Любовь Влада. Даже если он Монстр.

Глава 2. Тень на холсте

Мы вернулись в Бухарест к вечеру, поужинав в маленькой таверне на окраине города. Деревянные столы, запах жареного мяса и свежесваренного кофе — всё это было таким уютным, что я почти забыла о коробках, ждущих дома. Но стоило переступить порог квартиры, как реальность навалилась снова. Я собирала вещи до полуночи, складывая книги, краски и одежду в картонные ящики. Руки двигались механически, а в голове крутилось странное предчувствие — будто я не просто переезжаю, а шагаю в неизвестность.

Следующие недели пролетели как вихрь. Переезд в Брашов закружил нас с головой: новая квартира с высокими потолками и большими окнами, распаковка вещей, споры со Стефанией о том, чья комната лучше. Она настояла ехать со мной, и, к моему удивлению, Николина с Константином согласились. „Только если Ян будет привозить её домой раз в месяц на выходные“, — поставили они условие. Стеф чуть не прыгала до потолка, а я только закатила глаза. Её восторг был связан не с Брашовом, а с ним — я знала это лучше всех. Ян, как всегда, улыбнулся своей лёгкой улыбкой и кивнул, будто это само собой разумелось.

Учёба в колледже началась как сбывшаяся мечта. Аудитории пахли старым деревом и масляными красками, преподаватели дышали вдохновением, а одногруппники оказались на удивление открытыми. Я растворялась в лекциях об истории искусства, в шорохе кистей по холсту, в запахе растворителя, который стал для меня родным. Но к концу семестра всё изменилось. Новая преподавательница, мисс Раду, появилась в нашей жизни как тёмная туча. Высокая, с острым взглядом и губами, сжатыми в вечное недовольство, она невзлюбила меня с первой встречи. Мои эскизы, которые раньше хвалили, она разносила в пух и прах. „Нет души, Мелания“, — говорила она, постукивая ногтями по столу. Итог был суров: я оказалась на грани отчисления.

Чтобы исправить положение, мне поручили проект — восстановить старинный портрет. Когда я впервые увидела его, сердце замерло. Холст был ветхим, почти рассыпающимся, с потемневшими от времени красками. На нём угадывался силуэт мужчины: высокий, в длинном тёмном плаще, с резкими чертами лица, но детали стёрлись, оставив лишь тень былого величия. Рядом лежала пожелтевшая записка с надписью: „Влад Дракула“. И ничего больше. Ни подсказок, ни описаний, ни даже намёка на то, как он выглядел. Я сидела над ним часами, пытаясь оживить эти очертания, но что-то не давало мне двинуться дальше. Вдохновение ускользало, как дым, а без него портрет оставался мёртвым. Я хотела, чтобы он задышал, чтобы его глаза смотрели с холста так, как смотрели когда-то в жизни. Но как оживить того, о ком знаешь только легенды?

Стефания тем временем влилась в новую школу. Её звонкий смех стал частью нашей квартиры — она завела подруг, Кейси и Валери, двух девчонок с неуёмной энергией. Они часто приходили к нам, разбрасывая тетради по столу и болтая о всякой ерунде. Я радовалась за неё — она цвела, как цветок под солнцем. Сама я тоже обрела подругу — Киру. Мы познакомились на первой лекции: она уронила банку с кистями, выругалась так громко, что половина группы обернулась, а потом рассмеялась, глядя мне в глаза. Взбалмошная, с короткими рыжими волосами и искрами в глазах, она была как ураган. Мы сдружились мгновенно — две противоположности, которые каким-то чудом дополняли друг друга.

Ян стал частым гостем в нашем новом доме. Он появлялся с пакетами еды или просто с улыбкой, иногда оставаясь ночевать на диване, если было слишком поздно ехать в свой дом за городом. Но последние две недели его не было — уехал по работе, как всегда окутанный тайной. Я скучала по его спокойной уверенности, по тому, как он умел разрядить любую ситуацию. А без него я погрузилась в проект с головой, дни и ночи сливаясь в одно бесконечное полотно. Я листала книги о Владе Дракуле, выискивала крупицы правды среди мифов — жестокий князь, кровавый воин, человек-легенда. Но кем он был на самом деле? Без этого я не могла вдохнуть в портрет душу.

