Петербургский ноктюрн

Часть 1 (главы 11,12)

                                            Глава одиннадцатая

За обедом у Анжелы некстати разболелась голова. Ей стоило больших усилий вести себя так, чтобы Жак ничего не заметил, иначе о прогулке на яхте пришлось бы забыть, а этого ей хотелось меньше всего. Пока муж переодевался, она проглотила две таблетки, надеясь, что головная боль пройдёт, надела купальник и покрутилась перед зеркалом, придирчиво рассматривая себя. Этот купальник она надевала впервые, и сейчас пришла к выводу, что выглядит в нём очень недурно: бирюзовый цвет замечательно оттенял глаза, и сидел купальник превосходно, подчёркивая тонкую талию и красивую грудь, которую совершенно не испортило рождение троих детей.

- Ух, ты… - Жак смотрел на жену, словно видел её впервые. – Господи, Ангел, до чего же ты красивая! Мне иногда даже страшно становится от твоей красоты. Невозможно смотреть, хочется прищуриться, чтобы не ослепнуть.

- Не смеши меня, дорогой. Уж кто-кто, а ты видел меня во всяких одёжках, и вряд ли я могу тебя чем-то удивить, а тем более ослепить.

- Напрасно сомневаешься. Сколько бы ни смотрел на тебя, каждый раз узнаю заново… А что у нас поверх купальника запланировано, чтобы сразить общество наповал?

- Ничего экстравагантного, - рассмеялась Анжела. – Всего лишь шорты и голубая кофточка.

Она достала перечисленные предметы из шкафа и быстро оделась.

- Как видишь, весьма скромно.

- Ага, особенно если не обращать внимания на то, что в вырезе кофточки можно разглядеть грудь…

- Я могу застегнуться на все пуговицы.

- Да ладно уж… Всё равно разденешься до купальника, и все смогут рассмотреть тебя почти целиком. Ты, Ангел, живое искушение для мужчин…

- Главное, чтобы я для тебя всегда была искушением.

- Я надеюсь, в этом ты не сомневаешься.

- Пожалуй, не сомневаюсь… Ну, что, идём вниз?

- Да, пойдём. Погода отличная, даже не верится, что завтра будет шторм.

Оказалось, что все уже собрались в гостиной. Рауль как раз застёгивал большую сумку с продуктами для пикника, и поднял голову, когда появились Анжела с Жаком. На секунду в его глазах вспыхнуло что-то, заставившее сердце Анжелы биться сильнее, но он почти сразу отвёл взгляд и продолжил своё занятие.

- Акваланги упаковал? – спросил Жак. – Мне бы хотелось сегодня поплавать на глубине.

- Да, они во второй сумке. Вроде ничего не забыли, можно отправляться. Все готовы?

- Все уже давно готовы, - ответила Маргарет, которой не терпелось поскорее увидеть яхту под алыми парусами.

- Тогда в путь, - Рауль подхватил одну из сумок и пошёл к выходу.

Жак взял вторую и догнал его. Следом за ними потянулись остальные. Анжела обратила внимание на то, какой счастливой выглядела Иришка, идущая за руку с Валерием, и в очередной раз удивилась, как у него хватает терпения постоянно общаться с ребёнком. Ведь с тех пор, как они приехали, Иришка всё время была с ним, совершенно избавив родителей от забот о себе, словно Валера был здесь её единственным родственником.

Задумавшись, она немного замешкалась, и хотела поторопиться, чтобы догнать мужчин, но Света придержала её, шепнув:

- Давай немного отстанем, поболтаем по пути.

- Давай, - вздохнула Анжела, не ожидая от беседы ничего хорошего, и не ошиблась.

- Ты что творишь? – спросила Светлана, взяв подругу под руку. – Анжела, остановись, пожалуйста, ты уже всех на уши поставила.

- Ничего я не творю… Ну, что ты меня пилишь? У меня сейчас не то состояние, чтобы выносить твои наставления. Зареву, самой же меня жалко станет…

- Анжела, родная моя, ты же видела, что вчера с Раулем случилось? Ну, нельзя человека рвать на части, а вы с Ириной именно этим и занимаетесь. Только она его жена, и бьётся за него на вполне законных основаниях…

- А я – никто. Ты это хочешь сказать? – голос у Анжелы подозрительно задрожал, и Светка испуганно взглянула на неё.

