Откровения замужней женщины

ГЛАВА 2.

Четверг выдался суматошным с самого пробуждения. Сборы детей в школу, детский сад подкрепил неожиданный приход новой соседки. Проявив вежливость и гостеприимство, я пожертвовала временем, что чуть позже мне вышло боком. Сыпля извинениями я, как ошалелая, влетела в приемную косметологического центра. По графику я должна была сменить напарницу минут пятнадцать назад.

- Рита, прости, прости, прости… - заливалась я. – Я мухой. Переоденусь и у тебя!

Я упорхнула, не дав напарнице открыть и рта. Быстро переоделась в белоснежную униформу, прибрала волосы и прилетела на стойку ресепшена. В диагностическо-косметологической клинике я работала чуть больше двух лет. Администратором на ресепшене. Работа не приносила удовольствия, хотя бы оттого, что даже близко не сходилась с моей любимой профессией журналиста. Но, как ни печально, журналистом, тем более с приличной зарплатой, в нашем городе устроиться очень трудно. Практически невозможно. Физически трудиться не приходилось, но морально обязанности порой выматывали под чистую. И возвращаясь домой частенько приходилось прикладываться к успокоительным.

- Рита, прости, прости… - снова заладила я. – Меня задержали. Обещаю – больше этого не повторится, - не прекращая извинялась я.

- Да ладно, Катюх, успокойся. Со мной все нормально. Десять минут для меня ничего не решат, - ободрила напарница.

- Уф, - выдохнула я. – Сумасшедший день.

 Я набрала из кулера холодной воды и залпом выпила весь стакан. Стерла со лба испарину и уселась рядом с Ритой.

- Ну что сегодня было и будет – рассказывай, - принялась я за дело.

- Что было, что было. Лучше тебе и не знать…

- Так, колись, - все упало внутри. Так и ухнуло куда-то в пятки.

- Минут пятнадцать назад собрание было.

- Собрание? – изумилась я, и сердце забилось еще сильнее. – По какому поводу?

- Назначение нового зама Слободчикова, - прислонившись ко мне ответила та, будто нас кто - то мог подслушать.

- Говори нормально. Знаешь ведь, что везде прослушка. Значит у нас новый зам… не думала, что так быстро найдётся.

- Быстро, - чуть громче произнесла Рита, но все равно недостаточно громко. – Юрий Викторович отходит от дел. Здоровье уже не то.

- И мне нужно было присутствовать на собрании… - проронила я, разговаривая сама с собой.

- Типа того. Все уже разошлись. И начальник тоже уехал. Возможно будет вечером. Там и познакомитесь.

- Все иди домой, - разгневалась я, когда зазвонил телефон. – Работать надо. Там видно будет, как все пройдёт.

- Давай, до завтра. Все расскажешь.

Напарница покинула рабочее место, и натянув дружелюбную улыбку, я принялась отвечать на звонки, консультировать по поводу оказываемых услуг и врачей, записывать на приём, принимать клиентов и вести денежный расчёт. Эта клиника отличалась бойкостью и хорошим наплывом пациентов, а оттого думать и накручивать себя по поводу пропущенного собрания времени не было. Я даже не успела спросить, как выглядит начальник и как его звать. Все мысли были четко сконцентрированы и направлены в одно русло. Время побежало. Выдохнула я уже ближе к семи, когда последние клиенты расселись по стоматологическим креслам. Уф, завтра еще смена, и два дежурства. Дева Мария, как же хотелось в отпуск. Тело так и начинало жалобно стонать только от упоминания об этом слове.

- Катерина Геннадьевна! – вдруг раздалось над ухом. – Вас просит к себе Сергей Николаевич. Идите я вас заменю, - опасливо договорила одна из медсестер.

- Сергей Николаевич? Это кто? - переспросила я, подняв непонимающие глаза.

- Вы не знаете? – удивилась та. – Ах да, вас же не было на собрании. Наш новый начальник. Зам Юрия Викторовича.

- Понятно… - проронила я. И поднявшись, покинула стойку ресепшена. Как же мне все осточертело – эта выносящая мозги работа, эти лица, нескончаемым потом мелькающие перед глазами, теперь и новый шеф. Хотелось тишины и умиротворения. Может мне уволиться и поискать, что поспокойнее. Устроиться на заводик гаечки перебирать? Чем не дело? На минутку я зашла в туалетную комнату, поправила прическу, подкрасила губы, но вот с усталыми глазами уже невозможно было сделать ничего.

