Игрушка для чудовища

Глава 2

Очевидно, что нормальной реакцией на стресс, должен быть страх, гнев или что-то вроде ступора, к примеру, абсолютное отрицание происходящего, но жуткая усталость во всем моем теле, смешанная с болью, пробудила апатию. Прижимая к скуле, подбитой еще в лесу, холодную банку пива, которую мне предложил Кавьяр, я пыталась скрыть от этого морального урода рану на животе. Однако кровь пропитывала тонкую кофточку, и вскоре я почувствовала головокружение. 

Клио говорил по телефону, игнорируя меня, и незнакомая речь начала давить на психику, потому что волей-неволей приходилось прислушиваться, а отрешиться от глубокого баритона не представлялось возможным… 

«Как вообще такое возможно? — размышляла я, устало моргая. — Человек с таким умиротворяющим голосом не может быть ублюдком. Или… нет, как раз может. Это все так обманчиво». 

Мне и тез того совсем не думалось, а тут еще рядом говорят на повышенных тонах. Но погрузившись в себя, я не сразу заметила, что стало тихо. И когда посмотрела на грека, то тут же поймала его немного удивленный взгляд. 

— Странно, — пробормотал он задумчиво. — Неужели успокоилась? Так быстро? 

Я немного подумала, прежде чем ляпнуть что-то сгоряча и просто произнесла вполне ожидаемое: 

— Не надейся, — и после короткой паузы, — слушай, как ты превратился в такое ничтожество? Когда-то же явно был приличным парнем. 

Кавьяр хмыкнул, дернув плечом. 

— Не думай, что твои оскорбления сойдут тебе с рук, — предупредил Клио и, достав сигарету, закурил. У меня прямо скулы свело, как захотелось вдохнуть этот дым, но единственное, что я могла делать, это молча наблюдать. Не было сил пошевелиться. К тому же, несмотря на то что сидела я, подтянув ноги к животу, все равно чувствовала настойчивое и немного ослабевшее кровотечение. 

Видимо, Клио заподозрил неладное, потому что его пристальный взгляд остановился на мне. Доля секунды, и ноги неожиданным образом выпрямились, не без помощи грека естественно. 

— Что это? — стальные нотки в голосе мафиози напугали больше прежнего. — Я тебя спрашиваю, что это такое? 

— Кровь, — пискнула я, ненавидя себя за трусость. 

— Вижу. Так какого черта ты молчишь? Сдохнуть хочешь? 

— Было бы неплохо… — сорвалось с пересохших губ. 

— Дура! — вынес вердикт Кавьяр и повернулся к Хавьеру. — Гони в аэропорт. 

— Аэропорт? — выпучила я глаза, жутко занервничав и подпрыгнув на месте. — Что ты задумал? 

— Заткнись и сиди смирно. Иначе еще больше крови потеряешь. Добегалась. 

«Откуда столько власти и безнаказанности. Это же немыслимо — спускать все с рук такому психопату. Да, согласна, денег у него немерено — это факт. Насколько я помню из газет, Клио Кавьяр успешный бизнесмен, управляющий огромной корпорацией, переходящей в их семье от отца к сыну. Чем он там занимается? Кажется, мебельным производством. Кроме того, я слышала, что этому греку покровительствуют некоторые известные люди. Но это ничего не меняет. Неужто Кавьяру все позволено? Должно быть что-то еще. Что-то более важное, чем мебельные фабрики…» 

И тут меня осенило. Когда я работала в баре, многие среди персонала шептались о непомерной власти некоторых семейств с громкими фамилиями, и Кавьяр не был исключением среди этих нашумевших личностей. В этих разговорах, действительно содержались слухи о работорговле. Вот почему Клио так расслаблен. Ему абсолютно ничего не угрожает, потому что… 

Я решила проверить свою догадку и, покосившись на грека, спросила: 

— Ты знал, что меня не будут искать? Нарочно выбираешь сирот? 

Кавьяр вздохнул так, словно я умалишенная. 

— Я могу получить все, что мне заблагорассудится. Однако не всегда разумно оставаться на месте после того, как ты кого-то похитил, и я убежден, что твои приемные родители будут искать тебя. Поэтому мы уезжаем из страны, — спокойно рассказывал грек. — Мои связи немалы, но все же не безграничны. Лучше перестраховаться. Оттуда, куда я тебя везу, сбежать ты не сможешь. В той стране этот бизнес пользуется спросом. 

