Роди мне счастье!

Глава 4. Глеб Самохвалов

*************************************************************************************************************

Почему они делают такие уродливые фотографии на истории болезней своих пациентов? Для того, чтобы показать, какие они молодцы, что смогли сделать конфетку из непонятно кого? 

Когда я сначала увидел фотографию Марии Владимировны Васнецовой на истории болезни, то даже подумал, что даже не удивительно, что она может ходить по улицам в какой-то прострации, что даже не успевает заметить едущий в ее сторону автомобиль.

А еще после просмотра фотографий с истории болезни у меня почему-то резко прошло желание даже знакомиться с ней. Но любопытство все-таки взяло верх, и я поторопился в палату.

И вот там я лишний раз убедился, что не стоит верить странным фотографиям в историях болезни.

На койке, опутанная проводами приборов контроля состояния организма и системами капельниц, лежала совсем молодая, я бы даже сказал, юная девушка с натуральными, пшеничного цвета волосами.

Сквозь ее тонкую кожу было видно, как пульсирует тонкая венка на виске.

Петр Анисимович Жданов сказал мне, что она введена в медикаментозный сон, чтобы организм начал восстанавливаться. Но скоро действие лекарств должно закончиться, и она проснется.

На мой вопрос, сколько должен еще продлиться этот медикаментозный сон, главный врач медицинского центра «Золотая Гавань» хитро улыбнулся и ответил, что этот вопрос зависит от моего решения. Если я отдам подобное распоряжение, то девушка проспит хоть до самой ее выписки.

Интересная перспектива. С одной стороны, она гарантирует, что эта девушка точно не сможет ничего на меня написать. А там, за отсутствием жалоб пострадавшей, как объяснил мне адвокат, дело просто закроют.

С другой стороны, я хочу убедиться, что она точно не испытывает никаких претензий ко мне, потому что лечение и последующая реабилитация, если она понадобится, будет полностью оплачена мной для нее, чтобы эта несчастная авария не имела никаких последствий для ее организма.

Я захожу в палату из застекленного тамбура. Здесь для одиночных палат такая система, что сначала нужно зайти в специальный тамбур, где ты одеваешься в белый халат, а любую обувь закутываешь в бахилы, и только потом входишь в саму палату. Но этот порядок работает только для посетителей. Врачи и обслуживающий персонал заходят через другой вход – толстую дверь, выполненную по принципу бронедвери. Такие же двери, к слову, стоят и на входе в тамбур. Наверное, чтобы особенно буйные пациенты, которые не очень довольны лечением, не могли сбежать?

Я смотрю по сторонам в палате и понимаю, что здесь чего-то не хватает. Чего-то такого, что сможет порадовать бедную девушку, когда она проснется и придет в себя.

И тут меня осеняет – я помню, как еще в моей далекой молодости одна из девушек, с которыми я встречался, обожала бразильские сериалы. И там в каждой палате, которые были для богатых, стояли букеты цветов.

Точно! Букет цветов! Вот что мне надо сделать, чтобы ей было не так неприятно тут находиться!

– Петр Анисимович, – звоню я главному врачу. Потому что он сказал, что все вопросы будет решать с этой девушкой лично и контролировать процесс ее лечения и восстановления – тоже. – В палату Марии Владимировны Васнецовой каждый день должны доставлять букеты роз до ее выписки. Букеты свежие, не менее двадцати пяти роз. Деньги я переведу на счет центра. Пусть это будет приятная нотка для нее, пока она тут находится на лечении.

– Сейчас тоже надо доставить букет? – спрашивает меня Жданов, даже не уточняя, почему я требую от него такое странное действо.

– Нет, – отвечаю я тихо, опасаясь, что девушка может сейчас проснуться. – Сейчас вопрос с букетом я решу. Только распорядитесь, чтобы мою машину пропустили на территорию центра.