- Будь, что будет, - разозлилась я. В конце концов я живой человек, мать двоих детей, а не робот. Я тоже устаю. Не сожрет же он меня. Ну опоздала, с кем не бывает. Предупреждать нужно, а не как снег на голову!

- Доброго вечера, - постучалась я в дверь. Голос предательски дрожал. Вошла. – Катерина Геннадьевна. Администратор. Вы меня приглашали?  

- Приглашал – администратор Катерина Геннадьена… - недружелюбно отозвался грубый голос. – Проходите садитесь.

 Начинается утро в деревне… Ноги обмякли и как ватные палочки едва тащились к предложенному стулу, возле хозяйского стола. Я присела, но до сих пор не лицезрела говорившего со мной. Голос шел из-за ширмы.

- Могу узнать почему вы не присутствовали на собрании? – недовольно продолжал он.

- Этого больше не повторится, - пролепетала я, до посинения скручивая пальцы.

- Я не просил вас оправдываться, я спросил – почему вы не присутствовали! – повысился голос и из-за ширмы вышел мужчина. Около сорока. Среднего роста, сбитый, крепкий мужчина. Широк в кости. Светловолос. С темными миндалевидными глазами, так и прожигающими насквозь самодовольством и иронией.  

- Так получилось, задержали перед выходом… - начала оправдываться я.

- Задержали, семейные обстоятельства, усталость. У всех одни и те же отмашки, - съязвил он, искривившись в лице. – Хоть кто бы придумал что новенького.

- Но… - заикалась я. Меня буквально сжирали растерянность и ошеломленность. Что я могла ответить? Меня и правда задержали, и я выдохлась, как откупоренная бутылка.

- Знаешь, - неожиданно перешёл на «ты», - с возрастом становится как-то плевать на всё! Иногда накатывает такая усталость от того, что перестаешь делать то, что тебя заводит. – Я промолчала, глупо хлопая глазами. Что-то я начала терять ниточку логики нашего разговора. - Становишься старше, облачаешься в мантию интеллектуала и праведника, накидываешь маску из манер и воспитания, и вот в отражении, ты видишь интеллигента с душком омерзительной скуки.

Да, ты теперь производишь впечатление серьезного мужчины и твое мнение становится практически аксиомой, но самое гадкое то, что в эту роль начинаешь верить сам и постепенно привыкать к этой участи. Но что сука не так?! – задал он сам себе вопрос, от которого мои глаза стали еще шире. - Тебя всё это коробит — этот вальяжный тон, эта красивая речь, эта гребанная мягкость. Ты теряешь характер... Нет, яйца у тебя по-прежнему железные, но тебе как будто становится в тягость их носить.

И вот сжав скулы ты срываешь с мясом со своего лица этот маскарад, рвешь в клочья этот костюм заправского гуру и пускаешься во все тяжкие, как много лет назад, а она смотрит на тебя перепуганными глазами и не понимает, что с тобой происходит. А тебе хочется её растерзать, схватить за волосы и тянуть через весь дом на кухню, кинуть на стол, смести с него всю утварь и трахать её до потери пульса, стоя ногами на битом стекле, а после кинуть её на пол, чтобы продолжить, невзирая на кровь и порезы, которые ты сейчас не чувствуешь.

И перестать дышать тихо, перейдя на дикий хрип и не подбирать слов, когда ставишь её перед собой на колени. 

К черту эту вашу мораль, хватит втирать, что спокойствие признак уравновешенности, на х*р всю эту литературу и лекции по психологии. Дайте мне Фрейда, я расскажу этому идиоту, как вылечить миллионы людей — позвольте им насладиться запретами!

- Ммммм…. – протянула я, начиная икать.

- Так вот, Катерина Геннадьевна прошу больше не опаздывать! В гробу я видел ваши оправдания! Иначе пойдете на заводик гаечки перебирать. – Откуда он узнал! – Вы свободны.

- Да, конечно. Я поняла. До свидания… - прошептала, и сглотнув икоту, поднялась с насиженного места. Фрейд и правда отдыхает…, и кто это «Она»? Кому так несказанно повезло… 

- И да! – остановил голос. – За опоздание я лишаю вас премии за этот месяц… - Я было хотела открыть рот, чтоб выразить недовольство. – Возражения будут?