— Ты имеешь в виду «живой товар»? — желчь так и прыснула с моего языка, хотя я понимала, что играю с огнем, ведь если ему совсем не совестно похищать девушек, увозя их черт знает куда, то что такому, как он, стоит взять и у***ь меня? — Как тебя только Земля носит, чудовище? 

Я уже догадалась, что мы отправляемся куда-нибудь в Индонезию, но Кавьяр прервал размышления. Я встряхнула головой, потому что голос похитителя начал как-то затихать. 

— Не вижу ничего плохого. Я всю свою жизнь связан с этим, — пожал плечами грек, словно говорил о чем-то обыденном. — В Таиланде и Индокитае высоко ценят такой товар. Особенно русских девушек. 

Комок в горле не дал мне ответить. Я начала медленно, но верно отключаться, и голос Клио донесся будто издалека. 

— Все готово? Хорошо… Нам нужен врач… 

Перелет я не запомнила. Прямо наказание какое-то. В моей памяти был конкретный провал. Разве что один раз я приоткрыла глаза, посмотрела на какую-то яркую штуку — я даже не успела понять, что это было — и тут же снова потеряла сознание. 

Очнувшись, я первым делом принялась убеждать себя в том, что мне все приснилось, или я просто напилась в «Шансе». Но скрыть разочарование не удалось, потому что находилась я в спальне с уютной обстановкой: светлая комната с большим окном и высоким потолком, обставленная простенько, но со вкусом. Однако совсем не осознание того, что я все же не дома, вызвало у меня такое сильное отвращение, а присутствие в спальне Кавьяра. 

— Наконец-то, — вскинул он темную бровь и, поднявшись с кресла, присел на кровать рядом со мной. Мне захотелось отодвинуться, но тело болело так, словно меня всю ночь избивали. 

— Послушай внимательно, — угрожающий тон грека совсем не вдохновлял на подвиги, поэтому я прикусила язык и уставилась на него пустым взглядом. — Не пытайся сбежать, а то проблем потом не оберешься. Ясно? Несколько дней даю на восстановление, после приступишь к выполнению своих прямых обязанностей… Кофе готовить умеешь? 

— Эм… — нелепо и растерянно захлопала я ресницами, вдруг ощутив нечто наподобие надежды, зародившейся в груди, потому как показалось, что сюда меня привезли не для сексуальных утех. — Что там уметь? — как-то даже радостно выпалила я. — Насыпал в чашку, сахару добавил и кипятком залил. 

Секунду Кавьяр просто смотрел на меня, и его лицо ничего не выражало. Но от внезапно громкого смеха я даже подпрыгнула. Нет, он не смеялся, грек гоготал, а я постепенно заливалась краской стыда, понимая, как опростоволосилась. 

— Потрясающе, — выдохнул Клио, когда, наконец, прекратил свою истерику. — Ты, вообще, как такую мысль допустила? Разве я похож на того, кто пьет то, что ты назвала кофе? Боже… Ладно, я тебя научу. Предпочитаю турецкий терпкий. Запомни. Люблю омлет и свежие томаты… 

— Это что, беседа двух милых любовников? — недоуменно спросила я и замерла на месте. 

«Ох, нехорошо он смотрит. Сейчас ударит…». 

— Позвонить родителям не пытайся, — каким-то чудесным образом Кавьяр проигнорировал мою реплику. — Завтра они тебя хоронят. 

— Что?! — я даже боль перестала чувствовать, настолько была ошеломлена словами похитителя. 

— Ты слышала. Несчастный случай. 

— Ничего не выйдет, — я решительно поджала губы. — Джон видел тебя… 

— Бармен не скажет ни слова. Он знает, что за ним следят, — Клио вздохнул. — Смирись. Ты исчезла для мира. Теперь твоя жизнь принадлежит мне. 

— Нет, — покачала я головой, прогоняя жуткий страх и мысленно убеждая себя в том, что это злая шутка. — Ты не можешь… Так не бывает… Это сон… 

Кавьяр встал и, сунув руки в карманы черных брюк, ответил: 

— Ты не спишь, Лена. Это реальность. — И почему в его голосе было столько горького наслаждения этим ужасающим моментом? 