– Как скажете, Глеб Андреевич, – обреченно вздыхает этот старый хрыч и отключается.

Еще чего они удумали – мою машину не пускать на территорию центра? Если я не являюсь его владельцем, это еще ничего не означает! Моя супруга тут оставляет каждый месяц годовой бюджет этого центра! Так что можно назвать меня главным спонсором получения всеми ими зарплаты. Да еще если учесть, что самому Анисмычу я тоже весьма так нехило приплачиваю, чтобы он контролировал, чтобы Вика со всеми своими процедурами красоты точно не превратилась в пластиковую куклу!

Я пишу быстро сообщение своему водителю Артему, чтобы он купил букет из двадцати пяти нежно-розовых, практически белых роз, и принес его к палате.

Найти медсестру, которая мне поможет поставить этот букет в вазу, сложностей не составит точно – достаточно позвонить Жданову, и весь обслуживающий персонал будет к моим услугам.

Спустя полчаса после моего сообщения Артем привозит роскошный и безумно нежный букет и вручает его мне, как-то очень уж хитро улыбаясь. Улыбаться тут нечего – я просто хочу сделать приятное этой девушке, которая так невинно пострадала от рук моей Вики. И от рук мастодонта. После общения с тем следователем, что вел его дело до закрытия, я в этом даже не сомневаюсь – это точно мастодонт. Больше никто не может так все провернуть.

А розы… Они так похожи сейчас на саму Марию. Почему мне хочется называть ее только по имени-отчеству? Только Марией Владимировной?

Наверное, из-за того, что она вся такая нежная, аристократичная, возвышенная. Вот, лежит вроде бы себе на койке, вокруг пищат приборы, уведомляя всех о том, что все работает у нее в организме нормально. Но она сама все равно очень утонченная, элегантная, воздушная.

Да, если бы у нее было такое финансирование, как у моей Виктории, цены Марии Владимировне не было бы – своей красотой она затмила бы многих! И, встреть я ее хотя бы на пять лет раньше, до женитьбы на Вике, я точно не посмотрел бы в сторону своей нынешней супруги.

Вот лежит она сейчас на койке, спит. И только венка подрагивает на виске. А я все равно понимаю прекрасно, что она – не из тех девушек, которые всеми способами активно стараются свою внешность подправить. Она не будет скидывать туда кучу денег. Потому что ей это не нужно – она прекрасна своей естественной красотой.

Кольца на руке у нее нет. А вот мне интересно, она замужем? Сейчас же очень многие не носят кольца, считая, что им это не к чему. 

Или у нее есть парень?

Хотя, если бы у нее кто-то и был, то вряд ли этот человек бы не дозвонился до нее. А телефон лежит спокойно на тумбочке и ждет своего часа. Я тут уже сам почти полтора часа сижу, а телефон молчит, как и молчал раньше. И звук на нем включен вроде бы.

Телефончик простенький – не кнопочная звонилка, которыми пользуются, в основном, всякие пенсионеры, а самый недорогой китайский смартфон, которыми наводнены всякие переходы. 

Может быть, у нее недостаточно денег, чтобы до конца вложиться в свою внешность и ухаживать за собой так, как это делает Вика?

Хотя, стоит признать, что никакой уход ей точно не понадобится.

Интересно, когда же ей уменьшат дозу снотворного, чтобы она начала просыпаться?

Словно прочитав мои мысли, Анисимыч присылает мне сообщение: «Через пять минут мы будем выводить Марию Васнецову из медикаментозного сна».

Ну что ж, посмотрим, как они это смогут сделать. 

А пока, эти пять минут, я хочу просто полюбоваться этой прекрасной молодой девушкой, которая так спокойно спит сейчас на кушетке. Точно, только маленькая венка и говорит, что она спит. А так – нежная, словно фарфоровая кукольная красота – она, должно быть, и не воспринимается ею как награда.