- Нет, - грубо отрезала я, и громко хлопнув дверью, вышла из кабинета. И х**н с ним! Быдло! Завтра же начну искать новую работу. С детства нас учили, что хвастаться не хорошо… х**н и на это! Когда ты чего-то добился или что-то значишь – хвастаться очень даже хорошо! Я была грамотным и расторопным админом! Пусть еще попробуют найти мне замену. Пусть попробуют найти того, кто, как и я, будет отлично знать все детали и мелочи этой работы, включая интриги и не простые характеры персонала…

Да, я промолчала, не желая связываться с неадекватным начальником. Но! Как же мне сейчас было обидно! Обидно из-за произошедшей мелочи, обидно из-за потерянных денег… денег, которых вечно ни на что не хватало. Отношения с мужем желали большего, ребенок не радовал успехами в школе, постоянная нехватка денег и лишения себя женских удовольствий изо дня в день накладывали свой, особый, горький осадок, а тут ещё и смена начальства. Ну за что мне это? Перед кем я так провинилась… За стойку ресепшена я вернулась раздавленная и отрешенная от окружения. И в полуобморочном состоянии доработав последние десять минут, выключила компьютер.

- Катерина Геннадьевна, - будто откуда-то издалека донесся голос старшей медсестры, доброй, сердечной маленькой женщины. – У вас все хорошо? Вы бледная. Может случилось чего? Или нездоровится?

- Все хорошо, - не моргнув и глазом, очнувшись ответила я, сглатывая подступающие слезы. Вот так всегда – мне гадко, а я улыбаюсь и заверяю, что все супер. Хотя от приветливого и сострадательного голоса меня так и подмывало завыть, что есть мочи. Завыть и сквозь слезы причитать и причитать о том, как в моей жизни все плохо и несправедливо.

- Тогда домой идите. Отдыхайте. Завтра увидимся, - поддержала она. – За руль сесть сможете? Что-то вы мне не нравитесь. Может давление измерим?

- Нет, нет. Не нужно. Спасибо за заботу. У нового начальства сегодня была… там не сложилось немного, - не выдержав призналась я, понимая, что каждое мое слово прослушивается.

- Ну ничего, все образуется. Всем сейчас нелегко. И все привыкнут, - намеренно произнесла она, забавно округлив глаза.

- Конечно, вы как всегда правы. – Я поднялась из кресла, сбросив с себя белый халат. И выпив холодной воды, перекинула через плечо сумочку. Дневная, как ни удивительно, майская жара немного спала, но духоты от этого в городе не убавилось. Раскаленный за день асфальт еще отдавал тепло шумным улицам. Так, Катерина Геннадьевна, быстро домой – в свежий, зеленый загород!

 Отвлекшись поиском ключей от машины не сразу, но я заметила знакомую фигуру, маячившую в другом конце стоянки. Чтоб его… новое начальство, черт бы его побрал… развернулся в мою сторону, с интересом наблюдая, как я пикаю брелоком сигнализации.

- Без одной минуты семь, дорогая… - громко произнес мужчина, разгибая рукав пиджака, под которым красовались дорогущие часы. – Не рановато вы домой собрались?

Все так и рухнуло внутри… Пребывая в полной прострации, послушав медсестру, я вылетела из клиники, даже не взглянув на часы. Я сжалась, замерев у дверей машины. Что я могла ответить? Простите, после нашего разговора я до сих пор не в себе? Что?

- Я себя неважно чувствую… Клиника уже пуста, вот я и ушла чуть раньше, - все же начала оправдываться. Глупо. Как глупо я себя сейчас чувствовала. Провалиться мне на месте, ведь мне действительно было тяжело.

- Пришли попозже, ушли пораньше, - не унимался этот изверг. – А зарплату хотите вовремя и полностью получить? – встал он в стойку. Какой же он противный! Надменный! Холеный гусь! Все! Не могу больше это терпеть… Сколько можно…

- Если это вас успокоит оставьте всю мою зарплату себе! – рявкнула я. – Вам нужнее… - язвительно добавила, отчего карие миндалевидные глаза начальника так и поползли на лоб. Изувер, а глаза притягательные. Меня замутило, перед глазами поплыла мутная синева. Быстро усевшись за руль, я с визгом рванула с места, рискуя вляпаться в аварию. Но мое самообладание было исчерпано. Почему мне так не везет с мужчинами? Что со мной не так? Отъехав от горячей точки на два квартала, я все же остановилась, припарковавшись у обочины, под кроной большого дерева. Мне нужно успокоиться, иначе я сделаю только хуже, разбив машину. Я открыла все окна, глубоко вдохнула и выдохнула уже вместе с горячими слезами, ручьями, полившимися по раскрасневшимся щекам.