- Только не вздумай и правда зареветь… Я же не хотела тебя обидеть… Ты не никто, ты – друг, это тоже очень много, только у тебя есть муж, самый лучший в мире муж, который тебя ни разу в жизни не предавал и не предаст… Анжела, ну, как же так?.. Ну, нельзя так с Жаком поступать, понимаешь, нельзя. На вас, четверых, смотреть больно…

- Тогда не смотри, - головная боль усилилась, и Анжела с тоской подумала, что не вовремя Света затеяла этот тяжёлый разговор, и теперь вряд ли удастся скрыть от Жака, что ей плохо. – Светуля, если ты сейчас не прекратишь меня воспитывать, мне придётся остаться на берегу…

- Всё, умолкаю, - вздохнула Света. – Я же люблю тебя…

- Знаю, что любишь. Вот такой парадокс: боль могут причинить только те, кто любит, и кого любишь… От остальных человек защищён, а вот с любящими людьми всегда больше всего проблем… перед ними оказываешься совершенно беззащитной…  

- Извини, - Света неожиданно почувствовала себя обиженной, - я больше никогда не стану вмешиваться в ваши отношения.

- Да не обижайся ты, пожалуйста. Я совсем не хотела тебя обидеть… Просто ты сейчас, Светуля, бьёшь лежачего…

- Эй, девчонки, - к ним подошёл Виктор, - вы чего отстаёте?

- Поговорили, - вздохнула Света.

- Как-то не очень хорошо, по-моему, поговорили, - он обнял жену за плечи и ускорил шаг, оставив Анжелу чуть позади. – Свет, я же тебе сто раз повторял, что не нужно вмешиваться в чужую жизнь, даже если люди дороги тебе. Они сами должны во всём разобраться, а вмешательство напоминает ковыряние в открытой ране.

- Ты тоже считаешь, что я неправильно себя веду, - окончательно обиделась Света.

- Свет, я понимаю, что ты хочешь сделать так, чтобы всем было хорошо, но никакие разговоры здесь не помогут. Поэтому лучше жить собственной жизнью и, повторяю, не вмешиваться в жизнь друзей. И нечего выглядеть такой обиженной и несчастной. Мы-то с тобой рядом, любим друг друга, разве этого мало?

- Совсем не мало, но я же ничего плохого не сказала…

- Ага, не сказала, только у Анжелы лицо стало таким расстроенным… Пойми, Свет, ей вся эта ситуация не в радость, ей тяжело, она с собой справиться не может, и воспитывать её нет никакого смысла. По-моему, поддержать нужно, просто побыть рядом, а не заниматься воспитанием.

- Вить, мне Жака жалко… Мы с ним тогда столько пережили, когда ждали Анжелу, и что теперь? Она всё разрушит и в своей семье, и в семье Рауля и Ирины.

- Не разрушит. А если и разрушит… ой, Свет, ну что сделать-то можно?..

- Не знаю, но мне не по себе.

- Мне тоже не по себе, но я же молчу, - Виктор остановился и, подождав, пока Анжела поравнялась с ними, обнял и её за плечи другой рукой. – Вы, девчонки, не имеете права ссориться. Если уж вы ссориться начнёте, в мире исчезнет вся гармония.

- Мы не ссоримся, Витя, - тихо сказала Анжела. – И Света во всём права… Только…

- Всё, забудь, - перебил её Виктор, - и Светка забудет. Правда, Свет?

- Правда, - вздохнула Света. – Анжела, ты простишь меня?

- Да ну тебя, Светуль, было бы, за что прощать… Я вовсе не сержусь на тебя.

- Вот и отлично, и будем считать, что гармония восстановлена, - обрадовался Витька. – Вы, девчонки, самые лучшие девчонки в мире! И я вас обеих очень люблю. Только по-разному.

- Слава Богу, - фыркнула Светка. – Ещё не хватало, чтобы ты нас любил одинаково. Хотя вот снимешься в роли возлюбленного Анжелы, неизвестно, в какую сторону тебя поведёт.

- Не, Светуль, потерять голову от моего очарования Вите точно не грозит. Я для него, как он тогда сказал?.. Вить, напомни.

- Слишком экзотична, - охотно напомнил Виктор, забавно выделив букву «о», и все рассмеялись.

Когда они подошли к  причалу, яхта уже стояла наготове, и Рауль с Жаком помогали остальным подняться на борт. Жак, подав руку Анжеле, внимательно посмотрел на неё, и на его лице появилось тревожное выражение. Он прошёл вслед за женой к другому борту и спросил:

- Что с тобой, Ангел? У тебя лицо измученное. Ну-ка, признавайся, что случилось.

