Юленька

Глава 7

Сидя у окна в кабинете Анистова, я вспоминал нашу совместную ночь в избушке с Юленькой. Я не встречал девушки красивее её ни разу в жизни. Она глоток свежего воздуха для меня. Нечто новое и почти непознанное. При встречи с ней каждый раз душа моя наполнялась трепетом, волнением, которые стали вытеснять постепенно низменные желания. Я уже знал, что не стану её обманывать, не стану пользоваться её наивностью и искренностью её чувств. Я менялся каждый день, проведенный с нею. Даже не знаю, был ли я этому рад, ведь привязываться к кому-то так сильно, чтобы принять серьезное решение, не входило в мои планы.

Прошло ещё несколько дней прежде, чем Сергей Анистов окреп окончательно и стал выходить из комнаты и даже из дома. Мы отправились с ним на рыбалку. Просидели на небольшом озерце целый день. Говорили много о чём, но о интересующем меня предмете я так и не смог его расспросить. Он нарочно менял тему, когда я заговаривал о его племяннице или о его доме и лошадях, обо всём, что касалось его личных дел и финансовом положении. Подозревал ли он, что я хочу от него узнать, не знаю, но точно говорить и обсуждать со мной свои дела не хотел. С рыбалки мы вернулись с хорошим уловом и отнесли его на кухню. Анистов предложил покурить трубку. Я согласился. Ещё несколько часов мы провели вместе, играя в шахматы, выпивая коньяк и обсуждая его стихи и другие книги. Но ни разу разговор так и не зашёл о Юленьке.

Однажды мы совершили конную прогулку, довольно продолжительную. Сергей много рассказывал о лошадях и ярмарке, которая должна была состояться в выходные. Он горел желанием всем показать своего красавца жеребца и ни на минуту не сомневался, что этот конь станет знаменит. Оказалось, он не намерен продавать коня, а лишь представить на конкурсе. Я больше слушал, чем говорил и всё больше уверялся, что Сергей чем-то чрезвычайно озабочен. Он, порой, забывал о чём рассказывал, задумывался глубоко на целые минуты и только когда я напоминал о себе, то вновь продолжал разговор, прося напомнить о сути беседы.

— Прости, что-то я рассеянный сегодня, — извинялся Сергей и мы шли дальше.

Я отвлекся от своих размышлений, услышав стук в окно кабинета. В саду стояла Юленька. Закрывая глаза ладонями с боков от солнечных лучей, она прильнула к стеклу и, улыбаясь, смотрела на меня. Я улыбнулся в ответ и открыл одну створку окна.

— Погода замечательная, идёмте посидим в беседке или прогуляемся по саду, — проговорила она, призывно махнув рукой. Я ничем не был занят и, конечно, не мог отказать Юленьке. Анистов сегодня будто избегал меня, а его жена смотрела при встрече волком. Я кивнул Юленьке и сказал, что выйду в сад.

Проходя мимо малой гостиной, я услышал голос Анистова. Он спорил со своей женой. Я не мог пройти мимо, ведь если Сергей и Ада спорят о чём-то, то предметом спора может быть Юленька.

Тихонько заглянув в маленькую щёлку, оставленную явно не нарочно, я прислушался к разговору внимательнее.

— Ты не можешь поступить иначе, — капризно произнесла Ада. — Да, я виновата! Но решение всех наших проблем так близко, только руку протяни. И тем более, другого выхода нет, ты сам знаешь.

— Врач сказал, что за ней там будет хороший уход, — рассуждал в ответ Сергей. — Это хорошая клиника. И там прекрасные специалисты.

Мне показалось, что он глубоко вздохнул.

— Её наследство покроет все наши долги.

— Наши?! Это ты загнала меня в долги, Ада.

— Повторяю, я свою вину осознаю. Но ты не делай вид, что совсем ни в чём не виноват. Ты достал меня своими лошадьми. Это слишком дорогое удовольствие.

Кулак по столу, думаю, привёл Аду в чувства.

— Не нужно так делать, прошу, Серёжа. А что касается твоей грешной племянницы, то психушка это самое то, что для неё нужно.

В ответ молчание. Справа от меня что-то зашуршало, я оглянулся. Горничная стояла, с усмешкой глядя на меня.

— Знаешь что, жёнушка…

Дальше я не слышал разговор, я отошёл от двери, сделав вид, что что-то ищу на полу. Но горничная вряд ли поверила. Новая усмешка сказала сама за себя.