Лишь затопив солеными слезами шелковую блузку, я успокоилась. Еще долго всхлипывая, после накатившей истерики. Растерянность и спутанность мысли тут же рассеялись как дым, уступая место ясности и спокойствию. Вдруг так стало хорошо и безразлично к тому, что произошло на работе. И повернув ключ зажигания, я тронулась с места. В сумочке заорал мобильник.

- Слушаю, - ответила я хриплым голосом и прокашлялась.

- Ты где? – послышался голос Егора. – Времени много. Все хорошо? Помощь не нужна? Мы волнуемся, - завалил он меня вопросами. Я и не заметила, как просидела в машине больше получаса. И в этот час уже бывала дома. Сегодня явно не мой день. Время играет со мной в кошки мышки с самого утра.  

- Все хорошо. Не переживайте. Я еще за рулем. Собрание было. Задержали немного, - солгала я, не желая вспоминать последние часы. – Скоро буду. Отбой.

Дома все расскажу. Может быть… Очень может быть. И причина моей закрытости была не в неприятности сложившейся ситуации, а в том, что я переставала делиться с мужем своими переживаниями по разному поводу. Мы уже много лет не разговаривали по душам, как раньше. Редко обсуждали кого и что волнует в этой жизни. Наверное, так происходит со всеми.

На этот раз произошло то же. Вернувшись домой, я выпила стакан кефира и буквально замертво упала в постель, провалившись в забытьё. А под утро мне приснился сон. Вернее, голос, говоривший со мной во сне. Голос моего начальника. Он говорил – проникновенно и страстно, и все сказанное оживало перед моим взором.

«И вот, сжав скулы, ты срываешь с мясом со своего лица этот маскарад. Рвешь в клочья этот костюм заправского гуру и пускаешься во все тяжкие, как много лет назад. А Она смотрит на тебя перепуганными глазами и не понимает, что с тобой происходит. А тебе хочется Её растерзать, схватить за волосы и тянуть через весь дом на кухню. Кинуть на стол, смести с него всю утварь и трахать её до потери пульса, стоя ногами на битом стекле… а после кинуть Её на пол, чтобы продолжить, невзирая на кровь и порезы, которые ты сейчас не чувствуешь. И перестать дышать тихо, перейдя на дикий хрип и не подбирать слов, когда ставишь её перед собой на колени...»

- Уф… - выдохнула я, вскочив в холодном поту, и взглянула на окно, за которым занимался рассвет. «Она». «Её». Это была я! В этом сне я слышала его голос, и видела себя и его… Сергея, моего начальника. И приснится же такое…                     

Для кого-то пятница – это праздник. Конец рабочей недели. Но не для администраторов частной клиники, где я работала. Конец пятницы для нас начало рабочих выходных. Дежурство с утра и до двух дня. Недельные отчеты и приборка рабочего места.

К моему облегчению день выдался тихим и мирным. Без встрясок и ссор. Начальство, к всеобщей радости, так и не показало нос в эту клинику. За шушуканьем и чаем выяснилось, что вчера досталось не мне одной… под горячую руку попали минимум еще семеро человек – врачи, медсестры и санитарки.

Напарница явилась почти на час раньше, и приняв смену отозвала меня в укромный уголочек, где подробно выспросила, что вчера произошло за закрытыми дверями. Я рассказала. Правду. И что за дверьми кабина, и что за дверьми клиники.

- Жареные гвозди… Вот деспод… - испугалась она. – Катька, и как работать то сейчас будем?

- Как раз еду домой искать новую работу, - призналась я.

- Погоди, - не поверила та. – Ты серьезно? А как же я? То есть… кого они найдут лучше тебя?

- Думаю, Сергей Николаевич, - скривилась я. – Сказал бы, что незаменимых не бывает.

- Может наладиться все еще. Нужно выждать, - нервничала она, закусив губу.

