- Эй, ты!

5.

Глава 5. Кофе.

Evanescence. Before The Dawn.

Дата записи: 1999

Релиз: Альбом Origin (track #10)

Продолжительность: 3:30

На бэкграунде звучит вокал Дэвида Ходжеса и слышна его игра на фортепиано. Уилл Бойд играет на басс гитаре. Это его второе участие в записи песен Evanescence (первой песней была "Solitude"), хотя на тот момент он еще не был постоянным членом группы.

Meet me after dark again and I'll hold you

I am nothing more than to see you there

And maybe tonight, we'll fly so far away

We'll be lost before the dawn

If only night can hold you where i can see you, my love

Then let me never ever wake again

And maybe tonight, we'll fly so far away

We'll be lost before the dawn

somehow i know that we cant wake again from this dream

it's not real, but it's ours

Maybe tonight, we'll fly so far away

We'll be lost before the dawn

Maybe tonight, we'll fly so far away

We'll be lost before the dawn.

- Ты голодна?

Отрываю гудящую голову от машинного стекла и поворачиваюсь на звук голоса Тиена.

- Пока ты не спросил не задумывалась об этом.

- Так голодна?

Прислушиваюсь к себе и понимаю, что быть может наполни я свой желудок хоть чем-то, станет легче и постоянное чувство тошноты меня покинет? Или же все станет только хуже!

- Здесь неподалеку есть пекарня, сестра любила там пить кофе по утрам, хочешь заглянуть?

Побывать в еще одном любимом месте погибшей девушки было для меня сродни богохульству, но Тиен был так расстроен, что мне не хотелось подкидывать дров в огонь его терпения.

- Хорошо, - а что еще сказать? Что я в восторге? Нет!

- Как тебе Ен?

С трудом воскрешаю в памяти лицо незнакомого парня. В прежней жизни я быть может и закрутила бы с ним пылкий недолгий роман, влюбилась бы, влюбила в себя….

Сейчас же?

- Я толком не поняла, сильно нервничала, - по правде, и поняла и оценила. К своим годам я не так и плохо разбиралась в людях и могла понять заинтересован во мне мужчина или же так, хочет просто поиграться.

- Мне кажется, он догадался.

Выныриваю из своих мыслей и немного откинувшись на сидении пытаюсь вглядеться в его лицо.

- О чем именно?

- Всем вокруг плевать на то кто мы и что из себя представляем. Имя, статус и деньги решают многое. Даже стой ты на голове и сойди с ума взаправду, мало кто заметит. Ен заметил. Я и не думал, что моя сестра была ему дорога, очевидно была. Или же? Или же именно ты его зацепила.

Выдыхаю. Понятия не имею чья семья могущественнее и кого мне стоит бояться? Или же им стоит бояться меня? Все это какое-то игрушечное, не настоящее. И как я могу думать о том, что не взаправду, когда брат так нервничает?

Он тебе не брат! Усиленно кричит подсознание, но какая-то часть меня его душит. Брат. В этой реальности, брат.

- Приехали.

С виду дорогое заведение, что и следовало собственно ожидать от любимого места этой крали. Я никогда не любила лишний пафос, а в этих рюшах и декоре шелком, именно и был этот перегруз образов и стилей.

- Пироженки стоимостью в слитки золота? - Я картинно выгибаю бровь и стучу пальцем по витрине. Обслуживающий персонал как и во все предыдущие разы стоит с каменным лицом, должно быть помнят богатую клиентку с ее извечными капризами.

- Впредь тебя не должен волновать денежный вопрос, - понизив голос отвечает мне брат.

Утешает лишь то, что моя семья заживет в разы лучше, чем мы жили до моей предполагаемой смерти и не я одна эгоистка тут буду шиковать.

- Что тебе заказать? - Тиен протягивает мне бардовую папку с меню и тут же подзывает официанта.

Аппетит пропадает напрочь!

- Можно просто кофе?

- Здравствуй, гастрит? Тебе нужно есть или похудеешь до болезненного состояния, Виен.

Чужое имя режет слух.

- Давай я начну с завтрашнего дня. А сейчас кофе и эклер. Можно?

Бедный мальчик, явно уставший от моей компании улыбается мне так искренне, что хочется верить в то, что его забота не поддельная. Пахнет заварным кремом и булочками. Обалденный аромат сваренного капучино заставляет пальчики у меня на ногах поджиматься.

На пару секунд можно впустить в себя ощущение умиротворения.

- Любишь ванильный капучино?

Киваю головой и делаю огромнейший глоток оживляющей жидкости. Так гораздо лучше.

- Сестра всегда пила черный кофе без сахара.

Какое мне дело до того что она любила?

- Мой брат, - почему-то хочется уколоть Тиена, - Петя, всегда мне по утрам заваривал кофе и нарезал бутерброды с маслом и сыром. А потом убегал на работу, позаботившись о том, чтобы я позавтракала перед институтом.

