Король вампиров. Часть 2

6

Она подошла к женщинам и замерла напротив, с интересом разглядывая их. Одна, невысокая с чёрными волосами, в штанах синего цвета и пушистой шубке с коротким подолом, смотрела на неё и в её взгляде читалась мудрость, которая коробила Анталию, заставляла ощутить себя очень глупой, почти ребёнком. А вот вторая вызывала совсем другие эмоции. Наглые глаза, кричащей расцветки волосы, шубка на ней такая же, но мех на ней всех цветов радуги и раскрашен беспорядочными пятнами, да полосами. Губы кривятся недовольством, в общем, Анталия вдруг ощутила, что хочет врезать кулаком по лицу второй девушки.

-Ну и зачем меня было подтягивать? – Проворчала та девушка.

-Это новый член клана. – Ответила девушка с мудрыми глазами.

-И чё?

-Как чё? Соня!

-Да я уж давно Соня. Нахуй ты меня вытащила в этот ебучий говнопорт? У меня Олежка в больнице, мне там надо быть. Ты не представляешь Лен! Эти хуеглоты забыли сделать снимок и у него челюсть неправильно срастаться начала. Пидоры сука…

-Надеюсь, ты никого не убила.

-Не, - отмахнулась девушка, - я так, по босятски. Чисто пару ебальников расколола, им теперь три челюсти собирать надо, гы-гы.

-Соня.

-Чё? Ну Лен! Ну охуевшие падлы! И ладно бы вежливо извинились – похуй, я б этого охранника сама б в реанимацию отнесла, но они ж…

-Какой ещё охранник?

-Да, залупался там, типа доктора на хуй посылать нельзя, доктор заслуженный х*р, всё такое.

-И?

-Чё и? Ну выбесил он меня. По ебалу и получил в итоге. Я и говорю – нет бы извиниться за этого козла, так они ментов вызвали! Вообще охуевшие.

-И что стало с ментами?

-А чё им сделается? Зомбанула слегонца.

Девушка замолчала и стала смотреть куда-то вниз.

-И? – Нетерпеливо спросила девушка с голубыми глазами.

-Ну и они короче…, в общем, плавать они стали. Вот.

-Где плавать? Соня, ты о чём вообще?

-Ну как где? На шоссе вышли, легли и поплыли. Гы. Прикольно было…

-Вы меня в гроб загоните! – Сердито проворчала девушка и посмотрела на Анталию. А затем, медленно проговаривая слова, сказала. – Ты, говорить мне. Я слышать. Понимает. Да?

Анталия медленно кивнула – незнакомка говорила на её языке, но слишком плохо. Видимо, сейчас было сотворено тоже заклинание, коим Вивьен смогла наладить с ней первый диалог.

-Лен, ты щас на каком говорила?

-Не знаю, это язык этой девушки. Она не говорит на русском.

-А. Поняла. Чурка типа? – Девушка глянула на Анталию и, ухмыльнувшись, сверкнула глазками.

-Соня! Не смей! – Рявкнула Лена, но поздно…

-Чё за нахер? – Удивлённо молвила Соня. – Лен, я не могу. Не получается. Никак вообще.

-То есть?

-Лен, не тупи. Я говорю – не вижу её, словно нет тут никого. Ни мыслей, ни хера. Я даже с этим уёбком Штыком что-то чувствую. А тут – полный штиль. Вообще нихуя не чувствую! Пиздец…

-Хм. – Лена улыбнулась. – Кажется, мы знаем её способность.

-Ага. – Кисло скривилась Соня. – Ещё одна тупая сука, которую хуй зомбанёшь. – Лена на неё сердито покосилась. – Я не про тебя. Я про Шизу. – Поспешно добавила Соня. – А он, согласись, Лен, та ещё сука и тупой как валенок.

-Не соглашусь. Он вполне разумный парень.

-Кто? Шиза? Ой, не смеши Лен…, - она замолчала, махнула рукой и снова заговорила, - короче, раз я её зомбануть не могу, мне тут и делать не х*р. Чё? Поеду я, ага?

-Езжай. – Соня направилась к машине. – Соня, а мы?

-Да бля. Ладно. – Соня встряхнула руками и вдруг исчезла – только смутная тень виднеется на лётном поле, а вскоре и той не стало.