— Не смей меня так называть! Не смотри на меня! Отвернись! Отвернись! — все же сорвалась я, едва ли не начав драть на себе волосы. 

Клио даже бровью не повел. Просто улыбнулся, немного приподняв уголки губ, и отошел в сторону, встав у окна спиной ко мне. 

— Здесь так красиво, — услышала я сквозь жуткий гул в ушах, и на лбу выступила испарина. По спине прошелся неприятный холодок. 

— Где мы? — мой противный охрипший голос резал слух. 

— В Касабланке. 

— Ма… Марокко? Африка? — выдавила я, отчаянно борясь с криком, рвущимся из груди. 

— Да. Эта страна станет твоим домом. Ты быстро привыкнешь. 

Кавьяр направился к выходу. 

— Я не смогу… — умирая со страху, произнесла я, давясь комком в горле, — не смогу… Я не могу, слышишь? 

Клио оглянулся и, уставившись на меня, смотревшую на него так затравленно, что любой посочувствовал бы, спокойно приблизился к кровати. Я знала, видела по его темным глазам, что это конец. И не прогадала. Кавьяр, мягко, но хладнокровно положив руку на мое горло и сдавив так, что мне стало в высшей степени страшно, прохрипел: 

— Ты, глупая идиотка, не осознаешь, куда попала? Я не буду с тобой церемониться. И если ты это не понимаешь, я разъясню более доходчиво… 

Как только дверь за греком закрылась, я осторожно сползла на пол, краешком сознания отмечая, что на мне нет одежды, но это было самым последним, что могло бы меня сейчас волновать. В моей голове роились только мрачные мысли, только пугающие умозаключения и только один сплошной ужас безвыходности ситуации. 

То выныривая из полного ступора, то вновь в него впадая, я в какой-то момент все же пришла в себя окончательно, утерла слезы с впалых щек, поднялась, дрожа и все время сгибаясь пополам, и принялась рыться в ящиках комода. Вещей похожих на белье или другую одежду обнаружено не было. Я успела заглянуть и в шкаф, но там также оказалось пусто. 

Устав от метаний и боли в боку, я поплелась в сторону двери из черного дерева, за которой оказалась ванная совместно с уборной. Я едва успела ополоснуть лицо, как внезапно к горлу подкатила тошнота и, ринувшись к унитазу, я упала на колени, игнорируя боль в левой ушибленной в лесу ноге и в области живота. Меня буквально выворачивало наизнанку. Возможно, это из-за обезболивающего, которое мне наверняка вкололи, пока я была в бессознательном состоянии, или, быть может, это наркоз. В любом случае, я была уверена в том, что меня напичкали лекарствами. Тошнило жутко, а после этого невыносимо захотелось есть. 

Вернувшись в комнату, я подошла вначале к двери, но, так и не решившись дернуть за ручку, остановилась у окна. Перед глазами развернулось просто невероятное зрелище. Я находилась на втором этаже дома, поэтому могла видеть, что происходит на оживленной улице. Торопливые туристы и спокойные размеренные местные жители; красивые современные здания и палатки уличного базара; потрясающие цветы, которыми были усеяны многочисленные клумбы, и деревья с аккуратно остриженными кронами. 

«Боже, Касабланка… Африка…» 

Мой мозг соображал на удивление быстро. Я вспомнила школьные уроки по географии и примерно прикинула карту мира. 

«Если не ошибаюсь, то ближайшее место, куда я могла бы добраться, это Испания, которую от Африки отделяет Гибралтарский пролив. Марокко в тесных связях с этой страной, — я принялась все тщательно обдумывать, но дрожь, что била мое ослабшее тело, сильно отвлекала. — Второй вариант… Большая часть международной торговли проходит через Касабланку. Можно попробовать сбежать и добраться до любого крупного судна. А там уже… 

Кого ты обманываешь, тебя отыщут и вернут этому извращенцу. Только хуже будет». 

Но эти мысли уже не пугали меня должным образом, потому что в душе все равно зародилась надежда, а это было чертовски плохо. Обнадежив себя, человек восстает из пепла, будто Феникс, а если надежды крушатся — это верная смерть. Лучше для меня было не верить в побег, тогда и разочаровываться было бы не в чем. 

