Просто скажи мне

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Лежа на парте, я листаю ленту Инстаграма. Обычно я не прячусь во время перемен в каком-нибудь пустом классе, но сегодня именно этим я и занят. Просматривая посты своих бывших одноклассников, я неожиданно для себя испытываю тоску. Они даже не скучают по мне.

Как глупо. Я просто жалею себя в то время, как мне даже слова плохого не сказали в новой школе. Мама называет мою меланхолию адаптацией. И это логично. Мне просто хочется, чтобы это поскорее прошло.

Внезапно я натыкаюсь на фотографию Шеннон. Она улыбается в камеру, высоко держа телефон над головой. Похоже, она в своей спальне, а может быть в спальне парня, который стоит позади нее, улыбаясь и положив подбородок на ее плечо.

Мы с Шеннон обменивались голосовыми сообщениями на прошлой неделе. Она ни слова не сказала о том, что у нее появился парень. Не знаю, но то, что она умолчала, неприятно меня задевает. Мы ведь друзья, могла бы и рассказать.

Вздохнув, я лайкаю фото и блокирую телефон. В наушниках играет Майли Сайрус, и не поверив своим ушам, я вновь смотрю на экран и убеждаюсь в этом. Серьезно? Очень странно.

Пока я вожусь со своим плейлистом и размышляю, откуда в нем взялась Майли Сайрус, дверь в класс с шумом открывается. Вошедший говорит по телефону и меня не замечает. Сомневаюсь, что зеленая толстовка с накинутым на голову капюшоном сливает меня со здешней обстановкой.

Тем не менее Ноэль меня не замечает, когда принимается ходить туда-сюда рядом с доской. Я сижу в самом конце и не пытаюсь заявить о своем присутствии не из-за любопытства, а из лени.

— Нет, этой хрени я тебе больше не привезу. Что? Ты серьезно? Будешь меня теперь шантажировать? Ха. — Ноэль откидывает голову. — Очень смешно, Харви. Отец тебе не поверит.

В этот момент его взгляд направляется в конец класса. Не то чтобы он испугался, но в тот момент, когда он понял, что не один в классе, на его лице явно отражается шок или это всего лишь неожиданность. Затем, когда он понимает, что это я, Ноэль как будто выдыхает. Его плечи заметно расслабляются. Нет, мне не показалось.

— Как скажешь, чувак. Хорошо, я приеду. — Отключившись, Ноэль несколько секунд смотрит на пол, потом поднимает голову. — Почему ты здесь прячешься?

Я поднимаю голову и подпираю лицо ладонью.

— Решил вздремнуть.

Ноэлю будто нравится мой ответ. Он криво ухмыляется и качает головой.

— Ладно. — Он идет к двери, но затем резко тормозит. — А если честно?

Я поднимаю брови вверх.

— Честно.

— Тебе же здесь не нравится.

— Нет, я…

— Да брось, старик. — Ноэль сбрасывает с плеча рюкзак на парту и с грохотом на нее плюхается. — Я бы тоже с ума сходил, переехав из крупного города сюда.

Он похож на парня, который задирает всех и каждого, который считает себя лучше других и по нему сохнут все девчонки в школе. Отчасти так оно и есть. Отчасти.

— Ну да, немного, — пожимаю плечами я.

Ноэль снова усмехается. Несколько секунд мы сидим в тишине, которая не кажется неловкой. Она сопровождается звуками школьной перемены, звучащих из-за закрытой двери: разговоры, крики, смех, сигналы эсэмэсок на мобильных телефонах, музыкой, грохотом открывающихся и закрывающихся шкафчиков, где-то на цокольном этаже ведутся ремонтные работы, из-за которых трубы по несколько раз на дню меняют температуру. Обычный день, который может быть и веселым, и грустным. Ничего в нем особенного нет.

Внезапно Ноэль подскакивает с парты.

— Хочешь прогулять?

Я недоверчиво склоняю голову.

— Не слишком ли рано для меня?

— Самое то, — нетерпеливо уверяет Ноэль. — Ну так что?

Будь я умным, я бы отказался. Но я не умный. Да и что в этом такого, мне же все равно скучно?

