Истинная в бегах

3. Лариса

С того дня как девушка попыталась изменить свою судьбу, прошло около двух недель. Когда её привезли обратно домой, не успевшую выпорхнуть на свободу из золотой клетки, состоялся унизительный для Соболевой разговор с отчимом.

Владлен был резок и не стеснялся в выражениях. Мать как обычно не встревала, покорно исполнив волю мужа и оставив наедине двух самых близких ей людей. Лариса злилась на родительницу. Ну что за слепая покорность! А ведь когда-то у женщины был характер. Был! Да весь вышел...

Чудовищно, что до освобождения от тирании отчима оставалось совсем немножко. Не успела. Не повезло. Он как будто знал о её планах и ждал, когда Соболева решит их осуществить. Вот и дождался. Его триумф. Её поражение.

Нет, девушка не относилась к Шацкому плохо, но чувствовала, что жизнь проходит мимо. Будто за стенами дома она есть, а внутри всё застыло. Только годы бегут. Сколько ещё ей терпеть и ждать возможности влиться в бурный поток? У неё нет права голоса тут. Никому неважно её мнение.

Лариса стояла у окошка и никак не могла унять гнев. Её отдают какому-то Громову. Велят вести себя хорошо и не доставлять проблем. И теперь под конвоем доставят к нему, словно преступницу. Владлен был только рад упрекнуть падчерицу за проступок. А она ни капельки не сожалела и не раскаивалась. Взрослая. Так ему и сказала, получив в ответ укорительный взгляд.

— Дочь, можно к тебе? — Приоткрыла двери мать девушки и робко вошла в комнату дочери.

— Мам, давай без нотаций. Я от твоего мужа уже наслушалась. — Пресекала на корню Лариса попытку пропесочить её ещё разок.

— Владлен не желает тебе зла. Ты много не знаешь. Поездка к Громову может оказаться куда приятнее сидения взаперти. Разве ты не хотела свободы?

— У нас с тобой разное понимание слова «свобода». Я хотела управлять своей жизнью, а не становиться переходящим знаменем. Здесь дышать не давали, там мной станет командовать какой-то незнакомый мужик! — Воскликнула девушка эмоционально.

— Думаешь, бизнесмену уровня Громова хватит времени на возню с чужой дочкой? Я почти уверена, что ты будешь предоставлена сама себе. Но охрану конечно же приставит. — Делилась мать своими соображениями.

— Мам, тебе нравится твоя жизнь?

— Я нашла своё место. И ты найдёшь. Некуда спешить, Лариса.

— Конечно, некуда. Мне двадцать три, мам! Двадцать три, а не восемнадцать. Парня нет, карьеру не строю. И бог мой, я до сих пор девственница в мои-то годы! Нецелованная к тому же. Будто среди амишей каких жила! — Вспылила девушка.

— Глупая! Нашла из-за чего горевать. Толку от кучи ухажёров, которым только и нужно затащить однокурсницу в постель для пополнения списка побед, на спор или просто ради опыта. Повезло, что фамилия Шацкий сама за себя говорила и никто не смел приближаться к тебе, зная, огребёт.

— Мам, я хочу побыть одна. Хватит читать нотации. — Заканчивала разговор Лариса.

— Как знаешь. Мы с Владленом желаем тебе лишь добра. Когда-нибудь ты поймёшь. — Вышла из комнаты женщина и прикрыла за собой дверь.

Вечером отчим вызвал девушку на разговор и велел собрать вещи. Ларисе не оставалось ничего иного, кроме как послушаться. Спорить бессмысленно. Если её собираются отправить, сделают это с чемоданом или без. Уж лучше не лишаться самого необходимого.

Соболева злилась, психовала и складывала одежду. Всё в ней бунтовало. Она не смирилась с обстоятельствами. Владлен сам отправляет её из дому, значит, появится шанс улизнуть. Хотелось бы в это верить. И уж на сей раз, Лариса им воспользуется. Не позволит распоряжаться собою как вещью.

С такими мыслями девушка простилась с матерью и села в машину. Приставленные к ней охранники получили дополнительные инструкции, пока Соболева устроилась в тачке поудобнее и ждала.

Вот и всё. Глянув напоследок на маму, застывшую на крыльце, Соболева сдержалась и не помахала ей. Владлен стоял рядом и взгляд его более, чем говорящий. Прям внушал не создавать проблем и быть паинькой. Тачка тронулась с места и вскоре дом Шацкого остался позади. Хотела Лариса покинуть его однажды, но не так, не в форме ультиматума.

— Лариса Олеговна, путь долгий. Можете подремать в дороге. По прибытии разбудим. — Обратился к ней водитель. Девушка кивнула и прикрыла глаза, усыпляя чужую бдительность.

Пускай считают, что подчинилась. Расслабятся и наверняка где-нибудь, да остановятся. Тогда уж Соболева и драпанёт. А дальше? Неизвестно. Далеко она не заглядывала. Главное, избавиться от навязанного сопровождения и скрыться в неизвестном направлении. Потом разберётся чего и куда.

Пугала Ларису и полнейшая неосведомлённость. С нею Шацкий не поделился, о чём конкретно договорился с Громовым. Если бы знать, что предположения матери верны, то и ей дёру давать незачем. Пожила бы некоторое время вдали от дома, глядишь, и нашла бы способ как извернуться, да выиграть для себя различные послабления. Однако, никаких гарантий, что знакомец отчима сговорчивый тип, нет. Надеяться на авось Соболева не собиралась.

Она приказывала себе не спать, как бы не клонило в сон. И как и ожидалось, спустя пару часов машина остановилась. Мужчины вышли по нужде, да в магазинчик. Одну не оставили. Но водитель, это не одно и тоже, что водитель и охрана. Поэтому, Лариса быстренько нашла способ слинять.

— Ой. Мы ещё не приехали?

— Нет, Лариса Олеговна. Даже и половины пути не проделали. Пить хотите?

— Не пить. Где здесь можно попудрить носик? — Нарочито лениво спросила девушка.

— Во-о-о-он там! — Указал мужчина. — Я вас провожу.

— Божечки-кошечки! Уж совсем-то не измывайтесь! Я ж на виду. — Надулась Соболева. — И бандитов в округе не наблюдается.

— Без фокусов. — Строгое прозвучало, но Лариса вырвалась на свободу.