Двойник. Испытание смертных

10 Глава

Первое, что я услышала, это свой же стон. 

Голова боли раскалывалась от невероятной. Потребовалось немало времени, чтобы хоть немного прийти в себя. 

Раздался еще один стон. И на этот раз не мой. Я открыла глаза. Запахло плесенью и землей. Это был подвал. Напротив меня у других стен были ржавые решетки, за сидели девушки. Все те, кого похитили. И все живые. На какое-то мгновение я почувствовал облегчение. 

Домик, видимо, когда-то принадлежал лесничему, а в клетках держали животных для лечения. Но не сейчас. Сейчас, как животные, там сидели израненные девушки. Они выглядели очень худыми. Странно, что это было первое, о чем я подумала. 

Ступеньки деревянной лестницы заскрипели, и я быстро закрыла глаза. Девушки захныкали. Раздались удары чем-то железным по решеткам и женские крики. 

Я знала, что если сейчас выдам себя, то ничего не поможет. Голова еще слишком сильно болела. Хоть у меня и крепкий череп, но два удара за раз он уже с трудом мог выдержать. 

- А-ну заткнулись все! - Я никак не могла узнать голос Стаилза. Он никогда не говорил в таком грубом тоне. Вновь шаги, но теперь они приблизились ко мне. Голос прозвучал почти у самого лица. - Я рад, что ты пришла, Изобель. Сама. Даже не пришлось искать способ, чтобы снова увести тебя. Мне сегодня везет. - Я не двигалась и никак не реагировала на его слова. - Хотел, чтобы ты тряслась от страха, увидев меня в парке, но ты побежала за мной. Как глупо… И как это бесит! - Он поднялся. Удар ногой пришелся в живот. 

«Держись. Только держись » 

Не знаю, как мне удалось не вскрикнуть, но я даже не поморщилась. Видимо, головная боль заглушала все остальное. Стаил поднимать возле меня еще какое-то время, но потом ушел, поднимаясь по лестнице. 

Я открыла глаза, сгибаясь пополам, и прижимая руку к животу. 

Девушки даже не смотрели на меня, когда я встала на ноги. Перед глазами все плыло, но я ощущала себя иначе. Повлияла ли на это стрессовая ситуация, или же что-то еще… Но я чувствовала каждую клетку своего тела. На языке ощущался привкус сырости. Глаза прекрасно видели даже в этой полутьме. 

Шатаясь, я подошла к одной из стен. На гвоздике висели ключи от решетки. Стаилз даже не рискнул их спрятать, или хотя бы убрать. Они висели, как доказательство девушкам, что их свобода совсем рядом, но они никогда до нее не доберутся. Я не понимала, почему он тоже не посадил меня к ним. Но думать было некогда. Я вцепилась в ржавую решетку, ощущая свежий запах крови, и открыла клетку. 

Я не смотрела, что они делали. Боль превратилась в тупую, ноющую. Я вдруг вспомнила про нож. Проверила. Он все еще там. Достав его, я почувствовал, что рукоятка теплая, а не холодная. 

Я знала, что должна делать. Не смотря на все последствия, лучше я сделаю это. Иначе всю оставшуюся жизнь буду жить со страхом, а я этого не хотела. 

Сжимая нож как можно сильней, я медленно поднялась по лестнице. Он стоял там. Снова весь в черном, и в маске. 

Мне хотелось крикнуть что-то победное, или устрашающее, или просто крутое, но я так и не смогла ничего придумать. Я просто бросилась на него. Помещение было слишком маленькое, поэтому он стоял от меня в метре. 

Он обернулся, и я в последний момент заметила его рукой окровавленный нож, но было поздно. Я почувствовала, как лезвие входит в его живот. Это ужасное чувство вызвало боль и в моем животе, но… нет, я ошиблась. Боль в животе была настоящей. Я медленно опустила взгляд на руку в перчатке, первую красивую рукоятку большого охотничьего ножа, широкое лезвие которого было в моем животе. 

Какое-то время я не чувствовала сильной боли и не могла поверить, что сама насадилась на этот, пусть и красивый, нож. Но то, что я осталась не с пустыми руками, даже вызвало какую-то радость. А потом мой взгляд решил упасть на пол у ног маньяка. Там лежал человек, от его черного костюма бежала лужа крови. И эти глаза… мертвые глаза Стаилза уставились в пустоту. 