Прямой взгляд. Ему всего девятнадцать, Петьке балбесу, двадцать два и то он выглядит более молодым и задорным чем этот угрюмый молодой человек.

- У вас были теплые отношения, - не вопрос, утверждение.

- Были.

- Тебе здесь не нравится?

Пытаюсь зажевать горечь разочарований последних дней приторно сладким эклером. В своем алом вечернем платье я смотрюсь кощунственно даже в столь дорогом заведении.

- Мне не нравится в своем теле, что уж говорить обо всем вокруг. Что вы не поделили с Еном?

Наш столик расположен в самом дальнем углу помещения, куда слабо пробирается приглушенный свет и гул голосов прочих посетителей. Быть может именно этот факт, или же чисто женское любопытство подтолкнуло меня на желание начать разговор.

- Нет. Нам нечего делить.

Вранье, разумеется.

- Тиен?

Хлопок кружки с травяным чаем по поверхности стола. Он такой странный. То совершенно безэмоциональный, а в иные моменты, полон страхов и тревог.

- Мне обязательно отвечать?

Где-то я это уже слышала.

- Нет, не обязательно, - сама узнаю.

- Да?

По выражению лица Тиена я поняла, что тот кто звонил с первых же секунд разговора выводил его из себя еще больше. Парень редко проявлял эмоции на людях и всякий раз, когда на его лице красноречиво проглядывал тот или иной спектр это не могло не заинтересовать меня.

- Да, мама. Да, она рядом.

Превращаюсь в слух и сосредотачиваюсь на том, что этот тонкий голос женщины на том конце провода принадлежит той, кто как никто и никогда должна при сложившихся обстоятельствах меня поддерживать.

- Передать ей трубку? - Брат переводит на меня взгляд, - Нет? Да, хорошо, понял, доброго вечера.

И это все? Вот так в полторы минуты эта особа уложила все свое беспокойство о сильно болеющей дочери?

- Она не захотела со мной поговорить? - Мой голос едва заметно дрогнул.

- Нет. Тебе придется ее понять.

Понять? Серьезно? Понять женщину которая похоронила свою собственную дочь в теле другой девушки и теперь даже не хочет взглянуть на творение рук своих?!

- Аппетита совсем нет?

Со скрипом отодвигаю от себя тарелку и кривлю губы. Хочется плакать, кричать, бить посуду, вырвать из груди все эти эмоции. Я хочу к маме, к своей настоящей любящей маме.

- Нет, - сухо.

- Виен болела долгие годы, моим родителям и мне приходилось скрывать этот факт ото всех окружающих, дабы не пошатнуть статус семьи. Я уже говорил тебе об этом. Это не легко. Каждый из нашего мира знает что смерть подселенца настоящее проклятие, которого по сути не избежать, но и которому радоваться сложно.

Собственно мне было плевать на все это. Какое мне дело? Это мою жизнь покалечили и вырвали из привычного мира! Это….

Хочу его ударить!

Прямо сейчас встать, схватить бокал и разбить об его голову, да так чтобы осколками порезать! Но мне приходится сдержаться и затаиться. Не стоит ссориться с тем, от кого зависишь.

Пока что….

- Я хочу спать, - истерика подкатывала.

- Тебе нужно поесть хоть что-то, - какой же настырный.

Выдыхаю и перестав вести внутреннюю борьбу закидываю в рот пару сладких кусочков и усердно их пережевываю.

- Тебя самого не обижает то, что родители бросили тебя одного разбираться со мной, а сами укатили отдыхать?

Тщательно пережевав омлет в своей тарелке и сделав пару глотков из белоснежной кружки он смотрит на меня как на грязь под своими ногами. Он не должен на меня смотреть так! Он просто-напросто не может вести себя так высокомерно в свои столь молодые годы.

- Ты не такая уж большая угроза, Виен.

- Ты можешь не называть меня именем своей сестры хотя бы наедине?

- Тебе нужно привыкнуть к этому обращению, да и мне тоже.

Он разумеется прав, но внутри меня еще не угасала надежда на то, что я вырвусь из этого кошмара и смогу со всем разобраться.

- Достаточно? - Я канючила как ребенок который не хотел доедать две оставшиеся ложки манной каши, но подобные капризы заставляли парня напротив нервничать, а меня веселили.

- Да, достаточно.

Встреть меня во мраке ночи снова и я обниму тебя,

И я лишь та, что видишь ты перед собой…

И может быть сегодняшней ночью, мы улетим так далеко,

И до рассвета пропадем с тобой.

И если только ночь тебя удержит там, где я смогу тебя увидеть, любовь моя

Позволь мне не просыпаться никогда.

Ведь ночью той улетим мы с тобой,

И пропадем бесследно до рассвета.

Но почему-то известно мне, что Не очнемся опять

Мы от сладкого сна,

Это - миф, но он наш…

И может быть сегодняшней ночью, мы улетим так далеко,

И до рассвета пропадем с тобой.