- Ничего не случилось…

- Ангел…

- Просто голова болит немного.

- Так… И ты не хотела мне говорить, чтобы не сорвать прогулку?

- Я выпила таблетки, думала, что всё пройдёт, а она не проходит.

- Тебе нужно прилечь. Вот пока будем плыть к острову, ты будешь отдыхать. Если не согласишься, придётся остаться на берегу.

- Жак, ну что ты со мной, как с маленькой, обращаешься? Я совсем не против того, чтобы отдохнуть немного. Мне как раз надо чуть-чуть поспать, и тогда уж точно головная боль пройдёт.

- Что-то случилось? – они не заметили, как к ним подошёл Рауль.

- Рауль, можно, мы в одну из кают спустимся? У Ангела голова болит, ей бы поспать немножко…

- Конечно, можно. Идите в каюту по левому борту, там кровать удобнее. Поспи, детка, чтобы на острове смогла полноценно повеселиться. Нам до него идти часа полтора, успеешь отдохнуть.

- Спасибо, Рауль, - Анжела старалась не смотреть на него, но не выдержала и взглянула, успев поймать встревоженный и ласковый взгляд, прежде чем пойти вслед за Жаком вниз.

Они спустились в каюту, и Анжела, облегчённо вздохнув, прилегла на кровать, которая, в самом деле, оказалась мягкой и удобной.

- Накрыть тебя? – спросил Жак.

- Нет, дорогой, здесь тепло.

- Тогда спи, Ангел, я пойду наверх, чтобы тебе не мешать.

Он наклонился, нежно поцеловал её и вышел, плотно прикрыв за собой дверь.

Сразу, когда они вошли в каюту, Анжела заметила на столе пачку фотографий, и, как только Жак оставил её, дотянулась и взяла одну. Это оказалось стандартное фото из числа тех, которые Рауль подписывал для обязательной рассылки в ответ на просьбы об автографе. На снимке он улыбался, глядя в объектив, и Анжела дотронулась пальцем до приподнятого уголка губ, а потом поцеловала фотографию и, как ребёнок, сунула её себе под щёку. Глаза сами собой закрылись, и она заснула почти мгновенно, чтобы вновь очутиться в другом мире, в другой жизни, в другом времени…

Лунный свет заливал комнату, играя на огненных волосах Луизы, разбросанных по подушке. Она лежала, запрокинув голову, губы были полуоткрыты, а обе руки захвачены в плен одной рукой Этьена, и он удерживал их над головой Лу. Вторая его рука ласкала её тело, и в этом ей помогали губы.

- Этьен, умоляю… я больше не могу, - прошептала Лу, не в силах переносить эту сладкую пытку, стремясь к вершине обладания, но он шепнул в ответ:

- Не сейчас, Лу, чуть позже… я же обещал свести тебя с ума…

- Ты уже… уже свёл… о, Этьен… любимый… что ты делаешь со мной…

- Люблю… люблю тебя… всего лишь люблю…

Но вот Этьен отпустил её руки… Объятие, последняя вспышка страсти, и общий стон ворвался в тишину ночи…

- О, Лу, - с трудом выговорил Этьен, - я знал стольких женщин, и ни с кем, никогда не испытывал того, что испытываю с тобой. Ты околдовала меня, маленькая ведьма…

- Но тебя это, кажется, не слишком пугает, - улыбнулась Луиза. – Если я и пыталась околдовать тебя, то только своей любовью. Никаких других чар я не применяла… Но любовь – страшное колдовство, её чары всесильны. И теперь ты мой, навсегда мой. Ведь правда, навсегда?

- Конечно, навсегда… После того, как узнал богиню, разве смог бы я довольствоваться простыми смертными?

- Это я-то – богиня? – Лу засмеялась. – С рыжими волосами?

- Самая божественная из всех богинь! И самая прекрасная. А волосы у тебя не рыжие, а солнечные, и ты – моё солнце.

- Интересно, на кого будет похож наш ребёнок…

- Хотелось бы, чтобы он походил на тебя, моя радость.

- Если мальчик, пусть будет похож на тебя, а если девочка… тогда мне всё равно, можно и на меня.

- Сегодня полнолуние… Помнишь ту ночь?