Кавьяр пришел спустя два часа. Я следила за тикающими часами, что висели на стене. Более занятий не было, так что это времяпрепровождение хотя бы в какой-то степени успокаивало. 

— Док, — грек сверкнул белозубой улыбкой, пропуская в комнату темноволосого мужчину. 

Я напряглась, заподозрив неладное, ведь выражение лица Кавьяра жутко пугало. Однако я старалась не выдавать своих чувств. 

Доктор присел на край кровати и, осторожно стянув с меня одеяло, тут же нахмурился. 

— Клио, что это? — оглянулся он на грека, стоящего у окна. Тот лишь передернул плечами. 

— О чем ты? 

— Это синяки? Душил ее? Ты опять? 

«Что это значит? Я чего-то не понимаю…». 

— Простите, — прохрипела я нервно. — Этот… этот человек болен? 

Я видела, как вздрогнули плечи Кавьяра, он, наверное, хотел что-то сказать, но его сдержало присутствие доктора. 

— Не нужно доходить до этой стадии, — доктор проигнорировал вопрос. 

«Господи… За свои двадцать пять лет мне со многим пришлось столкнуться, но с такими, как эти люди, точно нет…». 

— Твой отец будет в ярости, если увидит, как ты обращаешься с девчонкой. Он и так помогает тебе, Клио. Не забывай, многие знают, чем ты занимаешься, и выплыви все это дерьмо на поверхность — твой бизнес развалится. Даже не представляю, чем это обернется для тебя. 

Я слушала доктора чересчур внимательно, и этот факт не укрылся от всевидящего ока Кавьяра. Он обжег меня жутким взглядом, заставив отвести глаза. 

— Давай по делу, Марио, — Клио взглянул на часы. — Иначе корабль уплывет без тебя. 

— Не страшно, переночую в отеле. 

«Марио? Значит, он испанец? Вероятнее всего…». 

Сердце забилось так, что я подумала, а не слышит ли этот бешеный грохот док. Однако Марио и бровью не повел, когда нацепил на себя фонендоскоп, принявшись прослушивать мои легкие. 

— Открой рот… Поверни голову вправо… Влево… Смотри на палец… 

В общем, доктор крутил меня как ему было угодно, прощупывая лимфоузлы на шее, проверяя горло, заглядывая в уши и выискивая что-то в моих глазах. 

— Не тошнит? Голова не кружится? — спросил Марио участливо, но как будто сдерживаясь. 

— Стошнило уже пару часов назад, — сказала я, покосившись на словно окаменевшего Кавьяра. — Не ела… давно. 

Я растерялась, потому как поняла, что не представляю, сколько времени провела в бессознательном состоянии. 

— Ты находилась без сознания трое суток, — как будто прочитал мои мысли док. — Крови много потеряла. Скажи спасибо господину Клио, он поделился своей. Не пришлось тратить время на доставку… 

— Что?.. — пискнула я, принимая сидячее положение. 

— Полегче, Лена, — попросил доктор, видимо, познакомившись со мной заочно. — Может открыться рана на животе. К счастью, она небольшая, но глубокая. Впрочем, обошлись маленьким швом. 

Мне никак не удавалось оторвать глаза от непроницаемой физиономии грека. Я просто таращилась на него, словно на чудовище, которое вызывало у меня отвращение, непонимание, ужас и презрение — все в одном флаконе. 

— Ты еще и жизнь мне спасаешь… — как-то обреченно выдавила я, добавляя с диким блеском в глазах, — конечно, тебе ведь еще уничтожить меня надо… 

Клио посмотрел на меня как-то особенно мрачно и, выдавив надменную улыбку, ответил: 

— Не обольщайся. Я легко могу заменить тебя другой. 

— А что потом? — Глаза наполнились такими ненавистными мне слезами, что я стиснула зубы, продолжая с тихим шипящим присвистыванием, почти повиснув на докторе, который попытался уложить меня в постель, — убьешь, как тех девушек? Где они сейчас? 

— Марио, взгляни, она прекрасно себя чувствует, — недобро усмехнулся грек. — Пожалуй, я не прислушаюсь к твоему совету и сделаю то, что собирался. Мне ведь нужно опробовать товар. 

