Соленые капли незнакомки

4

Ольга действительно была в тот момент очень решительна, в своем бессилии и безнадежности. Что, однако, нисколько не изменило дела - она по-прежнему осталась в том же положении, без денег и документов. И поэтому, как бы она не хотела и дальше притворяться униженной и оскорбленной, девушке однозначно следовало умерить свой пыл. Жестко обуздать эмоциональный порыв и звать на помощь, как прежде, холодным умом.

Что она вскоре и сделала, остановившись прямо перед одним из множества буфетов. Чувство сильного голода, внезапно затуманенное своей неизменной реальностью, все остальное, выросшее в результате оскорблений по чувственным мотивам. Плоть властно диктовала свои требования, и почему-то, даже очень искусно, заранее напрасно было обмануть природу. Поэтому руки Ольги автоматически начали рыться в многочисленных карманах ее джинсов.

И, о чудо !!! Из самого маленького - пистолета - в результате этих, казалось бы, тщетных усилий заранее, на свет Божий явился купюра, аккуратно сложенная в плотный квадрат. Сто российских рублей ей подарил одноклассник. Их украсила широкая надпись с пожеланием светлого будущего и, конечно же, Ольга спрятала деньги вовсе не на «черный» день, а только как сувенир. Конечно, это была очень незначительная сумма, безумно жалко было потратить купюру, но другой альтернативы, чтобы хоть как-то набить желудок, Дробышева не видела. Поэтому девушка лишь немного подумала - побольше для формы - и, утихнув предательскую дрожь радости, несоизмеримую с номиналом находки, решительно шагнула в сторону буфета. Где давно, считай испокон веков, ее ждали хрустящая булочка и сладко-сладкий кофе.

Однако в этот самый ответственный и приятный момент сзади кто-то властно и бесцеремонно потянул девушку за плечо, моментально, варварски ломая, шаткие мечты о хлебе насущном. Ольга была ошеломлена, она сжалась в упругий сгусток мускулов, и не спешила развернуться к требовательному действию. Сразу целый рой самых разных мыслей пролетел у нее в голове, но все они, учитывая ее незавидное положение, были одна печальнее другой. Она начала медленно поворачиваться, явно боясь увидеть перед собой охранников. Но что это? О мой Бог! Перед ней стояла женщина, похоже на ее возраст, в довольно потрепанном одеянии и дерзкими глазами, с кривой улыбкой на злобных губах смотрела прямо на Ольгу.

- Что тебе нужно? - резко сказала Дробышева и с отвращением дернула плечом, освобождая себя от все еще цепкой хватки.

- И ничего! - поморщившись, как клоун, и в то же время с грозным шипением в голосе ответила замухрышка. Затем она сделала как можно более серьезное лицо и спросила. - С кем проверяешься, красотка? Новая девушка Васи Лося? Или вы заключили контракт с Климой?

- Я не поняла, - искренне удивилась Ольга. - Что значит, вы регистрируетесь?

Она действительно была в тупике. Ну как могла девушка, только что приехавшая из Азии, знать какого-нибудь Лося или Климу. Этот явный дилетантизм не замедлил вызвать целую волну мерзких эмоций на лице незнакомца, стертого, как старый пятак.

- Кто тебя защищает, дурак? Она удовлетворенно ухмыльнулась. - Вы думаете, мы не видим, как вы разводите «абрикосы».

На целую минуту, а может, и больше в их очень неформальном общении наступила болезненная пауза. Но оба не теряли зря время, а внимательно изучали друг друга. И тут Ольгу осенило - никак иначе, своими действиями клянчить деньги она сразу привлекла внимание профессиональных нищих, работающих на станции. Всей предыстории своих правил, среды обитания и прочего девушка, разумеется, не знала. Но тот факт, что она невольно соревновалась с ними и теперь должна была объясниться, был ясен как день. Более того, ее приняли за свою, но случайно забрели на совершенно чужую территорию.