- Может и наладится. Но на всякий пожарный буду иметь почву под ногами, чтоб не в пустоту идти.

Чтоб не в пустоту… менять работу всегда трудно, особенно когда тебе за тридцать, и с годами адаптироваться к новым условиям сложнее и сложнее.

Домой я вернулась первая. Егор работал до шести, а старший сын учился во вторую смену. Вернее, доучивался последние майские дни. Счастливчик. Целое лето каникул!

Редкие трели птиц и дуновение ветерка нарушали звуки, идущие из соседского дома, рядом с которым стояли машины ремонтников. Пара человек меняли кухонное окно, другая же пара – ставили новый забор.

- Катерина, привет! – послышалось дружелюбное женское приветствие, и из-за дома вышла Марина.

- Ой, Марина, привет! Не заметила тебя, - улыбнулась я и помахала новой соседке.

- Мы очень извиняемся за шум, но Сережа решил не откладывать с ремонтом, - искренне произнесла женщина, виновато улыбаясь. Сережа… так и перекосило от этого имени. Её муж мне уже не нравится.

- Ничего страшного. У нас же нет грудных детей, - успокоила я. – Устала очень. Пойду отдохну.

- Конечно. Завтра увидимся.

 Вечером этого же дня, когда, приготовив ужин и забрав ребенка из детского сада, я вышла в свой садик. Переодевшись детишки выбежали вслед за мной, и с веселыми криками носились среди моих подросших яблонь, груш и черёмух. Одна из черемух процветала, роняя сейчас белоснежные лепестки в зеленую траву, из которой то тут, то там на нас смотрели жёлтые мордашки одуванчиков. Чистое голубое небо, теплый майский ветерок, зелень и цветы приводили в полный восторг. Этим зрелищем просто невозможно было насладиться! А благоухание процветающей черемухи кружило голову. Ах, как же мне хотелось снова влюбиться! Отрастить крылья и улететь в это бездонное небо. Снова почувствовать себя красивой, желанной и любимой. Ах, как хотелось…

Но после тридцати, когда вокруг тебя бегают подросшие дети и в заходящем свете солнца на пальце блестит обручальное кольцо – это грех, преступление против семьи, безрассудство и самообман, как минимум. Так что, Екатерина Геннадьевна, засуньте свои желания и чаяния в одно укромное местечко. И смиритесь наконец, что ваша личная жизнь закончилась много лет назад. И реанимировать её невозможно.

- Здравствуйте! – откуда-то издалека прозвучал девичий голосок, и соседская дверь захлопнулась за спиной семилетней девчушки. Дочь Марины и Сергея. Красивая девочка с длинными темными прядями и темными миндалевидными глазами. Кого-то она мне напоминает…

- Здравствуйте! – с улыбкой отозвалась я. – Ты наша новая соседка?

- Да. Мама ушла на репетицию, а мне дома скучно одной. Можно я с вами побуду? – с опаской спросила она.

- Конечно! – ответила я. – Можно было и не спрашивать. Давай познакомлю тебя со своими сорванцами. Мальчики! – крикнула я. – Бегите сюда! 

Девочка, как и я, терпеливо ожидали минуты три пока мальчишки наигравшись в свои весьма современные игры не выросли рядом.

- Знакомься. Это Никита, - показала я на старшего сына, уже сравнявшегося со мной в росте. – Эти Ромка, - прижался к моим ногам младший. - Как тебя звать?

- Соня, - ответила девочка и тут же зарделась. О как? Не рановато ли для семилетки. Моим же озорникам и дело не было до стесняшек и ужимок. Не созрели еще до этого дела.

- Возьмете Соню с собой поиграть? – спросила я у сыновей.

- Возьмем, - тут же отозвался младший. Ромка был побойчее и порасторопнее Никиты, хоть и был младше на шесть лет.

- Ну вот и здорово! Бегите, вон теперь у вас какое раздолье! Мне нужно еще в теплице полить.

Соня оказалась не меньшим сорванцом, чем её новые друзья, и быстро влилась в компанию. Ну вот, в летней компании прибавление. Все же не так и плохо.

Егор вернулся поздно, когда ужин уже остыл, и я с книгой лежала в постели. Взял шабашку, чтоб на выходные принести денег.

- Привет! Я дома! – крикнул он с первого этажа.

