Предательница! Единственная. Любимая

Глава 10

Моя вина. Реально, мой косяк… Тут даже не место каким-либо оправданиям. Суп был еще горячий, у мужчины из-за этого на щеке и шее образовались красные пятна.

— Мне жаль… — пискнула в ужасе, потому что без скандала такая ситуация точно не разрулится.

И тряслась, как бездомный котенок в ожидании худшего – Марка Зельмана.

— Тебе жаль? Ты посмотри только, что наделала с моим мужем! – спутница того мужчины вскочила с места и вскинула руку, а я из-за растерянности и шокового состояния не успела увернуться.

Вся сжалась от боли, когда звонкая пощечина прогремела вдруг, как раскат грома. Молчали и все остальные, будто никто не смел и слова вставить. И поскольку я «проглотила» унижение, женщина снова вскинула руку. Но на этот раз ее остановили.

Заметила боковым зрением, что Марк поймал нахалку за запястье и удержал прежде, чем та снова бы ударила меня.

— Зельман! – подал разозленный голос мужчина. – И это ваш хваленый сервис? Меня ошпарили едой и унизили при всех!

Марк выдержал небольшую паузу, после чего отпустил руку женщины и заговорил:

— Да, я не спорю, официантка виновата. Но бить ее – это подсудное дело, — спокойно высказался, а мужик не сдавался:

— А вот это все – не подсудное?! – указал на лицо и одежду, — она у***ь меня хотела!

— Юрий Борисович, не сгущайте краски. Химчистку и лечение я вам компенсирую. Но оскорблять своих сотрудников, а тем более бить, я не позволю! – перешел Марк на повышенный тон, и Юрий Борисович поджал губы.

— Зельман, ты знаешь, кто и знаешь… — начал кичиться мужик, а Марк вдруг оттолкнул меня:

— Иди, — и указал подбородком в сторону кладовой.

Я подчинилась, потому что слезы уже наворачивались на глаза, не хотелось бы показывать при всех свою слабость. Бежала с опущенной головой, потому что опасалась встретиться со взглядами других девчонок-официанток.

Ворвавшись на склад с продуктами, мгновенно дала волю эмоциям – разрыдалась. Ноги не держали, кое-как прислонилась спиной к стеллажу и медленно опустилась на корточки.

Прямо сейчас спрятаться за ладонями казалось хорошей идеей. Прикрыла глаза руками и рыдала без остановки, ведь произошедшее не вписывалось в мои личные рамки.

Но, тут даже оправдания не подберешь – я реально накосячила, на радость Зимину. Что б его крысы сгрызли! Как же я его ненавидела, урода проклятого! Ненавидела за то, что выдернул из зоны комфорта и запихнул в самый настоящий ад.

Дверь вдруг открылась, а затем закрылась снова. А через секунду, судя по звукам, ее заперли ключом.

Стук каблуков по полу я могла бы различить из тысячи – Марк. Одна нервозность переросла в другую и уже казалось, что голова шла кругом от повышенного пульса. Слезы мгновенно прекратились, но тут же напал немой ступор. Что делать? Понятия не имела. Как и не решалась поднять голову. Так и сидела сгорбленная, но Зельман вынудил меня подвестись: взял под локоть и дернул вверх.

Пришлось встать, но я все еще не смела поднять глаза. Храбрилась, потому что… а что мне ему сказать? Оправдаться?

— Ну и, Ярослава, долго будешь глаза прятать?

Он хмыкнул, когда я сначала отрицательно качнула головой, а затем сразу же кивнула.

Мысли путались в голове, потому что в нос нещадно проник запах парфюма Зельмана. Тот самый морозный аромат, от которого я давным-давно сходила с ума и теряла здравый рассудок.

Дрожала рядом с мужчиной, но не понимала на самом деле, чего боялась больше всего: самого Марка или того, как близко мы стояли друг к другу прямо сейчас.

И он не облегчал задачу, ведь схватился обеими ладонями за мои щеки и приподнял лицо так, чтобы посмотрела ему в глаза.

И я заглянула. Но он, как оказалось, смотрел на мое лицо, даже слегка задел большим пальцем пострадавшую щеку. Боль прострелила аж до зубов, я скривилась и услышала тяжелый вздох. Только после Зельман убрал руки от лица, но продолжал смотреть с укором. Пронизывал тяжелым взглядом до кости, что хотелось поежится. Как и оправдаться:

— Я виновата. Но я не специально, правда! – практически прорыдала, а его не проняло:

— Не специально? – переспросил с ухмылкой, которая больно ударила по самолюбию.

— Правда! Это произошло по нелепой случайности. Я клянусь, что не хотела вредить!

— А можно ли верить твоим словам, Руслана? – продолжал напирать с сомнением, которое я никак не могла оспорить.

Получалось так: мое слово против его. Ну, да… слово какой-то официантки, или слово босса.

— Можно, — тихо выпалила под нос, на что Зельман снова хмыкнул. – Вычтите из моей зарплаты все издержки.

Недолго промолчав, Марк отошел и скомандовал:

— Иди домой, все равно работать не сможешь.

— Спасибо, — улыбнулась ему сквозь слезы, — завтра я обязательно буду на работе как штык!

