Семь снов черного кота

РУТЕНИЙ

Сон первый (продолжение). РУТЕНИЙ

…«Нет!» хотел крикнуть Плотников, но спазм сдавил горло, стало трудно дышать, и он почувствовал, что падает в бездонный колодец, наполненный вязкой чернотой…

*   *   *

Очнулся он на грязном каменном полу и, открыв глаза, увидел, что над ним склонившись, стоит какой-то чумазый толстяк в лохмотьях сильно похожий на черта. Черт держал в руках странной формы фонарь и внимательно и вроде даже с сочувствием смотрел на Плотникова.

- Ты что опять спал? – спросил черт подозрительно, и далеко не стерильным пальцем оттянул Валеркино веко.

- Не знаю, - ответил Плотников, приподнимаясь на локте и убирая грязную руку, - Что со мной? Я что умер?

- На самом деле это философский вопрос, - ответил черт, - Как известно рождение и смерть являются неразрывной дуальной парой, не родившись нельзя умереть, и не умерев, нельзя вновь родится! Иными словами, рождаясь в этом мире, ты умираешь в каком-то другом, а для того чтобы родится еще в каком-то мире, ты должен умереть в этом, так как нельзя существовать в нескольких мирах одновременно.

- Где я? – спросил Валерка все еще не в силах ничего понять.

- Где, где… - проворчал черт и явно с трудом поборов желание ответить в рифму, лишь посветил фонарем вокруг, - Сам не видишь где?

Валерка огляделся – помещение более всего напоминало пещеру или шахту. Пожалуй, даже скорее шахту, потому как рядом буквально в двух шагах стояла вагонетка. Но больше всего Плотникова поразило, и поразило неприятно, то, что нога его была прикована к этой вагонетке толстой стальной цепью.

- Что это? – Валерка кивнул головой на цепь.

- Известно что, - ответил черт и как-то нелепо толи хрюкнул, толи хихикнул - Привязь, чтобы не убег. Хотя бежать тут, честно говоря, некуда. Да ты не грусти, у меня такое же украшение! – и он позвенел своей цепью.

И тут Валерка узнал его.

- Сашка ты? – удивленно спросил он.

- Нет, не я! – холодно ответил чумазый собеседник и отвернулся. Валерке даже показалось, что он обиделся.

- Как нет? Сашка Фридман, наш сисадмин!

- Я тебе сто раз говорил, что я не Сашка, не Фридман и даже не Сисадмин! И хватит уже обзывать меня своими дурацкими кличками, а то…

Тут чумазый толстяк буквально подавился своими словами, схватил валявшийся на земле инструмент, по форме напоминавший ледоруб и принялся с остервенением долбить каменную стену.

- Делай как я! – бросил он через плечо.

Валерка успел только взять в руки второй ледоруб и подняться на ноги, как жгучая боль обожгла ему спину.

- По кнуту соскучились бездельники? – услышал он за спиной голос больше похожий на звериный рык, - Я вам покажу, как бока отлеживать!

Плотников оглянулся и увидел огромного детину в кожаном фартуке с плеткой в руке. На его плоском как блин лице горел кровожадным огнем единственный глаз. Не помня себя от страха, Валерка принялся неистово стучать своим ледорубом по камню.

- Так-то лучше! – прорычал за спиной звериный бас, - И чтобы через полчаса вагонетка была полной!

Минут десять каторжники работали молча, наконец, Валерка не выдержал и спросил:

- А что мы делаем?

- Рутений добываем! – ответил Сашка, продолжая исступленно долбить камень.

- Рутений? Зачем нам рутений?

- Нам - незачем! Рутений мы добываем для хозяина! А зачем он хозяину не спрашивай, этого нам с тобой знать не положено!

- А что это за урод с плеткой?

- Это Циклоп! Холуй хозяйский, надсмотрщик! Ты думаешь, он ушел? Как же! За поворотом спрятался, сволочь хитрож… Я его спинным мозгом чую! Ты кстати с ним поосторожней, узнает, что ты спишь, отправит в лечебницу. А там порядки еще те: будут тебя заворачивать в мокрые простыни и лить ледяную воду на голову! Оно тебе надо?

- Можно подумать, что здесь лучше – камни долбить!

- Лучше не лучше, а только из лечебницы еще никто не возвращался! Ты долби, долби не отвлекайся!

- Да я долблю, только он не долбится, крепкий зараза! – Валерка со всей силы стукнул по камню и опустил ледоруб, - А зачем они это делают?

- Кто?

- Ну, там в лечебнице! Простыни мокрые и так далее?

- А это… Это чтобы не спал! Так теперь лечат от сонной болезни!

- Что это за сонная болезнь?

- Болезнь хитрая, так сразу и не поймешь, что человек болен! Ходит целый день, разговаривает, разными делами занимается, работает и на вид совершенно здоровый, но ближе к вечеру начинает зевать, трет кулаками глаза, а потом вдруг уляжется где-нибудь в тихом уголочке, закроет глаза и спит. Если ему не мешать то он может проспать 7-8 часов, или даже девять! А на утро встает как ни в чем ни бывало бодрый и свежий!

- Так ведь это же нормально!

- Что нормально? Спать нормально? – удивился Фридман, - А то, что ты каждый раз после сна не помнишь ничего, и мне приходится все по новой тебе рассказывать и про рутений и про Циклопа и про сонную болезнь, это нормально? А этот твой бред про Сисадмина в какой-то банке?

- По-моему бред это как раз здесь! Слушай, а ты что сам разве не спишь?

- Нет, конечно!

- Совсем? Никогда-никогда?

- Совсем!

- Да, похоже, что это ты больной!  