Я смотрю на часы – сейчас мне надо будет выйти, чтобы врачи сделали свое дело, и эта хрупкая девушка проснулась. Не хочу мешать ее пробуждению.

Надо будет подумать, как еще я могу ей помочь. Может быть заплатить какую-то компенсацию, чтобы она могла потом найти для себя занятие по душе? Потому что такие девушки должны заниматься только тем, к чему у них лежит душа. 

Или пригласить ее работать в благотворительный фонд, которым Вика занимается? 

Ведь даже сейчас, когда она спит, я прекрасно вижу, что эта девушка – совсем не такая простая, как может показаться! Она умна – очень умна. Настолько, что мастодонт не сможет ее купить или заставить работать на себя.

*************************************************************************************************************

Букет – это хорошо. Но вот с ее телефоном тоже надо что-то делать. 

Я сажусь в машину. Реакция этой милой девушки на простой, казалось бы, звонок, меня, прямо скажем, пугает. Это сколько же в ней силы, что она так швырнула телефон в стену, когда ей позвонили? Сколько злости накопилось в этой маленькой и хрупкой девушке, что она ее так смогла реализовать сейчас?

Этот бросок меня просто впечатлил, честно говоря! Не ожидал я такого! И это девушка, которая, на минуточку, лежит на больничной койке после того, как ее сбила машина!

Почему-то мне хочется узнать, что же именно она имела ввиду, когда сказала, что ее не нужно было спасать и вытаскивать? И что за люди ее преследуют? О каких коллекторах идет сейчас речь?

Не успел я разблокировать экран телефона, как мне тут же прилетел входящий вызов от Богдана. Всякий раз я убеждаюсь, что этот человек может очень и очень много – сколько у него связей – не перечесть! Когда все это произошло, я первым делом дал ему указание обязательно выяснить, что скрывается за личиной этой потерпевшей. Вдруг это кто-то, кого ко мне прислали конкуренты, чтобы утопить мою репутацию? Или это действительно человек мастодонта?

– Что скажешь, Богдан? – ни он, ни я не любим церемониться со всякими длинными приветствиями.

– А ты уверен, что эта девушка не сама под колеса твоей Вики прыгнула? – с места в карьер прыгнул друг, явно готовясь меня чем-то очень сильно удивить.

– Да я вместе с главным врачом центра смотрел записи с камер только что. Мария была одна на тротуаре и спокойно шла по нему. Единственное, что мне показалось, что ее что-то сильно расстроило, потому что она не видела, как машина ехала на нее, хотя это было сбоку от нее, – я говорю совершенно спокойно, потому что уверен, что виновата именно Вика – она не справилась с управлением. Мария была на тротуаре, куда Вика вылетела на полном ходу.

– Просто у этой несчастной такой букет проблем, что никому не позавидуешь! – усмехнулся Богдан в трубку. – Мне порой кажется, что есть на свете люди, которым дорогу перебежало стадо черных кошек с пустыми ведрами, а у них соль из задницы в это время сыпалась! Вот серьезно! Ненавижу такие сравнения, но про нее это – чистая правда!

– И что же там такого интересного тебе удалось найти на эту девушку? – мне реально становится интересно, что мой друг смог найти за такой короткий период времени. Потому что на поиски информации о любом нормальном человеке уходит, как правило, несколько дней. А он нашел все за каких-то четыре часа с момента происшествия! Что? Четыре часа? И она уже телефонами кидается в стену так, что они разбиваются?

