Часть первая. Месяц Даниэля. Эпизод шестой
1888 Words
Её не покидало подозрение, что они постоянно вальсируют вокруг незримого, не произнесенного вслух вопроса: а может, к тебе?.. Даниэль, судя по всему, хочет, чтобы она предложила приют сама – тогда он остался бы морально чист. Но – нет, сама она ни в коем случае не станет поднимать эту тему. Жить с ним в одной комнате, не будучи вместе, опять смотреть и слушать, как он ходит на свидания, – ну уж нет, к чёрту это унижение. Еще и жить с ними двумя – с этой глупой девочкой, которую она почти не знает и к которой не питает никакого интереса? Нет, нет, нет.
– Еще и с работой хуйня какая-то! – с досадой продолжал Даниэль. – Нашел тут что-то – вроде норм вариант, но есть сомнительные моментики. Согласился уже, просто лишь бы что-то было.
– А куда?
– Техподдержка в ставках на спорт.
Алиса поперхнулась чаем.
– Ставки? А ты уверен?
– Ну да. Это легальные ставки, с лицензией, – кисло ответил Даниэль. – Хотя обучение мне, конечно, пока не нравится – сплошная теория, тесты какие-то дебильные… Вы мне дайте практику, в гробу я видел ваши ебаные тесты! Учить кучу всего – я что, в школе, блять?! – он возмущенно взмахнул рукой, будто отправляя куда подальше работодателя с его тестами. – Дайте мне уже просто ничего не делать, плевать в потолок, сидеть в чатиках с клиентами и получать за это большую зарплату, я так делал несколько лет – и прокатывало же!
Он даже не улыбается, это не звучит самоиронично. Он полностью серьезен – такова его цель. Алисе стало неуютно: она только-только начала нащупывать новый смысл жизни, новую красоту, заново романтизируя его, упиваясь своими переживаниями; а тут – это приземленное приспособленчество, эта грязная грубая речь, стремление всех подряд осыпать проклятьями и нулевая готовность признавать собственные ошибки… Еще и Хельга, которая заглядывает ему в рот, как молодой право настроенный силовик – вождю-диктатору.
Невесело.
– Что ж, надеюсь, всё в итоге получится и тебе понравится, – растерянно сказала она. – Либо поработаешь пару месяцев – и найдешь что-то другое, что больше по душе.
Даниэль угрюмо кивнул.
– Да я за эти годы где только не работал – фотосалон, банк, другой банк, склад, магазин одежды, доставка цветочков! – (Алиса постаралась не улыбнуться: там его особенно сложно представить. Агрессивная цветочная фея в татухах, весом под сто кило). – Справлюсь. Мне похуй, я наемник – где платят, там и работаю!
– Да, он на опыте! – гордо подтвердила Хельга.
Вот уж точно есть чем гордиться – когда нет своего призвания и просто мыкаешься по жизни туда-сюда.
Алиса отогнала эту мысль.
– Меня еще напрягает, что я не один приехал, а вот с этим маленьким дитем! – Даниэль глубоко вздохнул – и потрепал Хельгу по волосам; та расцвела, но стоически уткнулась в Тик-Ток. – Больше ответственности, чем одному. Её тоже надо куда-то пристроить как можно скорее – потому что пока я фактически содержу нас обоих… А в аптеку она не хочет, капризничает.
– Потому что меня там панички хватают, в этих аптеках! – залившись краской, огрызнулась Хельга. – Как только захожу на собеседования! Я понимаю, что разочаровываю тебя, но… – она взволнованно перевела дыхание. – Но ты не переживай – я разберусь и не буду больше создавать тебе неудобства. И за всё отплачу! Надо будет в аптеку – пойду в аптеку!
Какое же лютое чувство вины он ей привил. Дочка оправдывается перед отцом, что закончила школу с не самыми лучшими оценками. Алиса нервно затянулась кальяном. Вишня и мята, сладкое и свежее – Ларри знает свое дело, как всегда.
Даниэль снисходительно похлопал Хельгу по плечу.
– Да не переживай так, малышок. Прорвемся… Ох, леди Райт, знала бы ты, как я ненавижу людей! – он стиснул зубы так, что раздался скрип. – Шлюхины дети! Особенно гранд-вавилонские арендодатели!
– А раньше ты не выносил слово «шлюха», – тихо отметила Алиса.