Док вскочил, швырнув фонендоскоп на кровать. 

— Ты из ума выжил?! Мы так долго подбирали тебе девушку, а сейчас ты хочешь довести ее до психологической травмы? — повысил голос Марио. — Взгляни на нее, она не в себе. 

«О чем это он говорит?». 

— Что значит, долго подбирали? — вклинилась я в спор мужчин и оба, умолкнув, повернулись в мою сторону. — Вы следили за мной? 

— Ты кто вообще такая, чтобы оказывать тебе подобную честь? — прищурился Кавьяр. — Выбрали бар, который известен разношерстной публикой, «прощупали» персонал и заметили тебя. За десять минут получили всю необходимую информацию и дело с концом. Ты сама к себе привлекла внимание. Не сцепись ты со мной, я, вероятно, продолжил поиски. Терпеть не могу слабых людей. Так что успокойся. Ты не избранная. 

Марио поймал мой пустой взгляд и попросил Кавьяра оставить нас на пару минут. Получалось примерно следующее: не раскрой я своего рта в баре — сидела бы спокойно в уютной квартирке приемных родителей в Чикаго. Но теперь… 

Клио нехотя покинул комнату, закрыв за собой дверь. 

— Лена, — вздохнул док, усевшись в кресло. — Мне жаль… Твое положение незавидное. Конечно. Но будет гораздо лучше, если ты примешь господина Кавьяра, как хозяина. Смирись. 

Я задохнулась от неприязни, что всколыхнулась в моей душе. 

— Предлагаете теперь отдать свою жизнь? — выдавила я. — Это не смешно, док. И плохая шутка насчет «хозяина». Я точно не считаю себя вещью, принадлежащей моральному уроду. До этого, по крайней мере, не считала… Бог мой, док, вы хотя бы представляете, что вытворяете на пару с этим отморозком? Зачем? — Почему-то Марио у меня не вызывал ужаса, в отличие от Кавьяра. — Сколько жизней вы оба погубили? 

Доктор нахмурился. 

— Перестань драматизировать. Плохих людей в мире хватает. Что поделать, если ты встретилась на пути Клио? — отозвался он. — Тебе самой будет легче принять его, если прекратишь сопротивляться. Он все равно возьмет тебя рано или поздно, понимаешь? Лучше приготовься к этому… И еще… 

Мужчина потер подбородок, словно собираясь с духом. 

— Хочу дать один совет, — понизил голос Марио. — Не зли Клио. Если он разойдется по-настоящему — беды не миновать. 

— Неуравновешенный? — совсем не удивляясь, спросила я, все равно продолжая чувствовать надежду оттого, что Марио был другим, вернее, таким же, как я — адекватным. 

— Скажем так, Клио слишком вспыльчив. Слишком. Последствия его гнева плачевны, Лена. Лучше бы тебе никогда с этим не сталкиваться. 

Дверь распахнулась так резко, что я даже не сразу поняла, что это за грохот. 

— Все, ты закончил, Марио, — поставил перед фактом Кавьяр. — Тебе пора. Увидимся через пару дней. 

Доктор не стал спорить и, сложив свои вещи в чемоданчик, направился к двери. 

— Может дать ей болеутоляющее? — поинтересовался он напоследок. 

— Потерпит. Будет уроком и закалкой для характера. 

— Помни, девочке запрещены физические нагрузки. Как минимум неделю. 

Марио вышел. 

Клио остался, и я едва сдержала желание вжаться в подушку. Он нарочито медленно прикрыл дверь, встал ко мне спиной, так, что я видела все рельефы его мышц, обтянутые тонкой тканью рубашки, затем с громким звуком щелкнул замок, и Кавьяр повернулся. Я судорожно сглотнула. 

«Он ведь не ослушается доктора, правда?». 

— Не подходи… прошу… — завыла я, отползая к противоположному краю кровати. — Не надо… я умоляю, не надо… 

Такого ужаса мне еще не доводилось испытывать. Меня колотило так, что это стало заметно со стороны, однако на лице Кавьяра от увиденного появилась улыбка — до жути невинная, широкая, даже открытая, и выглядело это так, будто он не абсолютный урод с больной фантазией, а сама доброта; будто грек пришел выпить со мной чаю, но никак не причинить боль. 