– Зовут девушку Мария Васнецова, – начинает Богдан. – Ей двадцать четыре года. В девятнадцать лет она вышла замуж за своего нынешнего супруга – Семена Васнецова. Замуж выходила беременной и спустя два месяца после бракосочетания родила маленькую дочку Анечку. Полтора года назад Анечку сбила машина недалеко от дома ее бабушки, матери Марии. Ольга Васильевна шла с Аней домой из детского сада, когда в них на полном ходу влетел пьяный таксист. Аню не успели довезти до больницы. Ольга Васильевна получила тяжелейшие травмы, в частности, у нее раздроблены тазобедренные суставы. Оперативно ей их заменили, но инвалидность никто не снимает. Потому что невозможно это после тех травм, которые она получила. Муж Марии, Семен Васнецов, с горя от потери любимой дочери пристрастился к азартным играм. Судя по количеству взятых и непогашенных кредитов – не очень удачно он пристрастился! С постоянными проигрышами. Два месяца назад он сбежал из дома. И теперь находится неизвестно где. Точнее, находится-то он в городе, но долги свои точно не собирается отдавать! И коллекторы насели теперь на саму Марию и на двух ее самых близких родственниц – маму и золовку Марину.

– Ну, кредитами и звонками от коллекторов сейчас никого не удивишь! – я усмехнулся, слушая этот монолог лучшего друга. Интересно, что там за коллекторы такие, звонок от которых спустя четыре часа после аварии заставил эту девушку собраться с такими силами, что она смогла так телефон швырнуть?

– Да, только если они не такие отмороженные, как в случае с Марией, – усмехнулся Богдан и я услышал, что он опять курит. А ведь бросил год назад!

– И что там за отморозки?

– Люди Баркатова. Это его коллекторское агентство, – голос друга звучал невесело.

Вот оно как? Владимир БаркАтов! Мастодонт! И этим все сказано! Он еще до посадки имел в нашем городе достаточно крупный бизнес. В основном, у него были магазины, торгующие алкоголем, один крупный торговый центр, не в самом центре, но приносивший шикарную выручку, небольшой банк. А вот теперь я узнаю, что еще и коллекторское агентство. И все это, судя по его размаху, он контролировал сам. Интересно, а ему его шестерки докладывают вообще все о делах в его бизнесе? 

Так, зря я думал, что эта потерпевшая подослана ко мне мастодонтом – она его жертва. А он – зверь ненасытный, и пока своего не получит, точно не успокоится! И я не удивлюсь, что его коллекторы работают именно по этому принципу. А раз так, то самостоятельно выпутаться из этой передряги у Марии Владимировны шансов нет. Значит, надо будет что-то придумать, чтобы ей помочь! Но что-то голос какой-то хитрый у Богдана.

– Только не говори, что ты еще что-то нашел?

– А то! Ее сегодня уволили за недостачу! – друг говорил это так, словно выиграл какую-то лотерею. – Недостача по меркам магазина не слишком большая. Но своей зарплаты за прошлый месяц она лишилась. Потому я и говорю – не сама ли она прыгнула под колеса машины Вики твоей?

– Она на тротуаре была. Не сама, это точно! – прощания, как и приветствия, по телефону мы не любим с другом. Поэтому я сбросил вызов и сказал водителю ехать в ближайший салон мобильных телефонов – надо хоть немного девушке помочь!

Само собой, что покупка телефона – это только часть из того, что я могу сделать для нее. Но я должен подумать, прежде, чем сломя голову бросаться разбираться с коллекторами, как помочь этой девушке. Потому что мастодонт ошибок не прощает, а во мне сейчас играет обиженная гордость – он здесь смог меня обставить!

Пока машина выезжает за ворота медицинского центра, пока мы набираем скорость, чтобы как можно быстрее добраться до ближайшего салона связи, в моей голове судорожно роятся мысли о том, как же именно можно помочь бедной девушке. Потому что помощь ей точно нужна, я в этом даже не сомневаюсь. 

Но если я сейчас покажу мастодонту свой интерес в этом деле, то он точно поймет, что ему есть, по какому месту меня ударить побольнее. А мне это совсем не нужно сейчас.

А в том, что ей нужны деньги, я, как оказалось, не ошибся. Как всегда, моя чуйка меня не подвела. Значит, попробую ей помочь финансово.