-Лена. – Лена указала пальцем на себя, потом на Анталию. – А ты?

-Анталия. – Ответила девушка.

-Теперь ты говорить. Я слушать.

Анталия начала говорить – рассказывать обо всём, что видела во время полёта и о своих мыслях, о голоде, который, наверняка, царит в огромных городах этого мира, немного о снах, в общем, обо всём подряд говорила она. Лена внимательно слушала, прикрыв глаза. Анталия оказалась права – творилось то же самое сложное заклинание. Что оно было сложным, сомнений нет, как и в личной силе данной колдуньи. Откуда-то она знала, что мысленно творить волшбу, могут очень немногие из числа Почтенных.

В тот день Анталия говорила долго и даже устала от этого. Говорить пришлось не только на месте посадки крылатого голема – спустя два десятка минут, Лена указала на машину и на ломаном наречии, что понимала Анталия, попросила её сесть внутрь. Они долго ехали по пустым дорогам, потом въехали в город, он был меньше тех, что ей довелось увидеть из окна летающего голема. Этот город смотрелся довольно убого, но и в нём повсюду встречались големы с круглыми ногами, и было множество людей. Видимо, здесь все города заполнены Магией Великих Сил.

Они прибыли к большому квадратному зданию, с множеством окон. Поднялись по длинной лестнице и вошли в дом, довольно странного вида. Анталия не удержалась и осмотрела все комнаты, пока Лена ждала её в самой большой комнате, сев в удобное кресло. Дом был заполнен странными вещами, непонятно для чего предназначенными. Всё это было очень интересно, но испытывать эти вещи самостоятельно, не зная что они такое, Анталия не рискнула – магия коварна.

Она вернулась в большую комнату и села напротив Лены, в другое удобное кресло, потом Лена открыла свою сумку и передала ей пакет с кровью. Поблагодарив, Анталия выпила её – у крови был противный привкус, она была холодной, но всё же желудок отозвался на это угощение положительно. Даже захотелось ещё, но тут в желудке что-то заурчало – пища пошла с трудом. Впрочем, со временем, она привыкла. Голод, такая кровь утоляла. Правда, что сильно удивило Лену, ей требовалось минимум один пакет в день выпивать, что бы утолить свой голод. Это было странно, но почему, Анталия узнала лишь в конце этой долгой недели.

В тот день ей снова пришлось говорить, а Лена слушала, иногда, задавая вопросы, на первый взгляд бессмысленные, порой странные. Но Анталия, едва возникало удивление в её душе, тут же одёргивала себя – волшебница перед ней и нет ничего странного в её вопросах…, иногда, становилось страшно. Магия такого рода, заглядывает глубоко, особенно, если длится не минуты, не часы, а дни и недели. Порой страх был очень силён, что если волшебница заглянет так глубоко, что увидит её прошлое, узнает кто она? И что если окажется, что сны, вовсе не сны…, она старалась об этом не думать, сосредоточившись на том, что происходило сейчас.

Во второй день, разговор был двусторонним, и началось обучение – Анталия узнала, зачем её сюда привезли. Лена обучала её языку, который назывался «русский».

-Его литературная форма. Чуть позже я объясню другую форму, иначе тебе будет сложно говорить с королём и его, скажем так, друзьями. – Тут Лена даже запнулась в своей речи, словно не была вполне уверена, что у короля в принципе есть друзья.

Анаталия не особо поняла, в чём тут дело и почему у этого «русский» несколько разговорных форм. Впрочем, и не пыталась понять. Она просто училась, а Лена, училась вместе с ней, её языку.

В последующие дни, она узнала, кем является – вампиром Последнего Клана. Она узнала об этом мире, о том, что его населяют не только люди и вампиры, что ещё есть гномы, колдуны, есть эльфы, феи и ифриты…, кто такие ифриты, она не поняла, хотя Лена и попыталась объяснить.

Анталия была благодарна Лене, за то, что она тратит на неё так много времени и в особенности за то, что объяснила – теперь становилось понятнее откуда эти сны. Острые уши – эльфы, она видела их здесь, наверное, встречалась раз или два. Вот и снятся, а фантазия облекает это в непонятно что. Она узнала и о войне и о том, кто она на самом деле.

