожара домов, которые я когда-либо видел. Вскользь мазнуло смутное чувство тревоги, на мгновение сменилось чем-то знакомым и пропало.

Внезапно в тишине раздался тихий скрежет и сразу за ним тоскливый протяжный вздох. Звуки появились столь внезапно, что я чуть не подскочил на месте, с трудом удержав желание убежать из своего бывшего кабинета. Напряжённо замерев, я вслушивался во вновь наступившую тишину. Прошло, наверно, около минуты, когда я позволил себе слегка расслабиться и вновь заняться осмотром пожарища. Но теперь я постоянно вслушивался в тишину, ожидая повторения звуков или появления их источника.

Второй раз странные звуки не застали меня врасплох, и я рассмеялся своим страхам, определив, откуда они доносятся. Я же сам отключил бой башенных часов каждую четверть часа, посчитав, что боя раз в полчаса больше, чем достаточно. Шум работы механизма не проходил через защищённые магией перекрытия, но тихий скрежет отключенного боя где-то нашёл себе лазейку. В мою бытность ректора я не обращал внимания на эти звуки и успел забыть про них. Неудивительно, что студенты не задерживались здесь надолго. Они приходили заранее напуганные слухами о привидении, и напугать их могло всё, что угодно, а не только звук, очень похожий на тоскливый вздох.

Я прошёл по комнате, изучая редкие одинокие следы не испугавшегося посетителя. Жаль, я не следопыт, и моих познаний хватает только понять, что этот человек не просто так пришёл, а обходил комнату, останавливаясь у стен и шкафов. Скорее всего, эти следы принадлежат Септиму, и он что-то смог здесь найти или очень надеялся найти.

Так ничего и не выяснив, я снова оглядел комнату, вспоминая, как она раньше выглядела. Провёл пальцем по оплавившейся шкатулке на остатке стола. Да. . . неплохо здесь всё пропекли. Удивительно, что никто не надорвался, туша пожар. В комнате целыми остались только стены, всё остальное как минимум обуглилось, даже несмотря на заклинания защиты от огня. Жилая часть пострадала меньше, но и там пожар оставил явственные следы.

Немного порывшись в остатках шкафа и разобрав испорченные тряпки, бывшие когда-то мантиями, я вытащил свой старый посох. Бережно стёр с него пепел и ненадолго предался воспоминаниям почти двадцатилетней давности, когда я создавал этот посох, скрываясь от преследования. Пользоваться им способны только обладающие силой, сопоставимой с богами. Пожалуй, на земле только Дарий и Левий могли бы что-нибудь наколдовать с его помощью. И то, если снимут свои камни-близнецы, передающие и блокирующие их силу.

Я улыбнулся воспоминаниям, погладил гладкое дерево посоха и покинул выгоревший кабинет. Что именно искал или нашёл здесь Септим, я так и не понял, но времени у меня много, ещё вернусь и обязательно найду ответ.