*************************************************************************************************************

Каждого человека, которого я выбираю себе в качестве водителя, я проверяю лично. Сначала – стандартное собеседование, а потом – вопрос о том, как бы он повел себя в нестандартной ситуации. А такие ситуации могут быть любыми – от покупки дорогого золотого украшения для моей супруги до вывоза меня за пределы страны исключительно своими силами без сообщения о моем местоположении начальнику службы безопасности.

Вот и сегодня Артему пришлось понять, почему ко мне так сложно попасть даже на должность рядового водителя.

Когда мы закончили с покупкой телефона для Марии Владимировны, я остановился, задумавшись, на несколько минут, и уставился на маленький простенький кнопочный телефон. Такие еще принято называть бабушкофонами. 

– Артем, подойди пожалуйста, – подозвал я к себе своего водителя. Точнее, это не просто водитель, но еще и телохранитель, которого изначально готовят к тому, чтобы они выполняли мои любые поручения. Я уже знал, что именно из нестандартных поручений он сейчас получит. 

– Да, Глеб Андреевич, – кивнул он, подходя ко мне поближе. До этого момента, по мною заведенному правилу, он обязан стоять на расстоянии примерно метра-полутора от меня, чтобы, в случае чего, быстро прийти ко мне на помощь.

– Я сейчас возьму вот такой простой телефон. А ты оформишь на себя любую сим-карту. Мне не важно, какой будет оператор и какая стоимость. Мне нужен телефон на один звонок. Но звонок очень важный, который я должен сделать прямо сейчас.

Нет, я должен его предупредить, потому что я не знаю, что будет дальше. Если все происходящее со мной – дело рук мастодонта, то Артем должен знать, что может ему грозить в будущем. Потому что он может пострадать, если мастодонт решит найти меня и подобраться ко мне через того, на кого оформлена сим-карта.

Услугами точек в подземных переходах я пользоваться не хочу – сим-карты, которые продаются там, оформлены, как правило, на левых людей. Как результат – пострадать может совершенно невиновный человек, чьи паспортные данные случайно попали к нечистым на руку дельцам. Поэтому уж лучше предупредить о возможном риске моего водителя и охранника, который получает за это неплохие деньги, нежели подставлять кого-то совершенно мне незнакомого.

После всех проведенных манипуляций мне в руки попал маленький простенький кнопочный телефон, пользоваться которыми я отвык еще со времен своей учебы в старших классах. Тогда, когда я в школе учился, телефонов с сенсорными экранами, а тем более, современных смартфонов, не было вовсе. 

Ладно, будем привыкать к использованию вот такой странной для меня и немного древней техники.

Номер, который мне предстояло набрать, я помнил наизусть.

– Добрый вечер, – этого человека я приветствовать буду всегда. – Мне с Вами нужно посоветоваться.

– Когда приедешь? – ответил мне абонент с другой стороны линии.

– Сейчас в медицинском центре решу все вопросы и приеду. Мне очень нужен Ваш совет. 

– Я это уже понял. То ни разу не звонил за пять лет, а то – сначала визит, потом звонок. Симку выкини – дам тебе нормальную.

Я ничего не стал отвечать – какой мне смысл что-то говорить этому человеку, если мы и так друг друга прекрасно поняли.

Я сажусь в машину и понимаю, что мне сейчас нужно как можно скорее закончить все дела в больнице с Марией Владимировной и поехать на эту, очень важную для меня, встречу. 

Интересно, что сейчас мне скажет девушка? Что она расскажет мне о себе? 

Насколько ошибся или, наоборот, не ошибся в ней Богдан?

Мне почему-то она показалась такой простой, что даже не верится, что она может быть задействована в чьих-то играх против меня. А если может, то чего тогда ожидать? 

Она жертва, я в этом уверен. Потому что мастодонт не прощает, если кто-то ему должен. И долги он всегда стрясает со всех, кто попадается ему под руку. Если он не может получить долг с того, кто у него занимал, то будет стрясать с тех, кто ходит вокруг.