- Как я могу забыть?.. Я буду помнить её до конца своих дней… Этьен, я совсем не хочу спать! Давай сходим на нашу скалу, посмотрим на море в лунном свете.

- Ты очень хочешь этого?

- Очень…

- Тогда одевайся, любимая, потому что твоё желание для меня закон.

Они оделись и тихо, чтобы не разбудить герцога, вышли из дома. Луна поднялась высоко над морем, когда они дошли до скалы.

- Как красиво! – ахнула Луиза. – Спасибо, что согласился прийти сюда ночью.

- Доставлять тебе удовольствие – главная цель моей жизни.

- Какая дорожка на море… словно сказочный волшебник проложил этот лунный путь. Как бы мне хотелось побежать по ней…

- Побежать вряд ли удастся, а поплыть…

- Ты же знаешь, что я почти не умею плавать.

- Это моё упущение. Я многому тебя научил, а про плавание забыл. Впрочем, Лу, я и сам не очень хорошо плаваю, - усмехнулся Этьен. – Придётся нам с тобой любоваться лунной дорожкой, не пытаясь пройти по ней.

- Я уже бегу по ней, - загадочно улыбнулась Луиза. – Ты не видишь, а я бегу. Ещё чуть-чуть, и я смогу коснуться края моря…

- У моря нет края, моя дорогая, во всяком случае, он очень-очень далеко от нас.

- А я уже далеко убежала, ты только этого не заметил.

- Только не затеряйся в тех краях, - попросил Этьен. – Ты же знаешь, что я не смогу жить без тебя.

- Я уже вернулась, потому что мой малыш захотел есть. Это совсем не сказочно, но я ужасно проголодалась, наверное, слишком долго бежала по лунной дорожке.

- Значит, мы сейчас вернёмся в замок герцога и отыщем что-нибудь съестное, но перед тем, как тронуться в обратный путь, я поцелую тебя под этой луной, и пусть она мне завидует…

Они стояли, обнявшись, и целовались, а луна на небе спряталась за небольшое облако, стыдливо прикрыв глаза и не желая видеть простое человеческое счастье…

Анжела проснулась и лежала с закрытыми глазами, заново переживая свой сон и ощущения, которые он подарил ей.

Тихонько скрипнула дверь, и, подумав, что пришёл Жак, она растерянно нащупала фотографию на подушке, и открыла глаза.

- Рауль… Почему ты здесь?

- Как ты, Ангел? Жак захотел немного постоять за штурвалом, а я спустился узнать, не нужно ли тебе чего.

- Я только что проснулась… Опять видела во сне Луизу и Этьена…

- Как голова?

- Вроде бы лучше, почти не болит.

Он подошёл к ней и присел возле неё на корточки.

- Кажется, и выглядишь отдохнувшей. Я испугался за тебя, Ангел…

- Правда?

- Сама знаешь, что правда… У тебя что-то под волосами, - он осторожно коснулся прядей её волос и вытащил фотографию. – Господи, Ангел, как она туда попала?

- Прости, я помяла её, - виновато взглянула на него Анжела.

- Помяла… Так это ты её взяла… Зачем?..

- Захотелось… А можно мне дотронуться до твоих губ? До уголка только… только пальцем… пожалуйста, Рауль…

- Ангел… - растерянно прошептал он, но Анжела уже не слушала его, протянула руку и осторожно, нежно провела кончиком пальца по его губам.

И он не выдержал. Она лежала перед ним, такая красивая, она смотрела на него таким взглядом, что броня, которой он так упорно покрывал своё сердце, треснула и разрушилась. Рауль судорожно вздохнул, наклонился и поцеловал её, вложив в этот поцелуй всю свою страсть и всё своё отчаянье. Никогда прежде он не целовал её так, даже в башне у Вильена его поцелуи были другими, более нежными, менее требовательными… Рука его, почти как у Анжелы во сне, скользнула в вырез её кофточки и коснулась полуобнажённой груди. Анжеле показалось, что поцелуй и прикосновения дарят ей новую жизнь, что после этого она уже никогда не сможет быть прежней… Но он отстранился так же неожиданно, как поцеловал её. Она успела заметить, как побледнело его лицо за эти короткие мгновенья… Поднявшись рывком, он вышел, закрыв за собой дверь, и Анжела осталась одна. Она лежала, боясь пошевелиться, боясь неверным движением спугнуть воспоминание об его губах и пальцах, касавшихся её кожи…