-В этой войне, некоторые из нас, сумели отбиться и сбежать. Мы не знаем о судьбе многих из нас. Уверена, многие до сих пор прячутся, думают, что на них охотятся и сейчас. Видимо, ты одна из тех, кому удалось спастись, но что-то случилось. Возможно, серьёзная травма головы.

Анталия тогда ощутила, как сжалось сердце – ей так нужно было понять, кто же она! И Лена дала ей ответ. Её память пострадала от рук другого вампира, из другого клана. Ответ был простой и понятный, он всё расставил на свои места. Теперь она знала, кем стала…, но кем она была? Ей захотелось узнать, какой её жизнь была до обращения, каким она была человеком. Впрочем, это желание продержалось всего пару дней, и было успешно позабыто. Тому способствовало новое откровение о ней самой. В один из дней, Лена принесла две сумки полные пищей, обычной, людской пищей. Анталия наелась в тот день до отвала, и это было прекрасно! Однако… когда Лена ушла, она ощутила странное беспокойство и до самого утра не могла отделаться от него – ей казалось, что она, это не она. Что она, нечто иное, что себя она утратила и всё вокруг пустая фальшь…, в общем, она не смогла бы этого объяснить. Тревога, непонятно чем вызванная. Лишь на утро, она поняла – еда. Для неё оказалось в новинку наслаждаться человеческой едой. Она не могла понять в принципе, раньше так питалась или нет? Ей казалось, что да и просто логически – не могла же она не питаться, будучи человеком, всего пару лет назад? Не могла, от голоду умерла бы. Но в ней росла уверенность, что долгие годы, еда была противна ей и питалась она только кровью. Как такое могло быть? Никак. Так почему эти чувства обуревали её?

Анталия села на кровати и мрачно глянула в зеркало.

-Зачем всё так сложно?

Отражение не ответило, не умело оно так. Будь поблизости какой маг половчее, так смогло бы, магия Великих Сил многое может. А так, отражение мрачно пялится в ответ и всё.

Дверной звонок зазвенел, и Анталия с облегчением выдохнула – последнее время ей становилось не по себе в одиночестве. Толи к обществу Лены привыкла, толи потеря памяти, не единственное последствие неизвестно какого и где полученного ранения.

Анталия открыла дверь. Там мужик стоит в куртке, с седой бородой и злыми глазами.

-Слава Аллаху! – Проговорил он и ткнул её пальцем в лоб.

Анталия нахмурилась, шагнула вперёд, намереваясь очень простыми жестами показать старику, где выход и объяснить, что летать, особенно между пролётами лестниц, умеют абсолютно все.

-Не действует. – Буркнул старик, отступив в сторону - за его спиной, стояла Лена. – Эта неверная шлюха заколдовала себя магией джинов.

-Умар, прекрати немедленно.

-Не смей мне приказывать, неверная!

-Ты свободен, спасибо за помощь.

Старик гордо вскинул подбородок, повернулся спиной и стал спускаться вниз по лестнице.

Анталия смотрела ему в след и не могла отделаться от мысли, что в затылке старика, очень уместно сейчас бы смотрелся длинный арийский кинжал.

-Не злись на него. Умар немного не в себе.

-Неверная шлюха. – Донеслось невнятное бурчание с лестницы.

-В общем, не обращай внимания. – Лена вошла в квартиру.

Анталия задержалась на пороге. Она проводила Умара долгим взглядом. Её глаза сузились – этот вампир, должен умереть. Когда сможет у***ь его незаметно, она обязательно сделает это.

-Да Лена, я понимаю. Старый человек. – Мило улыбаясь, проговорила Анталия, закрывая дверь.

9.

Во тьме, где нет ничего, лишь только пустота, всё же есть нечто, что трудно объяснить – сгусток ещё большей Тьмы. В нём, в самом центре, парит неровная клякса из чёрного гранита, а на ней, ровным полукругом стоят троны Королей, и нет среди них похожих друг на друга. Каждый трон, что стоит здесь многие века, уникален.

В центре круга, образованного тронами королей, вдруг вспыхнул алый огонь и спустя мгновение, материализовался некто, с головы до пят закутанный в чёрный балахон. Несколько секунд он стоял без движения, а затем правая его рука поднялась и теперь видно серую кожу, тонкую сухую ладонь и длинные пальцы, увенчанные острыми когтями. Плавным движением он сбросил капюшон на плечи и замер вновь. Красные, злобные глаза, маленький, утопленный в череп нос, тонкие губы от уха до уха – они дрогнули и поднялись, обнажая частокол кривых клыков.