Странно, что они не стали трогать ее мать. Кто там у нее еще из родственников вокруг есть? 

Мастодонт со своими людьми достанут кого угодно из родных, лишь бы добиться того, чтобы ему вернули все те денги, которые он кому-то одалживал. И неважно, сам он это делал, или делали это его магазины, банк или торговый центр. 

А его шестерки очень успешно прикрывались именем мастодонта, чтобы получать свою прибыль. 

И если бы он просто выбивал долг по тем деньгам, которые давал в долг. Но всем своим заемщикам он накручивал такие проценты, что становилось страшно – возвращать приходилось в два, три, а иногда – в десять раз больше, чем брали в долг люди.

– Узнай, какую сумму хочет получить мастодонт со своими шестерками с Марии Владимировны Васнецовой, – звоню я Богдану. 

– А тебе зачем? Хочешь в Робин Гуда поиграть? – хохотнул Богдан, услышав мою просьбу.

– Хочу раскатать мастодонта и получить у него в десять раз больше того, что он требует с нашей пострадавшей, – я не хочу ему объяснять мотивы своего поведения. Ну не могу я до конца сейчас быть уверенным, что Богдана не успели переманить.

Хотя события одного дня – это не показатель, чтобы в мою душу закрались сомнения о преданности моего начальника службы безопасности. Но вот что-то все равно мне покоя не дает. А своей интуиции я привык доверять.

Артем посматривает на меня в зеркало заднего вида. Но вот сейчас мне точно все равно на то, что обо мне думают окружающие – мне нужно только решить все мои проблемы.

Мой следователь сказал, что мастодонт готовится к выходу. Вопрос, конечно, когда он выйдет. Или не выйдет.

Но мне точно нельзя ничего предпринимать из того, что может выставить меня в невыгодном свете. И уж точно я не должен делать никаких заказов на мастодонта, потому что это может отпугнуть всех моих партнеров.

А вот если это сделает кто-то из тех, кто был заинтересован в его посадке, сделает подобный заказ, то всем будет только проще. Но сначала нужно выяснить, что нужно мастодонту от меня.

Нет, это однозначно мастодонт. Потому что только он умел так виртуозно плести паутины из интриг. Вроде бы, и все, что он делал, было только на силу рассчитано, а по факту потом очень и очень многие оказывались втянуты в его паутину. 

Помню, что когда только услышал про него, мне сразу сообщили, что с Пауком лучше не связываться. Сначала я даже не понимал, про кого идет речь. И только потом, когда познакомился с ним лично, мне стало ясно, о ком именно меня предупреждали. 

Интересно, а ему на зону разрешили забрать его фирменное кольцо с пауком, которым он очень успешно ломал носы всем тем, кто был против него? Да так, что потом от его ударов еще и шрамы оставались – грани у паука были сделаны наподобие лезвия или чего-то такого – я не сильно разбирался, когда увидел его.

Мастодонт, Паук – его все называли по-разному. Но все эти его прозвища очень хорошо отражали его суть.

И только сейчас я понимаю слова судьи, который подозвал меня после финального заседания. Этот убеленный сединами государственный муж сказал мне тогда, чтобы я не спешил праздновать победу. Потому что такие монстры могут достать даже с того света. 

Тогда, когда я был еще не таким опытным, я не понимал – как не праздновать победу, если мы его свалили? Его посадили! Оттуда же у него будет меньше шансов нами помыкать и управлять!

А оно вот так обернулось. И прав был тот старый судья. Рано я праздновал тогда победу. Потому что мастодонт вернется точно. Точнее, он уже готовит почву для своего возвращения. И вот сейчас я это начинаю понимать сам.

*************************************************************************************************************

О том, что начинается какая-то непонятная движуха, я понял в тот момент, когда на экране моего «бабушкофона» появился номер следователя. А ведь я позвонил ему буквально полчаса назад. И ничего совершенно не предвещало с его стороны столь резкого и быстрого перезвона мне! И тут – на тебе!