Ей сейчас было больно и хорошо, потому что она поняла, насколько сильна её власть над ним, поняла, что ему всё труднее справляться с собой, что, может быть, скоро он потеряет голову так же, как и она…

Что будет дальше, Анжеле не хотелось думать, на это у неё просто не было сил… Она потом поймёт, что делать, а сейчас она ещё полежит с этим ощущением счастья на губах и боли в сердце…

                                              Глава двенадцатая

Выйдя от Анжелы, Рауль постоял немного, привалившись спиной к стене, потом зашёл в каюту напротив и, открыв кран в умывальнике, подставил лицо холодным струям воды. Закрыл кран и вытер лицо полотенцем. В зеркале над умывальником отразилась бледная физиономия со следами растерянности.

- Ты совсем рехнулся, - сказал он своему отражению. – Что ты делаешь? Ты же знаешь, что не имеешь права разрушать несколько жизней. Ты же сам много раз говорил эти слова Анжеле… Как теперь смотреть в глаза Ирине, Жаку?..

Несколько секунд он продолжал стоять перед зеркалом, приводя лицо в нормальное состояние. Кажется, с этой задачей он справился, но привести в нормальное состояние больно бьющееся в груди сердце было не в его власти…

Поднявшись наверх, Рауль подошёл к штурвалу, чтобы сменить Жака.

- Как Анжела? – спросил Жак, внимательно взглянув на друга.

- Проснулась, - Рауль смотрел вдаль, ухватившись за штурвал, как за спасательный круг.

- Не нервничай, успокойся, - тихо шепнул Жак, сжав его плечо. – Всё в порядке, не нужно выглядеть таким виноватым…

Рауль на секунду закрыл глаза и стиснул зубы. Было бы намного легче получить по физиономии, чем слушать эти слова… Он хотел что-то сказать, но Жак уже отошёл и теперь разговаривал с Мишелем и Маргарет, улыбаясь, как ни в чём не бывало. Рауль сосредоточился на управлении яхтой, потому что вдали уже показался остров, и нужно было не прозевать бухточку, в которой они обычно бросали якорь.

Он не заметил, что Ирина, сидевшая на скамеечке возле борта, наблюдала за ним, а потом тихонько спустилась вниз. Впереди шёл Жак, открыл дверь каюты, где отдыхала Анжела, и что-то ласково сказал ей. «Господи, - подумала Ирина, - где он находит силы, чтобы всё это выносить?» У неё силы были уже на исходе. Она зашла во вторую каюту и взяла свою сумочку. Постояв немного, вытащила оттуда блокнот, красивый блокнот в кожаном переплёте, который Рауль подарил ей на Рождество. Погладив кожу рукой, Ирина с горечью подумала, что тогда он любил её, только её, а теперь разрывается между ней и Анжелой, и чаша весов всё больше перевешивает в пользу Анжелы…

Скоро они дойдут до бухточки, и ей нужно взять себя в руки… Она раскрыла блокнот и начала быстро строчить стихи. Слова сами собой складывались в строки, и уже минут через десять в блокноте появилось три новых стихотворения, вернее, два стихотворения и одно четверостишье, которое даже и продолжать не было нужды, всё сказалось в четырёх строчках…

                                                                       ***

                                                Скользя по Млечному пути,

                                                Меж звёзд, которым счёту нет,

                                                Я не смогла тебя найти

                                                Ни на одной из всех планет…

                                                Шагая по твоим следам,

                                                И спотыкаясь на ходу,

                                                Давала волю я слезам,

                                                И нянчила свою беду…

                                                И перепуганная тишь

                                                Взрывалась за моей спиной,

                                                А город покрывалом крыш

                                                Душил и прятал голос твой…

                                                И, обессилев от любви,

                                                Я поломала два крыла…

                                                И горько пели соловьи,

                                                И ночь в молчание вплыла…

                                                И там, за гулкою чертой,

                                                Внезапно, будто бы во сне,

                                                Я услыхала голос твой,

                                                Назвавший имя в тишине…

                                                И сердце не сдержало крик,

                                                Ночь раскололась на куски,

                                                Она не выдержала миг

                                                Такой мучительной тоски…

                                                И, будто бы в плену зеркал,

                                                Я натыкалась на стекло…

                                                Ты имя не моё назвал,

                                                И болью всё заволокло…

                                                Окончен путь, потерян след…

                                                Иду дорогой в никуда,

                                                И в пустоте холодных лет

                                                Я затеряюсь навсегда…

                                                                        ***

                                                На перекрёстке двух дорог,

                                                На развороте наших судеб

                                                Мы перешли за тот порог,

                                                Где пониманье ищут люди…

                                                Мы растеряли по пути

                                                Своё загадочное счастье…

                                                И где теперь его найти,

                                                И от кого нам ждать участья?..