– Многое изменилось, – мрачно признал он. – Я стал грубее. Возможно, циничнее. Потому что меня заебало подстраиваться, заебало в ком-то видеть что-то хорошее, чтоб потом разочароваться, – короче, хуйней страдать! Эшли – светлая ей память – была последней каплей. Я тебе говорил, что она мне наврала про возраст? Ей на самом деле было шестнадцать, когда мы познакомились.
– Что-о?! – Алиса округлила глаза. – Ты же говорил – девятнадцать… Кажется.
– Ага-а! – едко протянул Даниэль. – Потому что мне пиздели про девятнадцать несколько месяцев. Пока мы не стали вместе жить и я не увидел её документы. Ох-х, было весело! Ты бы знала, как меня это раздавило тогда – я ебался с ребенком, чёртов страх!
– Но вы не расстались?
Он покачал головой.
– Передо мной раскаивались, я дал шанс. А потом мне стали лезть в телефон, писать другим людям, с кем я общался в начале того периода, ебать мозги по любому, сука, поводу… Ну, ребенок и ребенок – что с неё взять. У неё, конечно, квартирка была топ, в хорошем районе, родители купили! – он хищно улыбнулся. – Ради такого, может, стоило и потерпеть… Но обстоятельства решили иначе.
– То есть, когда всё случилось, ей было всего…
– Семнадцать. Да.
Алиса помолчала, пытаясь это осмыслить.
Бедная девочка. Тяжелые ботинки, тату, тоннели в ушах, зеленые пряди в короткой стрижке, колготки в сетку, рисунки с фурри – просто девочка-подросток, бунтующая против родителей, неистово ревнующая свою первую любовь, беззаветно привязавшаяся со всем идеализмом подростка. Он влюбился в ребенка. А потом этого ребенка…
От неё что-то осталось? Или на том концерте вампиры растерзали её на куски?
Ей стало нехорошо.
– Следующая девушка, с которой я встречался, была абсолютным нормисом. Вот прям эталон нормисов, честно! Хорошая семья, никакой шизы, никаких лишних загонов. Работает в банке, ходит по клубам, слушает кальянный рэп. И она молча ушла, потому что не выдержала мои психозы, – продолжал Даниэль, впиваясь в мундштук – совершенно спокойно. – Ну, сама знаешь, у меня разные бывают состояния… интересные. Периодически. Я шизил, срывался – но, самое забавное, предупреждал ведь её обо всём, она всё знала! И вот я однажды просто прихожу с работы – а её вещей нет. Ни сообщения, ни записки, ничего, – он криво усмехнулся. – Мы потом, конечно, нормально поговорили в итоге, общаемся по-человечески, но… После этого я решил – да пошло всё в пизду! Просто общаюсь, дружу, да и всё, не ищу никаких отношений. Вон и Хельге сказал: «Поживи со мной для начала, посмотри, какой я!» – и вот, в итоге мы теперь слились в одну страшную сущность! Вместе мочим сектантов огнестрелом в компухтере! – он хихикнул, любовно покосившись на Хельгу. – Изабелла мне пишет вот… Помнишь такую?
– Еще бы, – пробормотала Алиса. От одного упоминания Изабеллы у неё свело скулы.
– Вот, на! – Даниэль вдруг протянул ей телефон. – Читай!
– Да нет, я не могу так…
– Читай-читай!
С сильно бьющимся сердцем она взглянула на экран. И правда, чат с Изабеллой. Тысяча страшных флэшбеков перед глазами – горка разбитой посуды в раковине, ночь в «Гоморре» и Лу, то, как Даниэль расставался с ней чуть ли не под диктовку Алисы, а до того – его вопли и рычание: «Как ты смеешь так неуважительно говорить о моей возлюбленной?!», – а через несколько дней: «Да пошла она нахуй, тупая пизда!»
Брр.
«У тебя сегодня последний шанс со мной увидеться, – надменно пишет Изабелла – сегодня, пару часов назад. – Если профукаешь его – то всё, свободен».
«Я сегодня отдыхаю с другой компанией, прости, малыш!» – отвечает Даниэль – то ли ласково, то ли с издевкой. Скорее второе.
«Ну и гуляй тогда со своей другой компанией, а мне не пиши больше!»
«Солнышко, ты беспощадна. Не любишь меня совсем, только издеваешься, всё ясно с тобой!»
«Ты еще ничем не заслужил, чтобы я тебя любила. Мог бы позвать меня в кино, между прочим».