Слезы побежали маленькими дорожками по щекам, когда я почувствовала запах мяты и мыла. Боль начала нарастать, но я не могла сдаться. Подняв руку, я сорвала маску с человека, стоящего рядом со мной. Его карие глаза были испуганы, смотря на меня. И мир не просто перевернулся, он взорвался миллионами осколков, которые врезались в мое сердце. Губы Чонгука открылись, когда он вынул нож из моего тела. Я потеряла опору и повалилась на пол. Он упал следом за мной. Я не могла, не хотела верить в то, что это он сейчас лежит рядом со мной и истекает кровью так же, как и я. Рука Гука прижалась к моей ране, останавливая кровь. Его алые пальцы пробежались по моей щеке. И это вызвало вызванной болезнью. 

- Изи! - Он был напуган. Ужасно напуган. И я… Я снова знала, что это из-за меня. - Я должен был делать все это. 

Так же как и я. 

Я плакала. Плакала так сильно, что это единственное, на что мне хватало сил. А потом наступил покой. Темнота заволокла меня как туманом, и перед глазами осталось лишь его лицо. 

*** 

Свет был слишком ярким. Я открыла глаза, чувствуя на голове повязку. Опять. Но сейчас рядом со мной не было Гука. Воспоминания вернулись слишком быстро. Как бы я хотела это забыть. Я зарыдала. Грудь сдавило, вырвался крик. Женщины в халатах придавили меня обратно к кушетке, когда я попыталась встать, игнорируя стягивающую боль в животе. Игла вонзилась в вену. Тело сразу расслабилось, но я не заснула. 

- Она все еще в сознании. - Заметил чей-то голос. Точно. Детектив Шоу. 

- Лекарство скоро подействует. 

Так и произошло. И я была этим очень рада. Мне не пришлось ничего вспоминать. 

*** 

Когда я пришла в себя в следующий раз, то поняла, что меня держат на наркоте. Все вокруг кажущимся спокойным, не угрожающим. Эмоции притупились. 

- Вы можете говорить? - Спросил детектив. Он выглядел измотанным. Видимо, уже давно находился в больнице. 

- Чонгук жив? - Мой голос был хриплым. Я облизнула губы, уставившись в одну точку. Шоу ничего не ответил. 

На последующие его вопросы уже не отвечали я. Отец был со мной, Джо стояла в главе комнаты. Ее глаза за очками были заплаканными. Я настояла на том, чтобы они ушли. 

Лидии не было. И я могла предположить, по какой причине. Она любила маньяка. Человека, похищавшего невинных девушек и измывавшегося над ними. Что говорить… Я не далеко ушла от нее… 

Несколько дней я отказывалась говорить с кем-либо. Уже без лекарств, я все еще чувствовал себя, как под кайфом, совершенно не соображая. 

Наконец, получив от меня все ответы, офицер решил уйти, но я его остановила. 

- Я должна знать правду. 

- Из потеробель, - он пальцами лоб, - для тебя это сейчас… 

- Почему он сделал это? Почему… они ... 

- Мы пока не знаем причины. Удалось лишь выяснить, что родители Стаилза скрывали, что он психологически болен. Когда удалось проникнуть в дом Чонгука, в подвале были обнаружены два тела его: его мать и отец. Там также были обнаружены волосы и некоторые органы пропадавших девушек из другого города на протяжении десяти лет. 

Я сглотнула, чувствуя тошноту. Ненависть и отвращение, к тому же к самой себе теперь никогда не покинут моего сердца. 

- Сэнди сказала, что Стаилз был… животным. - Продолжил Шоу. Ему будто хотелось выговориться. - Он совсем обезумел. Это он похитил тебя. Он присылал те сообщение - мы изучили его телефон. Чонгук ничего из этого не делал. Думаю, он пытался спасти тебя, когда узнал, что ты пропала. Он убил Стаилза, чтобы… 

Я впервые за долгое время посмотрела на детектива. 

- Он был в таком же костюме. Они делали все вместе. - Я подняла подбородок, сдерживая слезы. 

- Я понимаю, как тебе сложно… 

- Нет, не понимаете. - Я покачала головой. Приподнявшись и сжав в кулаках одеяло, я спросила: - Что с ним случилось? 

- Он жив, Изобель. - Резко отчеканил Шоу. - Его тела не встретилось. Он просто пропал. 

Я вернулась в обратное положение, уставившись на стену. Появилось облегчение от этих слов, но оно сразу сменилось злостью. 

- Он… Он был со мной все это время, зная, что происходит. Успокаивал меня ... - Воспаленные глаза стали болеть, так как я снова плакала. - Когда я сказала, что подозреваю Стаилза, он защищал его. Чонгук такой же, как он. Он… Он тоже пытал этих девушек? - Даже я сама не могла поверить в это. 