Однако все это время рассуждала не только Ольга. Замухрышка тоже натренированным глазом специалиста старательно определяла расклад, так сказать, в непосредственной близости. И поэтому, вскоре придя к определенному выводу или просто выполняя уже принятое решение старшего в своей стае, она сказала:

- Короче чума! Возьми свою задницу в кулак и убери свои тощие палки от забора! Понимать? Иначе к вечеру вы станете Анной Карениной! Вы слышали о таком фифу?

Сказав это, абсурдное существо профессионально начало теряться в толпе, а через секунду и вовсе исчезло в бурлящем человеческом бассейне - привычной среде обитания. Ольга даже не успела ничего понять и хорошенько испугалась. Истинный смысл только что услышанной угрозы она поняла только через некоторое время и, честно говоря,, волосы на ее голове неприятно пошевелились. Открывающаяся перед ней перспектива, мягко говоря, казалась далеко не радужной, и, как она уже убедилась на собственном опыте, жестокость местных обычаев вовсе не была виртуальной.

Но, порассуждать обо всем остальном, Дробышева просто не могла. В конце концов, она уже была в пределах досягаемости щекочущих ноздрей запахов, исходящих из буфета, где можно было хоть немного насытить ее мятежную плоть. И только когда заветная еда появилась перед ней, на высокой столешнице, и первый глоток кофе приятно обжег ее внутренности, к Ольге вернулась способность рассуждать более или менее трезво. Но, как ни рассуждаете, перед ней снова во всей своей извечно изогнутой непристойности стоял все тот же, прежний, вопросительный знак - что делать дальше? Было ясно, что ипостась банального нищего оказалась закрытой бесповоротно и окончательно - не игнорировать вовсе не призрачные угрозы было безумием и очередной глупостью. И она уже достаточно их сделала. Словом, человеческий муравейник, окружавший девушку, теперь хранил в своей бездонной, казалось бы, глубине еще много неприятных сюрпризов, особенно в ее положении. И с этого момента мне нужно было быть предельно осторожным. По этой причине даже кофе с булочкой оказался для Ольги лишь незначительной радостью, быстро утонувшей в водопаде проблем, захлестнувших ее юную голову.

И поэтому к выходу со станции девушка бродила как сомнамбула, опять же, дошедшая до отчаяния, вскоре чуть ли не на грани нервного срыва. Потому что ей оставалось только одно - украсть! И в этой роли бывшего детского дома я себя никогда не видела - в принципе и вообще! И теперь вся ее природа протестовала против этой печальной необходимости, которая, помимо прочего, таила в себе и самые непредсказуемые перспективы пересечения с законом и муки нравственного характера.

В полном изнеможении Ольга прислонилась к серой шершавой стене у одного из многочисленных входов и выходов. И перед ее потускневшим взором вовсю кипела привокзальная площадь. Там была жизнь, настоящая, близкая - казалось, что можно только протянуть руку. Но в то же время и так далеко для Ольги, в ее суровых реалиях. Сотни разноцветных, сверкающих и не очень машин ехали как заведенные по часовой стрелке. Некоторые из них классно подкатились к обочине и, выпав из чрева, другая группа людей, озабоченных приятными, наверное, неприятностями, откатывалась дальше. Но некоторые оставались на краю площади намного дольше. И, глядя на человеческий вихрь, огромным единственным глазом лобового стекла они послушно ждали своих хозяев, решивших кого-нибудь встретить или сопроводить.