Ноэль расплывается в широкой улыбке, когда я молча встаю и подхватываю рюкзак.

***

Мы едем каждый на своей машине до моего дома. Затем я оставляю «форд» на подъездной дорожке и запрыгиваю в «понтиак» Ноэля. У него в салоне слишком громко играет панк-рок, и я удивленно на него таращусь.

— Мне казалось, таких уже не осталось?

Ноэль скалится и прибавляет еще громче.

— Еще как осталось.

Пару минут я слушаю его музыку и смотрю на пейзаж за окном. Он кажется унылым. Однотипные магазины и закусочные, похожие на постройки времен пилигримов, отличающиеся лишь сайдингом от красных до желтых цветов. Снующие туда-сюда местные, которые периодически останавливаются для того, чтобы поболтать друг с другом.

Ноэль останавливается на светофоре, и я вижу справа от себя часть железнодорожного парка Северной Альберты. Это, наверное, единственная достопримечательность города. Ветер гоняет по серым, покрытым грязным снегом, дорогам сорвавшиеся с информационного столба листовки.

— Ну так что? Кого оставил в Онтарио? Девушку? Парня? — Ноэль убавляет музыку и, хмыкнув, бросает нам меня быстрый взгляд.

Я хмыкаю в ответ.

— Никого. По счастливой случайности перед самым моим отъездом меня возненавидел мой лучший друг.

Ноэль хмурится.

— В чем причина?

Я улыбаюсь.

— Девушка.

— Не говори, что ты с ней…

— Она сама меня поцеловала.

— Черт, — Ноэль продолжает улыбаться и смотреть на дорогу. — А ты не так прост, Рой.

Пока мы едем по городу, я с легкостью рассказываю ему о своей привычной жизни в Ньюмаркете, о школе, хоккейной команде и даже о «саутсайдерах». Остановившись у продуктового, Ноэль выскакивает из машины и спустя буквально пять минут возвращается с двумя небольшими пакетами. Я не спрашиваю. Какой в этом смысл, ведь я наверняка все скоро узнаю.

Довольно быстро пейзаж за окном меняется. Дорога уходит из города вниз по склону. По обеим ее сторонам простирается бескрайнее поле, покрытое толстым слоем снега. В этом белом море виднеются крошечные точки ферм, а также плотно уложенные стоги сена.

Мне уже знаком этот пейзаж. Где-то здесь неподалеку находится высокая, ржавая и покосившаяся от времени водонапорная башня, возле которой мы тусовались.

Ноэль ведет машину по знакомой дороге, но не доезжая до башни, сворачивает направо. Шины недовольно барахтаются по зябкой, но все же рыхлой старой дороге, которая ведет, судя по всему, на чью-то ферму. Я лишь замечаю мелькнувшую за окном ржавую вывеску.

— Куда мы едем?

Ноэль продолжает упорно выжимать из своей машины все силы, пробираясь по земле.

— Ты только сейчас спрашиваешь?

Да уж, действительно.

Ворота вокруг приближающейся фермы распахнуты настежь. Мы въезжаем в них, и машину окружают три огромные собаки. Вид у них совсем не дружелюбный, но Ноэля это не смущает.

— Идем, если хочешь, — добродушно предлагает Ноэль, выпрыгивая из салона.

К тому времени, как я выхожу из машины и опасливо кошусь на лабрадоров, которые не могут определиться ко мне чувствами — они либо рычат, либо виляют хвостами, либо все месте — на старом покосившемся от времени крыльце появляется мужчина. Покачиваясь, он смотрит на нас и наконец, узнает одного.

— Хейз, пацан, ты все же приехал.

Ноэль свистом отзывает от меня собак. Они послушно спешат к нему и к хозяину дома. Присмотревшись, я вижу, что это вовсе не мужчина. Это все еще молодой парень. Возможно, ему слегка за двадцать. Может, двадцать два или двадцать три. Его отросшие темные волосы скрывают часть лица. Но та что открыта не выглядит совсем вменяемой. Глаз, который не закрыт волосами, красный. Он худой, в одной старой выцветшей рубашке. Его покачивает от морозного ветра.

— Я привез тебе поесть, — отвечает Ноэль.

Парень морщится.

— Поесть? Разве я тебя об этом просил?