-Что ж, теперь, бессмысленное ты существо, пришло время. Ты сделаешь не совсем то, для чего создан, но всё же, цель остаётся прежней. Нортумес, время пришло.

Его руки поднимаются и выписывают сложные фигуры, он что-то шепчет и перед ним загорается красным светом пентаграмма полная символами и фигурами. Она разрастается, вот она загорелась ярче и…, и развеялась, не оставив и следа. Сероликий замер с поднятыми руками.

-Ты! – Шипит он в бешенстве. – Как ты смеешь тварь? Я – Илад Илэрта, Свирепый Огонь! Я приказываю тебе – подчиняйся!

Тьма заколыхалась и бесформенные отростки её, хлынули поверх спинок королевских тронов, они тянутся к Иладу и буквально физически, ощущается злоба, безумная ненависть сплетённая с ними – Оно в бешенстве, Оно не желает мириться с нарушением правил.

Илад делает несколько пассов руками, новая кровавая фигура вспыхивает во тьме и падает вниз, на чёрный гранит. Красный свет заполняет всё вокруг яркой вспышкой, Тьма отступает, сжимаясь, словно от боли. Илад оскаливает клыки в злой, победной усмешке.

-Теперь ты выполнишь то, что мне нужно. Не пытайся помешать мне. Ты не сможешь.

Тьма отвечает волной эмоций, среди коих ярче всех одна – насмешка.

Илад взрывается диким рыком и резко поворачивается – он смотрит на трон Короля Вампиров.

-Что это значит? – Шипит он. Трон Короля затянут чернотой, но не весь. Сквозь линии и кляксы, виднеются детали трона…, странноватого трона. На мгновение, Илад даже забыл, зачем пришёл – на троне виднеется изображение шприца, ватки… - Безумная макака. – Проворчал он, видимо, в адрес владельца трона. Потом прищурился – трон не покинул границ круга, образованного другими тронами. Он стоял на прежнем месте, но был затянут тьмой. – Король Вампиров мёртв – новый будет представлен тебе, проклятый идиот! Правила не пострадают.

Тьма затянула трон ещё сильнее, словно защищая его.

Илад понял. Взревев словно от боли, он вскинул руки вверх и издал протяжный звериный рык – сейчас очень хотелось, что бы рядом оказался кто-то живой. Кто-то, кого можно разорвать на куски и почувствовать, как кровь течёт по рукам, как кишки падают к ногам, как умирает это живое существо, услышать, как оно завывает от боли, впиться в его лицо клыками, услышать хруст костей…, Илад опустил руки и мрачно смотрит на трон Короля Вампиров.

-Король не был побеждён и не сдох при переходе в иной мир, не сдох он и там. Неожиданно..., глупая бесполезная макака…, мог бы и сдохнуть, на большее всё равно не годится. Проклятье…, новый король выбран быть не может, пока жив и не побеждён нынешний, таковы правила. – Илад заскрипел зубами и прошипел. – Или мы вернём эту макаку или придётся ждать, пока он сам сдохнет. А это животное, довольно живучее. Он может не сдохнуть ещё много сотен лет.

Илад отвернулся от трона, капюшон накинул обратно на голову.

-Хорошо. Мы вернём его, и ты сделаешь то, что нужно, станешь частью того, что вернёт нас.

Нортумес не отреагировал никак. Он словно не заметил этих слов…, он словно знал, что этим словам не стоит верить, что его попытаются обмануть.

Вспышка алого пламени и Илад исчез - во тьме вновь остаются лишь троны Королей.

10.

Она проскользнула сюда почти тайком. Словно призрак мелькнула у приоткрытых створок высоких ворот и юркнула сразу в тень, туда, куда не доставал свет, падавший с улицы и свет от множества свечей, в обилии установленных на тяжёлых округлых люстрах и в выступах стен, а так же на витых столбиках, отбрасывающих золотистые блики. Она замерла за последним рядом неудобных деревянных скамеек и долго стояла там, глядя на алтарь, установленный на другой стороне помещения у самой стены. Она смотрела и на высокое распятие, прикреплённое к стене, и на людей, что смиренно склонив головы, сидели на скамейках. Людей, было очень и очень мало, она не смогла насчитать более двух десятков. И, кажется, именно это обстоятельство задержало её там, в тени, у самой двери храма. Казалось, она шокирована тем, сколь мало здесь людей.