Ольга апатично и без былого интереса, сопровождала своим взором этих персонажей, вполне довольных жизнью. У нее даже не было сил или желания замечать особенности своих машин, детали одежды и тем более внешность. Точно так же, как серую безликую массу, она воспринимала сначала, когда совсем рядом с ней припарковалась, вероятно, шикарная - Ольга в этом мало что понимала - темно-синий «Опель». Но сверкающая иномарка оказалась настолько близкой к ней, что девушке невольно пришлось сосредоточить свое внимание на хозяине - мужчине лет сорока или чуть больше. Он был одет, несмотря на свой возраст, с явной претензией на шик. И вся его внешность вместе с солидным животом и лицом, усеянным сеткой красных прожилок, красноречиво свидетельствовала о том, что сытость, частый друг этого господина доволен. И еще одна деталь, которая своей очевидной нелепостью привлекла внимание Ольги - родинка на лице мужчины. Он был насыщенного коричневого цвета, идеально круглый, размером с монету, но, что самое удивительное, располагался прямо над левой бровью. Эта отметина явно не добавляла очарования владельцу Опеля, а наоборот, издалека выглядела не иначе, как след от запекшейся пули.

Судя по всему, мужчина куда-то спешил. И поэтому, случайно щелкнув брелоком охранной сигнализации, он сразу же присоединился к плотному потоку пассажиров, втянутых, как огромный пылесос, у дверей вокзала. И именно в этот момент мозг Ольги воспалился непростыми мыслями, как будто кто-то включил невидимый тумблер. В первую секунду она все еще не осознавала, что было такого особенного, ее глаза могли вырываться из окружающей движущейся картинки. Но все ее тело как-то странно, а главное мгновенно напряглось, готовясь к немедленным действиям.

Понимание того, что с ней произошло, пришло несколько позже и заключалось в следующем. Это удивительно, если принять во внимание состояние Ольги, в котором она находилась и тем не менее. От ее внимания не скрывался тот факт, что когда человек с животом в спешке прислал к своей машине брелок - блестящий красавец Опель, он почему-то никак не отреагировал на это - ни с каким короткий звук, ни при мигании фар. И это могло означать только одно - шикарная иномарка, которая буквально в пяти метрах от Ольги, ожидая своего хозяина, оказалась практически распахнутой !!!

Откуда простая воспитанница детского дома знала такие тонкие технические подробности, она сама не знала, да и времени на глубокие рассуждения у нее совсем не было. Однако можно было объяснить это только одним способом - лучший ученик класса, всегда отличавшийся поразительной наблюдательностью, а у их директора была старая, но тоже навороченная «Хонда». И поэтому в едином порыве сами ноги буквально понесли Ольгу к Опелю. Конечно! В конце концов, это был ее реальный шанс. Пусть даже некрасиво и противно, но, увы, единственное!

Девушка открыла дверь, не оглядываясь, одним порывом открыла легко поддающуюся дверь и схватила первое, что попалось ей в руку - довольно вместительную сумочку из крокодиловой кожи. Тут же дверь машины с характерным щелчком воцарилась на прежнем месте, и Ольга, прижав к груди свое новообретенное, не дыша от животного страха и на шатких ногах стала удаляться. Постепенно темп ее шагов становился все более частым, и девушке приходилось сдерживать себя изо всех сил, чтобы не сорваться на спринт от ужаса своего состояния. И все же ей пришлось бежать. И что она могла сделать, когда вдруг, как гром среди ясного неба, руза ее спиной раздался мужской крик.

- Стой, сука !!! Стой, я тебе говорю !!! Существо! Сержант, что такое пень? Этот засранец только что украл мою сумку! Стой, сволочь !!! Я сломаю себе ноги!

Дробышева даже не оглянулась. Ее сердце, трепетавшее в груди, тут же разорвалось в какую-то бездонную пропасть, земля стала стремительно уходить из-под ее ног и вынужденный вор, совершенно не подозревая о последствиях, бросился бежать со всех ног. . Неизвестно, каким чувством, но однозначно, чувством загнанного животного, Ольга ощутила всем своим существом горячее дыхание реальной опасности, которое внезапно обожгло ей затылок. И словно вдобавок резкая трель полицейского свистка рвала воздух сзади. И тут же раздался топот нескольких пар ног, обутых в тяжелые форменные сапоги.