Но Ноэль молча вынимает из багажника пакеты и заносит их в дом. Лабрадоры дружно бегут за ним, словно именно он здесь хозяин.

Я ежусь от ветра и осматриваю территорию. С виду это обычная ферма. Но она весьма запущена. Повсюду разбросаны груды старых инструментов, предназначенных для работы с землей, какие-то колеса и ржавые покрышки. На мои глаза попадается все еще мощный, но ужасный на вид внедорожник на двух спущенных колесах. Когда-то этот «Шевроле Тахо» был темно-синим. Сейчас краска настолько облупилась, что это похоже на то, словно на машину просто выплеснули палитру. Задних дверей нет, по крайней мере одной точно.

— Ты кто?

Я отворачиваюсь от машины и смотрю на шатающегося парня.

— Э-э, Энтони, друг Ноэля.

— А. — Парень вынимает из кармана джинсов сигарету и после пары безуспешных попыток выбрасывает ее в снег.

В это время из дома выскакивает Ноэль в окружении собак. Хозяин дома безуспешно пытается прочесть в выражении его лица, что тот привез ему что-то еще. Но Ноэль качает головой.

— Там замороженная пицца уже разогревается, — говорит он.

Парень пинает носком ботинка небольшой булыжник.

— Ладно, но это все равно не помешает моему папаше выдворить меня на улицу.

Ноэль вздыхает и подходит к нему.

— Харви…

— Да, да там пицца. Спасибо, чувак. — Он хлопает Ноэля по плечу. — Джанин, — позвав свистом только одну из собак, Харви покачиваясь возвращается в дом.

Мы с Ноэлем остаемся посреди двора чужой фермы.

— Кто это? — интересуюсь я.

— Харви. Харви-н*****а, как все его называют, — отвечает Ноэль.

— Итак, почему из-за него мы пропустили уроки?

Мы забираемся в салон машины. Ноэль растирает замерзшие руки и заводит мотор.

— Потому что в другое время его отец дома.

— Ты помогаешь ему, — делаю вывод я.

Ноэль выезжает на грунтовую дорогу. Он пожимает плечами.

— Не всегда. Иногда вожу его в больницу. Он хороший парень, просто загнал себя в угол и не может найти выход.

Мы молчим некоторое время. Я расставляю по полкам все, что только что увидел: Ноэль Хейз, его образ, ферма, Харви-наркоша…

— Почему ты взял меня с собой? — спрашиваю я.

Ноэль на секунду поворачивает голову. Выражение его лица чересчур серьезное.

— Никто не должен знать.

— Что ты герой?

Он фыркает.

— Нет, — после некоторого молчания добавляет: — Никто даже не помнит, что его взяли в главную юниорскую лигу Квебека, когда ему было шестнадцать. Стоит человеку оступиться раз, на нем навечно ставят клеймо.

Я смотрю на профиль Ноэля несколько секунд. Сегодня я узнал о нем гораздо больше, чем бы мог представить.

— И часто ты так к нему наведываешься?

Он задумывается, затем вновь пожимает плечами.

— Не так часто, как хотелось бы. Ничего героического я не делаю, но не хочу, чтобы парни знали.

Я понимаю, почему он не хочет. Какая-то часть него стремится к справедливости, но берет вверх та часть, которая отвечает за свою репутацию. Его не в чем винить, это маленький город. По крайней мере, он что-то делает хорошее. Такого я от него не ожидал.

— Не узна́ют, — отвечаю я.

Ноэль улыбается, повернувшись ко мне.

— Знал, что на тебя можно положиться, новичок.

Я фыркаю.

— А что мне еще остается делать? Мне тоже нужна репутация.

Мы все еще смеемся и шутим, когда въезжаем в город.

— Едем обратно в школу? — интересуется Ноэль, но в его глазах горит веселье. Он надеется, что я отвечу «нет».

— Я хочу еще раз попробовать блинчики, — заявляю я.

Ноэль улыбается.

— Готов поспорить, что именно эти блинчики заставят тебя забыть о твоем Ньюмаркете.

Я согласно киваю. Почему бы и нет? Наверное, это и будут блинчики, потому что ничего вкуснее я в жизни не пробовал.