– Вот почему ты такой бестолковый? – поинтересовался он, когда я справился с мелкой клавишей и ответил на его звонок. – Я тебе что сказал? Чтобы ты телефон выкинул! Не нужна тебе эта симка! Я тебе чистую дам! А ты даже слушать никого не хочешь!

– Вы просто так звонить не будете, – оправдываться перед этим человеком я не буду. Хотя, он прав в какой-то мере! – Что-то случилось?

– Ты сейчас куда путь держишь? – ответом на мой вопрос стал вопрос от следователя. Значит, действительно что-то стряслось, раз он не просто мне не отвечает, а задает вопросы в ответ на мои вопросы.

– В больницу – хотел телефон пострадавшей отвезти, потому что она без связи, а у нее мама – инвалид, с которой надо всегда на связи быть.

– Нет, разворачивайся и приезжай ко мне. К своей пациентке болезной ты еще успеешь. А вот у меня для тебя очень интересная информация есть! – он отключился, не дав мне даже слова ему сказать.

Очень интересно это все получается! Значит, действительно что-то не то начинает происходить! Или мастодонт каким-то боком прознал про мое обращение к следователю, чтобы тот смог выяснить, кто стоит за этим ДТП. Ведь если за ним действительно стоит мастодонт, то это означает только одно – я становлюсь прямой угрозой для мастодонта. И он попытается меня утопить. Ибо ни о каком УДО он может не думать, если выяснится, что он стоит за покушением на у******о моей жены. Он – зверь, который ошибок не прощает! Но только и я не такой мягкий, белый и пушистый, как ему может показаться! Моя жена – будущая мать моего ребенка! И покушений на будущую мать моих детей я точно ему не прощу!

Когда я назвал Артему адрес, куда нам надо ехать, он нисколько не удивился. Ну а чему тут удивляться? Если у меня в одном месте пропеллер, и мы можем даже с периодичностью в полчаса приезжать в те места, куда мне надо попасть по работе?

Не прошло и пятнадцати минут, как мы въехали опять в тот же двор, что и были до этого. Я предусмотрительно выложил все свои телефоны в машине и с пустыми карманами двинулся к подъезду, где жил следователь. Мне было даже очень интересно, что именно он сейчас хочет мне рассказать.

– Телефоны где? – спросил он, не впуская в квартиру. 

– В машине оставил. Все. Даже тот, бабушкофон, который купил, когда Вам звонил перед этим, – показал я ему пустые карманы.

– Заходи, – милостиво кивнул он и пропустил меня внутрь квартиры. – Просто я тут уже столько всего узнал, пока ты по магазинам катался и телефоны покупал, что закачаешься!

А вот это уже интересненько! И что же он узнал, если можно спросить?

Я стоял и не знал, куда мне идти сейчас – никакого указания по направлению движения мне дано не было.

– Ты забыл, где кухня находится? – суровый взгляд из-под кустистых бровей прожигал меня насквозь.

Я кивнул и медленно пошел туда, куда мне было велено идти. Нет, где находится кухня, я точно не успел забыть.

– Когда ты уехал, я позвонил нескольким своим коллегам бывшим. Кто вместе со мной после посадки мастодонта ушли. Они мне много чего интересного рассказать успели, – он поставил старенький электрический чайник и сел напротив меня. – Как я тебе и говорил, мастодонт готовится к выходу с зоны. Примерно ему осталось до освобождения недели две. Такая движуха идет вокруг всех, кто принимал участие в посадке этого зверя. Потому что он решил отомстить всем тем, кто тогда давал показания против него. Но у остальных пригрешения, по мнению Паука, меньше – они же только показания давали. Поэтому им просто предложили подарить ему по половине своего бизнеса. А вот ты летал за компроматом на него. И это не есть хорошо для тебя – он тебя решил утопить. А какое твое самое больное место? – хитрый взгляд с прищуром не давал мне покоя. 