Я ушел из коридора и направился в сад. Теперь я был уверен: тетка и дядя хотят упечь Юленьку в психбольницу, а сами забрать её наследство. Это знание разозлило меня и вместе с тем я ловил себя на мысли, что давно подозревал о нечестных намерениях родственников Юлии. Вот зачем они ездили в город на самом деле. Встречались с психиатром. Хотят выдать Юленьку за психически нездоровую личность. Я заскрежетал зубами. Раньше я бы позабавился, понаблюдал со стороны на всю эту картину. Но теперь не мог выдавить даже слабой улыбки. Положение Юленьки было скверным. Я решил предложить ей уехать со мной сегодня же вечером. И плевать на Анистова, Аду, их нечестные планы. Мы уедем и будем жить вместе. А они пусть остаются и разбираются со своими долгами сами.

Мы сидели в беседке под густой тенью широкой липы. Юленька прижималась ко мне, я обнимал рукой её талию и гладил светлую головку. Мысль убежать с ней сегодня же, крепла во мне с каждой минутой. В один момент я решился и заговорил:

— Милая Юленька, я знаю, что мы друг без друга не сможем жить. Я без тебя буду тосковать и ты тоже, ведь так?

Она подняла голову и доверчиво глянула в мои глаза. Я видел в них свет, который зажигается, когда смотришь в глаза любимого человека и предвкушаешь услышать что-то очень важное, судьбоносное от него. Что-то, что изменит жизнь, перевернет её на сто восемьдесят градусов, а может и на все триста шестьдесят, не возвращаясь при этом к тому, отчего ушли. Так я думал, вернее догадывался. Хотя меня любили, я это знаю, и этот свет был мне знаком. Подозреваю, что в моих глазах горел тот же свет сейчас.

— Так, — тихо ответила она. Да, я бы прав.

— Уедем со мной сегодня же, Юленька, — в порыве заговорил я быстро. — Мы будем жить вместе, поженимся, никогда не расстанемся. Ты и я. А здесь тебе оставаться опасно. Согласна? Уедем? Сегодня вечером?

Девушка в удивлении расширила бездонные голубые глаза, и я на секунду усомнился, что она согласится.

— Опасно?

— Да. Твои дядя и тетя замышляют недоброе, я был свидетелем их разговора сегодня. Я не хочу, чтобы они тебя использовали, обидели. Ты согласна? Я люблю тебя!

Замешательство в её глазах сменилось надеждой, радостью, счастьем. Она кинулась мне на шею и прошептала на ухо:

— Правда, что любите меня? Правда хотите быть со мной?

Казалось она не слышала моих слов, касающихся её родственников.

— Правда.

— Я вся, вся Ваша.

Этого ответа мне хватило, чтобы понять: мы уезжаем сегодня вечером.

Я долго целовал Юленьку, а после мы сговорились убежать. Почему тайно? Думаю это понятно. Сергей и Ада просто так Юленьку не отпустят. Сергей начнёт уговаривать остаться, Ада будет наговаривать на меня плохого, и в конце концов они могут поколебать решение девушки. Я этого допустить не мог, поэтому решил бежать ближе к ночи, когда все будут спать.

До вечера я не видел Юленьку. Она пряталась отчего-то в своей комнате и не выходила. Так бывало иногда, я заметил. Я между тем собрал вещи, всё упаковал и был готов.

Вечером я спускался по лестнице, направляясь в столовую на ужин. Я встретил на входе Аду. Она была весела и очень оживлена.

— Не беспокойся, я тобою больше не больна, Алёша. И не смотри на меня так, будто я ведьма. Я обычная женщина. Люблю любить, люблю, когда меня любят. А ещё я люблю этот дом. И развлечения. Скоро здесь снова зазвучат голоса, польётся рекой вино и люди будут играть в карты, в кости, и Бог знает во что ещё. Я верну себе свою жизнь.

Эта вульгарная, но самоуверенная тирада заставила меня скривиться.

— У вас плохое финансовое положение для этого.

Она расхохоталась.

— Я в курсе, что тебе известно. Сам говорил. Кухарка всё тебе разболтала, милый.

Я распахнул перед Адой дверь столовой, улыбаясь, но про себя думая, что ничего к ней не вернётся. Она останется как та бабка у разбитого корыта. Юленька уедет со мной. Им с Анистовым не видать её денег. А мне они не нужны, у меня у самого их хватает.

Ужин прошел в странной гнетущей обстановке. Юленька появилась за столом чуть позже, чем все остальные. Она взглянула на меня украдкой, даже не улыбнувшись. Как всегда задумчиво молчала, временами вздрагивая отчего-то. Я думал, что она страшится сегодняшнего побега. Это большой шаг в её понимании, и чтобы его сделать ей нужно проявить свою смелость. Но она любит меня, а значит сделает то, что мы задумали. Сергей тоже почти молчал, а вот Ада щебетала как заведённая. О всякой ерунде. В конце ужина Анистов так глянул на неё, что женщина мигом замолчала, вышла из-за стола и покинула столовую.