- Привет! Я здесь. Читаю. Ужин разогреть?

- Нет. Отдыхай. У меня выходной завтра, сам справлюсь.

- Окей. Я уже сплю наполовину. – Все же хороший он у меня человек, хороший муж и хороший отец. И чего мне не хватает, гадине такой… Чего… Я ругала себя, и довольно часто, пытаясь смирить с жизнью. Ругала. И стыдила в своих желаниях и порывах. Но как бы разум не бдел, сердце сопротивлялось как могло.   

Этой ночью я плохо спала. Снов не снилось, но непонятное чувство тревоги не отпускало до самого утра. Рабочий день пролетел незаметно, и мне хотелось лишь одного – приехать домой и забраться в кровать с младшим сыном, чтоб почитать ему новую книжку, которую я купила на днях. Но по планам меня ждал пикник с новыми соседями. А как не хотелось ни пикника, ни соседей. Забраться бы в норку с кусочком сыра и сидеть там недели две, а то и три.

Не успела я как следует припарковаться, как ко мне навстречу выбежала ватага детей – сыновья и Соня. Дети были возбуждены и веселы. И с нетерпением ждали, когда все усядутся за импровизированный стол. Следом за ними вышел Егор и Марина.

- Привет! Мои сладкие, - захлопнула я дверь машины и обняла, уже прилипших ко мне детей.

- Марина, привет! – помахала я. Женщина с радостью ответила.

- Егор, привет, - чмокнула я мужа.

- Иди, переодевайся и к нам. Прихвати там тарелку с овощами. Они уже порезаны. Сергей заберет посуду. Я за мясом смотрю.

- Как вкусно пахнет, - протянула я, почувствовав аромат коптящегося мяса. И желудок требовательно заурчал. – Голодная, как волк.

Поднявшись наверх, я приняла душ, переоделась, и уложила волосы. Сойдет! Не на танцы же я собираюсь. Так, где там какая тарелка? Как здорово, что уже всё организовали. Только садись и отдыхай.

Спустившись вниз, на кухонном столе я обнаружила, то что искала, и выпив стакан холодной воды, взяла увесистую тарелку. Погода для мая была просто великолепной, и сидеть на улице было тепло и комфортно.

Входные двери хлопнули, и не чувствуя подвоха я пошла навстречу вошедшему.   

ГРОМ и Молнии! Навстречу мне шел… навстречу мне шел… начальник клиники – Сергей Николаевич!

По ногам и рукам пробежал электрический разряд, и тарелка с овощами полетела на пол, с звоном разлетевшись на кусочки.

Вошедший мужчина был ошеломлен не меньше меня! И тоже не чувствовал подвоха. Он изменился в лице. Открыл рот, жестом указывая на осколки под моими босыми ногами… как там в его речи – трахать её на осколках, не чувствуя боли…

- Стой на месте, а то ногу разрежешь, - наконец смог выдавить он, и похвально быстро собравшись, продолжил уже более увереннее и непринужденнее. – А то, кто завтра дежурить за тебя будет?

- Очуметь… - оклемалась я. Да, я соглашусь, не самое лучшее изречение моей жизни, но большего на ум и не приходило.

- Ты еще и выражаться умеешь, - раздосадовался он, и не предупредив, протянул ко мне руки, и вцепившись в подмышки, легко поднял в воздух, и переставил за свою спину, где не было осколков.

- Какого черта вы… ты, (а что, мне этого душегуба на «вы» называть?) здесь делаешь?

Мужчина промолчал, опустившись собирать разбитую тарелку и разлетевшиеся овощи.

- Елы палы! Что выходит? Ты и есть мой сосед? Муж Марины? Так вот кого мне напомнила твоя дочь, - поразилась я, всплеснув руками.

- Согласен, - вдруг отозвался голос откуда-то снизу. – Твои мальчишки на тебя не похожи. Копии мужа. Я тоже хочу сына.

- Ты что и детей моих уже видел?! – повысила я голос.

- Конечно, и детей, и мужа. Приятный, общительный мужик. Думаю, мы с ним поладим. С Мариной вы уже познакомились. Она от тебя в восторге.

- Как здорово. Все сладились, - приложила я ладонь ко лбу. – Вот боюсь, мы с тобой ну никак не поладим… Ты же меня премии лишил и отчитал как сопливого подростка.