Какое у меня самое больное место? А их у меня два. Об этом я и поторопился сообщить следователю.

– И какие же это места? – все тот же взгляд с хитрым прищуром.

– Моя семья – первое мое больное место. Ты сам знаешь, как я начинал и откуда. 

– Помню я про то, что у тебя отца убили еще в девяностые. Как раз, когда Паук у нас в городе на ноги вставать начинал, – кивнул этот человек. У него что, досье полное на меня есть? Хотя, плох тот следователь, у которого нет досье на тех, с кем ему приходится работать и сотрудничать!

– А второе – моя репутация. И Вы знаете сами, как я ими дорожу! Потому что выстраивал это все годами!

– Во-от! – палец поучительно поднялся вверх. – Вот по ним, по этим самым больным местам мастодонт и решил долбить. Причем удар сделать так, чтобы ты лишился сразу всего. Он одновременно убивает твою семью. В прямом смысле или фигурально выражаясь. И одновременно убивается твоя репутация. Потому что такие обороты у тебя только из-за того, что ты остался одним из самых чистых людей из всех, кто занимается сейчас бизнесом в нашем городе. Других таких, как ты, чистых в плане репутации, пока нет. И если твоя репутация начнет падать. Не сразу, но тем не менее, то ты потеряешь свой бизнес, так тщательно выстроенный годами.

– А потерять для меня бизнес – это ведь начинать все сначала. А это сложно. Да и кто потом со мной будет работать, если я однажды уже себя запятнал? – задумчиво протянул я.

– Правильно мыслишь, – кивнул следователь. – Поэтому он начал долбить через твою супругу, Викторию Геннадьевну. Она – любительница процедур красоты. Поэтому на них тратит бешенные деньги. Что там ей вводят каждый раз, когда она приезжает на эти процедуры – неизвестно. Поэтому если просто добавить какой-то компонент, который будет оказывать легкое наркотическое воздействие, например, в виде головокружения, то ничего страшного не случится ведь. И его подручные это делают. В результате Виктория Геннадьевна теряет за рулем сознание. Но как быть с ее нереально умной машиной? Которая от каждого неправильного движения застрахована? А очень просто! Для этого достаточно внедриться в бортовой компьютер. Купить какого-нибудь менеджера на сервисе, где обслуживается машина твоей супруги, не так сложно. Это только кажется, что у них зарплата очень высокая. А на самом деле она микроскопическая по сравнению с теми деньгами, которыми ворочает мастодонт, даже находясь в заключении. Вот тебе и результат. А тут еще и пресса вовремя подъехала. Даю голову на отсечение – ее вызвал туда какой-то подручный этого хлопца! 

– И в прессе появляется информация о том, что моя жена в состоянии наркотического опьянения сбила человека на тротуаре. Как результат – первый удар по моей репутации – у меня жена – наркоманка! – медленно протягиваю я. Кажется, я начинаю понимать, где ждать следующего удара.

– Но это – мои умозаключения на основе того, что мне сказали мои бывшие коллеги. А вот что будет дальше – я даже предположить пока не могу. Здесь надо будет уже смотреть за происходящим и думать, с какой стороны он будет наносить удар.

– А пострадавшая с ним никак не связана?

– Я не твой Богдан, чтобы за полчаса раскопать информацию по всем фронтам. У меня столько людей нет. Выясню – позвоню, – он выкладывает передо мной симку. – Номер без регистрации. В памяти – только мой резервный номер. Поставишь в свой «бабушкофон». Связь – в пять вечера каждый день. Остальное время симка должна быть выключена всегда.

Я кивнул, поднялся из-за стола, пожал протянутую мне руку и медленно пошел к выходу из квартиры, а потом и из дома. На душе было гадко.