Сашка ничего не ответил, только с удвоенной энергией принялся долбить породу.

- А ты давно здесь? – спросил Валерка через несколько минут молчания.

- Давно! Раньше я зарубки делал на рукоятке, - Сашка показал рукоятку своего ледоруба всю покрытую насечками, - Как вагонетку поднимем наверх – ставлю зарубку. Потом рукоятка кончилась. Нет, можно конечно зарубки делать и на стене, только какой смысл?

- А ты помнишь, как ты сюда попал?

- Помню! Я открыл глаза: вижу, лежу здесь на полу, нога прикована к вагонетке, а рядом стоит тощий чумазый тип с кайлом в руках и говорит: «С прибытием! Я Магнус Шредер, первый немецкий космонавт! А тебя я буду называть Батон!» Да, кстати, можешь называть меня Сашкой, если хочешь. Все лучше, чем Батон!

- А до этого? Что было до этого?

- Не помню! Дело в том, что при переходе в новую жизнь вся информация о прошлой жизни стирается! Да и ты тоже ничего о своей прошлой жизни помнить не можешь! Тебе просто кажется, что ты чего-то там помнишь, а на самом деле это всего лишь твои сны!

- Постой, а где теперь этот Магнус Шредер?

- Умер. У нас же работа сам видишь, тяжелая, воздух плохой, так что здесь люди долго не живут! А Магнус, помню, в тот день кашлял много, он вообще всегда кашлял - легкие слабые. Но в тот день как-то особенно кашель его донимал. Так вот значит, закашлялся он, а потом вдруг упал на пол, задергался и кровь изо рта тонкой струйкой. Пришел Циклоп, сказал «Отмучался бедолага!» и за ноги его уволок. А потом появился ты! Да, кстати, это тебе!

Сашка вытащил откуда-то из-под лохмотьев свернутую в трубочку толстую тетрадь и протянул Плотникову.

- Что это? – спросил Валерка.

- Шредер велел передать тому, кто придет после него, то есть тебе. Если спросит. Ты спросил.

Плотников открыл тетрадь.

«…Сегодня я, наконец, окончательно уверился в том, что я сошел с ума. Это единственно возможное объяснение того, что происходит со мной в последние дни. Но лучше все по порядку…»

- Ладно, потом дочитаешь! – сказал Сашка, поднимаясь на ноги, – Работать надо, а то скоро Циклоп припрется, а у нас и конь не валялся!

Некоторое время каторжники работали молча, потом Валерка спросил.

- Слушай, Саш, вот ты говорил, что потом появился я, а ты помнишь, как я появился?

- Как, как, - проворчал Сашка, - Как все появляются?! Оборачиваюсь, а ты лежишь прикованный к тачке с кайлом в руке и только глаза по сторонам таращишь! Да все спрашиваешь: «Где я?» и «Что со мной?» прям как сегодня.

- А потом?

- А что потом? Потом я научил тебя работать кайлом, толкать вагонетку, чувствовать приближение Циклопа. Ты уже начал понемногу привыкать и вдруг неожиданно уснул. А когда проснулся, то уже ничего не помнил, и мне пришлось заново учить тебя всему.

- Нет, Сашка, это точно бред! Мы с тобой обкурились какой-то дряни и нам все это мерещится!

- Я не курю, - ответил Сашка грустно и даже с какой-то горечью, - Да и ты тоже! Здесь курить нельзя – взорвешься на х**н! Метан!

- Так – подвел итог Плотников, - Курить нам нельзя, спать нельзя! Но есть-то мы должны! Закон сохранения энергии еще никто не отменял!

- Еда нам тоже не нужна, мы питаемся энергией космоса!

- Космоса? Под землей? Какой идиот тебе это сказал?

- Так говорит Циклоп!

- И ты веришь этому уроду?

- Не знаю, - Сашка пожал плечами, - Но есть, почему-то не хочется!

Валерка прислушался к себе – есть и в самом деле не хотелось.

- Ладно, допустим. А пить? Я имею в виду воду!

- Мы поглощаем растворенные в воздухе водяные пары через кожу. А излишняя влага испаряется таким же способом.

- Тоже циклоп сказал?

- Ага! – подтвердил Сашка.

- Ну, мы и влипли! – протянул полностью обескураженный Плотников.

- Нет, если подумать, то это даже хорошо! – возразил Фридман, - Ты только представь, какая бы здесь стояла вонь, если бы мы пили и ели! Ведь сортиров-то нет!

- Да я имею в виду вообще - влипли! За какие грехи нам все это?

Известно за какие – за все плохие поступки в прошлой жизни! Ибо в писании сказано: «И воздастся каждому по делам его…»

- Да какие такие плохие поступки? Что ты несешь? Сам подумай, что ты такого ужасного мог натворить в той жизни?

- Я же сказал - вся память о прошлой жизни стирается! Не помню я ничего! Хотя… может, я сервер грохнул?

- Стой, как ты сказал? Сервер? Откуда ты знаешь это слово?

- Да не знаю я, само вдруг всплыло!

- Ты постарайся вспомнить, что такое сервер, это из твоей прошлой жизни! Если вспомнишь это, вспомнишь и все остальное!

Сашка наморщил лоб и несколько секунд молчал, а потом пожал плечами.

- Не знаю, может это такой особенный очень дорогой сервиз? Может, я раньше был слугой у какого-нибудь вельможи и грохнул этот сервиз?

- Нет, Сашка, не то давай вспоминай еще!

Но вспомнить Сашка ничего не успел, послышался страшный грохот, земля задрожала, и с потолка посыпались мелкие камешки. Фридман крикнул «ложись» и упал на землю, закрыв голову руками…