                                                Но как бы ни был мир жесток,

                                                Он, может, нас ещё рассудит -

                                                На перекрёстке двух дорог,

                                                На развороте наших судеб…

                                                                        ***

                                                Мы утратили крыльев размах,

                                                Мы до дна свою чашу испили…

                                                Мы с тобой никого не убили,

                                                Кроме радости в наших глазах…

Как всегда, выплеснув свою боль на бумагу, Ирина немного успокоилась, словно стихи имели власть и над их судьбами, забирая, всасывая в себя всё тёмное и горькое, что мешало жить и дышать. Закрыв блокнот, она спрятала его в сумку и, покинув каюту, поднялась на палубу и подошла к мужу. Он посторонился, пропуская Ирину перед собой к штурвалу, и потёрся подбородком об её затылок.

- Будь рядом, Ириш, не оставляй меня, - голос Рауля звучал устало, и ей неожиданно стало жаль его намного больше, чем себя.

- Не волнуйся, родной, я буду рядом, пока ты этого хочешь.

- Тогда ты будешь рядом со мной всегда…

- Надеюсь, что так…

- Так, Ириш, только так… Ты и я – всегда вместе, и наш Эмиль… Я уже жалею, что затеял этот пикник, - с горечью вырвалось у него.

- Какая разница… Не думай ни о чём, ладно? Сейчас причалим, поплаваем… Всё будет хорошо.

Он промолчал, только крепко прижал её к себе. Она чувствовала, как гулко бьётся у него сердце, и с грустью подумала, что, даже если сейчас он справится с собой, съёмки станут таким искушением, бороться с которым ему вряд ли будет по силам.

На палубу поднялись Анжела с Жаком, прошли вперёд к Валерию и Иришке. К ним тут же присоединились Мишель с Маргарет. Ирина удивилась, что не видит Гореловых, но вспомнила, что они сразу же устроились в шезлонгах на корме, чтобы позагорать в пути, и, наверное, глядя на море, не заметили, что яхта приблизилась к цели путешествия.

Рауль ввёл судно в бухточку и заглушил мотор. Паруса в этот безветренный день были лишь данью красоте, не помогая движению яхты.

Вся компания сразу же подтянулась к штурвалу и капитану.

- Сейчас бросим якорь, - сказал Рауль, - а потом придётся немного помокнуть. Как видите, причала здесь нет. Опустим мостик, но он до суши всё равно не дотянется, так что снимайте обувь, она вам на острове не понадобится. Можно сразу раздеться, я думаю, что и вечером, во время заката, холодно не будет. Хотя на всякий случай можете положить одежду в одну из сумок.

- А мы давно разделись, - весело объявил Виктор, - можем сразу прыгать за борт. Правильно я говорю, Свет?

- Нет уж, - возразила осторожная Светлана, - лучше я подожду, когда мостик опустят, и пройду по нему.

Жак с Раулем сбросили якорь, к ним присоединились Валерий с Мишелем, и вчетвером они опустили мостик.

- Я предлагаю сначала спуститься мужчинам, кто-нибудь перенесёт на берег сумки с продуктами и аквалангами, остальные помогут женщинам, - сказал Рауль.

Все начали торопливо раздеваться. Одежду, как и предложил Рауль, положили в сумку с аквалангами, и через три минуты были готовы к переправе. Рауль, занимаясь делом, старался не смотреть в сторону Анжелы, хотя не замечать её было затруднительно: в купальнике бирюзового цвета она выглядела ослепительно красивой. Чтобы не думать о ней, он первым спустился в воду и, приняв от Жака сумки, понёс их на берег, надеясь, что за это время Жак успеет подхватить жену, а ему останется лишь помочь Ирине. Но получилось так, что Ирина первой прошла по мостику, и Жаку пришлось помогать ей. Она, смеясь, окунулась в воду и пошла к берегу, опираясь на его руку, потому что после покачивания яхты идти по воде было трудно. Следующим спустился Виктор, подхватил Светку на руки и, хохоча, потащил её на берег. Мишель помог спуститься Маргарет, Валерий так же, как и Виктор, отнёс Иришку на руках.