- Сэнди сказала, что… они оба учувствовали в этом. - Детектив Шоу наклонился и похлопал меня по ноге. - Мы все подводним. Я обещаю тебе. 

*** 

Что мне нельзя больше было принимать те лекарства, которые мне употребляли, чтобы не использовать привычку. Обычное снотворное не помогало. 

Свет был выключен. Я сидела на своей кушетке, как всегда уставившись в стену. Волосы волнами обрамляли лицо. Сколько дней я уже здесь? Не помню. 

Тюль на окне покрылась рябью от легкого ветерка, отодвигаясь в сторону и форма темную фигуру. После всего, что со мной было, я бы не удивилась, что у меня галлюцинации. Но это были не они. 

- Я знала, что однажды ты придешь. - Было такое чувство, что сердце мое больше не билось, а кровь не циркулировала по венам, застыв, и превратившись в лед. 

- Изи, я… - Чонгук сделал шаг вперед. Лунный свет немного освещал его лицо. - Я не хотел, чтобы так получилось. Ты не должна была быть повреждена, и не должна была узнать. 

- Хм, - на моем лице вдруг появилась улыбка. - Значит… Ты надел маску в надежде, что я тебя не узнаю? 

- Таков был план. - Чонгук прижал ладонь к затылку. - Я никогда не хотел причинять тебе боль, Изи. К счастью, я оказался тогда в том парке и мне удалось заставить Стаилза отступить. Но он продолжал преследовать тебя. Ему нравилась эта игра… 

- А тебе? - Я вцепилась в него взглядом. - Тебе нравилось измываться над девушками?! Над Сэнди! 

- Это совсем другое, Изи! - Он подошел ближе. И я не кинула ничем в него лишь потому, что не испытывала страха… да и под рукой ничего не оказалось. - Я не хотел быть таким. Мои родители… Они похитили меня, забрали из другого семейства, когда мне было всего лишь пять лет. Она делала те же вещи, что и мы со Стаилзом. Я не мог! Понимаешь, не мог поступать иначе! Родители делали это постоянно. Я не хотел, но они заставляли! - Он вцепился пальцами себе в волосы. Но потом вдруг успокоился, опуская руки. - Стаилз много времени проводил у нас, ему нравилось вести себя за ведущим. Я думал… что, если избавлюсь от отца с матерью, то смогу начать новую жизнь, но их голоса до сих пор преследуют меня! - Он схватил стул и отбросил его в сторону, тот звякнул об стену и упал. Я никогда не видела его таким. Это был не Чонгук, ребенок, которому сломали психику. - Я просто хотел быть с тобой. Я все бросил! Я просто хотел нормально жить! - Он резко упал на колени, сжимая руками голову. 

Что я должна была почувствовать в этот момент? Не знаю. Потому что я не чувствовала ничего. Хотя нет. Было все то же отвращение, горечьюающееся на кончике языка, витало меня. Что могло стать причиной таких действий? Оправданием? Но оправдания не было. Он совершил преступление, и не одно. И вместо того, чтобы исправить свои действия, он просто отказался от них. Это делало его тем человеком, которого я никогда не знала. 

Раздался вой серены, и топот ног. 

- Что происходит? - Чонгук поднялся на ноги. Его глаза были влажными от слез. 

Я отодвинулась в сторону, смотря на свой палец, лежащий на красной кнопке. 

- Я вызвала полицию. - Мой взгляд был направлен на кончики моих волос. 

Гук выглядел удивленным, но ненадолго. В палату ворвался отряд. Двое полицейских скрутили парню руки за спиной и вывели из комнаты. 

Теперь все точно было кончено. 

На следующий день отец забрал меня из больницы. Мама была дома, но ничего не говорила. Вечером я узнала, что они с отцом решили начать все заново. 

Лидия не отвечала на мои звонки. Но написала мне короткое сообщение с извинениями, что встречалась с тем, кто причинил мне боль. В следующие дни Джо была нашим связным. На выходных мы решили встретиться в кафе. Вечер прошел неловко, но Лидия перед уходом даже пожала мою руку. 

Я не знала, что будет завтра, не знала, сколько еще ночей не смогу спать, не знала, смогу ли забыть то, что было с Чонгуком и то, как это в конечном итоге закончилось. Но было одно, что я знала наверняка… Я сильная. И после всего, что было, моя сила превратилась в не разбиваемый кусок льда, который теперь уже никогда не растает…

Окончание школы, выпускной, веселье. Поступление в университет, прохождение экзаменов. Потом учеба, новые знакомства, друзья, работа, семья… 

В одно мгновение я лишилась этого будущего. 

