Лабиринты судьбы

Глава 5

Для Даниила последние зимние дни были мрачные даже несмотря на лучи солнца, что пробивались сквозь окно по утрам, будили его. Начались выходные, хоть на работе были еще мелкие дела — несколько должников, что не ходили на пары и теперь наверстывают упущенное, да и редкие дежурства в институте. Он позволил себе даже отложить прочие заботы, связанные с семейным бизнесом. Декабрь его утомил, иссушил до дна, оставил после себя пустоту, которую мужчина заполнял общением с женщинами и проглатыванием томиков с трудами философ востока.

Внутри его появилась неопределенность. К ней Дан не прикасался, считал это темное место свой души — больной раной, что вроде и заживает, но малейшее движение в её области создает трещины, тогда кровь вновь просачивается, принося боль и разочарование. Он отложил в сторону книгу, тяжело вздохнул, раскинувшись в кресле, сложил руки за головой. За окном падал снег, порывы ветра не внушали доверия, заставляя его поёжиться даже в теплой в квартире. Выходить за пределы дома даже банально за продуктами желания не было, что уж говорить о других мелочах. Травников превратился в ярого домоседа, когда было свободное от дел время. Вот уж второй день, как он не покидает квартиру, совершенно уставший, разбитый, даже отсутствует праздничное настроение. Рана заболела.

Лизу он увидел сегодня — суетящуюся с вещами, ведь что-то там у них приключилось. Дан не спрашивал, просто поздоровался, чувствуя расползающуюся по телу неловкость. Внутри при виде неё что-то неприятно кольнуло, а в мозгу прошлись недавние события: их поцелуй, которого он желал всем нутром. Это маленькое происшествие, он не забудет, кажется, никогда. И все равно, на последствия… Травников про себя решил, что если для этого нужно будет жертвовать Лазаревым, то он готов создавать пакости, подстраивать мелкие неурядицы, страдать безумием, но… Он поставил окончательную точку в этой ситуации фразой: «Ты нашла свое счастье, Елизавета. Теперь ты его защищаешь, но смотри, не переусердствуй».

Этим он подписал приговор — с происходящим смирился и не собирался препятствовать чему-либо, да еще в больнице он решил, что они останутся друзьями. Хоть как он жалел об этом сейчас, но факт есть факт.

«Не время тогда было, — мужчина сложил руки на груди, вытянул ноги и прикрыл глаза, — когда со своей сумасшедшей любовью лезть? А если бы кто-то умер? Забавно-забавно судьба фишками играет, только время мое наверное тоже придет, счастья свое найти?»

Он машинально сжал челюсть, чувствуя нервное напряжение. Отношения он начал быстро, спасаясь от безумия и тоски. Агата была симпатичной, спокойной и его это более устраивало. Чем-то она напоминала прежнюю любовь его, хоть была темноволосой бестией с голубыми глазами, в которых горят огоньки-льдинки. Дан уходил в разговоры с ней по вечерам, забывался о происходящем в его жизни, впрочем, девушка приносила ему радость. Невинное, простое существо, которое хочет полюбить его всей душою. На первом свидании он был изумлен, хоть и захлебывался в укорах совести: «Тебе придется много времени потерять, чтобы Волкову разлюбить, а этой дать столько нежности, сколько ей требуется».

Травников удивлялся её наивности и простоте.

«Как раз то, что искал, — думал он. — Тихая, домашняя, уже надоели эти пляски по клубам с местными фуриями».

Он почесал щетину, вздрогнул, когда зазвонил телефон.

— Да, солнышко, — ответил, пытаясь смягчить голос и придать тому как можно больше нежности. — Ты уже пришла домой после маникюра? Вот и славно…

Тоненький голос становился бальзамом для ушей, но тоску тот не унимал.

— Наверное, будем вместе праздновать Новый год, — он встал с кресла, прошелся к окну, — твои родители, как ты говоришь, решили поехать к родственникам, у моих планы переменились, в горы они не поедут, возможно мы бы могли вместо них?

Он прекрасно понимал — предлагать подобное, встречаясь всего несколько недель — безумие. Агата может не согласиться, да и подобное выглядит со стороны не совсем прилично.

— Мы? — в её голосе скользнули нотки удивления, собеседница охнула. — Вместе? В горы? Как пара?

— Ну конечно, а кем же еще нам быть, п…

Язык чесался назвать её птенчиком, но мужчина сдержался, кашлянул. Сознание услужливо напомнило о той, кому это ласковое слово принадлежало. Даниил стиснул зубы от досады.

— У тебя там все хорошо?

— Да, — замешкался мужчина. — Отлично. Мое солнышко, — он сделал паузу. — А кем нам еще быть? Или ты против, чтобы я был твоим мужчиной? Тебе не понравились наши свидания?

Повисла неловкая пауза. Он был готов ударить себя по лбу.

— Я не хотел тебя обидеть, Агата.

— Все нормально, — веселые нотки её голоса заставили её улыбнуться. — Ты мне нравишься, и я не против, если мы встретим вместе Новый год, даже если будем спать, а одной кровати, все равно… Хочу забыться, уехать из города, дорогой.

— Да, нужно нам отдохнуть, — он вздохнул. — Родители вроде дом сняли, так что там, скорее всего, есть несколько спален, не думаю, что будет проблемой найти для каждого личное пространство. Так что, я звоню и сообщаю им? Как раз брат должен со своей невестой подтянуться, составят нам компанию.

— Это было бы отлично.

Они еще поговорили о житейских вещах: о погоде, холодной зиме, новостях в мире, которые не столь оптимистичные, о цветах и музыке. Агата была интересным собеседником и помогла забыться Травникову, но все равно, только как он завершил разговор, все вернулось на круги своя.

«Чем вот она могла меня так зацепить эта Волкова? Я же пытался внушить себе отвращение к ней…»

Он сел на диван, взявшись за голову, положив локти на колени. Тишина была угнетающей.

«Кем я стал? Преподаватель, что влюбился в студентку и готов явиться на зов её, подобно щеночку? Сколько мыслей я сменил за последние месяцы… То люблю её, то нет, то хочу послать искать лучшую судьбу, но откуда чувство и желание помогать ей? Где оно взялось? Кажется, я погиб».

Ему было мучительно осознавать, что именно его кровь, помогла выжить Лазареву, хоть Дан записал этот факт в список своих добродетелей, это не выручало. Он желал Льву несчастья.

«Пусть Ольку свою берет и топают по пятой дорожке в неведанные миры, — он сжал руки в кулаки, ухватившись за свои волосы. — Переломал судьбу брата, теперь и в мою вмешался, вот что за прохвост? Погибель».

Он пытался справиться с собой, но не получалось. Очередная порция кофе, очередной побег в мир философии востока или сериала… Будучи спасителем, Даниил потратил слишком много сил, и теперь, когда помощь ему нужна, никто не придет, да он и не позовет.