Девушка в мятом платье, с растрёпанными чёрными волосами, вскоре набралась смелости и двинулась вперёд, по широкому проходу, между рядами скамеек. Она двигалась медленно, но с каждым мгновением, всё увереннее шагала она. Вскоре, девушка села на самую первую скамейку и неумело сложив ладони в молитвенном жесте, замерла там. Но девушка не закрыла глаз, не двигались её губы. Она смотрела на распятие и на лице её сменялась целая буря эмоций. Там видна боль и обида, иногда, вспыхивает жгучий гнев и его сменяет тут же, страх. Девушка казалась очень уж странной. Наверное, именно поэтому пастор и подошёл к ней – что-то в его душе звякнуло, он ощутил жалость к несчастной, чья судьба, чья жизнь, были столь не просты, что смогли вызвать столь сокрушительную для любого человека бурю эмоций. Пастор не сомневался – девушка сломлена, её душа мечется в темноте этой жизни, той самой темноте, что столь часто выступает предвестником безумия.

Утративший Бога в своей душе, иначе закончить и не мог – пастор жаждал помочь, он хотел облегчить душевную боль несчастной молодой девушки, хотя пока и не знал, как это сделать. Но пути господни неисповедимы – молитва же и искренняя исповедь, способны творить чудеса…, а им, после всех последних скандалов с высшими иерархами церкви, уличёнными в педофелии, чудо сейчас было бы весьма кстати. Увы – скверна ереси и развращенья, идущая из Ада, дорогу найти может, даже в такой оплот Веры и Знания, как Церковь Господня. Зло не дремлет…

-Что тревожит тебя дитя моё? – Проговорил он, сев рядом на скамейку.

-Что? – Девушка встрепенулась, словно заметила его только сейчас и повернула к нему голову.

-Прости дитя, я подумал, что, возможно, мог бы чем-то помочь.

Пастор смутился – не потому что она только что его заметила, и вполне вероятно, он прервал её молитву, обращённую к Богу. Не потому, что был стеснительным – специфика его деятельности, стеснительность уничтожала на корню, если таковая и оставалась. Постоянное взаимодействие с людьми, лишает человека подобных комплексов…, его смутило совсем другое. Девушка смотрела сейчас на него и её взгляд…, пастор ощутил как по спине стекла струйка холодного пота. С ней было что-то не так. Эта девушка, издалека, казалась совсем другой. Теперь, заглянув в её глаза, он словно…, словно посмотрел в свежевыкопанную могилу. Пастор не удержался и вздрогнул вновь.

Девушка вдруг улыбнулась, её взгляд заметно потеплел, но всё же, всё же – кожа на загривке стянулась, холодок пробежал по хребту, пастор ощутил острый позыв припустить со всех ног.

-Да, знаешь, святой отец, ты мог бы мне помочь.

-Я готов дитя моё. – Проговорил он, не заметив, как дрогнул его голос.

-Для начала прекрати называть меня дитя – это не так.

-Каждый в моей пастве, словно дитя для меня и…

-И заткнись. – Проговорила она. Её глаза сверкнули такой дикой злобой, что пастор вмиг побелел. – Видишь ли, священник, меня долго не было здесь. Всё стало другим.

-Мир меняется… - Пискнул пастор, собираясь с силами. Получилось удивительно легко, так что он резко встал, чуть склонив спину, кивнул ей и добавил. – У меня срочное дело. Я скоро верну…

Девушка протянула тонкую свою руку, её пальцы сжались на его локте и резкий рывок отправил его обратно на скамейку. Да так, что по залу пронёсся грохот и жалобный треск дерева, а пастор издал тихий стон – он ощущал себя так, словно его только что сбила машина.

-Сиди тут святой отец. Я пока не решила. – Произнесла она. – Видишь ли, прежде, я, не задумываясь, поступила бы правильно. Но теперь…, святой отец, я пока не определилась, как именно ты мне поможешь. Возможно, словом. Возможно, я поступлю правильно. Всё в твоих руках.