- Жак, ты забыл Анжелу, - сказала Ирина, оказавшись на берегу.

- А разве Рауля там нет? – удивился Жак.

- Он распаковывает сумки.

- Ангел! – крикнул Жак жене. – Я иду к тебе, детка.

Рауль облегчённо вздохнул. Ему удалось-таки избежать неловкой ситуации хотя бы в этот момент. Он возился с аквалангами, когда к нему подошёл Мишель.

- Рауль, - Ленар выглядел смущённым, - я могу задать вам не совсем тактичный вопрос?

- Валяйте, - усмехнулся Рауль.

- Мне всегда казалось, что вы очень счастливы в браке…

- Так и есть, - настороженно ответил Рауль, подняв глаза на Мишеля.

- Да, наверное… Но я наблюдательный, и мне кажется, что между вами и Анжелой установились несколько странные отношения. Рауль, поверьте, я бы никогда не заговорил об этом, у меня нет привычки совать нос в чужие дела… Но я пригласил Анжелу сниматься, и спектакль планирую ставить на неё… Не получится так, что невольно разрушу вашу жизнь, и не только вашу?

Рауль опять занялся аквалангами, и молчал так долго, что Мишель уже подумал, что не дождётся ответа на свой вопрос.

- Вы задали мне вопрос, - заговорил, наконец, Рауль, - на который я не знаю ответа. Наверное, было бы лучше, если бы идея с Анжелой не приходила вам в голову, но теперь вряд ли получится отмотать время назад. Она хочет сниматься, и какие причины вы назовёте для того, чтобы изменить своё решение?..

- Ну, я могу, попробовав её, сказать, что она не справится с ролью…

- Не надо… Если, действительно, не справится, тогда начнёте искать другую актрису… а если справится… Пусть всё будет как будет…

К ним подошла Маргарет, и они прервали неловкий разговор.

- Папка, поплаваем с аквалангом?

- Конечно, и Ирину с собой пригласим. Вы, Мишель, умеете плавать с аквалангом?

- Не пробовал, и даже не тянет. Не люблю глубину.

- Как вы можете говорить, что не любите, если ни разу не погружались?

- А у меня даже при мысли о глубине возникает неприятное ощущение. Я и плавать не особенно люблю. В детстве чуть не утонул, с тех пор к воде осталось недоверие.

- Но на яхте вы себя чувствовали нормально?

- Конечно. Там же палуба под ногами, а не бездна.

- Ириш, - позвал Рауль жену, - составишь нам с Маргарет компанию при погружении?

- С удовольствием, - улыбнулась Ирина.

Рауль окликнул остальных и сказал:

- У нас четыре акваланга. Не будете возражать, если мы с Ириной и Маргарет первыми воспользуемся ими? И кто хочет к нам присоединиться?

- Конечно, я, - ответил Жак. – Анжеле врач запретил погружения в это лето, так что, кроме меня, больше и некому составить вам компанию.

- Отлично. Тогда и ломать голову об очерёдности не приходится. Светлана, Анжела, надеюсь, вы в наше отсутствие позаботитесь о пикнике? А Иришка с мужчинами вам помогут.

- Без проблем, - ответил за всех Виктор. – Ныряйте на радость несчастным рыбам, а, когда, оголодавшие под водой, вернётесь на берег, вас будет ждать сюрприз, потому что мы не только приготовим, но и съедим всё, до последней крошки…

- Ничего подобного, - возразила Света. – Не слушай его, Рауль. Можете смело любоваться царством Нептуна, а уж я позабочусь о том, чтобы мой дорогой муж не слопал всё, что мы приготовим.

- Светланка, я всегда знал, что ты лучший в мире друг! – весело сказал Жак.

Рауль помог Маргарет надеть акваланг, проверил, правильно ли всё закрепилось, и принялся за экипировку Ирины. Помогая, притянул жену и поцеловал, неожиданно и для неё, и для самого себя.

- Жак, я буду плыть с Ириной, и страховать её, а ты держи под контролем Маргарет, договорились?

- С удовольствием. Маргарет, поступаешь под мою команду.

- Слушаюсь, капитан, - смеясь, ответила девочка.

- Мы с Ириной здесь знаем дно, так что следуйте за нами, и увидите самые красивые места подводного царства, как говорит Света.