За окном бушевала поздняя февральская метель, на душе была точно такая же. Я сидела в кресле у окна, задумчиво глядя на улицу, где сейчас бушевала стихия. Мне было грустно и больно. Нет, не физически, раны мои уже зажили, даже гипс сняли, хотя я все еще ходила с палочкой, но нога уже так не болела. Но вот на душе у меня было такое, что и врагу не пожелаешь!
Костя старался обеспечить мне максимальный комфорт и не задавал глупых вопросов, но вот глаза его… в какой-то момент мне показалось, что он морально умирал. Как же часто я ловила на себе задумчивые, грустные взгляды, от которых сжималось сердце. Ведь мне сейчас тоже было, мягко сказать, не очень. Да и это молчание, он больше ни разу не подошел, держал дистанцию. Видимо, решил что не стоит начинать оказывать знаки внимания, если перспе