-Всё в руках Господа нашего… - Прохрипел он на автопилоте, но вовремя спохватился и замолчал. Девушка злобно улыбнулась и тихонько хихикнула.

-Господу плевать на нас всех. – Она отвернулась, глядя на огромное распятие. В её глазах что-то изменилось, по лицу прошла тень сомнения. – Впрочем, я уже не так в этом уверена. Возможно, это не так. Видишь ли, святой отец, мне довелось побывать в Аду. Но потом я вернулась. И я не понимаю почему. Мог ли Господь вернуть меня?

-Господь может всё. – Пастор кое-как сел и прижал руку к груди – она онемела. Там, где пальцы сжали локоть, он не чувствовал ничего. Попытался пошевелить пальцами – едва двигаются.

-Да. – Она согласно кивнула, не отводя взгляда от распятия. – Он может всё. Не сомневаюсь. И он крайне жесток, порой, я даже думаю, что он безумен…, я вернулась сюда, в мир живых. Но всё изменилось. Всё пропитано магией. – Она резко повернула голову, глянув ему прямо в глаза. – Ты знаешь, почему мир теперь полон магией? Почему все улицы ею пропитаны?

-Я не понимаю, о чём ты говоришь. – Отозвался пастор, временно забыв про руку – изо рта девушки, показались клыки. На мгновение, с тихим скрежетом, но всё же он был уверен – он видел клыки. Теперь пастор отчаянно боролся с собственным мочевым пузырём.

-Магия святой отец – я говорю о ней. Только тут, только в этом храме, магии нет…

Она перестала говорить, осеклась посреди фразы. Потом протянула руку и резко вывернула его запястье. Пастор вскрикнул от боли, а несколько прихожан и так напуганных треском скамьи, поспешно перебирая ногами, покинули церковь. Девушка уставилась на часы, надетые на правую руку пастора. Она удивлённо приподняла бровь. Потом подцепила часы пальцем и резким движением разорвала ремешок. Часы оказались у неё в руках, а пастор застонал от боли – чувствительность к руке возвращалась, и теперь локоть горел, словно в огне.

-И здесь магия… - Пробормотала девушка, поскребя ногтем по электронному циферблату часов. Спустя мгновение она сжала кулак и со скрежетом, часы посыпались на пол, в виде жутко искорёженных деталей корпуса. – Не понимаю. Что стало с миром? Почему магия пропитала его насквозь? Разве не от Нечистого идёт магия? Разве мог Господь допустить такое?

-Это не магия…, это наука… - Пропищал пастор, теряя сознание – боль уж слишком сильная.

-Наука? – Девушка замерла на мгновение. Она знала это слово. И теперь вспоминала то немногое, что слышала об этом. Странно – разве могли эти хамоватые студенты, не умевшие держать свои п********ы в штанах, создать такой безумный мир, что поджидал её за дверьми храма, поджидал, словно голодный зверь? Она вздрогнула. Обернулась на двери – идти туда, снова выходить на улицы переполненные магией…, наукой…, в общем, ей решительно не хотелось оказаться снова там, среди этого безумного мира. Конечно, она кое-что предприняла, по старой памяти, но это было до того, как она в полной мере осознала, насколько сильно мир поражён магией…, наукой…, чем-то поражён. Этот новый мир, пугал её.

А может, пастор врёт?

Она повернулась к растёкшемуся по скамейке телу и переспросила.

-Аааааа!!! – Завыл пастор, который не хотел отвечать на вопрос. Впрочем, не факт, возможно, ему мешало то обстоятельство, что живот разорван, а все внутренности выпали ему на колени? Всё возможно. Так что она переспросила снова, но сделала это слишком активно – голова пастора, покатилась по полу и оставшиеся прихожане, с диким воем, побежали к дверям.

Она не стала догонять – пусть бегут, пастор всё же помог ей унять подспудный страх и привести мысли в порядок. Смерть святого отца – нет ничего лучше, что б собраться с мыслями.

Она вытерла испачканную кровью ладонь о сутану пастора и вновь сложила ладони в молитвенном жесте. Её взгляд обратился к распятию.

-Господи, если ты вернул меня – дай мне знак. Дай знак и укажи мне мой путь. Я прошу тебя Господи, укажи, что должна сделать Кальяри, что бы вновь не оказаться в Аду.