— Ну и куда подевалась вся твоя спесь? — спросил он, вскинув темные брови, и резко схватил меня за лодыжки. — Где же твои комментарии? 

Он подтянул меня к себе и навис сверху. Я не знала, куда спрятать свои глаза. Так не хотелось смотреть в лицо чудовища, так не хотелось отпечатывать этот момент в своей памяти, ведь я не смогу забыть, потому что физическая боль вкупе с унижениями не забывается. 

— Ты… если тронешь… — с губ сорвалась неуместная угроза. — Убью… — опять мой русский прорвался наружу и обернулся для меня хлестким шлепком по бедру. 

Неизвестно, как это у меня получилось, но я умудрилась вывернуться и совершенно случайно ударила Кавьяра головой в нос. На несколько мгновений он впал в ступор, как и я, и даже не заметил крови. Зато ее заметила я: теплая жидкость капала прямо на грудь. 

По лицу грека, потемневшему и злобному, стало ясно — он заводится. И чем сильнее я буду отбиваться, тем больше он вскипит. 

Когда Кавьяр расстегнул ширинку своих брюк, в моей голове запульсировали слова доктора: смирись, смирись, смирись… 

Но это было так страшно и неправильно, что я, не помня себя, принялась громко и визгливо кричать, почти выть и беспорядочно размахивать руками. Оставив на шее Клио весьма внушительные раны от ногтей, я, невольно размазывая по своему телу его кровь, держалась из последних сил. 

Кавьяр молча встал и с невозмутимым видом избавился от одежды, причем он издевательски медленно расстегивал пуговицы на рубашке, так же неторопливо стягивал ее с плеч. 

Это было парадоксально: внешняя красота, за которой скрывалась сплошная гниль. 

Накричавшись до хрипоты, я притихла. Кавьяр, приблизившись, рывком перевернул меня на живот и, навалившись сверху, прижал мою голову к матрацу. 

— Ты дикая, — строго прокомментировал Клио, и я покраснела до корней волос, осознав, что он все еще ждет, ждет чего-то от меня, в то время как его пальцы скользнули к промежности. Наверное, он хотел получить какую-то отдачу. — И ненормальная. Я же просил, — продолжал хрипеть Кавьяр, — быть более спокойной. Я не собираюсь насиловать тебя, идиотка… 

«Что? Что он говорит? — часто дыша подумала я, так сильно зажатая между его телом и матрацем. — Это какая-то шутка?». 

— Ты слышишь? — дернул меня за плечо грек. 

Я закивала головой, не веря в искренность, которая как раз прозвучала в голосе Клио. 

— Я. Не буду. Тебя. Насиловать, — чуть ли не по слогам повторил Кавьяр, выделяя каждое слово так, чтобы до моего затуманенного страхом сознания, наконец, дошел их смысл. — Просто расслабься. Слышишь? Я не шучу, потому что, если ты будешь так зажиматься, я сделаю тебе еще больнее, чертовски больно. Не зли меня. Только не сейчас. 

— Клио… — чуть ли не выплюнула я имя грека, а тот рывком приподнял меня, подсунув руку под голову, и, положив широкую ладонь мне на горло, произнес: 

— Заткнись. Ты у меня дома, живешь по моим правилам, говоришь, когда я захочу, не мешаешься под ногами. Просто заткнись, — снова начал заводиться Кавьяр. — Мне нахрен не уперлось твое сопротивление, а свои бойцовские навыки ты могла бы показать там, в баре, когда у тебя еще был шанс… 

Видимо, это показалось греку забавным, потому что он тихо хохотнул, а мне удалось выдавить: 

— Что ты… сейчас… Против моей воли… 

Пальцы сомкнулись чуть сильнее на моей шее, от чего я напряглась — стало нечем дышать. Лишь крошечная порция кислорода просачивалась в горло и со свистом проскальзывала в легкие. В ушах зашумело, но мне удалось услышать слова Кавьяра: 

— Это не изнасилование, Летти. Я лишь беру то, что принадлежит мне. 

И самое страшное, что грек в это искренне верил, и я поняла — нет смысла бороться, потому как не за что. Все бессмысленно. Он из-под земли меня достанет, если я осмелюсь бежать… 

— Скажешь что-нибудь еще? — все так же исследуя мое тело свободной рукой, поинтересовался Кавьяр. 