Последнее, что я помню – это фары, светившие в лобовое стекло. Я лишь успела схватиться за ремень безопасности на животе. Резкий удар, и все закончилось… 

Проснулась я уже в больнице. Все кругом будто плыло: комната, заплаканное лицо матери, врачи в белых халатах. Мне даже не нужно было в тот момент напрягать память, чтобы понять, что это была авария. 

Грузовик ехавший на нас попытался свернуть в сторону, лишь поэтому я осталась жива. Водитель такси, в котором я ехала, отделался лишь сотрясением мозга, а я… я осталась инвалидом на всю оставшуюся жизнь. 

Моя палата была заставлена цветами. Доктор Мэри, как она просила меня ее называть, в последний раз проверяла чувствительность моих ног. Но я не чувствовала ничего ниже пояса. 

Мама стояла, затаив дыхание, и сложив руки у подбородка в молитвенном жесте, но я знала, что уже ничего не поможет. Врачи четыре месяца надеялись на мое восстановление, испробовали множество различных методик. Конечно, за такие деньги, что они получали, они готовы были пойти на все. 

- Нельзя отчаиваться, - проговорила мама. Из-за своих белых кудрявых волос она выглядела гораздо моложе. 

Я отвернулась к окну. Я не говорила с ней с тех пор, как она решила забрать меня домой, утверждая, что там ей будет проще заботиться обо мне, но для меня это говорило лишь о том, что я буду, как в тюрьме. В заточении стен собственной комнаты. 

С улицы раздался незнакомый гудок машины, но я почему-то его узнала. Новая машина отца служила специально для перевоза таких, как я. 

Доктор Мэри помогла мне пересесть в коляску. 

- Папа приготовил тебе сюрприз. Помнишь ты всегда мечтала о маленькой собачке? – Мама пыталась говорить беззаботно, везя меня по коридору, но я чувствовала, как напряженно она сжимает ручки кресла. – Так что по дороге можешь придумать для него имя. 

На улице мы остановились около подобия машины. Это была огромная груда железа, которую бы отец при нормальных обстоятельствах ни за что бы не купил. Мне нравилась его прежняя машина, она была низкой, белого цвета. 

Что-то внутри меня говорило, чтобы я смирилась, приняла ситуацию такой, какая она есть, но это принятие казалось таким же страшным, как смерть. 

Пока мы ехали домой, родители тихо шептались, и я не могла услышать, о чем. 

Через тонированные окна я смотрела на город, в котором провела свою жизнь. Теперь я смогу на него смотреть только с высоты одного метра… 

*** 

К счастью, в нашем доме был удобный лифт, иначе добираться до тринадцатого этажа было бы, мягко сказать, не удобно. 

Мама открывала дверь со странной улыбкой на лице. В коридоре почувствовался запах свежей выпечки, а уже в гостиной на меня посыпалось конфетти. Комната была заполнена людьми: друзья, родственники. Все улыбаются, но каждая улыбка выглядела фальшиво. Наступила тишина, никто не знал, как себя вести, от этого мне захотелось встать и уйти. Но вот проблема… Я не могу ходить! 

- Я устала, - проговорила я тихо. 

Мама на какое-то время замерла, но качнула головой и повезла меня в мою комнату. 

Бирюзовые занавески были скреплены нитями по краям окон, круглый разноцветный коврик на полу, голубой потолок, желтые стены, картины природы, над широкой кроватью с белой узорчатой спинкой плакаты кумиров. 

Сейчас комната казалась мне незнакомой и чужой, словно я пришла в гости. Коробки с бисером и вышивкой, которыми я увлекалась, стояли на самом верху шкафа. Мне всегда нравилось заниматься мелкими блестящими вещичками, но теперь это было единственным занятием, которое я могла делать… В комнате вдруг стало ужасно душно. Я готова была просить маму дать мне успокоительное, как вдруг мне на колени запрыгнул рыжий пушистый комок с черными глазками. 

Сперва в груди появилось теплое чувство, но оно почти сразу исчезло. Этот щенок может ходить, бегать, радоваться жизни. Радость сменилась разочарованием и злостью. 

- Он тебе не нравиться? 

- Мне не нужна собака. Забери ее. 

- Но, Кира… 

- Я хочу побыть одна. – Я уставилась в стену напросив. 

Раздался усталый вздох, но мама все же ушла. 

Я прижала ладони к колесам. Было соложновато их крутить, но я смогла… выехать на балкон. Вместо ощущения приятного осеннего ветерка, я наткнулась на окно. Видимо, родители побоялись, что я решусь броситься вниз… Что ж, я и сама не знала, на что сейчас готова пойти, чтобы избавиться от этого чувства беспомощности. 