Она долго смотрела на распятие, долго ждала, очистив разум от всех мыслей, не произнося ни слова. Но как ни пыталась, одна мысль всё время возвращалась – мёртвый пастор, справа от неё.

Наконец, она опустила руки и покосилась на труп.

-Это и есть знак? Я должна отказаться от мести?

Господь не отвечал. Но зачем он привёл её сюда? Зачем привёл к ней пастора? Ведь он не мог не понимать – она его обязательно убьёт и с большим удовольствием…, не потому ли пастор был всего один? Господь не хотел многих смертей, но пожертвовать одной пешкой, одной жизнью – это вполне возможно. Учитывая Библию, учитывая какой невероятной жестокостью прославлен Господь и то, сколь мала стала его жестокость с приходом Иисуса…, что ж, вполне возможно.

Но как узнать наверняка?

-Стоять на месте! – Рявкнул кто-то за её спиной.

Кальяри повернула голову. Три человека, наставив на неё странные штуковины, стоят в дверях.

-Я вас не трону. – Произнесла она, после секундной паузы. С большим сожалением произнесла – ей хотелось совершенно иного. Было бы неплохо увидеть, как они корчатся на полу, путаясь руками и ногами в собственных кишках. Это было бы так весело! Но, увы, нужно понять, что хотел сказать ей Господь и только потом, делать какие-то шаги. Ей не нужны новые грехи – хватает тех, что уже привели её в Ад. Вернуться туда - ей этого не хотелось…, не хотелось так же, как выходить за двери храма. Там, мир, который она не знала. Мир полный злой магии, полный колдовства.

-Руки вверх!

-Почему за колдовство, больше не сжигают? – Спросила Кальяри, естественно не собираясь поднимать руки вверх – какой-то бурдюк с кровью не мог приказывать ей!

-Что? Какое колдовство? – Удивился один, а другой начал опять требовать руки вверх поднять.

Странные они какие-то. Даже оружия нет. Она внимательно осмотрела их – ни кинжалов, ни мечей, ни шпаг, вообще ничего. Чем же они будут подкреплять свои требования?

Ей захотелось посмотреть.

Кальяри сорвалась с места и незримой тенью пронеслась по церкви, сметая со своего пути скамейки. Треск дерева, свист ветра в ушах…, резкие щёлкающие звуки и визг. Странно. Чем-то напоминает мушкеты. Смутно, конечно, но всё же…, она остановилась, и пуля немедленно пробила грудь. Сердце ударило пару раз, остановилось и тут же забилось вновь, но факт остаётся фактом – её подстрелили из мушкета! И этот мушкет – те маленькие штуковины в руках людей!!! А это уже явный бред. Мушкеты такими маленькими быть не могут. Колдовство? Определённо.

Связываться с тремя колдунами нос к носу, само по себе, не совсем умное решение, а кроме того, она решила не грешить без необходимости, пока Господь не даст знака.

Так что Кальяри выскочила прочь, сбила с ног несколько прохожих и тенью понеслась по широкой улице с магическими каретами и скорости не снижала, пока не очутилась на окраине города, на маленькой тихой улице. Тут она остановилась возле магазина с витрины коего, разговаривали пять магических коробок, установленных за толстым стеклом. Она запахнула полы джинсовой курточки, чтоб не видно было крови на её груди и, запустив пальцы в рану, достала пулю. Вытащив её, она осмотрела маленький кусок металла, вертя его в пальцах. Да, просто кусок металла, как минимум, сама пуля не заколдована. Но эти мушкеты…, её взгляд остановился на магической коробке. Звуки улицы глушили голос мужчины, вещавшего оттуда, но кое-что она услышала, и пришлось поднапрячься, что бы расслышать всё.

Спустя полминуты, Кальяри медленно шагала по улице, глядя лишь себе под ноги.

-На окраинах Парижа, зафиксирован поразительный случай – вспышка чумы. Неслыханно в наше время, но всё же факт, позавчера, полтора десятка человек обратились в ближайшие больницы, с явными признаками этого страшного заболевания. Все они получили соответствующее лечение, ведётся поиск других заболевших, серьёзно никто не пострадал. Все инфицированные вскоре будут выписаны из больниц и отправятся домой.