В общем, настоящая охота с очень непредсказуемыми последствиями для молодого беззащитного существа началась. И это сразу дало Ольге, упорно продвигающейся вперед, обостренное чувство самосохранения, значительный заряд новых сил. А она, продолжая прижимать злополучный кошелек к груди, как настоящий бегун через преграду, перепрыгнула через трубчатый тротуарный забор и, заставив удивленных водителей нажимать на рожки и тормоза, пустила стрелу из лука, понеслась вперед. изношенный асфальт. Куда именно она должна была бежать, девушка, конечно, не знала. И поэтому главной задачей для нее на тот момент было обязательно двигаться вперед, подальше от станции и как можно быстрее. Но топот преследователей позади него с каждой секундой изнурительного марафона слышался все отчетливее и отчетливее. И уже в этой страшной тряске земли начали плести отчетливо слышные отборные матюги и угрозы. Оба они своей неприкрытой непосредственностью порезали девушке ухо и, конечно же, ничего хорошего в будущем не обещали.

На одном из поворотов Ольга все же обернулась и на короткое время успела заметить, что в погоне за ней участвовали три человека. Двое из них были совсем молодыми сержантами, которые, судя по всему, относились к легкой атлетике. И значительно оторвавшись от них, страдая от одышки и изо всех сил стараясь выдержать непростые метры дистанции, сам владелец шикарного Opel комично шаркал ногами.

Однако эта раса не могла продолжаться долго по определению ввиду существования предела человеческим возможностям. Расклад, исходящий из вечного противостояния и неравенства женского и мужского начал, до боли несопоставим. И Ольга довольно скоро это почувствовала. В безумии - что бы там ни было - наконец осознав тщетность своего дальнейшего сопротивления, она плюхнулась на широкую скамейку в парке, которая встретилась ей на пути. Беглец бросил рядом с ней кошелек, который теперь стал лишь главным уликой против нее. А она, тяжело дыша и закрыв глаза от стыда, послушно приготовилась до дна выпить горькую чашу, вновь приготовленную для нее злодейской судьбой.

Но именно в этот момент произошло нечто невероятное. T, о чем Ольга будет вынуждена рассказать не раз, во время многочисленных допросов. Но, увы, ей абсолютно никто не поверит, считая честное признание хорошо придуманной сказкой. В общем, Дробышева даже не успела разобраться, откуда вдруг взялась эта бойкая цыганка. Еще одна девочка с клубками черных волос, спутанными, как пакля, и целой кучей рваных юбок на том, что в будущем должно было стать талией. Она ловко взяла со скамейки сумочку и стала стремительно исчезать из поля зрения. В отличие от Ольги, представительница самой свободной нации в мире, как говорится, была в своих водах, а потому, конечно, прекрасно знала все малолюдные и скрытые тропы в этой местности. Жалко было только одного из подбежавших милиционеров - одному из них пришлось снова продолжить свой стремительный рывок.

Но другой, с довольной ухмылкой, скривившей рот, крепко держался за руку Ольги. Она не сопротивлялась. Ей было больно, но девушка уже решила для себя, что будет стойкой любой ценой выдержать любые унижения. Дробышева не знала, сколько их будет, но только догадывалась - наверное, достаточно. Но закон есть закон, и ее поступок теперь казался ей очень отвратительным.

Между тем, к этому моменту потерпевший, изрядно запыхавшийся, наконец подбежал к скамейке, где по всем правилам происходила немая сцена задержания «особо опасного» преступника. Его глаза дико вращались, широко открыв орбиты, от непривычных усилий и праведного гнева. А размытое от хорошей еды лицо из-за густой сетки склеротических вен приобрело лилово-голубоватый оттенок. И только родинка над левой бровью оставалась такой аккуратной, как будто снайпер целился прямо ему в лоб, но рука дернулась. чуть-чуть. Совершенно игнорируя присутствующего здесь представителя закона, разъяренный крестьянин ударил Ольгу по лицу. Он был настолько увесистым, что голова отчаявшегося преступника чуть не слетела с тонкой девичьей шеи.