- Ты и есть сопливый подросток, хоть и мать двоих детей. Слушай, Екатерина Геннадьевна, - выпрямившись передо мной в полный рост, затараторил он, услышав приближающиеся с улицы шаги. В дом кто-то шёл. – Давай забудем о нашей размолвке на этот вечер. Дети там веселятся во всю, игры на придумали. Марина счастлива, что у нас маленький праздник. Да, и Егор твой, - как-то зло на этот раз отозвался о нем начальник, - тоже в прекрасном расположении духа. Зачем всем портить это вечер?

- Катька, что произошло? – прогрохотал голос Егора, появившегося на пороге. И его взор с осколков обратился ко мне, и только потом к Сергею. Как неловко… Нужно было что-то отвечать.

- Я такая растяпа… - слишком активно зажестикулировала я, натянув глупую улыбку, чтоб с моего лица нельзя было считать растерянность. – Споткнулась и разбила все.

- Не поранилась? – снова спросил муж, блуждая взглядом по моим обнаженным ногам. На вечерний пикник я одела короткие бриджи и футболку.

- Не успела, - вступил второй мужчина. – Я её спас, - усмехнулся он. – А то потерял бы работника на завтра. Как только что выяснилось, - решил признаться Сергей, с опаской взглянув на меня, - мы в одной лодке.

- Это как? – не понял Егор.

- Работаем в одной клинике, - объяснил он.

- О как! – удивился другой. – Мир тесен. Так это ты новый зам Слободчикова?

- Выходит, что да.

- Если бы не этот пикник, еще долго не узнали, что вы соседи, - засмеялся муж.

 Сергей выдохнул, скосившись на меня. Он понял, что Егор не знает о моих новых проблемах на работе. Это хорошо, что я сдержалась и не рассказала. Вот бы сейчас сцена была… а хотя, Егор бы промолчал. Мнение поменял и отказал в дружбе, но на рожон бы не полез. Он у меня такой. В его характере – отмолчаться и отсидеться в сторонке, переждав войну.

- Я все уберу. Одену тапки и уберу, - погнала я их прочь. Мне бы сейчас хоть на мгновение остаться одной и залпом выпить бокал вина, чтоб успокоиться и привести мысли в одно русло. А то они как резвые кони скакали в буйной голове. – Давайте! Брысь на улицу! Не мужское это дело!

- Катюш, подай мне соус. Я побежал, а то мясо сгорит. Сережа идем. Градус падает, - сказал Егор, позвав начальника за собой.

- Иду, руки только помою, - отозвался тот, хотя я и прекрасно понимала, что это был предлог, остаться со мной наедине и закончить начатый диалог.

 За Егором захлопнулась дверь, и сунув ноги в шлепки, я присела над осколками, большую часть которых уже собрали мужские руки. Присела, и ждала, чувствуя, как мою спину сверлит испытывающий взгляд Сергея. Но я молчала. Молчал и он. Похоже слова у него закончились.

Послышались шаги, рядом выросло ведро, и ко мне опустилась мужская фигура. От Сергея хорошо пахло. Очень приятно. Дорогущим парфюмом.

- Ты не рассказала ничего, - утвердительно произнес он. – Вы мало разговариваете друг с другом.

- О чем это ты?

- Не прикидывайся, дурочкой. Тебе не идет. Я серьезно. Тебя обидел начальник, а ты смолчала. Не пожаловалась мужу.

- Что толку жаловаться. Ничего от этого не изменится, - прошипела я, так как он поднял во мне праведный гнев.

- Ты сильная женщина. Уважаю таких, - похвалил он, и его горячая ладонь накрыла мою. Я вздрогнула и будто ошпарившись, одернула руку.

- Не нужно меня трогать… - снова зашипела я, бросая в ведро остатки огурцов. – Я сделаю вид, что ты мне приятен, и у нас добрые отношения. Но ты знай, что это не так. Понятно?

- Я все понял, - скривился он. Мужчине не понравилось пренебрежительное отношение к себе. Управленец к такому явно не привык. Он резко поднялся, перешагнул ведро, и подошёл к двери.

- Даже самый сильный, однажды находит свою слабость… - проронил он и скрылся из вида.

- Да пошёл ты со своими высказываниями… - слишком громко бросила я вдогонку, что скорее всего долетело до мужских ушей. И последнее слово будет не за мной…