Мы с Анистовым вышли ещё минут через пятнадцать. Я не хотел говорить с ним, и он это понял. Распрощался и поднялся к себе. Я стоял в коридоре, поджидая Юленьку и переминался с ноги на ногу. Часы на стене пробили девять вечера. Я долго смотрел на циферблат, на стрелки и слушал их тиканье. В мозгу разрабатывался план, как я начну новую жизнь с девушкой. Я ни разу не жил с девушкой. В чём, в чём, но в этом я профан. Говорят быт убивает любовь. Я проверю это на своём опыте. Не знаю куда меня приведёт моё решение забрать Юленьку, но здесь я оставить её не могу на съедение волкам.

— Алексей? — Я услышал робкий голосок и обернулся. Схватил её за руку и притянул к себе. Она быстро глянула по сторонам.

— Думаешь, твой дядя не знает, что мы вместе?

Она долго обдумывала ответ. Затем просто прижалась ко мне сильнее.

— Он может догадываться. Я всё собрала.

— Отлично. В полночь я жду тебя у двери в сад. У той, что ведёт с веранды. Уйдём через садовую калитку. Мы будем счастливы, милая моя.

Она скромно улыбнулась мне, глаза вновь загорелись счастливым огоньком.

— В полночь, — повторила она и, оставив на моей щеке нежный, лёгкий поцелуй, упорхнула наверх. Я ещё немного постоял с глупой улыбкой на лице. Чуть позже я тоже поднялся на второй этаж и скрылся в своей комнате.

***

Была почти полночь, когда я вышел из спальни, держа свою небольшую дорожную сумку в руке. Я спустился в холл, осмотрелся. Вокруг была тишина. Только часы отсчитывая время, нарушали идиллическое молчание дома. Всё было погружено во мрак. Всё, кроме крыльца у главного входа. Я направился в сторону веранды. Прошёл мимо гостиной, мимо кабинета, мимо комнаты служанки и оказался перед входом на веранду. Оттуда я слышал тихие шаги. Дверь распахнулась, выбросив в темноту большую полосу жёлтого, туманного, мрачноватого света. На пороге стояла Юленька. Я улыбнулся ей и взял за руку. Что-то в ней насторожило. Она странно глядела на меня. Глаза блестели каким-то незнакомым блеском. В них не было того света, что так привлёк меня с самого начала.

Я забрал её сумку, повесил себе на плечо. Мы вышли из дома. Когда углубились по дорожкам в сад, я почувствовал сопротивление с её стороны. Это было так удивительно, что остановился в замешательстве и оглянулся на девушку. Она выдернула ладонь из моей руки, немного отошла от меня. Воззрилась так будто впервые видит, будто я незнакомец. Я даже усмехнулся, но тут же стал серьезным. Её взгляд напугал меня. Он вдруг стал жёстким, горящим каким-то диковатым огнём, а губы Юленьки расплылись в злой, не свойственной ей улыбке.

— Юленька, — позвал я и попытался дотронуться до её руки, но она отскочила от меня сначала, а потом вдруг закричала так, что уши захотелось заткнуть. Краем зрения я увидел как в её руке блеснуло что-то, как направила это что-то в мою сторону. Я смог увернуться, но поскользнулся на влажной траве и упал ничком. Перевернулся на спину и смотрел как девушка приближается ко мне с ножом в руке, а на губах её блуждает жадная, сумасшедшая улыбка. «Она жаждет моей смерти», — подумал я в тот момент. Кто она? Эта незнакомка, что почти в упор смотрит на меня.

— Кто ты? — С хрипом спросила Юля или та, что жила у неё внутри. Её второе я? Или как это ещё называется. Раздвоение личности? Что-то подсказывало мне: я прав. — Зачем потревожил меня? Я убью тебя сейчас за это. Ты не дал мне умереть спокойно, значит умрёшь вместе со мной.

Моя душа наполнилась смятением, сердце неверием, а руки дрожали от страха. Я впервые боялся женщину. Если бы вы видели её совершенно дикий, злобный взгляд, вы поняли бы меня, я уверен. Она не казалась мне больше милой, невинной девушкой, она была злом воплоти. Что с ней случилось и почему она так переменилась, я не понимал, я был абсолютно сбит с толку. Она хотела у***ь себя? Вот зачем ей нож? Но почему она хочет расстаться с жизнью?