*** 

Неделя для меня тянулась, как целый год. Я не хотела никого видеть, и отказывалась от встреч с друзьями. 

Все бегали вокруг меня, словно я маленький ребенок. Хотя даже с ребенком так не нянькаются. 

Ночами я не спала из-за боли. Пришлось ехать в больницу. Там сказали, что чувствительность так и не появилась. А боль идет от психологического воздействия. 

На просьбу выписать мне обезболивающее, врачи сказали, что у меня может быстро появиться привычка… Мало того, что инвалид, так еще и наркоманом могу стать. Не жизнь прям, а сказка! 

На восьмой день я сорвалась… 

Пытаясь перебраться с кровати на кресло, я упала. Было не больно, но… я взорвалась. Разбила стоящий рядом ноутбук об стену, телефон отправился туда же. Но хуже всего было то, что ни мама, ни отец ничего на это не сказали, они улыбались, как пластиковые куклы, делая вид, что все в порядке. 

- Мы сегодня же пойдем в магазин, и купим тебе новый телефон. – Мама заправила прядь волос мне за ухо, и я тут же вернула ее обратно, она будто и не заметила этого. Меня раздражало буквально все, до мелочей. 

Каким-то образом моей родительнице все же удалось вытащить меня на улицу. Я отказалась от того, чтобы она везла меня, но забыла одеть перчатки, поэтому ладони уже совсем скоро стали грязными. 

В магазине мне пришлось задирать голову вверх, чтобы иметь возможность хоть немного рассмотреть модели сотовых. 

Каждый человек, проходящий мимо, пялился на меня, либо неумело делал вид, что не смотрит. Это раздражало. Я ведь такой же человек, как и они! То, что я на коляске, не делает меня сенсацией года, чтобы не отрывать от меня глаз! 

- Можем сходить в другое место. – Аккуратно заметила мама, когда мы прошли почти все помещение. 

Я сорвалась на ней, и уже не в первый раз. 

- Хватит уже ходить за мной! Я сама справлюсь! Отстань! – Почти прокричала я, и прибавила скорости своему новому методу передвижения. Я видела, как она стоит там одна, совсем поникшая, но я не могла взять свои слова обратно… 

Пол был скользким, отчего меня заносило в стороны. Я въехала на узкий проем между стеллажами, когда вдруг наткнулась на человека. 

- Пропустите. – Проговорила я, уставившись на его ноги. 

- С чего бы вдруг? – Раздался в ответ низкий грубый голос. 

Я подняла голову, и молча указала руками на свою коляску. 

Парень посмотрел вниз, будто только заметил, что я не могу ходить, а затем его взгляд вернулся к моему лицу. 

- И что? – Спросил он. – Отъезжай назад, мне как раз нужной выйти. 

- Но вам проще отойти. – Возмутилась я, сильно сжимая в руках колеса. 

- Не проще, - он сложил руки на груди, отчего его кофта странного блестящего цвета натянулась на плечах. На лбу у парня красовалась красная повязка с белой надписью, которая была модной еще, наверное, в восьмидесятых, но ему она безумно шла. Я вдруг почувствовала, как по щекам разлилось тепло. – Ты ближе к выходу. 

- Разве вы не должны уступить девушке? – Не знаю, почему я сказала именно это, ведь был более веский аргумент, на котором я сидела. 

- Ну, да, - протянул парень. – Вы всегда вспоминаете о том, что вы девушки, когда вам что-нибудь нужно. 

Я начала закипать от злости, но в проходе вдруг возник юноша. 

- Эй, Тэхен, ты идешь? 

Парень, стоящий передо мной, оглянулся. 

- Да. – Его взгляд ненадолго вернулся ко мне. – Ну, вот, проблема решилась сама собой. – Он пожал плечами и ушел. 

Я бы просидела там вечность, уставившись на то место, где он стоял, если бы не появилась мама. 

Я так ничего и не выбрала, поэтому мы отправились домой с пустыми руками, хоть мама и пыталась еще затащить меня в пару бутиков. 

Мы остановились у светофора, ожидая «зеленый», который загорелся через пару секунд. Я двинулась вперед, вдруг наехав на кочку. 

- Какого черта? – Раздалось за моей спиной. Парень прыгал на одной ноге. И это был тот самый Тэхен. – Да ты издеваешься! – Его брови поползли вверх, когда он увидел, кто переехал ему ногу. – Ты так мстишь мне что ли?