Я тихо заплакала, но тут же вскрикнула от внезапного проникновения в тело. Он входил резко и настойчиво. Я взвыла. Стиснула пальцами простыни, честно пытаясь расслабиться и не порвать связки от удушающего вопля, что так мощно вырывался наружу. Не представлялось возможным сдерживаться, я плакала и плакала, и плакала… 

Мое хрупкое тело разрывала боль, такая нестерпимая, что я едва ли могла это вынести и не отключиться. Я испытывала искренний ужас. 

— Ну же, расслабь бедра, — проговорил Клио и, нагнувшись, провел рукой по моей груди, очевидно собираясь стимулировать. 

— Хватит… пожалуйста… — попыталась вырваться я, но Клио лишь сильнее прижал меня к кровати, наращивая темп и возбуждаясь еще больше. 

Шея затекла, пальцы свело судорогой. Я скрежетала зубами, молясь, чтобы Кавьяр поскорее покончил с этим. Но он и не собирался. 

Мужчина подхватил меня и прижал животом к подушкам. Мне начало казаться, что меня вот-вот стошнит, так глубоко грек погрузился в действо, с такой силой он вколачивался. 

Когда Клио снова сдавил мне горло и засопел на ухо, я поняла, что скоро все прекратится. Однако новая волна паники окутала все мое существо, потому как я стала задыхаться. 

Вцепившись в руку грека, я дернулась. В глазах потемнело. Кавьяр хрипло застонал и, больно укусив меня за мочку уха, наконец немного замедлился, еще несколько раз подался вперед, опаляя внутреннюю сторону бедер липкой жидкостью, и замер. Это последнее, что я почувствовала. Дальше стало темно… 

Голоса прорывались сквозь толстую пелену, и я то уплывала, то вновь выглядывала на поверхность. Легкие болели, а в горле першило. Попробовав сглотнуть, я едва не закашлялась. 

— Не смей так делать! — Это был возмущенный Марио. 

— Не указывай мне, — угрожающе ответил Кавьяр. 

— Хорошо, — раздраженно согласился доктор. — Тогда, быть может, отца послушаешь? Он приедет завтра вечером. Клио, господин Кавьяр знает… Представляешь, что он скажет, увидев ее? Боже, о чем ты думал? Она могла умереть. 

— Не могла. Я все контролировал. Секс с удушением мне привычен. Попробуй на досуге, приятель. 

— Господи, прекрати это, — воскликнул док и понизил голос. — Господин Кавьяр — публичный человек. Ты хотя бы раз задумывался о том, какой опасности подвергаешь его карьеру? Он известный бизнесмен и… 

«Что-то звякнуло. Может, ключи?». 

Я лежала, прикрыв глаза и делая вид, что все еще нахожусь в бессознательном состоянии. 

— Мой папаша с огромным благоговением и не меньшим удовольствием трахал предыдущую шлюху. А что уж говорить о его игорном бизнесе и о борделях, прикрываемых друзьями с высокими положением, — отчеканил Кавьяр. — Не нужно меня «лечить», док. 

Меня внезапно охватил кашель и мне пришлось принять сидячее положение. Мужчины стояли у двери все той же спальни. Марио, скользнув по мне взглядом, отвернулся, и я поняла, что нужно прикрыться. 

Негнущимися пальцами я потянула на себя простыни и укуталась в них. Мое тело билось в лихорадке. 

— Прикажи принести ужин, — напомнил Клио в спину Марио. 

Дверь за доктором громко хлопнула. Клио стоял передо мной в одних брюках и внимательно меня разглядывал. Потом приблизился. А я шарахнулась со страху в сторону, но мужчина поймал меня за руку. 

— Тише-тише, — улыбнулся он впервые искренне. — Бить не буду. Хочу осмотреть твою шею. Скажи спасибо, что я не использовал свои «игрушки». Мало бы тебе не показалось. 

Я застыла, словно камень, пока осторожные, но уверенные руки Кавьяра ощупывали мою голову, шею, плечи. Покончив с осмотром, грек поднялся и молча направился к двери, но бросил на ходу: 

— Отдохни, скоро принесут поесть. И прими душ. 

Затем, до крайности меня изумив, Клио негромко рассмеялся и вышел.