Зелёный папа

Глава 3

Микоил выделил меня из общей массы ещё на втором курсе. Я единственная на курсе оставалась равнодушной к положению его семьи, их богатству. Да и на самого парня мало обращала внимания. Вокруг него постоянно вилась стайка почитательниц, а у меня была главная цель – учёба. Я хотела порадовать бабушку красным дипломом, как до этого порадовала своей золотой медалью. Она сказала, что гордится мною. А эта похвала была редкой из её уст.

Когда бабушка слегла, Микоил напросился поехать с нами, вроде как посмотреть на жизнь людей в провинции. Тогда он заглянул ко мне в гости и познакомился с бабушкой. Именно тогда она и обронила ту самую фразу, что он мне напомнил. Я сильно грустила после гибели родителей. Мачеха давно стала мне мамой. Я её так и называла. Вот и бабушка заболела, не выдержав удара судьбы, она искренне привязалась к невестке. Миша произвел на бабушку хорошее впечатление: красивый, вежливый и воспитанный, из интеллигентной семьи. Она намекнула мне, что одобряет нашу дружбу. И потом неоднократно спрашивала про Мишу и его семью.

После смерти бабушки Миша подставил мне своё дружеское плечо. Он решил некоторые финансовые проблемы, о которых я узнала уже постфактум. Инга ему сообщила напрямую, не спрашивая моего мнения. Ведь я пребывала в прострации и была не адекватна в тот момент. Я испытывала к нему чувство глубокой признательности.

Со временем он занял комнату нашей соседки, которая взяла академический отпуск из-за свадьбы и беременности. В любом случае, комната освобождалась, и нам предстояло подыскать себе новую соседку. Миша, как только услышал об этом, сразу же предложил свою кандидатуру. Его родители решили, что парню не помешает опыт самостоятельной жизни. А так он не один, а вроде как под нашим присмотром. Мама Миши очень благоволила мне, выделяя среди всех наших однокурсниц. Лишь перед защитой диплома он вернулся домой, под родительский кров. Но свою долю оплаты за квартиру продолжал вносить регулярно, оставляя комнату за собой.

Миша предлагал мне продать наследный дом и купить квартиру в Москве, но я сомневалась в целесообразности этого. Планировала вернуться на родину и там искать себе работу. Хотя мне уже поступило несколько предложений от столичных фирм. В том числе и от отца Миши, весьма богатого бизнесмена.

Отец Миши предложил мне место в своей фирме. Он навел справки в деканате, и ему рекомендовали меня, как самую лучшую на курсе. Он и подсказал мне тему для будущей дипломной работы. Я и преддипломную практику проводила на его предприятии. Как и Инга. Вот только она не показала себя специалистом уровня их фирмы. И ей намекнули, чтобы на работу там она не рассчитывала, а подыскивала что-то другое.

Я попыталась поддержать подругу, думая, что она расстроена, но та только фыркнула в ответ, сказав, что и не рассчитывала там работать. Ей нужна была практика в столь крупной компании, чтобы иметь прекрасное резюме. Рекомендации ей выдали блестящие. И она быстро нашла себе тёплое местечко.

После ресторана мы – я, Микоил, Инга и её кавалер из параллельной группы – гуляли по ночной Москве до самого утра. Миша был так счастлив, что я не стала говорить ему ничего. Просто не решилась. Я планировала купить билет до дома, съездить в родной город, проверить дом и поискать работу. Но Миша уже всё решил за меня. Снова.

– Дорогая, раз ты согласилась стать моей женой, то я должен представить тебя своим родственникам. Не родителям, с ними ты уже и так давно знакома. И да, нас уже ждут! Мама прислала сообщение, что все уже в сборе.

Только этого мне и не хватало для полного счастья. Вместо кассы вокзала мне пришлось ехать через весь город на эту встречу. Мелькнула мысль, послать всех лесом и высказаться, что я так и не сказала заветного «Да». Но это был секундный порыв, который тут же потух, словно испугавшись столь неинтеллигентного порыва.

С родителями Миши я, как и остальные наши одногруппники, познакомилась ещё на первом курсе. Они желали знать окружение своего сына, с кем он общается. Именно тогда все мы с удивлением узнали, что Миша вовсе не Миша, а Микоил.

Мама Миши с порога взяла нас в оборот. Она мне и слова не давала вставить в свой словопад. И как только её муж, Сардал Дарсунович, терпит этот словесный понос!?.

Мишин отец в основном молчал, либо тихо переговаривался с родственниками мужского пола. Мне и Руфины Малхазовны хватало за глаза. Она познакомила меня со всеми многочисленными родичами Миши, не давая мне возможности даже запомнить кто есть кто. Всё щебетала и щебетала, вызывая лишь головную боль. Из всего её щебета я выделила главное: нам предлагают без права отказаться съехаться сразу, не дожидаясь свадьбы.

В Москве царил свадебный бум. Все словно сошли с ума, стараясь пожениться в определённые даты. Как будто все хотят узаконить свои отношения. По большому блату - тётя Миши, Карина Дурсуновна, имела в подругах заведующую ЗАГСом - нам нашли «окошко» для регистрации, чтобы не ждать в очереди почти полгода. А заявление мы заполним прямо тут, она бланки с собой прихватила. Сообщив об этом, Карина Дурсуновна поинтересовалась моими планами на счет работы:

– У Сардала в головном офисе работать будешь? – спросила она.

Но ни я, ни Сардал Дурсунович, её брат, не успели даже рта открыть, чтобы ответить.

– Какая ещё работа, Кариночка? – тут же взвилась Руфина. – Сейчас девочке нужно готовиться к свадьбе, тут всего-то два месяца осталось. А после свадьбы её главной работой будет обеспечивать тепло и уют в доме. Об остальном позаботится Микоил. Да, Машенька?

Ответа от меня никто не ждал. Не успела я рот открыть, как она уже начала строить планы на наше с Мишей будущее. Эта энергичная женщина распланировала всё на годы вперёд, вплоть до школы, в которой будут учиться наши будущие дети. Естественно, имена для внуков у неё тоже были готовы.

– Может быть дети сами выберут имена для своих малышей? – осторожно обронил кто-то из родственников. Руфина тут же объявила его своим личным врагом номер один. И это моя будущая свекровь!

Я пребывала в тихом ужасе, когда меня мягко перехватил Мишин отец, Сардал Дурсунович. Он пожелал побеседовать со мной наедине, в своём кабинете. В кабинет главы семьи я попала впервые. Тут сразу чувствовалась рука хозяина. Массивный стол с каменной столешницей, на нём стояли пресс-папье и подставка под ручки, выполненные из того же камня. Во всём чувствовалась основательность. Кресло обито тёмным бархатом, такой же красовался на окнах в виде тяжёлых штор. Никакой тюли или органзы. Это чисто мужское царство. Возле стола одиноко стоял стул, принесённый из гостиной. Его вычурная спинка резко контрастировала с обстановкой кабинета.