— Мел, можно Кейси и Валери придут к нам? — голос Стеф выдернул меня из раздумий. Я сидела за столом, обложенная эскизами, и даже не заметила, как она вошла.

— Да, конечно, — пробормотала я, потирая глаза. — Всё равно буду возиться с проектом до утра.

— Ты в порядке? — она нахмурилась, глядя на меня.

— Просто устала, — соврала я. Усталость была не главной проблемой. Главное — этот портрет, который смотрел на меня пустыми глазами и молчал.

Девочки пришли, наполнив квартиру шумом, но ушли через пару часов, оставив после себя тишину. Надо было готовить ужин — моя очередь, но я сидела, глядя в пустоту. Лень сковывала, как цепи. Телефон зазвонил, и на экране высветилась ухмылка Яна. Я ожила, хватая трубку.

— О, пропащий человек! — сказала я, улыбаясь.

— Привет, чем занимаетесь? — его голос был тёплым, с лёгкой хрипотцой, как будто он только что вернулся из долгого пути.

— Ужин надо готовить, а так не хочется, — пожаловалась я. — Ещё этот проект... Всё не так, как надо.

— Может, я спасу тебя от кухни? Поужинаем вместе. Стеф дома? — спросил он, и я уловила привычный намёк в его тоне.

— Дома, и это гениально, — рассмеялась я. — Собираемся и ждём. Не приедешь через полчаса — съедим тебя.

— Договорились, — хмыкнул он и отключился.

Ян примчался быстрее обещанного, с лёгкой щетиной и усталостью в глазах. Стеф бросилась к нему, обнимая:

— Ян, как я рада! Где пропадал?

— Поехали, всё расскажу на месте, — он мягко отстранил её. — Не хочу быть съеденным.

Мы собрались за десять минут и скоро сидели в уютном ресторанчике с деревянными столами и мягким светом ламп. За окном темнело, горы вокруг Брашова казались живыми тенями. Мы заказали еду, и Ян, наконец, заговорил:

— Был на задании. Секретном, как всегда, — он усмехнулся, но глаза загорелись. — Захватывающе, девочки. Ни разу не пожалел, что выбрал эту работу.

— Как интересно, — протянула Стеф, глядя на него с обожанием.

— И ни слова больше? — поддразнила я.

— Ни слова, — он подмигнул, и мы рассмеялись.

Мы болтали, шутили, и напряжение последних недель растворялось в тепле этого вечера. Я поняла, как соскучилась по таким моментам — простым, живым, настоящим.

— Хочу тортик, — капризно заявила Стеф, хлопнув ресницами. — Но не знаю, какой...

— Пойдём выберем? — предложил Ян, вставая.

— Идём! — она вскочила, хлопая в ладоши, и они ушли к витрине с десертами. Я осталась за столом, лениво разглядывая людей. Обычные лица — ели, говорили, смеялись. Ничего особенного.

И вдруг я почувствовала его. Взгляд. Острый, тяжёлый, как холодное лезвие. Я повернула голову и замерла. В дальнем углу сидел мужчина. Высокий, в длинном тёмном пальто, с чёрными волосами, стянутыми в низкий хвост. Его лицо — резкое, с высокими скулами и тонкими губами — было слишком совершенным, чтобы принадлежать этому миру. Но глаза... Тёмные, бездонные, они впились в меня, не отпуская. Сердце заколотилось, дыхание сбилось. Я не могла отвести взгляд, словно он держал меня невидимыми нитями.

Кто он? Я не знала его, но что-то внутри шевельнулось — смутное, далёкое, как тень забытого сна. Он не двигался, не улыбался, просто смотрел, и этот взгляд обжигал, пробирал до костей. Я отвернулась, пытаясь успокоить пульс, но тепло поднималось по шее, а мысли путались. Что это было? Я украдкой глянула снова. Он всё ещё смотрел, неподвижный, как статуя, но в его глазах мелькнуло что-то — узнавание, обещание, зов.

Стеф и Ян вернулись с тортом, болтая о чём-то, но их голоса звучали глухо, будто из-под воды. Я кивала, улыбалась, а сама чувствовала его присутствие за спиной. Он был там. И я знала: это не случайность. Это судьба.