Кальяри остановилась нескоро, да и не по своей воле – какой-то сарацин врезался в неё и, замахнувшись, ударил по щеке. Его спутник, тоже сарацин, оглушительно рассмеялся. Кальяри замерла на месте и смотрела на них, потом на то место, где они стояли. Сарацины ушли, мимо идут другие люди, а она, пустым взглядом смотрит в землю.

-Как такое возможно? – Прошептала она.

Чума, бич её времени, страшнейшая болезнь, и вот так легко, даже без жертв, без всяких усилий, они просто взяли и вылечили всех? Но как же так???

Кальяри подняла взгляд к небесам.

-Это твой знак?

Он не ответил, Он никогда не отвечает…

Щека напомнила о руке сарацина лёгкой болью и её голова сама собой повернулась в сторону, куда ушли иноземцы. Клыки сами вылезли наружу. Она не успела даже задуматься. Только когда в подворотне парижской улицы, сарацин бился в её руках, а второй не бился вовсе – лежал спокойно на асфальте и смотрел в него пустыми глазами, вот только тогда она и пришла в себя.

Она отбросила мертвеца прочь и села на асфальт, сразу за мусорным баком. Мертвецы остались на земле, валяются там, тихо так валяются – ну, мёртвые они, вот и тихо валяются…

Греха в том не было – сарацин не человек, сарацинов убивать Святая обязанность каждого христианина. О том любой священник скажет, любой король или Папа. Правда, в последнее время, в этом вопросе появились нюансы, но…, последнее время. Н-да. Сколько же сотен лет минуло с тех пор? Сколько этих лет потребовалось, что бы мир изменился настолько странным образом?

-Кальяри. – Позвал кто-то, и она выглянула из-за мусорного бака. – Я пришла с миром.

-Кто ты? – Спросила она, не спеша подниматься на ноги.

-Вивьен, Мудрость Серебряного Клана.

-У тебя очень длинное имя. – Произнесла Кальяри, окидывая девушку долгим взглядом. – И ты не человек. Ты похожа на меня. Ведь так?

-Вивьен, моё имя. – Ответила девушка, нахмурившись и несколько сердито тряхнув гривой роскошных, серебристых волос. Они волнами упали на её плечи, и Кальяри даже ощутила лёгкую зависть – Вивьен казалась очень красивой, какой-то нереально красивой…, что если она часть Знака Господня? Что если она Ангел? Впрочем, последнее, вряд ли возможно. Но просто так, в этот момент, здесь, не пойми откуда, Вивьен появиться точно не могла.

Кальяри решила, что не будет её убивать. По крайней мере, прямо сейчас.

-Что тебе нужно?

-Ты должна остановиться. Мы не показываем миру, кто мы такие на самом деле. Ты…

-Это меня не касается. Я сама по себе. – Сказала Кальяри, но с места не сдвинулась и взгляда не отвела, как бы предлагая Вивьен продолжить разговор.

-Ты не можешь быть сама по себе. Кальяри этот мир гораздо сложнее, чем ты можешь себе представить. Тебе придётся это принять, так или иначе. В этот раз, тебя остановят навсегда, если ты не прекратишь и не позволишь нам всё объяснить. Идём со мной. Ты получишь все ответы, ты узнаешь, каков этот мир на самом деле и как ты должна себя вести.

Вивьен протянула ей руку. Кальяри усмехнулась в ответ.

-Лишь Господь может сказать мне, как я должна себя вести. Не ты, никто другой. Только Он.

-Последний шанс Кальяри.

-Ты погибнешь, Вивьен. – Она вновь усмехнулась и поднялась на ноги.

-Я не собираюсь сражаться с тобой.

-Если не оставишь меня в покое – тебе придётся.

-Я уйду. – Сказала Вивьен, опуская руку. Её губы тронула едва заметная улыбка. – Но придут другие Кальяри. В этот раз, среди нас есть те, кто справятся с тобой.

-Сильно сомневаюсь. – Кальяри оскалилась столь зловеще, что даже Вивьен стало не по себе.

-Не справятся они, мы обратимся за помощью к Создателям… - Тут она запнулась и скривила губы – всё-таки, на их помощь, надеяться, пожалуй, не стоило. – Мы обратимся к Королям Нортумеса. Ты не знаешь что это такое, не знаешь чего ждать. Тебе не выстоять Кальяри.