Михаил.
Мы сидим в кабинете. Дверь плотно закрыта, но охрана из трёх человек стоит в кабинете. Мне не доверяют. Синица меня жёстко подставил тем разговором о поставках. Ублюдок!
Я жду пока Демидов поговорит с сыном и скриплю зубами от злости.
Атмосфера густая, как сигаретный дым. Константин Петрович убирает телефон разваливается в кресле, как хозяин этого дома. Глаза прожигают, губы сложены в холодную усмешку.
— Мы договаривались, — говорю я жёстко, не поднимая бокала, хотя для приличия налил коньяк. — Твоя семья, моя семья. Марк — с моей дочерью. С Олей. Так звучали условия.
Он хмыкает, поворачивает в пальцах бокал, будто играет не с хрусталём, а с моей яростью.
— Мы договаривались, Миша, — повторяет он. — Но я всегда оставляю за собой право на лучшее. Мог бы это уже понять и запомн