Он тоже улыбнулся, но пристрелил ответом:

— Артем Владимирович принял тебя на работу фактически не глядя лишь потому, что у нас горели сроки. Но, поверь, уже завтра ты работать у нас не будешь. Так что приходи сразу с трудовой, чтобы не тратить потом ни свое, ни наше время.

Вот как… ну, что ж. Так будет даже лучше. Может, хоть успокоюсь и забуду о тебе тебя, Зельман, как о кошмарном сне? Но все же я не хотела оставлять после себя плохое воспоминание:

— Как бы там ни было, я не хотела вредить вам. А с тем клиентом вышло ненароком. Понимаете, у меня дома проблемы и… — Марк перебил:

— Все свои проблемы ты должна была оставлять за порогом ресторана. Это так, дружеский совет на будущее. А насчет того, что не специально, я не верю.

— Да почему?! – взъелась вдруг, будто задели мою гордость.

Да я же правду говорю, ладно бы, если б реально бессовестно лгала прямо в глаза Зельману.

— У меня хорошее чутье и оно мне подсказывает, что ты пришла к нам не просто так.

— Хорошее чутье? – рассмеялась, но быстро заткнулась, потому что стала до ужаса ныть щека.

Как бы мне хотелось бросить ему эту фразу, как пощечину, в лицо. Где было его хорошее чутье восемь лет назад? Где оно было, когда я, рыдая в отчаянии, писала ему сообщение, звонила? И где оно сейчас, если даже не помнит, кто я такая, черт возьми!

— Дружеский совет на будущее: запомните свои слова, потому что однажды они могут укусить вас за зад.

Я подошла к закрытой двери, а Марк остался стоять на месте, бросил слова мне в спину:

— Хочешь сказать, что чутье меня подвело и ты не предатель?

Ну… тут он, определенно, был прав, но я не вредила до сих пор! И не предавала их с Новицким. И случай с оброненной мною посудой, реально, стечение плохих обстоятельств.

— Да, — ну а что я еще могла сказать?

— Ну-ну.

После Зельман сразу открыл мне дверь. Выбежала оттуда и заперлась в раздевалке. Долбанное сообщение! Все из-за него. И, кстати, кто мне написал?

Открыв сообщение и прочитав, тут же удалила. Это был тупо спам! Ну прекрасно, Руся, что тут еще сказать.

С психами отложила телефон и спешно переоделась. А затем так же быстро убралась из ресторана. Да и плевать на все, уволят, значит, так тому и быть.

Позже дома, когда к нам приехала Аня и увидела, сколько у меня на лице тоналки, вытрясла правду.

Я рассказала, а подруга настолько впечатлилась и забылась, что схватила телефон и позвонила при мне Марку.

— Слушай, братец, а ты не охренел?! – заорала она в трубку, а я мигом ужаснулась и замахала руками перед ее лицом.

— Ты не можешь ему рассказать, он тогда все поймет… — прошептала губами, и весь запал подруги резко стух.

— И тебе привет… — услышала явно уставший голос Марка.

Но в итоге Аня выкрутилась из ситуации:

— А почему это я узнаю о браке Артема последней?

Нюта подлезла ко мне поближе, и мы обе теперь слушали Марка через динамик телефона. Мужчина вздохнул в трубку, после чего с неохотой заговорил:

— Артем скоро разведется, так что забудь. Это не стоило твоего внимания с самого начала.

— Вот как, — Аня взглянула на мою щеку, там было три слоя тоналки, но она будто глядела сквозь косметику. – В ресторане все хорошо?

Понятно, пошла окольными путями. Но, думалось мне, Марк о таких «мелочах» болтать не станет. Тем не менее, затаила дыхание и ждала. Вдруг он сестре скажет то, чего не мог мне в лицо?

— Ничего, с чем бы мы не могли справиться.

Ответ не пришелся Ане по вкусу: она поджала губы и взглядом стала сверлить мою щеку. Ну, что поделать. Марк же не бабка-сплетница, чтобы обо всем тут же докладывать сестре.

— Ладно. Понятно. Скучно с тобой, даже ни одой пикантной новости.

Марк гортанно рассмеялся, чем неожиданно разбудил крепко спящих бабочек в животе. Они резко зашевелись и раздразнили нервные окончание крылышками. Так стало вдруг тепло внутри, что я и не заметила, как на лице расплылась улыбка. Зато увидела подруга и резко свернула разговор:

— Пока.

И сбросила вызов еще до того, как Марк успел ответить. А затем сразу уперла руки в бока и пальцем в воздухе ткнула в мою щеку.

— Сотри влюбленную улыбку. Козел допустил, чтобы тебя ударили! Еще и уволил по итогу.

Да, действительно, улыбку стоило убрать. Влюбленную… Но, вина ли Марка, что меня ударили? Второй ведь раз он предотвратил. И, кажется, даже поставил клиентов на место. Но, я не могла знать наверняка, что было после того, как я ушла. А то, что уволил – ерунда.

— Я даже рада что меня уволят завтра. Честно, я переоценила свои силы.

— А что делать с Зиминым? Он же тогда подаст заявление в полицию? – ужаснулась Аня, ну и я вместе с ней.

— Скажу, что выполняла поручения, за что и была уволена. Технически, я выполнила его условия, разве нет?

Подруга не согласилась:

— Ты просто не знаешь, кто такой Зимин и на что он может пойти, лишь бы насолить бизнесу Артема и Марка. Та еще падаль… Так что не обманывайся на его счет.