Шайтан. Желание

Глава 8

Одна блуждаешь в холодной ночи,

В поисках вечности,

Ведомая желанием, которое все усиливается

И хочет тебя уничтожить…

Blutengel, «Reich mir die hand».

— Как. Твое. Имя? — повторил афроамериканец заниженным, обворожительно хриплым голосом.

— Меня зовут Алиса… Ой, сорри… — машинально ответила я на русском, провалив первый шанс произвести на парня впечатление человека, хотя бы немного знающего иностранный язык. — Май нэйм из…

И снова запнулась.

На тот момент имена «Элис», «Алисия», «Алиша» вылетели из головы напрочь, как и все остальное. В том числе и то, что мое имя можно было не переводить в принципе, ведь девушки с именем Алиса уж точно сыщутся и в Америке, и в практически любой стране мира.

— Русская Алиса? – переспросил афроамериканец, обратившись ко мне на моем языке, но с ощутимым акцентом.

— Да… – опешила я и, подняв глаза, улыбнулась парню еще шире. — Я русская! Я из России!

Расхрабрившись, словно почуяла в афроамериканце родную душу и словно знала его не первый день, я сделала несколько шагов навстречу и пригляделась к его внешним данным более дерзостно.

Вблизи афроамериканец показался мне еще эффектней, чем на расстоянии. Яркий, властный, брутальный и очень серьезный самец верхом на железном коне.

Серьга-крест, однозначно не похожая на предмет из дешевой бижутерии, эффектно красовалась в его ухе, придавая образу элитной рокерской эстетики, которую я так люблю. Узкие джинсы темно-серого оттенка, рваные на коленях, — тоже как я люблю, — и кожаная куртка, наверняка дизайнерская. А также белые фирменные кроссы, которые стоили как тур по Авроре и выглядели в разы белее моих, всего день назад купленных.

Несмотря на мегасерьёзный взгляд и бескомпромиссный грубый голос, афроамериканец не был похож на мажора-неадеквата, который настолько презирает простой люд, что вот-вот обрушит на меня шквал мата лишь за то, что я за малым не попала под колеса его дорогущего супербайка. И предчувствие меня не обмануло.

— Это здорово, что ты из России. Мне очень нравятся русские. Ты туристка?

Дабы разжечь во мне недвусмысленный интерес, основанный преимущественно на низменных страстях, афроамериканец намеренно не менял низкочастотного тембра голоса.

Я где-то читала, что низкий, грубый голос у мужчин связан с высоким уровнем тестостерона, и может многое сказать о его владельце. Например, то, что он доминант, любит быть в центре внимания и не особо разборчив в сексуальных связях. Определенно, его голос действовал возбуждающе не только на меня, но и других особей противоположного пола привлекал. Потому не оставляло сомнений и то, что он обладает именно таким набором качеств.

От мыслей нескромных, что передо мной тестостероновый доминантный самец верхом на мегакрутом байке, щеки вспыхнули огнем, по телу распространился жар, безжалостно задевая все нервные окончания и лишая меня рассудка. Действительно жарко стало, несмотря на то, что всего пару минут назад куталась в толстовку так как нереально прозябла от страха и резкого ветра.

Когда он смотрит на меня, становится так нестерпимо душно, что хочется мгновенно снять с себя всю одежду.

Утопая в сверкающих, гипнотических, демонически притягательных цвета ночи глазах афроамериканца, я облизала губы и с усилием проглотила подкативший к горлу ком. Я чувствовала, как предательски заметно дрожат мои коленки, но была не в силах усмирить эту дрожь.

Едва дыша, но поддерживая тему спонтанно возникшей между нами беседы, я безвольно робела и ёжилась перед непревзойденной мощью афроамериканца с внушительной комплекцией и инстинктом хищника.

— Нет, я не туристка. Я тут живу. Ура! Я живу в Америке! – наигранно воскликнула я, но вышло уж совсем неубедительно.

— И как тебе тут живется? — вполне ожидаемо спросил афроамериканец, не поверив, что моя радость искренна.

— Вообще-то, эм-м-м… Я тут первый день. — затянула я, так кстати подловив себя на мысли, что пора бы перестать млеть при виде него, иначе в голове так и будет твориться несуразная каша. —Еще не поняла, нравится или нет. Это «Кавасаки Ниндзя Н2R»?

Убедившись в том, что не ошиблась с названием, уточнила я, не зная зачем обойдя байк цвета вороного крыла со всех сторон.

Состояние идеальное, не битый. Ощущение, что совсем новый. Умопомрачительно крутой, весь сверкающий и роскошный, как и его хозяин. Двухметровый брутал с высоким уровнем тестостерона, властным нравом и колдовским голосом.

В этом широченном афроамериканце уж точно не меньше двух метров роста.

— Что ты делаешь здесь посреди ночи, Алиса? Ищешь страну Чудес?