— Юленька, — прошептал я. — Ведь это я, Алексей, ты не узнаешь меня? Я люблю тебя, ты любишь меня. Мы с тобой хотели убежать и жить вместе.

Она замерла, подняв руку с ножом выше. Смотрела недоверчиво. Я вглядывался всё внимательнее в эти большие голубые глаза, горевшие в полутьме сада, и понимал: сейчас там нет кроткого, нежного создания, которое так полюбилось мне. Это женщина совсем не та Юленька, которая запала мне в сердце. Эта убьёт меня и себя, даже не осознав, что совершает. Я попятился назад, но наткнулся на ствол рябины, посмотрел вверх. Потом снова на Юлю. Она приближалась. Глаза расширены, рот искривлен в злобном оскале. Я попытался прыгнуть в сторону, и в этот момент она кинулась на меня, рассекая воздух ножом и норовя попасть мне в шею или грудь. Я перехватывал её руки, отталкивал, хотел даже ударить, но у меня мало что получалось: словно вместе с безумием девушка обрела силу.

Мы боролись, перекатывались по траве, я уворачивался как мог от острого лезвия ножа. У меня не было и шанса её ударить, лишить сознания. Юленька оказалась очень проворной, юркой и быстрой. Один раз она попала лезвием мне по рукаву. Я удивился с какой силой она опустила нож. Он рассек ткань рубашки и пиджака и порезал кожу до крови. Юленька вскрикнула, победно улыбнувшись.

— Я убью тебя, а потом себя. Тебя, потом себя. Себя! Я убью себя!

Она как заведённая повторяла одно и тоже, не останавливая свои движения. Мне удалось перекатится немного в сторону и нож попал в землю, а не под мои ребра. Она изловчилась и прыгнула на меня, села сверху. Мне вдруг вспомнился старый фильм, снятый по роману Гоголя, который я смотрел однажды, будучи ещё маленьким. Юленька будто ведьма оседлала меня. Нечто похожее было и в фильме. Я не помню как он назывался. Сейчас всё происходящее казалось мне абсурдным, нереальным, будто кошмар, от которого я никак не могу проснуться. Вот и фильм тот оставил то же впечатление кошмара у маленького ребёнка.

Лезвие полоснуло мне по щеке. А затем прижалось к горлу. «Мне конец», — подумал я. Я уже чувствовал как лезвие рассекает кожу на моем горле. Юленька нависла надо мной. Волосы её растрепались, довольный оскал на её лице сказал, что она выйдет победителем из этой схватки. А безумный теперь блеск её глаз заставил содрогнуться. Ещё пара секунд, и я умру. Прощай, Юленька. Прощай, милая, я запомню тебя нежной и любящей…

Я закрыл глаза, ощущая почти эйфорию. Чувство покоя наполнило тело, а душа теперь находилась в гармонии со всем окружающим. Всё кончено.

Внезапно я почувствовал лёгкость. Я думал, что уже умер, но голос Анистова рядом с моим ухом сказал о том, что это не так. Я жив. И как оказалось, почти здоров. Анистов и Ада вовремя прибежали на крики Юленьки и успели оттеснить её, прежде чем она закончит со мной, а потом доберется и до себя. Я слышал как кричит Юля, я видел как она сопротивляется конюху и горничной, пока они волокут её под руки в дом. Я не узнавал эту девушку. Это была не моя Юленька. Это была сумасшедшая женщина.

— Прости меня, друг мой, я должен был сразу рассказать тебе. Тем более, когда понял, что между вами чувства. Я был глуп, думая, что смогу скрыть. Знаю, тебе нужны ответы. Ты их получишь. Мне нужно успокоить племянницу, но через полчаса я приду в кабинет и мы поговорим. Ада, забери сумку Юленьки. Отнеси пока к нам в спальню.

Ада молча повиновалась. Она прятала взгляд, но прежде чем уйти из сада всё же взглянула на меня. Я увидел торжествующую улыбку на её губах.

Анистов помог мне подняться. Я взял свою дорожную сумку. Мне было немного даже стыдно перед Сергеем. Ведь он сразу понял, что тут произошло. Он понял, что я пытался забрать его племянницу. Но не тут то было. Да, он прав, мне нужны ответы. Нужно объяснение тому, что сегодня здесь произошло.

— Хорошо, через полчаса.

— Отправляйся туда, выпей коньяку, тебе это нужно. Закури. Я скоро.

Анистов ушел. Я ещё немного постоял на дорожке, осматривая себя и свои маленькие раны. Самая большая из них была в моём сердце, а ведь я совершенно этого не ожидал.

Сергей Анистов был прав: выпить мне и правда необходимо.