«Ну так пошли, давай выберем дату. Ты на какой фильм хочешь?»
«Если бы вспомнил мой любимый жанр фильмов – сам бы догадался! Но у тебя вечно другие девки на уме, куда там».
«Ахахахах, солнышко, я тебя обожаю, ты бы знала, как! – восторженно пишет он. – До старости готов общаться с тобой!»
«Общение со мной дорого стоит».
«Сколько в час берешь? Ахахахах!!»
«У тебя столько нету».
«А вдруг есть, а ты не знаешь?! Ахахахах, солнышко, ну какой же ты карлик!»
«Карлик?! – (Алиса представила, как Изабелла задыхается от возмущения, постукивая ногтями с идеальным маникюром по стаканчику с латте на кокосовом молоке. Её разобрал смех). – Извинись! Что за выражения?»
«Это же просто прикол, ну ты чего?»
«Тебе в дурку уже пора с такими приколами!»
«Только вместе с тобой, солнышко».
«Мне там нечего делать – я нормальная».
«Ну, придешь меня навестить! А я тебя укушу за попу – я же буйный! Ахахахахах!!»
Это сообщение было последним – после Изабелла молчала, наверняка разрываясь от гнева. Даниэль хохотал так, что лег на стол грудью от смеха; Хельга ему вторила. Алиса вернула телефон.
– Мда-а… Весьма… специфическое общение. Крайне мемный персонаж твоя Изабелла. Ей бы корону поправить, сползает.
– Вообще, это чистый мем! Отвечаю, чистое сокровище! – всё еще хихикая, закивал он. – Я не шучу там – я правда готов до старости с ней общаться, только чтоб вот такие рофлы получать! Но если серьезно – шлюха тупая, блять! Жду не дождусь, когда встречусь с ней и морально опущу! Ох-х, она так у меня попляшет!
Алисе на мгновение стало жаль Изабеллу.
– Судя по тому, что ты повелся на кино, и по шутке про «укушу за попу» – она наверняка думает, что ты всерьёз с ней флиртуешь, – предупредила она. Даниэль отмахнулся.
– Ой, мне так похуй, что она там думает! Так даже веселее!.. – он убрал телефон. – Так что, леди Райт, люди – дерьмо, запомни мои слова. Мерзкие, подлые твари! В этом мире надо двигаться только на агрессии и ненависти. Ты вот слишком мягкая и добрая – и это тебя губит.
– Ну… Не сказала бы, что я такая же добрая, как раньше.
– Вообще-е не похоже! Послушал я твои истории – про Рами этого, про Шу, чмо это философски-поэтическое, – ты же всё так же всем позволяешь собой пользоваться! Находишь фриков, и они тобой крутят как хотят! Мне это не нравится! – он нахмурился. – Как там Шу – лапушка моя? Не пишет больше? Всё, истерики кончились, как папочка приехал? Ахахах!
– Не пишет, – выдавила Алиса.
– Вот и правильно. И ты не вздумай ему писать, поняла? – Даниэль прицелился в неё из воображаемого ружья. – А то контрольный в голову будет!.. Зато по Рами своему всё еще страдаешь, по-любому.
Алиса вздрогнула.
– Ну, с ним всё. Он молчит, я молчу. Может, когда-нибудь и напишет, но…
– Обязательно напишет – гарантирую. И ты обязательно опять побежишь.
– Не побегу, – она посмотрела ему прямо в глаза. – По крайней мере, надеюсь. Там всё кончено.
– А что за Рами? – спросила Хельга.
– Наркоман один. И подонок, – ответил Даниэль – раньше, чем Алиса успела что-то сказать. – Не зря я ненавижу наркоманов! Всех бы поубивал! Это уже не люди.
Алиса подавленно промолчала; ей совершенно не хотелось развивать эту тему. Повисла неловкая тишина.
– Ты, кстати, сегодня отлично выглядишь! – вдруг сказала Хельга – видимо, желая разрядить обстановку. – Глаза подкрасила, да?
– Да, чуть-чуть, – смущенно отозвалась она. – Я не особо умею краситься.
– Она губы красиво красит, – улыбнувшись, отметил Даниэль.
Алиса покраснела и уставилась в пол, не выдержав его взгляда. Чёрт. Как будто ей семнадцать, а не тридцать.
Значит, он запомнил, как она красит губы, – и ему нравилось. Вот это да. Пора бы извлечь из небытия ту старую винно-красную помаду.
- Writer