Я все не могла поверить в то, что это не слуховые галлюцинации, и что афроамериканец и впрямь говорит со мной на русском. Пусть с акцентом. Пусть не совсем идеально. Но зато как завораживает слышать его низкий чарующий голос — аж мурашки по телу. От его произношения у меня буквально сносило крышу.

— Вышла прогуляться и заблудилась. Да, это прозвучит глупо, но… я действительно шла прямо, и... наверное долго. Потом задумалась не помню, о чем, повернула не туда, и... потерялась.

— Потеряшка значит. Потеряшка Алиса.

Афроамериканец не задумываясь врубил «аварийку» и выпрямился.

Взгляд мой невольно опустился на его пальцы.

Такие длинные… Я где-то читала, что длинные пальцы — это тоже признак…

А еще у него волевой подбородок, длинный нос с горбинкой и пухлые губы…

Пока я рассматривала его руку, пытаясь представить по форме и длине большого пальца, форму и длину кое-чего другого, американец оказался внимательнее к другим вовсе не мелочам. Он заметил, что светофор, пока мы общались, поменял свет. А мы так и продолжали стоять на перекрестке посреди проезжей части, сбивая с толку остальных участников движения.

Я расценила поведение парня как то невероятное, что он не намерен обрывать наш разговор. А значит, что я заинтересовала его.

Неужели понравилась? Прям такая, как есть, в максимально непривлекательной одежде и без косметики? В пижаме и цыплячьей шапке?

Понимая, что играю с огнем и чем это может впоследствии обернуться, я все же поступила так, как требовал от меня отнюдь не здравый смысл. Чтобы привлечь ответный интерес парня и удержать его внимание не на пижамных штанах с растянутыми коленками, я поспешно расстегнула толстовку — единственную защиту от ветра и похотливых взглядов.

Не снимая толстовки с плеч по причине девичьего стеснения, я медленно отвернулась в сторону пешеходной части улицы, делая вид, что кого-то высматриваю. Затем так же медленно вернулась в исходное положение, демонстрируя перед афроамериканцем свой плоский живот, укороченный полупрозрачный топ, и свое открытое сердце.

Оценив меня по собственной шкале сексуальной пригодности, афроамериканец дернул бровью.

— Ты выбрала не самый лучший район для прогулок. Здесь небезопасно ночью. Для девушек в особенности. — отвернувшись буквально на секунду, афроамериканец прокашлялся в руку и снова обратил на меня свой взор, в разы более обжигающий, палящий, испепеляющий словно дьявольский зной.

Афроамериканец воздержался от комментариев насчет фигуры, но я заметила, как у него зажглись глаза при виде полупрозрачного топика, под который истошным криком напрашивался лифчик с максимально плотными чашечками.

Ему очень даже по нраву то, что предстало его взору.

Он явно не прочь, чтобы я раздевалась перед ним и дальше.

Как, впрочем, он и сам не прочь раздеть меня, причем очень даже не прочь — я это нутром почувствовала.

Потому предпочла скрестить руки на груди и продолжать тему разговора.

— Почему здесь небезопасно гулять?

— Грабители на каждом шагу. И подонки всякие. Их тут очень много.

Я невольно вздрогнула и, бегло оглядевшись по сторонам, застегнула молнию толстовки обратно и до самого упора. Не нужно быть умной, чтобы понять, кого афроамериканец имел в виду, называя подонками.

— Уф-ф-ф… Здорово, что ты решил поехать именно этой дорогой сегодня…

— Н-да. Тебе крупно повезло. — утвердил он с небрежным высокомерием, прицениваясь и рассматривая меня всю, от макушки до пят.

А мне и впрямь повезло встретить своего защитника здесь и сейчас, на ночном перекрестке незнакомого города, в самый необходимый момент. Я ведь действительно могла попасть в беду, о которой и думать страшно, а парень эту беду, можно сказать, уже предотвратил своим внезапным появлением.

Более того, этот афроамериканец такой большой и сильный, что с ним никакой подонок не страшен.

И он сам уж точно не подонок. К тому же владеет русским языком, что могло означать лишь то, что наша встреча была неизбежна.

Или я слишком наивна и глупа, что романтизирую банальную случайность и что доверяю опасному незнакомцу лишь потому, что он умеет изъясняться на моем языке?

— А ты… Как я могу к тебе обращаться?

— Мое имя Дилияр.

— Дилияр… — повторила я завороженным шепотом. — Ди-ли-яр…

— Да. Именно так. — Дилияр снова обернулся назад, чтобы проверить, не едет ли кто прямиком на нас.

Нас все объезжали автомобилисты — медленно и молча, один за другим, вынужденно перестраиваясь на незанятую часть дороги. Они, к моему удивлению, не сигналили и не бранились, чтобы мы поскорее убрались с проезжей части и не мешали.

Будто все, и стар и млад, понимали. Что для нас двоих, для нас с Дилияром, время остановилось.

— Что скажешь, Алиса? Позволишь сопровождать тебя в страну Чудес? — спросил Дилияр, в очередной раз обернувшись назад.